Волчонок

Пролог или монстр в шкафу.

— Мам, а он больше не придет?
— Не придет.
— Значит, молитва помогла?
— Конечно, — улыбается она и целует сына в лоб. – Спокойной ночи, маленький…
Она встает и тихо, на цыпочках, идет к двери.
— Спи, Ремус. – чуть слышно, практически шепотом говорит она. – Спи…
Мама уходит, а Ремус остается один. Тихо было в детской комнате, только изредка гремел гром. Ремус ворочался и не мог уснуть. В воздухе еще витал мамин запах, и Реми вдыхал его и успокаивался. Перед ним снова встает родной образ мамы, такой доброй и ласковой, тихой, но очень смелой; он даже слышит ее красивый, успокаивающий голос, и Ремус засыпает. Но вскоре мальчик снова просыпается и не может уснуть. Он вскакивает с кровати и бежит к окну, где среди больших темных облаков одиноко и тоскливо, будто серебряный диск луны, светит фонарь. Его свет проникает в комнату, падая на поблекший стоптанный ковер, а мальчик опирается на подоконник и подолгу смотрит на улицу, провожая взглядом одиноких прохожих. Ветка изредка стучит в окно, и всякий раз от этого звука в душе Ремуса пробуждаются нотки беспокойства, словно спящий в нем волчонок вновь может вырваться наружу. И это его пугает. Именно из-за него, этого волчонка, Реми вынужден всегда находиться в одиночестве, и даже его родители не могут свыкнуться с мыслию, что их сын никогда не станет прежним. Ремус хочет взять книгу и почитать, но света фонаря недостаточно, а колдовать он пока еще не умеет. Скучно, и поэтому приходиться снова глядеть в окно.
Сзади раздался страшный скрип. Ремус вздрогнул, начал судорожно оглядываться по сторонам – никого. Он обошел комнату, заглянул под кровать. Пусто. Чувство страха накатило, и никак не могло отпустить, сердце учащенно забилось, и Ремус все-таки решил лечь спать, чтобы как можно быстрее пережить эту ночь.
Сон никак не шел, Ремус фактически успокоился, слушая, как за окном воет ветер. В комнате отчетливо послышался шорох.
— Кто здесь? – Ремус присел на подушки и огляделся по сторонам. Его вопрос остался незамеченным.
Снова скрип, а затем какой-то странный шум, похожий на дыхание, кто-то был здесь.
Это существо глядело на мальчишку через открытую дверцу платяного шкафа, большого и очень вместительного. Теснота вдохновляла его, а еще ему нравился страх, он и питался им, становился сильнее и могущественнее, словно тигр, который загоняет в тупик свою жертву. В его неясном зверином разуме появилось чувство чем-то похожее на предвкушение наживы, такое же приятное, как и ощущение страха у своей добычи, а мальчишка явно ею был. И стоит сделать какое-нибудь движение…
Дверца шкафа снова заскрипела, разрезая тишину комнаты. Этот скрип прошелся по ушам, забираясь в кровь, попадая по ней в сердце, и так же беспощадно сжимая его. Ремус вздрогнул и зажмурился. И это было самой страшной для него пыткой, ощущение ожидания.
— Кто здесь? – звуки его собственного голоса испугали мальчика, и тот сжался в комок.
Дверца открылась пошире, и Ремус, наконец, отважился. То, что он увидел, заставило его вскрикнуть: через щель платяного шкафа можно было увидеть два ярко-желтых глаза с красной дугой, которые неотрывно следили за мальчишкой. Тот уже практически не двигался, онемев от страха.
Вжавшись в быльцу кровати, он судорожно вспоминал мамину молитву, которую она сочинила специально для него.
— Монстр уходи, — начал он тихо. – Проходит ночь, проходит туман и дождь, и ты уйдешь вместе с ними. Монстр уходи, я не один, я тебя не боюсь.
Последнюю фразу он практически прокричал, прекрасно понимая, что молитва не подействует, слезы брызнули из глаз, и мальчик начал захлебываться в припадке истеричного кашля. Не от страха он сейчас рыдал: все что когда-то было у него, теперь ушло в небытие. кануло в лету. Теперь он один, один наедине с этим монстром, со своим страхом, наедине со своей болезнью. И разве он не боится этого? Боится еще как, и для того, чтобы молитва защитила его, надо поверить в то, что говоришь, а он не верил. Не верил и не мог поверить, потому что то, что он сейчас говорил, казалось ему неописуемым бредом, утопией, то есть тем, чему, увы, не суждено сбыться.
— Я тебя не боюсь! – выкрикнул Ремус последнюю фразу, а между тем, его монстр уже выбрался из своего укрытия.
Плавно, медленно, оттягивая момент, шаг за шаг он приближался к своей цели. Он даже понимал, что тот мальчишка ничего не сможет с ним сделать, и это чувство превосходства еще сильнее распаляло его аппетит.
Ремус резко поднял голову и столкнулся с его пустыми глазами, в которых отражался фонарный свет. В этих ярких глазах не было ничего хорошего, только пустота и агрессия. Ненормальная агрессия. А еще здесь присутствовал гнев, жуткое отвратительное чувство гнева и ненависти, обуявшее это существо. И оно теперь распыляло по комнате свое тлетворное дыхание, вытесняя нежный запах маминых духов.
— Уходи! — вдруг сильно, не своим голосом, заорал Ремус.
За стенкой послышался шум, и через мгновения мама вошла в комнату. Монстр исчез.
Непроизвольно слезы катились по детскому лицу, и только мамин голос шептал успокаивающе:
— Не беспокойся, это всего лишь сон…