* * *
Удар гонга дал знать, что обед готов. Гости и хозяева отправились в столовую, и на некоторое время разговор прекратился: все воздавали должное хозяйственным талантам миссис Нотт и кулинарному мастерству её эльфов. Луиза едва сдерживала довольную улыбку. Она знала, что отлично ведет дом, недаром же держала в памяти советы двух отменных хозяек: собственной матери и тети Мелиссы, матери Горация. На правах старшей подруги она иногда наставляла в домоводстве Илларию, и та неукоснительно соблюдала её рекомендации, в результате чего, мало расположенная к быту изначально, все-таки также смогла прослыть хозяйкой неплохой. Сейчас Луизу куда больше интересовало, о чем же столь оживленно говорили её кузен, её муж и его друг, однако она сомневалась, стоит ли спрашивать прямо. Кроме того, зная всех троих, она была уверена, что после обеда они не удержатся и поделятся любой интересной новостью.
Столовая в доме Ноттов в самом деле поражала великолепием. Гораций не уставал удивляться, что Кантанкерус и Луиза вложили такие деньги, чтобы сделать ее подобием пиршественного зала в средневековом замке. Обычный маленький холл преобразился в длинное помещение с помостом для хозяйского стола. Ступеньки отделяли его от той части, где полагалось сидеть гостям. В камине с чугунной решеткой для дров потрескивали и шипели поленья. В дальнем конце комнаты были даже маленькие хоры — наверное, в замках они предназначались для менестрелей, но у Ноттов они безнадежно пустовали. По бокам помимо летающих свечей горели факелы, напоминая о стародавних пирах. Гораций покачал головой. Средневековье было нынче в моде, и почти все состоятельные волшебники пытались обзавестись комнатой в стиле Генриха II**.
— Однако, кузина, у вас отменная столовая, — улыбнулся Гораций. Со стороны никогда было нельзя понять, говорит ли он правду или, напротив, в тайне смеется над окружающими.
— Почти как в замке двенадцатого века, — с восхищением вздохнула Иллария, томно опустив ресницы.
— Лично мне, как исследователю, всегда было интересно: как выглядели наши замки до короля Вильгельма? — Слагхорн прищурился и поправил пышные усы.
— Деревянные! — захохотал Гектор Кэрроу. — Деревянные, я читал в одной книжке!
— Как вы себе представляете деревянные замки, дорогой Гектор? — снисходительно улыбнулась миссис Нотт. — Это же очевидный оксюморон.
— А вот так-с! Все из дерева! Абсолютно все! — Гектор Кэрроу, снова рассмеявшись, провел в воздухе ладонью, словно разрубив мечом невидимого змея.
Мистер Трэверс задумчиво посмотрел на Горация. Он был уверен, что скромный зельевар сказал эту фразу неспроста. Хотел ли он напомнить Ноттам, что принадлежит к более древней знати? Или хотел подчеркнуть, что, несмотря на траты, Нотты так и не достигли подлинного «шика»? «Десятый век все равно древнее двенадцатого, как ни пыжьтесь», — словно улыбался он в усы.
Гораций удовлетворенно осмотрел стол: кузина, по примеру матери и тетки, не экономила, подавая блюда «русским способом» — напротив, она отдавала дань французскому, оставляя все на столе к приходу гостей. В чем угодно, но в мелочности Луизу нельзя было упрекнуть: она презирала высчитывание мелкой выгоды там, где это может подорвать репутацию дома. И конечно, можно было не сомневаться: все, что стояло перед гостями, было отменно вкусно.
— Наш с тобой любимый белый суп, Луиза, — тихо засмеялся Гораций, принимаясь за порцию. — Помнишь, как мы приезжали летом на каникулы, и матушка непременно нам его варила?
— Помню, — улыбнулась ему кузина. — Ты съедал две порции разом.
— Луиза, Луиза, не позорь меня перед бывшими учениками! — Слагхорн с притворным укором покачал головой.
«Да, все же хорошо, что не влюбился в нее и не женился на ней в свое время». Они с Луизой росли в одном доме, и хотя кузина была старше всего на несколько месяцев, но опекала тихого толстячка Горация не менее рьяно, чем мать и тетка. Уж поэтому он не смог увидеть в ней женщину, а тут еще встреча с Викки Уркварт…
Наверное, хорошо, что он не женился на Викки: какая жена из сумасбродки? Но все-таки он не мог её забыть, а школьные дни в их общей компании, эксцентричной и пестрой, какую только и могла выбрать Викки для себя, казались ему самыми счастливыми в жизни. Ему было даже странно, как он после той, детской, компании мог находить удовольствие, общаясь с вышколенными представителями чистокровных семейств — однако же находил. Он вообще, крайне скептически относясь к жизни и видя все негативные её стороны без прикрас, тем выше ценил маленькие радости: вкусную еду, удобную одежду, комфортную мебель. Приятные необременительные разговоры… С Трэверсом и Ноттом он сошелся в основном на почве сибаритства — и потому, конечно, что оба они имели отношение к его дражайшей кузине.
— Однако, друзья мои, все родовые предания — это только прелюдия к той проблеме, до которой я докопался, — сказал Трэверс, подвинув тарелку. Проворная эльфийка тотчас подхватила ее со стола и понесла прочь, накрыв салфеткой.
— Что же может быть важнее наших предков? — удивленно переспросила миссис Нотт. — Разве не вы сами, Гектор, писали осенью…
— Верно, писал, — кивнул Трэверс. — Но Вы, дорогая Луиза, не совсем поняли мою мысль. У нас никогда не было аристократии в том виде, как она есть у маглов.
При этих словах Слагхорн, лихо расправившийся с утиной ногой, негромко кашлянул. Все взоры обратились к нему.
— Мне тоже приходила в голову эта мысль, — заговорил он, как обычно, голосом, напоминавшим бормотание. — У магглов дворянином может быть только человек определённого благосостояния, за беднотой сохраняется только титул.
— И с точки зрения титулов у нас напряженность, — грустно поддержал его Гектор. — Любой специалист по генеалогии подтвердит, что дворян у нас только четыре, да и они — тени. В Хогвартсе это Кровавый Барон и четыре рыцаря — Сэр Николас-де Мимси-Дельфингтон, сэр Патрик Делэйни-Подмор, сэр Гугль Фланж и сэр Кэдоган…
— Дворянство теней! — хохотнул Гектор Кэрроу, взглянув на деревянные стропила. Иллария наградила мужа теплой, хотя и укоризненной улыбкой.
— Именно так, Гектор, — неожиданно поддержал его Трэверс. — Из живых к магловской аристократии бесспорно принадлежат Малфои, — взял он бокал со сверкавшим густой позолотой токайским.— Малфоев, видимо, можно считать баронами, так как их предок получил fee и per baroniam integram из рук короля. Разумеется, его права ограничены — он ведь не заседает в магловской Палате Лордов.
При этих словах всегда тихая Иллария неожиданно приосанилась и бросила на Луизу победный взгляд.
— Разве Блэки не превосходят всех нас? — удивился Нотт.
— Блэки… могли бы быть баронетами, но этот титул давался с приобретением королевского патента. Блэки имеют только наследственное право на герб без земельного надела, что делает их эсквайрами, — развел руками Гектор.
Полидор слушал, как завороженный. Само звучание титулов, осознание, что отличаешься от обычных людей, возвышен над ними, зачаровывало его: помня все унижения детства, он только и мечтал, чтобы стать уважаемым в обществе человеком. Хотя его семья была довольно богата и родовита, но слухи, ходившие про отца и дядю, сильно подорвали репутацию Кэрроу, а потому равным прочим чистокровным Полидор себя не чувствовал. Он и сейчас страдал, вспоминая высокомерные взгляды, которыми награждали его внуки директора — Регулус, Арктурус и Ликорис Блэк. И вот оказывается, что гордиться им, в общем-то, нечем: на фоне других они всего лишь эсквайры!
— Мистер Трэверс, а что вы скажете насчет Кэрроу? — почтительно спросил он. — Кто мы по титулу, если на то пошло?
— Мы с вами, мой юный друг, принадлежим к нормандской знати, — охотно ответил Трэверс. — Все наши фамилии — это энглизированный вариант нормадских или анжуйских фамилий. Все же мы в этом смысле уникальная страна, — вздохнул он. — Среди приближённых короля Вильгельма было много волшебников. Они получили поместья, и магглы поклонились им как богам.
— Зато старые англосаксы многого лишились, — Кантанкерус, покончив с жареной картошкой, поддел Горация.
— О, далеко не все! — отозвался Гектор. — Слагхорны, скорее всего, охотно вписались в новые порядки.
— Думаю, Гораций выжил бы при любом короле, — хмыкнул Нотт. Зельевар, однако, не поддавался на его дружеские подколки, а невозмутимо начал резать яблоко. Глядя, как лихо неестественно полный мужчина справляется с ножом, Гектор не смог подавить улыбку.
— Только Гонты считали себя выше любых королей, а Слизерина — императором чистокровных, — развел он руками.
— Гонты, Гонты… — Мервин сделал немного нервный жест. — Я, признаться, не пойму: их род существует до сих пор или уже пресекся? В Хогвартсе никто из нас их не заставал, в светской жизни они не участвуют… Есть о них вообще какие-нибудь сведения?
— Эх, Гонты… Представляете, — сказал Гектор, — их потомки живут хуже крестьян в районе Литтл Хэнглтона. Старик Марволо совсем опустился… Хотя чванлив не меньше Элайвора, своего деда. Бедные дети: в то время, как вы, мои юные друзья, наслаждаетесь всеми благами цивилизации, у потомков чистокровнейшего рода нет не только хоть одного эльфа, но даже приличной обуви, — вздохнул он.
По лицу Ликаона пробежала судорога, вслед за чем оно изобразило насмешку и отвращение. Полидор сочувственно вздохнул. Мервин кивком поблагодарил Трэверса за ответ.
Примечания:
*Вильгельм I Завоеватель (ок. 1027/1028 — 1087) — герцог Нормандии с 1035 года под именем Вильгельм II и король Англии с 1066 года, организатор и руководитель нормандского завоевания Англии.
**Анна (1665 — 1714) — королева Англии, Шотландии и Ирландии в 1702 — 1714 годах; с 1707 г. — королева Великобритании.
***Генрих II Плантагенет по прозвищу Короткий Плащ (1133 — 1189), король Англии в 1154 — 1189 годах.
Комментариев нет