Часть II, глава 7
Глава 7, в которой Вторая Война… начинается?
А Гермиона и Рон выкидывают коленца.
…Она во всём созналась.
Ещё бы она не – Сыворотка Правды умеет развязывать языки, даже если завязывал их искусник и ловкач, Мастер Макраме.
(Я пишу его имя с большой буквы, потому что действительно уважаю этого неописуемого типа, почти мифическое создание, любимца фольклора.)
— Он меня не любит…
— Кто, Рем?
— Да. Он не любит…меня. А его – любит.
— Конкретнее, пожалуйста.
— Рем любит этого сраного ублюдка, Шварца. Я знаю. Я всегда знала…
Всегда.
С тех пор, как Дамблдор дал ему это задание, Ремус был так счастлив. Он наконец-то приносил пользу, реальную пользу, а не словоблудие разводил, и он наконец-то воплощал свои мечты, все сразу: строил свою маленькую утопию вместе со своим маленьким приятелем.
Шак Шварц. Родственник Принсов, по крайней мере, считался таковым, пока его не укусил оборотень. Действительно неплохой маг, в детстве – уже после вовлечения парня в ряды почитателей Луны – гостил у Снейпов вместе с матерью (папаша Снейп был в восторге, разумеется), проводил много времени в компании Эйлин и Северуса – с нашим мастером зелий у них до сих пор неплохие отношения.
…Конечно, был период, когда Снейп даже одного вида Шварца вынести не мог – и тому виной было то гадкое происшествие с Дракучей Ивой.
Ещё бы.
«- Ну давай, возненавидь всех афроамериканцев за то, что какой-нибудь чёрт однажды отдавил тебе ногу. Возненавидь всех евреев за то, что один из них когда-то распял твоего бога. Возненавидь всех женщин за то, что эта твоя Лили не отвечает тебе взаимностью.
Возненавидь меня за то, что я оборотень.
Ты ведь неплохо справлялся с этим раньше, так?
Что изменилось?»
Так Шак узнал о существовании Рема.
— Хорошо, они не первый год знакомы. И да, я понял, тут намечается какая-то хитрая многогранная фигура, призванная знаменовать ваши запутанные отношения. Ты, Рем, Шак, Натан… Снейп. Знаешь, я предпочёл бы не выслушивать пересказ мировой истории, начиная со дня сотворения этого самого мира, а поговорить о чём-нибудь более…
— Поттер, ты действительно полагаешь, что я настолько стар? Что я стоял в начале Вселенной?
— Эй, только не сотвори из себя кумира. Это было такое…образное выражение. Ладно; Тонкс, почему ты шпионила на Вольдеморта?
— Потому что это был единственный способ спасти…его.
Потому что…это я подвела его под монастырь.
Рема.
Я подвела под монастырь Рема – это целиком и полностью моя вина. Я не хотела, чтобы он был счастлив с кем-то помимо меня. Я не хотела, чтобы он добился успеха – это отдалило бы нас друг от друга: Рем, среди своих, счастлив с человеком, который понимает его, разделяет его убеждения…и я, я…
Неудачница.
Если он не может быть счастлив со мной – он не будет счастлив вообще, так я решила.
И…
Пожалуйста. Я не понимаю, как я могла поступить иначе, чем поступила.
Я знаю: я рассудила правильно.
Просто…мне не повезло.
Я поставляла сведенья – не те, что с грифом «совершенно секретно», а так, мелочь, меньшее зло – Грейбеку.
Грейбек был в деле.
И Нат был в деле. Он не любил Ремуса; он любил Шака.
Нам просто очень-очень не повезло.
Понимаете?
Это не моя вина, так выпали кости…
Дубль один.
Грейбек сдал Рема; он поставил мне условие: «Приведи к нам Поттера, ночью, одного». Натан знал об этом…по-моему, все были осведомлены, кроме Шака. И Сам-Знаешь-Кто…он действительно хорошо подготовился, слава Мерлину, там был Снейп, и он помог вам.
Гарри…Гарри. Прости меня.
Прости…
Я знал, что она говорит искренне. Она просто не могла иначе: пары зелья ещё не выветрились из её организма, и слова легко срывались с её уст; очаровательное спокойствие, смертная тоска и стариковская горечь сквозили в её тоне – дивное сочетание!
«Пожалуйста. Я не понимаю, как я могла поступить иначе, чем поступила».
На неё просто невозможно было разозлиться. Кости она бросала, видите ли. Кости бросают собакам – чтоб не брехали. А она…она не играла во влюблённую дурочку, она БЫЛА влюблённой дурочкой.
Не мне её судить. Я, мягко говоря, не самый славный парень во всём Соединённом Королевстве. Не образец нравственности и морали. Не идеал чистоты и невинности. Просто…парень.
Не мне её судить – пусть раньше я и рассуждал иначе.
— Бог простит.
Вот и разбирайся с ним.
А мне срочно надо покурить.
— Бог всегда простит. Всегда поймёт. Даже если твой бог – дьявол. Даже если ты называешь своим богом дьявола, — говорит Снейп.
И ты тоже не имеешь права её судить.
Кто бы говорил вообще.
Мы…не хорошие парни. Не плохие парни. Просто парни. Так что…заткнись, а?
— Человек всегда знает, хорошо или плохо он поступает. Он всегда слышит…такой тихий, тихо-тихо, как снежинки умирают – шёпот своего сердца. Этот шёпот…он сводит с ума. Отсюда – оправдания, самооправдания. Лишь бы заглушить этот шепоток. Разве человек, который ни в чём не виноват, станет оправдываться? Однако всё это в конечном итоге совершенно бессмысленно. Единственный выход – вырвать из груди своё дурацкое сердце, но мало кому удаётся провернуть такой фокус, — говорит Снейп.
— Мы её не сдадим?
— Мы её не сдадим. Единственное, что ты хотел – услышать правду. И ты её услышал.
— А чего хотел ты?
— Понять.
— Понял?
— Да.
— И что ты понял?
— Всякие штуки.
— Какие штуки?
— Всякие.
***
Я уже чуточку устал удивляться, но до конца эту бесценную способность не утратил – что и позволило мне насладиться в этот день ещё одной совершенно крышесносной новостью.
Выкурив пару сигарет, я пришёл к выводу, что жизнь, в сущности, — неплохая штука. Настолько неплохая, что аж петь хочется.
Петь я, конечно, не стал – просто вприпрыжку спустился вниз по ступенькам в гостиную, где уже находились Снейп, Тонкс – не стали ждать, пока я провентилирую свои лёгкие дымом, такие нетерпеливые, — и компания. Ну же, Сев, благодарные слушатели все как один затаили дыхание и алчут сенсации. Не разочаруй их.
…Не разочаровал.
По словам Снейпа, именно Натан был во всём виноват – использовал Тонкс «втёмную», сумев втереться к ней в доверие, затем, когда операция по изъятию меня, любимого, из надёжной крепости и передаче «невинной жертвы хитроумных козней» прямо Сами-Знаете-Кому в мозолистые лапы провалилась, решил выждать и продолжал шпионить в пользу старичка Томми.
— Теперь он в бегах, — заключил Снейп. – Вероятнее всего, Коломбо уже сейчас работает половой тряпкой у трона Тёмного Лорда.
— Так значит, всё время…это был он? Подождите…а кто тогда убил девочку? Тоже он?
— Несомненно, — ответил Снейп с нечитаемым выражением лица.
Так…стоп. Стоп-стоп-стоп. Это не мог быть Коломбо. Рон же засвидетельствовал, что рыжеволосый оборотень в ту ночь был чрезвычайно занят. Вот только… Рон не потрудился поставить в известность никого из наших многомудрых взрослых. И я тоже.
Усовершенствованная версия Длинных Ушей, эксклюзивная поставка, только для своих…
В самом деле, мы же не идиоты.
Итак, Снейп, что же ты задумал?..
— Но зачем ему понадобилось делать эту…возмутительную вещь?
— Предполагаю, что преступник подчищал следы – нужно было убрать нежеланного свидетеля.
— Свидетеля чего?
Я адресовал нашему великому детективу насмешливый взгляд. И кого же из нас ты покрываешь? И ради чего, главное?
— Так…пора бы вам, господа, взглянуть на дело трезво и трезво содрогнуться. Всё до смешного просто: девчонка оказалась не в том месте не в то время, девчонка увидела что-то подозрительное, девчонку грубо вытолкнули за пределы этой жизни в Долину Беспредельного. Точка. Вопрос закрыт.
— Не гони лошадей, Снейп… — вмешался Кингсли.
— А ты не беги впереди повозки. Я произвёл некоторое допущение, и у меня есть отличная версия, которая объясняет абсолютно всё. А у тебя нет ничего, ноль, пустое место – так что не строй здесь Клару Целкин, а делай свою работу – на это твоего скудного ума, надеюсь, хватит?
«Просто ты не знаешь, что бы такое соврать поубедительнее», — я напрягся так, что глаза из орбит полезли – это был единственный известный мне способ сосредоточиться и направить мысленное послание по требуемому адресу, а не абы куда, в Космос.
Снейп мрачно на меня посмотрел.
— Я бы попросил… — тем временем кипятился Кингсли.
— У Поттера вон проси. Это он у нас страдает комплексом бога.
— Снейп!
— Всегда к твоим услугам. А теперь – просто ради смеха, подумай немножко. Разумеется, ты давно не практиковался…
— Действительно, тебе стоит заткнуться, — тихо и зло сказал Кингсли. – Сейчас!
— Кто ещё это мог быть? – продолжил Снейп, не соизволив обратить на его слова никакого внимания. – Может быть, Молли Уизли?
Все, не сговариваясь, посмотрели на вышеупомянутую Молли, которая под шквалом такого внимания покрылась живописными пурпурными пятнами.
— Абсурд! – согласился Снейп. – Кто ещё? Шакал? Его допрашивали с помощью Сыворотки Правды…
— Но Коломбо тоже допрашивали с помощью Сыворотки Правды!
— А противоядие вы поискать не потрудились? – триумфально возвестил Снейп, доставая из кармана какой-то пузырёк и бросая его Кингсли. – Вот оно – противоядие! После допроса я случайно споткнулся, налетел на подозреваемого и порылся в его карманах. Тогда же «подозреваемый» перешёл в разряд преступников.
— То есть всё это время ты знал?!
— Да. Всё это время я знал…имя убийцы.
— Ты…ты… — Кингсли тщетно пытался отыскать слова, которые описали бы степень его возмущения. Предполагаю, что оно было столь же велико, как Большой Барьерный Риф.
— Дамблдор запретил мне говорить.
— Дамблдор?!
— Ты плохо расслышал? Тогда читай по губам: Д – А – М – Б…
— Но почему??
— Таким образом мы могли…контролировать объём информации, передаваемый Тёмному Лорду. Прикормленный шпион лучше неизвестного засланного казачка, которого ещё расколоть надо, приласкать, погладить по шерстке – к чему вся эта лишняя канитель? Знать правду полагалось очень немногим; остальные непременно начали бы вести себя странно, подозрительно, заискивать перед оборотнем или, наоборот, ненавидеть его, и обязательно выдали бы себя. Вот ты, например, гриффиндорец наш прославленный – ты ведь был бы страшно возмущён тем, что убийца лакомится кремовыми коржиками в компании невинных детей, почти беременных женщин и добропорядочных авроров?
— Я профессионал, — пробормотал аврор.
— Ты человек. Людям свойственно ошибаться. Мы ведь имеем дело не с логично рассуждающими, рациональными созданиями, а созданиями, склонными идти на поводу у своих чувств, созданиями эмоциональными и порывистыми. Повторюсь: людям свойственно ошибаться – и нам нужно было свести риск ошибки – возможно, фатальной ошибки – к минимуму. Согласись, это логично. Законы военного времени, приятель. Крутые времена требуют крутых решений.
***
Когда все, ворча и с большой неохотой, начали расходиться, миссис Уизли подошла к Снейпу и сказала ему «спасибо». Я был единственным свидетелем этого неожиданного, удивительного, волнующего события и, конечно, тут же принялся яростно тереть глаза и трясти головой, сочтя, что всему виной слуховые и зрительные галлюцинации.
— Это не ради тебя. Это ради твоего вишнёвого пирога, — ответил Снейп.
Чёртов сладкоежка. И при чём тут, интересно, вишнёвый пирог?
— Аа… — пробормотала Молли. – Ну тогда…
— Да, да, тебе того же и туда же. Поттер, ты сейчас себе роговицу сотрёшь. Пойдём отсюда.
— Ну уж нет!
Я потащил его к себе в комнату – там, наверное, находится сильный магнит или вроде того, иначе чего меня туда всё время тянет? – и заявил:
— Всё это шито белыми нитками – вся твоя хвалёная версия. Ты не выйдешь отсюда, пока не скажешь мне, кто НА САМОМ ДЕЛЕ убил Лилу!
— Это значит, что я могу не спасать твоего блохастого дружка. Не самая плохая новость, — удовлетворённо вздохнул Снейп.
— Я буду тебя пытать, — пригрозил я.
— Калёным железом?
— Не дождёшься, сраный мазохист. Нет; я буду петь.
— Ты действительно полагаешь, что…
Недолго думая, я затянул «Марсельезу». Я очень старался. После третьего куплета Снейп не выдержал:
— Это просто невыносимо. Заткнись. Иди и ешь дерьмо, потому что лучшего, учитывая твои вокальные данные, ты не заслуживаешь.
Я вздохнул: и это мой учитель, умнейший, образованнейший человек!
— Тот у кого нет музыки в душе, кого не тронут сладкие созвучья, способен на грабёж, измену, хитрость, — оскорблённо процитировал я.
— Да, — согласился Снейп. – Там слишком много ненужного хлама. Слишком много! Места для музыки не осталось – совершенно.
О чём это он?
Впрочем…думаю, я догадываюсь, о чём.
Кажется, Снейпа ожидает наиувлекательнейший трип: ему придётся забраться в своё нутро и разобраться там со своей самостью, предположил я. Когда человек делится соображением, что у него в душе хлам, хлам, обычно за этим заявлением следуют какие-то активные (и, увы, со стороны не сразу заметные) действия. И лучше им не препятствовать и тем паче – не помогать.
Тут такая штука – задымление чердака каждый должен переживать в одиночестве: интимный всё-таки процесс! Гораздо более интимный, чем, к примеру, секс – им всё-таки вдвоём занимаются…ну, в основном.
Я решительно вернулся к главному:
— Тогда говори.
— Тогда говорю: это была…
— Ну? – я нетерпеливо вскинулся, как гончая, почуявшая кровь.
— Поттер, мог бы и сам догадаться. Это была Молли Уизли.
Я так и сел.
— Врёшь!
— Ничуть.
— Мотивы?
— Девчонка угрожала миру и спокойствию в семье Уизли. Девчонка шантажировала Билла. Молли сочла: нет человека, нет проблемы.
— Не верю. Молли – это не, мать её, итальянская мафия! Чем Лила шантажировала Билла?
— Вот этого говорить я тебе точно не буду.
— Да-да. Конечно. И, значит, Молли берёт нож…зазубренный кухонный нож…и идёт «на дело». Очень убедительно, — я бы расхохотался, но, к сожалению, был не в голосе: прочувствованное исполнение «Марсельезы» изрядно расчесало мои связки.
— Ты ведь не знаешь всех деталей этой истории. Не знаешь, что именно двигало её участниками. Ты ничего не знаешь, — меланхолически отметил Снейп. — Так что поостерегись делать выводы.
— Окей, расскажи мне.
— Нет.
— Почему??
— Потому что, если я приоткрою завесу тайны, то магия исчезнет, — Снейп наконец-то соизволил хищно ухмыльнуться: мне даже чуточку полегчало. Не люблю, когда он такой…отстранённый, утомлённый… – А теперь пойдём поднимать твоего приятеля из мёртвых.
— Я всё равно всё выясню! – с апломбом заявил я.
— Почему ты думаешь, что меня это интересует?
Ладно. Зайдём с другой стороны:
— Она не могла. Она просто…это же миссис Уизли!
— Опасность угрожала её сыну. Опасность угрожала её невестке. Опасность угрожала благополучию семейства Уизли и его доброму имени.
Мне в голову закралась крамольная мысль: он СПЕЦИАЛЬНО повторяет ключевое слово по десять раз, чтобы я врубился, о чём, собственно, идёт речь. Ну спасибо.
— И Молли…
— Она просто очень их всех любит. И, де-факто, девчонку она не убивала, девчонка убилась сама.
— Как это?
— С подвывертом! Так, мне нужно послать сову Дамблдору, чтобы тот приготовил приличный соус для той лапши, которой я обвешал уши нашего дорогого доверчивого цветного парня… Ну чего ты застыл, у нас ещё дел – отсюда и до Ирландии!
— А ты откуда знаешь, что это была Молли? – не отставал я.
— Ох, она так размякла после ночи бурного секса…таяла как воск в моих руках… выложила всё подчистую.
— Значит, не скажешь? – обиделся я.
— А с каких пор ты разучился думать самостоятельно?
***
Когда в конце детектива выясняется, что убийца – дворецкий, все говорят: «вау» и радостно распахивают уши, чтобы не упустить ни слова из того объяснения, что последует, стоит только сыщику раскурить свою трубку. А что, если сыщик не склонен раскрывать свои тайны – только малую их толику? Он запатентовал свой дедуктивный метод и не намерен декламировать свою занимательную биографию, в том числе ту её часть, которая приходится на время выяснения всех перипетий преступления; сыщику действительно плевать на разочарованные стоны восхищённой публики…
Ужасно, ужасно разочарованные стоны.
***
Как мы будили Рема…
Никак не будили, на самом деле. Никаких тебе ядерных взрывов и прочих спецэффектов: Снейп влил в глотку нашего коматозного какую-то пахучую дрянь, и уже через пару минут Рем растерянно хлопал ресницами, а мы с умилением вздыхали, глядя на эту красоту.
Вот разве что Дамблдор и Снейп замучились избавляться от собственноручно наведённого проклятия Мёртвого Времени, а миссис Уизли закатила взмыленному Шаку, пулей примчавшемуся из Хогвартса, высококлассную истерику (а нечего было под руку попадаться)…
Суета суёт.
— Я очень рад видеть тебя снова, мой мальчик. Очень рад! – объявил Дамблдор, с недоверием разглядывая свои хитрые часы, которые показывали всё, что угодно, только не время. – А теперь, прости, мне действительно нужно отлучиться – у нас… Словом, возникла одна неприятная ситуация.
— Всё в порядке, — слабо улыбнулся Ремус. Директор попрощался со всеми и буквально выбежал из сей юдоли скорби – хвала Мерлину, бывшей юдоли! – мы проводили его восхищёнными взглядами: живут же люди! Как говорится, «утром война, днём – светский приём»… Затем мы обратили наши восторженные взоры на главного виновника сегодняшней радости. Рем смущённо взглянул на толпу, которая, затаив дыхание, ждала неведомо что. – Привет, Гарри.
— Привет, дружище, — неловко пробормотал я, глядя в заспанные карие глаза. Потом плюнул на все условности и бросился ему на шею – я действительно был рад, что он в порядке. Ведь я… люблю его. Как старшего брата, которого у меня никогда не было. Меня неожиданно обдало волной текучего жара – хотя в помещении было довольно холодно. – Ты как?
— Не знаю, — сказал Рем. – Я был уверен, что…
— Да?
— Меня вычислили. Сам понимаешь, — просто сказал мой собеседник.
— О, Ремус, — всхлипнула Тонкс. Шак Шварц тяжело и громко вздохнул, поглядел на меня, на Рема, на Тонкс, резко развернулся и вылетел из комнаты.
— А почему у меня… — оборотень с удивлением разглядывал свои руки, которые украшали уродливые шрамы от локтя и до запястья.
— Это увлекательная история, — сказал Снейп. – Такая, что… «малейший звук тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей, глаза, как звёзды вырвал из орбит, разъял твои заплетшиеся кудри и каждый волос водрузил стоймя, как иглы на взъярённом дикобразе»*. Салют, чучело.
— Здравствуй, Северус, — приветливо отозвался Рем. — Я был бы страшно признателен, если бы ты поведал мне эту, как ты говоришь, увлекательную историю… Ммм… «глаза, как звёзды вырвал из орбит»… Звучит заманчиво.
Снейп повернулся ко мне; я кивнул. Тонкс бросила на меня удручённый, обречённый взгляд: прости, солнышко, но он имеет право знать.
— Дорогие друзья… Думаю, Рема следует ввести в курс событий, и, так как директора Дамблдора здесь нет, лучше всего это получится у профессора Снейпа. И…наверное, нам с вами не стоит им мешать. Ох, что-то в горле пересохло…
— Чаю? – мгновенно вскинулась миссис Уизли. – С пирожками?
— Было бы здорово, — улыбнулся я.
— Ну…с тобой всё будет в порядке, да? – спросил Кингсли у Рема. Дождавшись ответного кивка, он продолжил: — Тогда мы с ребятами пойдём…да?
Выходя, я услышал:
— Проблема состоит в том, что одна влюблённая особа поила тебя, остолопа, любовным зельем – при этом она ещё и готовить ему умудрялась неправильно, перекладывала аспарагуса, резала эскарго не кубиками, а ломтиками, а уж что эта непутёвая девка мудрила с фромажем, я себе даже представить не берусь. Учитывая тот факт, что ты принял мою разработку Сна-без-Снов, дивная получилась смесь – она чуть тебя не убила…
«Враги, да? – злобно подумал я. – До гроба, да? И неумолимая ненависть в сердцах, да? Щазз!» – и я с грохотом захлопнул дверь.
«Поттер, думай потише. Если бы в этом здании находились другие легилименты, у них бы уши задымились».
«Один вопрос. Ты ж его жутко кинул три года назад. Ты его ненавидишь. Нет?»
«Конечно, ненавижу. Он же идиот».
«Ага…»
«Три года назад я на него здорово разозлился. Одна-единственная неприятность – и страшный, жуткий, лютый зверь бежит, трусливо поджав хвост. Так дела не делаются. Ты ведь знаешь: работа не волк, в лес не убежит. Наш волк неплохо изучил фольклор: только и делает, что всю жизнь бегает – и не от каких-нибудь людей, обстоятельств, судьбы, на худой конец, а от себя, от своей природы: самое бессмысленное и утомительное занятие, которое только можно выдумать, невозможное с технической точки зрения, попросту глупое. Люпин твёрдо решил уйти из школы: хозяин – барин. Я ему немного помог: обеспечил хороший пинок под зад, чтобы долго болело и надолго запомнилось».
«Вот оно что…»
«Всё, отстань. Я занят – пытаюсь растолковать одному известному тебе болвану тонкости психологии человеческих отношений».
«Угу. Ты такой специалист в психологии, с ума сойти можно…»
«Ты такой специалист в вопросах, связанных с безумием… Тебе виднее, конечно».
«Пошёл ты», — возмущённо подумал я и попытался направить мысленный луч своего негодования прямо Снейпу в родничок или в висок, или ещё куда – всё равно, лишь бы мой посыл вызвал у этого доморощенного властителя душ жесточайшую мигрень.
Он иногда заигрывается, честное слово. Я уже видел, к чему это привело, спасибо, наелся, добавки не надо.
…И тишина. Я вздохнул и отправился пить чай.
***
Через полчаса вернулся Дамблдор – чтоб сообщить нам, то есть мне и миссис Уизли (остальные разбрелись по каким-то своим мифическим делам) принеприятнейшее известие: Вольдеморт захватил в плен Рона и Гермиону**.
Я был, мягко говоря, огорошен. Я просто взвыл дурным голосом – и хлопнул по столу кулакам так, что моя чашка раскололась вместе со столешницей.
— КАК?!
С коричневыми каплями чая на хмуром челе, весь в лимоне и сахаре, думаю, я смотрелся очень страшно: ну просто гроза вселенной, все ужасы, летящие на крыльях ночи, вытирают сопли в уголке.
— В чём дело, Гарри? – Рем скатился к лестнице и подбежал к нам.
— Рон?.. Рон? МОЙ РОНАЛЬД???
— Молли, пожалуйста…
— МОЙ РОНАЛЬД???
— ЧТО – ВООБЩЕ – СЛУЧИЛОСЬ?!
— Прекратить истерику! – рявкнул Снейп, вплывая в гостиную, мантия задумчивым флагом развевалась за его спиной.
— Это…моя ошибка, — ожидаемо изрёк Дамблдор.
— Я не хочу знать, в чём она заключалась, — а вот это уже сказал я, и это было неожиданно – для Дамблдора, я имею в виду. Гарри Поттер не заорал яростно: «Как?! Вы умеете ошибаться?? Да вы гоните!!» и даже не протянул тоскливо: «Вы мерзкий манипулятор, ууу, вы играете в свою игру, ааа, разве ж так можно, ыыы». – Только не начинайте. Где они сейчас?!
«Рон, Рон…», — всхлипывала Молли Уизли.
Рем участливо сжимал моё плечо.
— В старой церкви на окраине Лондона. Вместе с тридцатью девятью обычными детьми и несколькими взрослыми магглами.
— Чудесно.
— Том хочет, чтобы ты пришёл туда один и без оружия.
— Чудесно, — повторил я.
— Гарри?
— Эта бодяга войдёт в историю под названием «Однодневная война».
— Не льсти себе, — протянул зельевар, наливая себе в чашку кипяток. – Даже если ты умрёшь, война не закончится. Понятие окончательной победы по сути своей абсурдно. Так же как окончательного поражения. Пока человек жив, не бывает ничего окончательного.
— Отличная причина для человека, который пытается схватить с неба парочку звёзд, продолжать своё неблагодарное занятие, — хмыкнул я. – Не получится в этот раз, получится в следующий. Всех доброжелателей, которые утверждают, что это бессмысленно и невозможно, «иди займись полезным», просьба пройти на фиг и не мешать работать.
Директор взглянул на нас с ним – на нас с ним (чёрт, мне нравится, как это звучит)! – с подозрением.
Ну ещё бы.
К чести Дамблдора следует отметить, что он не закидал нас вопросами как гнилыми помидорами, от души и с интересом.
Наш диалог – не слишком, может быть, уместный в данных обстоятельствах, цели своей сослужил отлично: я чуточку успокоился и даже немножко повеселел – всё ещё можно исправить, нужно просто пойти и сделать это! Пока человек жив…
Они живы. Мои друзья живы.
И таковыми останутся ещё долгие годы…
Я…я…я, чёрт возьми, видел это!
— Как он их захватил? – спросил Снейп. – Глупые дети покинули Хогвартс – зачем?
— Нам удалось разузнать, что мистер Малфой – Драко Малфой – намекнул мисс Грейнджер, что неплохо было бы…форсировать события.
У меня глаза на лоб полезли.
— Гермиона не дура.
— Дура. Но не самоубийца, — подтвердил Снейп. – Значит, так и было задумано. Что сказал ей Драко?
— Что Том собирается уничтожить прихожан, очевидно. Действовать нужно было быстро – и мистер Уизли вместе с мисс Грейнджер отправились в церковь и потребовали, чтобы Том взял их в плен – после чего обменял на тебя, Гарри. Местоположение церкви им объяснил мистер Малфой. Он же помог им аппарировать.
— Потребовали, да? – пробормотал я. – А магглов-то он почему не перебил? Он же явно не джентльмен и вряд ли придерживается правил благородной игры… Это совершенно не в его стиле.
— Мисс Грейнджер заранее позаботилась о том, чтобы позаимствовать у Северуса пилюли, вызывающие глубокий коматозный сон, который очень легко перепутать со смертью. Она пригрозила Тому, что в том, случае, если договорённость будет нарушена, они с Рональдом Уизли проглотят пилюли и погибнут – таким образом их ценность, как заложников, станет более чем сомнительной.
— Позаимствовала?! Стырила, вы хотите сказать!! А со мной они связаться не могли?? Гермиона?? Малфой?? А с вами?? – заорал я. — Откуда он вообще узнал, что…
— Тебе уже сказали: действовать нужно было быстро, — ответил Снейп. – У Люциуса есть способ связи с Драко – Драко побежал к Грейнджер – Грейнджер бросилась туда, сюда: ни тебя, ни Альбуса, ни, на худой конец, Шакала, а МакГонагалл – что МакГонагалл…
— Всё равно они…
— Эти идиоты спасли жизни, — спокойно сказал зельевар. – Они выиграли время.
Я вздохнул.
Что там сказал Дамблдор? Что совершил ошибку?
Вряд ли.
Всё ведь складывается идеально. Идеально…
Я просто не могу не пойти туда – и не вступить в бой.
Но почему именно сейчас?..
«Всё дело в Люциусе».
«Ммм?»
«Люц со мной, а я с Дамблдором».
«Я всё равно ничего не понял».
«Идиот».
«Как скажешь».
«Вдвойне идиот. Люциус мог ничего не говорить Драко, и тогда твои приятели не попали бы в сложную ситуацию. Однако этого не произошло. Вопрос: почему?»
«Ммм…»
«Они решили, что ты готов».
«Ты им сказал – ты ему сказал, Дамблдору, что мы – что я, эээ…»
«Разумеется, я информировал Дамблдора об изменении обстановки. И, разумеется, без подробностей. Патронусом».
Уфф. Хреновый, значит, из меня физиономист. Это на лице Дамблдора было написано не подозрение. Тогда что?
— Что, больше никаких приступов паники? – насмешливо спросил Снейп уже вслух, прерывая странную паузу. – Никакой жалости к себе, несчастному?
Чего?
А…
Понимаешь, у меня ведь нет права быть слабым.
Я не могу быть слабым более пяти минут – ну вот есть у меня такой маленький недостаток… И перед кем мне слабость демонстрировать, главное?? Перед красноглазой шмакодявкой, которая за время нашего знакомства меня успела достать неимоверно, перед пучеглазым болваном, чьи губы обильно мажут салом и кровью – а ему всё мало, он никак не может ожить?..
— Если я начну паниковать… тем более жалеть себя, несчастного… то некому станет сражаться. Проще сразу пойти и сдаться на милость Вольдеморта – милость Вольдеморта, согласитесь, что это словосочетание даже звучит смешно! Миссис Уизли, не волнуйтесь, мы их спасём. Никуда ж не денемся. Всё будет хорошо, ясно вам? Иначе и быть не может.
Потому что я его грохну.
Однажды ведь уже грохнул?..
Ну и вот.
А что, вы как-то иначе незапланированные уикэнды проводите?
Ну и мудаки.
A/N: *У. Шекспир, «Гамлет». А шо? Мои ребята – образованные ребята, таки имеют право. (Даже Поттер «Венецианского купца» цитирует, от Снейпа нахватался.) Изначально вся шняга и затевалась ради того, чтобы показать нормальные зрелые отношения двух взрослых людей, не зануд. Волшебников. Сообщников. Они ведь через тааааакое плечом к плечу прошли, они даже понять смогли друг друга, ну, насколько это возможно, конечно, для человека – понять другого человека, башню Вавилонскую для двоих возвести – это вам не хрен жопой жрать, это сила.
** Баян? А-Хули (так лисичку зовут у Пелевина).
Комментариев нет