Глава 9
В которой все устраивается наилучшим образом (хотя не для всех и не во всем)
Как обычно, по воскресеньям у Ноттов собирались друзья. На этот раз Луиза не стала накрывать стол в столовой, а подала вино и легкие закуски в малой гостиной. В центре на самом большом кресле восседал упакованный в темно-коричневый замшевый пиджак Гораций Слагхорн. Он намеренно выбрал такую позицию, чтобы находиться поближе к пирожным, особенно заварным. По обе руки от него сидели Кантанкерус Нотт и Гектор Трэверс, которые пытались заменить табак кремовыми орехами. В противоположном углу рядом с хозяйкой сидели Иллария и Полидор, который нетерпеливо теребил блестящие пуговицы фрака. Его мать, как и положена вдове, была в длинном черном платье „под горло“ и маленькой темной вуалетке. Камин весело пыхтел, наполняться гостиную живительным теплом.
Кантанкерус Нотт отложил газету, закончив читать вслух статью Малкольма Уизли, в которой тот рассказывал, что в его роду были интересные маглы, и сомнительная честь быть с фанатиками вроде Гонтов, Блэков и Лестрейнджей ему не нужна. «К сожалению, — ехидно писал Малкольм, — мистер Z не предусмотрел возможности добровольного исключения из своего сомнительного „королевского списка“. Мы, Уизли, готовы создать прецедент!»
— Омерзительно, — Кантанкерус взял ложечку и с наслаждением помещал кофе в маленькой светло-коричневой чашечке. — И вот эту мразь мы взяли в чистокровные!
— Ну, а что вы ждали от Уизли, друзья? — Гораций Слагхорн, не сдержавшись, протянул руку и взял сладкую корзинку с фигурками грибов из шоколадной глазури.
— Я уже не говорю о Ллойде, — подтвердил Гектор Трэверс, — у которого в школе была одна извилина, да и то в лучшем случае. И все же, полагаю, Уизли, сами не ведая того, сейчас льют воду на нашу мельницу.
— Вы придаете им слишком большое значение, дружище, — Кантанкерус, улыбнувшись, глотнул кофе.
— Отнюдь, — Гектор нервно поводил ладонью по черному журнальному столику, словно ища долгожданный табак. — Тут два момента. Во-первых, взяв сброд типа Уизли, мы доказали свою беспристрастность: нам важна кровь, а не поведение. Те, кого мы не взяли, не смогут кричать, что авторы справочника были пристрастны.
— Мразь вроде Поттеров, — хмыкнул Нотт. — Кстати, дружище, он, говорят, болтает, что вы ничтожество, раз не женаты.
— Пусть болтает, — кивнул Гектор. — Болтает он, поди, холостому дружку Огдену. Тот, видимо, очень рад его шуткам о холостяках.
Все рассмеялись. Луиза тихонько позвала эльфа.
— Во-вторых, мы ссорим наших врагов, — продолжал Гектор. — Пусть теперь подозревают друг друга, почему одних взяли, а других — нет.
— Вы считаете, Поттеров и Уизли что-то может поссорить? — мягко спросила Луиза. — Кстати, я слышала, Дональд Поттер отговаривал Малькольма Уизли от статьи. Мол, следует презреть собачий лай, — она поморщилась. — Он как-то так выразился.
— Поттеров и Уизли не знаю, — улыбнулся Гектор. — А вот другие гриффиндорские роды могут задуматься и об Уизли, и о Пруэттах…
— И о Дамблдорах, — закончил Нотт. — Почему их все-таки не взяли. Как Альбус, кстати, Гораций? Что он-то сказал?
— Он? Ничего, — Гораций пожал пухлыми плечами. — Ему больше интересно, кому достанется освободившееся директорское кресло. Попечительский совет все никак не может определиться. Я пытался с ним обсудить, но он пригласил Зиллу Принц, чтобы она сыграла нам на рояле что-то из Шопена, разболтался о музыке, потом о научных статьях… В общем, я ничего не добился.
— Джентльмены, прошу вас поддержать нас, — Гектор обвел взглядом присутствующих. — Мы с Арктурусом Блэком готовим проект с просьбой назначить директором Армандо Диппета — руководителя Департамента образования. Поверьте, он в целом разделяет наши принципы и прекрасный руководитель. Иллария, дорогая, надеюсь и на вашу подпись, — тепло улыбнулся он миссис Кэрроу, сидящей в кресле рядом с Луизой.
— Конечно, поддерживаю, — улыбнулась она. — Я уверена, что никто, кроме вас, не может так хорошо знать, что нужно подрастающему поколению.
— Да, — важно подтвердил её сын. — Не допускайте Дамблдора до этой должности. Он разведет либеральные порядки, а с детьми нужна твердая рука.
Мать посмотрела на него с гордостью. Полидор еще приосанился.
— А я уж похлопочу, чтобы пресса не поливала вас грязью за ваши старания на благо общества! — изрек он важно.
— Не беспокойтесь, друзья, мы с Арктурусом поговорили с Армандо: надеюсь, он все правильно поймет, — улыбнулся Трэверс. — Полидор, намекните, пожалуйста, чтобы в „Пророке“ писали о Диппете в позитивном ключе!
— Как скажете, мистер Трэвэрс, — развел руками Полидор. Луиза улыбнулась, глядя, как младший Кэрроу копируется жест самого Гектора.
— А не слишком ли большой бюрократ Диппет? — вздохнул Слагхорн, прихватив очередное пирожное — на этот раз с шоколадными ягодами.
— Немного порядка Хогвартсу, думаю, не повредит, — охотно отозвался Гектор. — Вспомните, что в наши времена творили учителя-мерзавцы вроде Сполдинга.
Иллария поежилась.
— Вы знаете, я его ужасно боялась! Безумный взгляд, и потом — эта трость… Говорят, гриффиндорцев он ею иногда порол лично, чтобы не оглашать их проступки и не лишать факультет баллов. А еще, говорят, был влюблен в одну ученицу… Ужас!
— И не только гриффиндорцев, — поежился Гораций. Луиза ничего не сказала, но её взгляд помрачнел и меж бровей залегла морщинка.
— Мне кажется, он просто срывался на нас из-за собственных неудач в жизни. Но иногда он мог сказать… страшные вещи, — она поежилась.
— Это, случайно, не в эту… Уркварт? — поправил очки Гектор. — Я ее плохо помню, но, говорят, она была очень… Луиза, простите, но это не личный, а педагогический вопрос, — посмотрел он на миссис Нотт.
— Не в Уркварт, — немного нервно ответила Луиза. — Давайте не будем об этом.
— Гораций, если вы когда-нибудь возглавите Хогвартс, боюсь, поедите все печенье! — важно изрек Нотт, видя, что зельевар принялся за очередной „орех“ с заварным кремом. — Гектору придется издать закон, чтобы ученикам его оставить!
— Можете не беспокоиться, — ответил зельевар. — Такого печенья я больше не отведаю нигде. Эльфы в школе пекут намного хуже.
— Мы с Гектором подарим вам медицинский справочник, чтобы вы оценили опасность сахарного диабета, — усмехнулся Нотт, продолжая подколки.
— Лучше подведите итоги проделанной работы. Ведь эти месяцы вы трудились не зря, — резонно возразил Слагхорн, которого, похоже, все же доконали вечные шпильки Кантанкеруса.
— Вы, мистер Трэверс, и вовсе исхудали, — простодушно добавил Полидор.
— Тем лучше, — подмигнул Гектор молодому коллеге. — При худобе не бывает диабета. А я, друзья, покаюсь: ни одной болезни так не боялся с детства, как сахарного диабета, — поежился он, как испуганный ребенок.
— Профессору Слагхорну бы ваш страх, сэр, — вздохнул Мервин Нотт.
— Ладно, вернемся к делу, — улыбнулся Кантанкерус. — Я, друзья мои, тоже не терял времени, и пока Гектор вел битву на главном фронте в прессе, решил заняться флангами. Accio! — прошептал он.
В тот же миг на журнальном столике появилась белая коробка с узором из черных цветов. Все взоры разом обратились к ней. Кантанкерус важно извлек из нее аккуратно нарезанные не свитки, а листки пергамента. На первом из них стоял написанный готическим шрифтом список из двадцати восьми фамилий. Нотт взмахом палочки перевернул лист, и к изумлению присутствующих замелькали страницы с кратким рассказом о каждом роде. Каждая заглавная буква была написана красной киноварью; абзацы отделали друг от друга завитушки; поля плотно покрывали позолоченные виньетки, словно текст в самом деле был написан во времена Слизерина.
— Боже… — Иллария не смогла сдержать вздох восхищения.
— Да, записки нашего друга систематизированы. Справочник подготовлен к изданию, — хвастливо ответил Кантанкерус. — Хотя разобрать чей-то почерк-бисер… — с притворной грозностью взглянул он на Гектора.
Трэверс, также притворно вздохнув, потупил глаза и пригубил токайское.
— Есть, правда, одно „но“. Гектор, не обижайтесь, но Урквартов мы тоже выкинули!
— Да мне, собственно, все равно, — пожал плечами Трэверс. — А чем они провинились? — поправил он очки: верный признак проснувшегося, хоть и слабого, интереса.
— Да так, сэр… — потупился Мервин. — Перед кем, точнее, — насмешливо посмотрел он на полку шкафа с фигурой движущегося грифона.
Гораций довольно потер руками. Луиза фыркнула.
— Но и это еще не все, друзья мои! — продолжил Кантанкерус. — Как и планировал наш друг, у Справочника есть часть вторая…
Перед присутствующими замелькали короткие статьи Брутуса Малфоя, Гидеона Флэтворфи и Некоего „Z“ принципах чистокровности. Все они также были отредактированы росписью и виньетками под средневековый стиль. Все присутствующие, повскакивав с мест, столпились у книги, и только Гораций не забыл прихватить с собой еще одно пирожное.
— И есть часть третья! — провозгласил Кантанкерус. — „Записки Салазара Слизерина“!
— Неужто попал и знаменитый слизень? — изумился Гектор.
— А то как же! Даже миниатюры удостоился, паршивец, — оскалил зубы Нотт.
„Записки Слизерина“ превосходили по красоте все предшествующие части. Помимо прописных букв и виньеток их украшали миниатюры с изображением замков, лесов и людей в старинных одеждах. Нотт улыбнулся. На одной миниатюре в самом деле важно полз слизень, словно напоминая о пикнике.
— Хоть слизень, друзья мои, жил лет на тысячу позже, для потомков он неразрывно связан с историей Салазара! — растрогался Слагхорн.
— А для авторов — и с историей безбожно съеденного кем-то мяса! — провозгласил Нотт.
— Что, Гораций съел все мясо? — всплеснула руками Луиза.
Зельевар покраснел и грустно вздохнул.
— Погодите, будет и четвертая часть… „История чистокровности“. К первому ноября обязуюсь, — вздохнул Гектор. Его взгляд упал на большой индийский кувшин, который одиноко стоял на маленькой этажерке.
— Включим и ее, не вопрос, — улыбнулся Нотт. — Наш девиз: „Мы лежали — нас подняли, нас толкнули — мы пошли“. — Его слова тотчас утонули в общем смехе, а кое-кто даже послал легкие аплодисменты.
— Знаете, друзья, — понизил голос Гораций, — сейчас публиковать справочник нельзя. Какая-то тварь проболталась, что мы его готовим к изданию…
— Это он! Ликаон, — хорошенькое личико Илларии исказила гримаса ненависти. — Ненавижу выродка!
— О, не беспокойтесь, друзья, мы найдем выход, — спокойно сказал Гектор. — Будем публиковать справочник по частям! Сначала издадим записки Слизерина… Потом статьи Брутуса Малфоя… Потом… Полидор, вы во искупление грехов брата обеспечите попадание „анонимных рукописей“ в „Пророк“!
— Всегда готов, мистер Трэверс, — развел руками юноша. Иллария с теплом погладила его.
— Блестяще, сэр! — прошептал Мервин.
— Да, но все же… Какая гадина! — прошептала миссис Кэрроу. — Как только я выносила его под сердцем?
— Не страдайте, дорогая, — развел руками Гектор. Подошедшая Луиза погладила подругу по плечам. — Юный Ликаон был просто глуп. Помните, он обвинял всех в ничтожестве? Но ему ни разу и в голову не пришло, что он сек самого себя!
— Как это? — с интересом спросил Полидор.
— Вы могли бы помочь брату, осторожно спросив, что из себя представляет он сам, — грустно сказал Гектор. — Он не любил „чернильниц“, но сам бы таковой у Огдена и был бы ей до скончания веков, если бы не это… Он ругал семью, получив образование за ваши деньги, — кивнул он Илларии. — Он хотел бунтовать, но вместо этого сотрясал воздух и не разу не спросил себя, на чьи деньги делается его „бунт“. Он призывал других быть полезными обществу, не сделав сам ни одного полезного дела. Где открытая им больница или изданная книга?
— Почему, Гектор, вы не сказали ему тогда об этом? — горько вздохнула Иллария.
— Потому что мы, увы, получше воспитаны, чем он, — ответила Луиза.
Миссис Кэрроу всхлипнула. Слагхорн, почувствовав, что под звуки рояля сболтнул Альбусу лишнего, покраснел и осторожно подошел к столу. Поскольку пирожных не было, он прихватил кусочек сахара.
— Сейчас будет чай, друзья, — прошептала Луиза.
— Но этот мерзавец, — Иллария едва сдерживала слезы, — этот мерзавец опозорил нас! Кругом сплошные пересуды… Если бы не ваша поддержка, — она с благодарностью обвела взглядом собравшихся, — не знаю, что делали бы мы с сыном.
— Не плачьте, матушка, — тихо обнял её Полидор. — Да, тот, кого я не решаюсь назвать братом, видимо, сделал в жизни только одно дело. Убил нашего отца. Может, он считает это полезным…
— Пусть Бог ему будет судья, — вздохнул Гектор. — Если бы вы знали, друзья, как не хочется завтра ехать на похороны Блэка! — поморщился он. При этих словах Слагхорн поежился, точно эта мысль была неприятна и ему.
Комментариев нет