Волчонок

Вся подноготная

— Ну что, готовы? — Ремус пожал плечами.
Знал же, что ничем хорошим это не кончится. Увидев вялую физиономию друга, Джеймс лишь сочувственно улыбнулся. — Я, конечно, понимаю, дьябет штука тяжелая. Но и нам высыпаться надо, а карта нуждается в дополнениях. Вы с Питом сегодня и завтра мы с тобой. Потом тебе два дня отсыпаться.
Ремус лишь вздохнул:
— Во-первых, не дьябет, а диабет. А во-вторых… в прочем, не важно.
Мальчик взглянул на Питера, который, как ни странно, был готов к активным действиям. Они уже походили к выходу, когда Джеймс окликнул их:
— Рем, ты карту забыл! И запомни, если точка вышла за предел чертежа, то это новое пространство. Тогда ты отмечаешь это место на карте, а мы с Сириусом потом тщательно его исследуем.
— Да понял я, — раздраженно ответил Рем, вырывая из рук Джеймса карту.
— И осторожнее с Филчем, — заботливо сказал Джеймс. С его характером только роль любящего отца играть!
— Да понял я! — Ну что поделаешь с этими чертями! Они и с того света достанут.

***

Они крались по подземелью. Здесь было сыро и промозгло. В общем отличнейшее для неприятностей местечко. Как бы на Пивза не нарваться… Этот призрак знает толк в издевательствах, и навозная бомба за шиворот может быть самой невинной шуткой. Неужели он тоже боялся смерти?
Хотя это, правда, страшно… Люди просто обречены на вечность, хотя и сами не вечны, но то, что идет после смерти… Темнота и пустота, осознание того, что тебя нет. Ты просто не существуешь. И мир живет как прежде: люди спешат на работу, образуются новые государства, расы, цивилизации, материки, планеты, системы и галактики. Весь мир движется. И даже звезды блестят еще ярче и красивее, но тебя нет. И ты, такой неживой, ненастоящий лежишь на алтаре среди космоса, перед этим беспристрастным судом вселенных, но ничего не можешь сказать, даже почувствовать ничего не можешь, ведь ты мертв. Это ты сейчас думаешь и понимаешь, что жизнь самое святое, что есть у нас. Но почему на нее покушаются? Вот как сейчас представляешь этот алтарь, и этот храм космоса — бездонную пропасть вокруг и осознаешь, что тебя уже нет. Страшно. Не каждый решиться уйти туда, где тебя не будет.
-Осторожно! — Питер хватает его за рукав мантии, но Ремус уже падает вниз, споткнувшись о какой-то выступ.
Шум воды, жуткий соленый привкус во рту, да и в голове все звенит — здорово же он ушибся… Мадам Помфри будет как всегда рада.
— Ты как? — Питер попытался поднять друга.
Ремус же с сожалением смотрел куда-то вниз, на мутную воду. Держать мерцающую в темноте и палочку и поднимать друга — это как-то слишком, да и не по силам ему, Питеру Петтигрю.
— Нокс! — и стало вдруг темно.
«Как на алтаре», — подумал Ремус Люпин.
Жалко было мантию, она была совсем новой, а теперь ее придется стирать. Этот жуткий запах грязной воды просто сводил с ума. Да и подняться удалось не с первого раза. Наконец, он встал.
— Люмос максима! — воскликнул Рем.
Питер озабоченно смотрел на друга. Мокрый и взъерошенный, со странным блеском в глазах Ремус прислонился к каменной стене. Он странно глядел куда-то вперед.
— Ты как? — еще раз спросил Питер.
Он волновался, так сильно волновался, что даже не в силах был трястись. Наверное, уже привык.
Почему-то, себя он считал героем, лишь изредка — рабом. Почему-то в своих снах и фантазиях, Питер Петтигрю был всесилен, на деле же тихий серый мышонок, глупый неудачник.
И вот сейчас, в этот самый момент, он смог хоть на несколько минут побыть тем, кем всегда мечтал быть: сильным, волевым человеком, хладнокровным и невозмутимым. Ремус Люпин позволял испытывать ему такое чувство, Сириус Блэк или Джеймс Поттер — никогда.
Ремуса Питер не любил, но он знал, что его новоиспеченные друзья никогда не избавятся от этого чудака и лгунишки. Пока не узнают, что он обманывал их. Мария Тереза, чертова. Разве Ремус сам не понимает, как мерзка эта его жалость, как низко и нестерпимо болезненно для него это желание Рема — желание помогать. И Питер Петтигрю не нуждается в этой жалости.
Вот и сейчас этот чудак храбриться, бредет дальше по темному подземелью, борясь с головокружением. Диабет, говорит? Интересно, а долго он продержится в этой сырости и темноте один? Как тогда будет прогрессировать его болезнь? Может, стоит уйти? И сказать, что они потерялись, что это ничтожество опять витало в облаках и потерялось, а он, Питер, не нянька. Ему и самому, может быть страшно…
Резкий обрыв, довольно высоко. Сколько таких подземных ходов в Хогвартсе? Есть шанс избавиться от этого хлипкого существа. Ты же не человек, правда, Рем? Кому ты врешь? А может…может ты тоже хочешь быть тем, кем ты не являешься? Тоже играешь роль? Так играй ее исправно, пока не опустится занавес.
Питер подошел ближе.
Вот он, последний шанс.
Рем ощутил за своей спиной какое-то движение. Резко повернувшись, он увидел Питера, не решающегося подойти ближе. Воды по колено… Холодно.
— Питер? — Ремус радостно прищурился, хотя сейчас его слегка качало. — Ты не устал?
Что бы он делал без своего друг?. Что бы он вообще делал без Пита, Джея и Сириуса?
-Нет, — Питер улыбнулся в ответ, потирая свои руки. Боится, но не показывает. Видимо, пытается поддержать, и Рем так ценил в нем это. Столько искренности в этих чистых глазах, таких же чистых как вода в ручье.
— А вот тебе бы не мешало повернуть назад, Рем. Ты сильно ушибся.
Ремус благодарно кивнул. И побрел вслед за другом. Лишь на мгновенье он повернулся и встретился взглядом с желтыми глазами, неотрывно следящими за ним.

***

— Мы должны знать, что это за болезнь! — воскликнул Питер. Они бывают иногда такими глупыми. Даже он обо всем давно догадался.
Сириус с сомненьем посмотрел на друга, но хмыкнул и прошествовал в библиотеку.
— Заодно и что-нибудь для карты подыщем, — согласился Джеймс.
В библиотеке было немного народу, лишь Лили Эванс и парочка каких-то когтевранцев. Вот зубрилы! Хотя против Лили никто ничего не имел: добрая девчонка с упрямым, но веселым характером. Увидев, в этом помещении Блэка и Поттера, она немного растерялась. Странно, среди этой компашки не было Люпина. Непорядок. Или мир сошел с ума?!
Мадам Пинс удивленно смотрела на Блэка, который жестами пытался объяснить, что такое диабет, и почему Сириусу надо об этом знать. Слова уже не помогали, да и система жестов никуда не годилась.
— Голова от него болит! — Сириус схватился за голову и покрутился на месте. — Го-ло-ва! Понимаете?
Она не понимала. Зарычав, Сириус побрел за стол, где смог бы дать отдыху воспаленным нервам. Лили удивленно на него посмотрела.
— Диабет, все знают! — бурчал Блэк, передразнивая Люпина, — Эта…
-Диабет, ты сказал? Зачем тебе знать об этом? — Лили удивленно посмотрела на Блэка. Чтоб он, да маггловскими болезнями интересовался?
— Да, Рем болен, и мы решили ему помочь.
— Сириус… — Лили немного побледнела — Люди, страдающие сахарным диабетом не могут есть сладкого, это для них смертельно опасно! А Рем столько шоколада трескает, что явно бы уже скончался давно!К тому же, это неизлечимо.
Девочка встала и вышла из библиотеки.

И Сириус понял, что Ремус Люпин обвел их вокруг пальца. Сам напросился, подумал Блэк. Теперь он узнает тайну Рема, любой ценой!