Волчонок

Что значит быть Сириусом Блэком или сложное решение.

***

От автора:
Спасибо, что читаете «Волчонка». Для меня это очень важно. И еще: берегите своих родных и близких, берегите своих друзей. Это самое ценное, что есть у нас в жизни. И поэтому хочется сказать особое спасибо Nimuell — моей лучшей подруге, за то, что она у меня есть.

***

Ваза разбилась о стену, и осколки разлетелись по сторонам. Рем судорожно выдохнул и посмотрел на друга, Сириус довольно кивнул и тихо произнес:
— Репаро!
Рем наблюдал, как осколки начали снова соединяться воедино. Красивое зрелище. Сириус подошел к собранной вазе, взял ее в руки и долго глядел на нее, будто бы любовался. Хотя лицо его исказила гримаса ненависти. Рем никогда не спрашивал его о родителях, о семейном укладе, об отношениях в семье Блэк. Да и сам Сириус не пылал огромным желанием поведать друзьям о своей жизни вне Хогвартса. Казалось, воспоминания о доме доставляют другу боль. Вот и сейчас, Блэк держал старинную китайскую вазу, причудливо расписанную прекрасными цветочными узорами, и не испытывал восхищения перед этой красотой.
— Это любимая ваза матери, — пояснил Сириус, глядя на Джеймса и Ремуса. А Рем отметил, что друг не произносит слово «мама», заменяя его грубым «мать» или вульгарным «мамаша». — Интересно, попадет Регулу?
Мальчик резко повернулся и со злобой швырнул вазу о стенку. Та вновь разлетелась. Но на этот раз Сириус ее не стал восстанавливать. Он лишь стоял и смотрел, как осколки мерцают в неласковом свете горящего факела. Фальшивое величие.
— А зрелище довольно жалкое, — лишь бросил мальчик. — Но красивое.
Рем взмахнул палочкой, чтобы попытаться восстановить вазу. Волновался за друга, ведь его мама будет недовольна. Но Сириус лишь остановил его властным жестом:
— Не надо, пусть так. Если не за вазу, то за что-нибудь другое влетит.
Рем вздохнул. Видимо, в его семье проблемы.
— Ты сегодня молодец, — кивнул Рему друг. — У тебя неплохо получаются заклинания. Но на сегодня хватит.
Сириус вышел из комнаты, оставив Джеймса и Ремуса. Рем посмотрел на Поттера с удивлением, но ничего не спросил.

***

На улице было холодно, но приятно. Такая пасмурная погода действовала успокаивающе, а ведь скоро Хэллоуин, один из самых ненавистных Рему праздников. Единственная ночь в году, когда он старается уснуть, как можно раньше. Он не знал почему. Просто мама всегда говорила, что в этот день оживают не только добрые духи, но еще и те, которые не добились покоя на том свете.
Больше всего он боялся того существа. Много раз он встречался с ним в своей комнатке. Но тогда оно было другим, менее агрессивным, будто только приглядывалось. Сейчас же все будто бы изменилось.
В памяти опять возникли два желтых глаза и хищный блеск клыков, вонзающихся в плечо. Оно, кстати, до сих пор болит. Но все-таки потихоньку заживает.
— Ну что? — еле проговорил Джеймс, клацая зубами. Не смотря на теплый шерстяной свитер, мальчику было холодно. Неудивительно: конец октября.
Ветер печально выл, унося за собой вслед сухие листья. И те, улетая, тихо шуршали на прощанье. Медленно плыли серые потяжелевшие облака, выпуская на волю убывающую луну. Кругом стояла милая сердцу тишина, кругом царила красота. Красота увядающей природы. И в эту осеннюю ночь захотелось радостно бежать. Бежать за этим холодным воющим ветром, бежать к огромному озеру, подойти поближе к светящейся водной глади. И эти порывы не мог даже остановить жуткий холод. И Рем побежал.
В его груди что-то странно билось, и радостно звенел в голове хруст палых листьев под ногами. Непонятная, нечеловеческая радость объяла разум, и в груди разлилась непонятная теплота. Наверное, такую же беспричинную радость испытывали Рем и Ромул, первые оборотни, когда вид осеннего леса дарил им чувство свободы. Наверное, они так же бежали, куда глаза глядят. И так же чувствовали, как ветер дует им в спину, как под ногами шуршат листья, и как шумит холодная, сияющая в свете Луны вода.
Где-то позади, Рема звал сбитый с толку Джеймс. Но мальчик его не слышал. Он лишь глядел вперед и бежал, пока не споткнулся о выпирающий наружу корень ивы и не упал. И, наконец, заметил.
— Ты меня иногда удивляешь! — Джеймс резко поднял его на ноги и теперь недовольно взирал на друга. — Знаешь кто ты?
Рем лишь удивленно потирал глаза.
— А я скажу тебе! — не унимался друг. И гнев его был оправдан. Кажется, Рем поддался непонятно откуда взявшемуся волчьему порыву. Но все это было так удивительно. Так необычно. Как будто он понял, что такое свобода и счастье. Оно заключается в природе и в гармонии с собой.
Что-то привлекло его внимание. Но он не понял что.
— Тише, Джеймс, — Рем смотрел куда-то в сторону, теперь он заметил это.
— Да что??! — собирался продолжить Джеймс, но Рем серьезно на него посмотрел и подошел к дереву.
Медленно обойдя старую иву, Джеймс и Ремус увидели небольшую фигурку, закутанную в темный плащ.
Сириус, похоже, спал. Странно и как-то не похоже на него. Рем вдруг понял, что они с Джеймсом практически не знали друга, который, казалось, всегда стоял в стороне от окружающих. Всегда один.
Луна освещала бледное лицо мальчика, и на его щеках пылал нездоровый румянец. Он изредка тряс головой, что-то тихо шептал, но снившийся ему кошмар не желал уходить. Вдруг по щеке покатилась одинокая слеза.
— Сириус, — Джеймс потряс друга за плечо, и испуганные холодные глаза вдруг распахнулись и удивленно смотрели вперед.
Блэк встал, отряхнулся и хмуро посмотрел на друзей.
— Почему вы здесь? — еле выдавил из себя он.
— Потому что погода воодушевляющая, — ответил Ремус, а Джеймс презрительно хмыкнул. — А ты?
Сириус молчал, он вдруг затрясся и отвернулся, не в силах сдержать слезы.
— Я их ненавижу, — практически шепотом вырвалось у него. — И себя…
Он стоял, отвернувшись от друзей, склонив голову, будто бы прячась. Ремус и Джеймс подошли к другу и повели обратно в Хогвартс.
Оказалось, что он совсем не такой, каким хочет казаться. Оказалось, и у него есть чувства. Теперь перед ними предстал настоящий Сириус Блэк: обычный ранимый ребенок, страдающий от родительской ненависти и непонимания. Теперь чувствовалось: он также как и Рем нуждается в друзьях, в живом человеческом общении, в заботе. А главное: он человек. Не Маленький принц, не аристократ, как окрестило его полшколы, а обычный простой человек, добрый, но не умеющий выражать свою доброту. Так кто же сделал его таким? Семейство Блэк? Или женщина, которую Ремус окрестил чудовищем и никудышной матерью, начав испытывать к ней уничижительное чувство жалости и презрения? Вальбурга Блэк, да простит ее господь, так и не научилась любить.
Оказалось, он похож на друзей. Тоже в стороне, тоже со своей тайной в сердце. У Рема их даже две. Но поймут ли они друг друга? «Надо уйти из их жизни», — с грустью констатировал Рем, ложась в кровать. Но все должно пройти незаметно, а лучше всего, чтобы к их компании присоединился кто-нибудь еще. Чтобы отвлечь внимание.
У него самые лучшие в мире друзья: Джеймс постоянно заботится о Реме, как о дите малом, а Сириус учит его заклинаниям. Они всегда поддерживают Ремуса и помогают ему. А он им врет…
Друзьям врать нельзя. Потому что они верят ему, они за него горой, а Рем-то не заслуживает доверия. Глупый оборотень, тупая слабохарактерная псина. Хотя ведь все так хорошо начиналось.
Он почему-то плачет. Даже тут не может проявить характер. Приходится постоянно отворачиваться, лишь бы Блэк и Поттер не заметили. У них и так проблем хватает, без его никому ненужных страданий.
— Спокойной ночи, Сириус. Спокойной ночи, Джеймс, — тихо произнес Ремус и отвернулся. И хотя из глаз его текли слезы, не себя он оплакивал… Не себя.