Walk the Shadows

***

Опустившись на колени, Севеурс убрал грязь взмахом палочки и думал, что неплохо бы наколдовать ведро. Но тошнота мальчика, похоже, прошла, и теперь он просто трясся, обхватив себя руками. Чтобы убедиться, что это не очередной приступ, Северус положил руку на его спину, и хотя Гарри дернулся как норовистый жеребенок, он не отскочил в сторону, как делал это раньше.
Северус расценил это как прогресс, ведь мысль, что другие студенты могут узнать о случившемся в Топшэме, не заставила Гарри вновь погрузиться в пучину страха и ужаса. Неужели мальчик совсем об этом не думал? Это абсурдно. И все же… возможно, он был слишком зациклен на выздоровлении и поэтому не уделял слишком много времени мыслям о будущем?
Возможно, так и было, хотя ему с трудом в это верилось. Казалось, Гарри чрезмерно беспокоит его будущее, по крайней мере, та его часть, что касалась сражения с Темным Лордом. А еще он периодически думал о прошлом. Возможно, в этот раз проблема заключалась именно в этом: он не мог справиться с новыми проблемами из-за того, что и без того хватало старых.
Он еще подумает над этим. А пока… он призвал стакан воды и протянул его.
— Гарри. Возьми стакан и выпей. Это поможет тебе почувствовать себя лучше. Или хотя бы твоему горлу.
Гарри машинально потянулся за стаканом, и его рука задрожала, когда он стал подносить его ко рту. Когда мальчик сделал глоток, Северус понял, что не знает, что делать дальше и начал круговыми движениями растирать спину мальчика. Казалось, это сработало: мальчик немного расслабился, и, когда его дрожь утихла, его щеки снова обрели краски.
— П-простите, сэр, — прохрипел он, выпив половину стакана.
— Не извиняйся. Давай поднимемся с пола.
— Вы же не будите теперь всегда говорить «мы» словно нянька? — пробормотал Гарри.
Северус тихо фыркнул.
— Наглый паршивец. Я буду так делать, если мы вскоре не встанем. Мои колени не так молоды, как твои. Кстати, ты оштрафован за использование слова из черного списка. Снова.
— Какого, «нянечка»?
Лишь зарычав в ответ, Северус поднялся на ноги и протянул Гарри руку. После короткого, почти мимолетного сомнения, Гарри принял ее и поднялся. Он все еще выглядел бледным, и его рука была холодной и влажной, но было ясно, что он преодолел этот конкретный случай.
Так же было совершенно ясно, что необходимость Окклюменции резко возросла.
— Пойдем, сядем за стол, — сказал Северус и махнул Гарри на стул, который тот занимал несколько минут назад. Он снова отдал палочку Гарри и положил руку ему на плечо. Глаза мальчика горели решимостью, что нравилось Северусу гораздо больше его покорности, и неважно, что он еще пожалеет об этом, когда начнутся занятия. — Держи ее у виска и сосредоточься. Когда воспоминание будет полностью под твоим контролем, извлеки его с помощью палочки. Будь осторожен и не торопись, чтобы оно не прервалось.
Гарри кивнул, затем закрыл глаза и стиснул зубы. Он прижал палочку к голове прямо над ухом, но теперь его рука не дрожала, что порадовало Северуса. Он осознал, что мальчик вызвал в памяти одно из «трудных» воспоминаний, когда его лицо исказилось от боли и он сильнее зажмурился.
Северус сжал его плечо, дав ему знать, что он не один.
— А теперь вынь его, Гарри, — подбодрил он, и рука мальчика медленно начала двигаться. Показался край воспоминания — жидкое серебро растягивалось во все более длинную нить, пока палочка тянула его от головы. — Медленнее, вот так. — Гарри начал тяжело дышать, дрожа всем телом, но продолжал крепко держать палочку. — Легче, легче, — говорил ему Северус, а потом воспоминания закончилось, и Северус направил его к Омуту Памяти.
Воспоминание дергалось и извивалось, словно живое, прежде чем переместиться в каменную чашу. Гарри осел на стуле. Пот струился по его лицу.
Северус протянул ему воду.
— Выпей, а потом мы попробуем заняться еще одним, — Гарри бросил на него короткий взгляд, и он поправился: — Ладно. Ты попытаешься, а я буду тебя морально поддерживать.
Губы мальчика изогнулись в одной и его редких, язвительных улыбок, которая почти коснулась его глаз.
— У вас есть мораль?
— Дерзкий паршивец, — прорычал Северус, но он был доволен.
TBC . . .
13 августа.

Я ненавижу дневники и больше не собираюсь в них писать. Он может смотреть столько, сколько ему заблагорассудится, поднимать бровь и даже не учить меня, как это делать, мне все равно.

Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно…
— Гарри.
Гарри не поднял взгляда, продолжая снова и снова писать одни и те же три слова, строча, как сумасшедший.
— Гарри, посмотри на меня, пожалуйста.
Эта просьба подействовала. Снейп никогда не говорил ему «пожалуйста». Он прекратил писать и поднял взгляд на профессора, стоявшего в паре шагов позади него, но не выражающего своим видом угрозы, как это иногда бывало.
— Что ты делаешь?
Гарри попытался изогнуть одну бровь, как делал профессор, но добился только того, что обе брови скрылись под челкой.
— Пишу в моей тетради, — сказал он, словно это было самой очевидной вещью в мире. Собственно, такой она и должна была быть.
— Ты занимаешься этим уже почти три часа. А после того, как ты вырвал вчерашнюю запись, я хочу убедиться….
— Что со мной все хорошо? Я в порядке, — ухмыльнулся Гарри. — Вперед, снимайте баллы.
— Может мне стоит заварить чай?
— Нет, — Гарри снова повернулся к тетради. Итак, на чем он остановился? Ах, да… Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно. Мне все…
— Гарри, я хочу, чтобы ты отложил перо.
Гарри сжал его сильнее.
— Вы хотели, чтоб я писал, и я пишу!
— Я предложил тебе писать, чтобы выразить себя, не доводя дело до криков и крушения вещей. Но я не знаю, есть ли от этого хоть какой-то толк в данный момент.
— Поверьте мне, есть, — прорычал Гарри, все еще строча в тетради с безумной скоростью, — и если вы запретите мне это делать, я порву все, что написал, и сожгу!
Он почувствовал движение профессора до того, как услышал его и смог сделать хоть что-то, кроме как завопить, а Снейп уже схватил тетрадку и призвал с помощью Акцио перо. Гарри схватил чернильницу, но не смог отодрать ее от стола, сколько бы усилий ни прикладывал.
— Это нечестно!
— Мои извинения за то, что не желаю видеть, как твои примитивные художества украшают мои стены, — Снейп говорил резким, раздраженным голосом, который Гарри особенно возненавидел за последнее три дня.
— Вам не жаль!
— Да, это так.
Гарри уставился на него.
— Да какая вам вообще разница, что я пишу?
Лицо Снейпа осталось бесстрастным, и Гарри захотелось по нему ударить. Ударить его. Сильно. Он еле-еле справился со своим порывом. Большую часть последних дней он провел в своей комнате, куда его отправили за то, что он «вел себя как трехлетка». Ха! Когда ему действительно было три года, его жестоко избивали за вспышки гнева. Так что прозябание в комнате было сущим пустяком.
Кроме того, он закончил свою домашнюю работу и даже прочитал материал наперед по нескольким предметам. Он сдал все СОВы, за исключением Прорицаний и Истории Магии. Он получил П по Защите, Трансфигурации и, что удивительно, Зельям, и В по остальным предметам. Снейп был… достаточно любезным, чтобы одолжить ему книги за шестой курс, так как идея о посещении Косой Аллеи до сих пор не казалась Гарри удачной.
— Так как ты не пользовался своей тетрадью в последние дни…
— Я делал это! Я писал вчера…
— И быстро избавился от всех следов того, что написал. Да?
Ну и что, что он выдрал листы, порвал их и сжег в камине.
— И что с того?
— А то, что ты расскажешь мне, что там было.
— Что? Нет! Вы сказали, что я не обязан делиться этим с вами, — Гарри подскочил на ноги, и если бы он мог ломать вещи, просто взглянув на них, то Снейп бы уже кусками лежал на полу. — Не могу поверить, что вы не сдержите свое слово!
Снейп скрестил руки на груди и сузил глаза, но не закричал, что, на самом деле, было… удивительно.
— Я говорил тебе, что не буду читать твой дневник. И я не буду. Однако… Гарри, у нас осталось лишь две недели до начала занятий, а ты даже не можешь зайти в Большой Зал, где присутствуют только профессора.
Гарри скопировал позу Снейпа, хотя его плечи были напряжены. Он знал, что профессор был прав, но все равно ощетинился.
— Вы сказал, что я могу не делать этого, пока не буду готов.
— Да, я говорил это, — согласился Снейп.
— А… а я не готов.
— Я знаю, что ты так чувствуешь, но если ты собираешься вернуться к учебе вместе со всеми, тебе необходимо привыкнуть, что рядом буду не только я, но и другие люди, и в менее контролируемой обстановке. И первый шаг к достижению этой цели — это довериться мне и рассказать, что беспокоит тебя последние несколько дней.
К тому время, когда Снейп закончил, Гарри дрожал, а его ладони были мокрыми от пота. Он сжал их в кулаки.
— Нет, меня это не волнует.
— Что тебя не волнует?
— Посещение занятий. Мне не нужны глупые Чары, Магические Создания и вся остальная чушь. Я могу… я могу просто пойти в библиотеку и прочитать все самостоятельно. Как насчет этого?
Снейп покачал головой, и Гарри так сильно сжал кулаки, что не был уверен, что сможет их разжать снова.
— Прости, Гарри. Чтобы сдать ТРИТОНы, тебе потребуется регулярно посещать занятия, или, на крайний случай, иметь наставника, который поможет тебе справиться с учебной программой.
— А что, если я не хочу сдавать ТРИТОНы?
С секунду Снейп пристально смотрел на него, выражение его лица не изменилось, только лишь голова слегка склонилась набок.
— Тогда чего ты хочешь?
Наступил тот самый момент, когда он должен сказать это и признать, что стал монстром. Было почти что приятно, наконец, произнести это вслух.
— Убить их. Заставить их страдать так же, как они заставили страдать меня, — он сделал паузу. — Но, по большей части, убить.
Снейп кивнул, словно он не ожидал ничего другого от глупого, высокомерного гриффиндорца, раздражавшего его последние пять лет. Но Гарри не собирался брать свои слова назад, и неважно, в каком свете они его выставляли. Эта была правда, а он не любил врать.
Он выдержал долгий взгляд мастера зелий и был удивлен, что Снейп не попытался применить к нему Легилименцию. Они смотрели друг на друга, и никто из них не кричал.
В конце концов, Снейп сказал:
— Сядь. Я заварю чай.
Гарри мог бы закричать. Но он не сделал этого.

***

Несколько часов спустя они все еще сидели за обеденным столом. Снейп уже четыре раза вскипятил чайник, и Гарри казалось, что он переполнен чаем. Он уже несколько раз ходил в туалет, и каждый раз, умываясь, он подставлял голову под струи холодной воды.
Он чувствовал жар и легкое недомогание вперемешку со стыдом и замешательством, и только благодаря холодной воде он мог оставаться достаточно спокойным, чтобы продолжать их «беседу». Хотя, по мнению Гарри, их разговор не был настоящей беседой. Снейп как обычно задавал вопросы, а Гарри отвечал на них.
Он ненавидел это.
Но он все еще не рассказал Снейпу о посещающих его кошмарах, в которых присутствовал Люциус Малфой и смех, от которого у него мурашки бежали по коже. Теперь в его снах присутствовали Драко и Эйвери, а в самом страшном из них были еще и Рон с близнецами, и даже Сириус, они все знали, издевались над ним и причиняли ему боль, а он убегал, но никак не мог выбраться, всегда просыпаясь с криком.
Но он рассказал Снейпу о ночах, когда его шрам мучительно болел, словно на него снова наложили Круциатус. Профессор кивнул и сказал, что следующим утром они снова займутся Окклюменцией, потому что теперь большая часть плохих воспоминаний Гарри была в Омуте Памяти, а книга прочтена.
А потом Гарри спросил, сколько раз они накладывали на него Круцио в ту последнюю ночь в поместье.
Снейп удивленно посмотрел на него и попытался сменить тему, но Гарри просто бросил на него ответный взгляд и произнес:
— Мадам Помфри должна была вам сказать.
Прежде чем ответить, Снейп сделал еще один глоток чая, бросив на него взгляд поверх чашки, и Гарри старался изо всех сил, чтобы не занервничать.
— Меня интересует, почему ты спрашиваешь об этом.
Гарри — буквально — прикусил язык, чтобы удержаться от фразы «это не ваше дело», и выдержал взгляд профессора, зная, что тот это оценит.
— Я хочу знать точно, сколько я им задолжал.
Снейп вздохнул и опустил чашку.
— Месть — это темный путь, Гарри.
— Я знаю.
— Неужели? Ты ведь понимаешь, что именно из-за мести Том Реддл стал Темным Лордом? Мести магглам, которые отказались от него так же, как и его отец, людям, что причиняли ему боль, мести тем, кто пренебрегал им в том приюте, где он вырос, и тем, кто теперь стоит на его пути к власти.
— Я… — на самом деле, Гарри не знал об этом, но в этом был смысл. Хотя в данный момент, это его не особо волновало. С ним этого не произойдет. — Я просто хочу знать. Вы мне расскажете?
Губы Снейпа сжались в тонкую полоску, и он еще раз наградил его своим взглядом. Потом снова вздохнул. Его голос был странно ровным, когда он начал перечислять:
— По словам Мадам Помфри, за двадцать четыре часа, предшествовавших нашему освобождению, на тебя было наложено сорок три Круциатуса, двенадцать Диффиндо, четыре Энгоргио [1], четырнадцать Энервейт, одиннадцать Эписки, семь Флэграйт [2], один Фурункулюс…
— Ладно, ладно! Прекратите! Пожалуйста.
Гарри почувствовал себя нехорошо. Большую часть из этого он даже не помнил. Когда они наслали на него фурункулы? И как Снейп смог запомнить все эти числа?
— Это еще не все, если ты хочешь узнать весь список…
— Возможно… — Гарри зажмурился и попытался избавиться от внезапно возникшей перед глазами картины применения Энгоргио. Он сильно сжал зубы, чтобы сдержать рвотные порывы, уж слишком часто случавшиеся на этой неделе. — Возможно, позже.
— Ну, если ты уверен…
— Да!
— Очень хорошо, — Снейп сделал ровно такую паузу, во время которой Гарри успел перевести дыхание, словно заранее рассчитал ее, мерзавец. — Расскажи мне, как ты получил этот интересный шрам на тыльной стороне руки.
Гарри застонал и опустил голову на лежащие на столе руки.
— Я больше не хочу говорить о том, каким глупым был Гарри Поттер.
— О, ты меня заинтриговал. Рассказывай.
Гарри бросил на него взгляд сквозь полуприкрытые глаза.
— Я не мог держать свой большой рот на замке.
— Очаровательно, — Снейп скосил взгляд на руку Гарри. — Там написано «Я не должен врать», ведь так?
— Ага, ой, простите… Я хотел сказать, да, сэр, — Гарри провел большим пальцем левой руки по словам и вспомнил, каким злым он был в прошлом году и как ему было горько от того, что все, включая Дамблдора, назначившего ему эти ужасные, противные уроки Окклюменции с человеком, которого он в последнюю очередь хотел пускать в свой разум, избегали его.
Вздохнув, он добавил:
— Это была Амбридж. Отработки. Она назначила мне их, потому что я, черт возьми, не мог просто сидеть и слушать, как она заверяла всех, что Вол… ээ, простите, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не вернулся и что я все это понарассказывал из-за того, что был противным маленьким лжецом. Я не мог этого вынести, особенно, после смерти Седрика. Я не мог позволить, чтобы она запятнала память о нем.
— Но ты позволил ей вырезать эти слова на своей руке? — Снейп выглядел на самом деле удивленным, это немного испугало и ошеломило Гарри.
Он пожал плечами.
— Все из-за пера. Я писал, а оно резало мою руку и использовало кровь как чернила. Потом порезы заживали, и я снова должен был писать строчки.
— Снова и снова?
— Да, сэр.
— И ты никому не рассказывал? Ты хотя бы понимаешь, что Кровавое Перо причисляется к Темным Искусствам?
— Я выяснил это и попытался рассказать профессору МакГонагалл, но она просто сказал мне держать рот на замке и не высовываться, — он спрятал голову в руках. — Ну, мы оба знаем, как чертовски хорошо это сработало.
— Ты… ты рассказал МакГонагалл? И она не прекратила это?
Теперь, без сомнения, Мастер зелий был напуган. Странно, что после всего, что Гарри ему рассказал, именно эта деталь повергла его в такое состояние.
— Нет, — он пожал плечами, глядя на мужчину сквозь челку. — Почему она должна была это сделать? В том, что мне назначили отработки, была только моя вина.
— Потому что это абсолютно незаконно! И потому что ты один из ее драгоценных гриффиндорцев, не говоря уже о твоей опостылевшей избранности! Она должна была защищать тебя.
Гарри грустно рассмеялся.
— Ну да, конечно.
Глаза Снейпа сузились.
— Объясни.
Выпрямившись, Гарри избегал взгляда Снейпа, обратив свое внимание на заусенец на большом пальце рядом с погрызенным ногтем.
— Просто когда дело касается Мальчика-Который-Выжил, все эти «должны» улетают в трубу.
— Например…
Гарри раздраженно вздохнул.
— Например, Дамблдор должен был рассказать мне о пророчестве раньше. Или вместо того, чтобы игнорировать меня весь прошлый год, он должен был сказать, что Старой Змее, — он проигнорировал тот факт, что Снейп подавился чаем, — нравится шататься в моей голове, и, несомненно, я должен был знать о видениях. И они оба, Дамблдор и МакГонагалл, должны были выслушать меня, когда я раз за разом спрашивал, не могу ли я остаться здесь на лето, потому что очень не хотел проводить его с Дурслями. И я не должен был сталкиваться с полным составом Визенгамота только из-за того, что защищался от Дементоров во время летних каникул. И меня не должны были заставлять участвовать в Турнире Трех Волшебников, учитывая, что, по крайней мере, Дамблдор знал, что кто-то другой подбросил мое имя в Кубок. А МакГонагалл должна была слушать, когда я рассказал ей, что Философский Камень в опасности, а Дамблдор не должен был оставлять школу без присмотра, и тогда бы мне не пришлось столкнуться с Пушком и всем остальным… — он остановился и на минуту переключил свое внимание на чашку с чаем. — Ну, это так, к примеру.
Снейп долгое время молчал, и единственным звуком в комнате был треск огня в камине. Гарри нравился этот звук и тепло огня, он был рад, что Снейп продолжал разжигать его, хотя в этом и не было особой необходимости летом. В подземельях не было жарко, но и не было так уж холодно, чтобы разжигать камин.
Внезапный треск от просевших поленьев и взлетевшие в воздух искры привлекли внимание Гарри, и он немного испугался, когда Снейп, наконец, заговорил.
— Кажется, я снова должен извиниться перед тобой.
Гарри нахмурился. Снейп смотрел на него задумчивым взглядом, и это заставляло его нервничать.
— Из года в год я так старался, чтобы ты выжил во всех этих сражениях, что даже и не представлял, что все это время прямо под моим носом мои коллеги так подводили тебя. Поверь мне, если бы я знал об этом, то предпринял бы некоторые меры гораздо раньше.
— Что вы имеете в виду, говоря «гораздо раньше»? Гораздо раньше чего?
— Чем сейчас. Гарри, я собираюсь подать прошение в Министерство о передаче мне опеки над тобой.
TBC . . .
[1] Энгоргио — раздувающее проклятье. К примеру, использовалось лже-Грюмом в КО на пауке
[2] Флэграйт — воспламеняющее заклинание, применялось в ОФ (только не спрашивайте где, я не помню, но источники утверждают, что было)
ну, и как вам такое?))
извиняемся за долгую задержку. дальше лучше, ибо 24 и 25 уже переведены и ждут редактуры и вычитки.
13 августа, продолжение

Он, должно быть, издевается надо мной…

***

Флэшбек.
— Чем сейчас. Гарри, я собираюсь подать прошение в Министерство о передаче мне опеки над тобой.
— Вы, должно быть, издеваетесь надо мной.
— Ни в коем случае. Тебе, как и любому другому молодому человеку, совершенно очевидно требуется надлежащая опека и даже сверх того. В прошлом твои . . . опекуны подвели тебя. Со мной так не будет.
— Вот как, — Гарри скрестил руки на груди. Ему только что исполнилось шестнадцать — в действительности, это случилось в Топшэме, но он осознал это факт лишь несколько дней назад — а это означает, что ему придется провести целый год под опекой Снейпа. Эта мысль заставила его вздрогнуть. — И с чего вы взяли, что я вообще этого хочу? Да что уж там, что я хочу именно вас? — Снейп изогнул бровь, что только еще больше разозлило Гарри. — Прекратите это делать!
Голос Снейпа был абсолютно ровен, когда он приподнял бровь ещё выше:
— Мы могли бы заключить сделку.
— О, ага, типа я позволяю вам стать моим опекуном, а вы учите меня этим трюкам с бровями? Вы думаете, я настолько глуп? Постойте, не отвечайте.
— Очки, Мистер Поттер, за использование двух запрещенных слов. — Гарри нахмурился, а Снейп добавил: — И, нет, я не считаю тебя глупым. Просто… плохо подготовленным.
— Плохо подготовленным к чему? — спросил он, решив проигнорировать скрытый комплимент и пытаясь удовлетворить свое любопытство.
— К жизни.
Гарри весело фыркнул.
— Возможно, учитывая обстоятельства, оно и к лучшему.
— Прости?
— Ну, я вряд ли доживу до преклонных лет… да уж, представляю, как я, будучи стариком, встречаюсь с Как-Там-Его-Имя, — это был лишь легкий выпад в сторону имени Волдеморта, но так ему не нужно было уж очень сильно думать об этом монстре, что было как нельзя кстати.
— У меня нет никакого желания наблюдать, как ты погибнешь в этой битве. Я подготовлю тебя и к этому.
— Ну да. Вы слышали пророчество?
— Только часть, — признался Снейп, выглядя несколько неуверенным.
Гарри перегнулся через стол. Это было новостью.
— Правда? Вам рассказал Дамблдор?