Школа цинизма

Глава 37

Тишина на кухне висела такая, что её можно было потрогать рукой. Гарри и Малфой сидели за столом; Гарри буравил слизеринца взглядом, а тот, как ни в чём ни бывало, курил, стряхивая пепел прямо на пол. Сидевшая между ними Гермиона поёжилась и перевела взгляд на Рона, пытаясь понять, одна ли она чувствует себя настолько некомфортно. Рыжий парень только пожал плечами и выдал пальцами дробь по кухонной столешнице; он явно не знал, что происходит и что в данном случае можно предпринять.
— Может, хватит? – не выдержала наконец Гермиона и опять перевела взгляд между Гарри и Малфоем. – Хотите друг другу морды бить – начинайте прямо сейчас, быстрее закончите и мы сможем заняться действительно важными вещами.
— Подожди, – бросил Гарри, не глядя на подругу. – Сначала я хотел бы знать, что здесь делает Малфой.
— Трахаю Грейнджер, – прямо ответил Драко, не моргнув и глазом.
Гермиона поперхнулась и закашлялась. Видимо, простой дракой дело всё-таки не ограничится.
— А если серьёзно? – нахмурился Гарри.
— А я серьёзно, – беспечно отозвался Малфой.
— Малфой, заткнись! – рявкнула Гермиона.
Парень хмыкнул и, бросив окурок на пол, затоптал его каблуком сапога. Гермиона повернулась к Гарри.
— Не слушай его, – сказала она. – Пора бы привыкнуть к его шуткам.
— Да брось, Грейнджер, – продолжал веселиться слизеринец. – Они уже не маленькие, знают, откуда дети берутся.
— Малфой, если ты сейчас же не заткнёшься, я тебе язык отрежу, – рявкнула Гермиона, и по её тону было понятно, что это не пустая угроза. – Можешь не сомневаться, так и сделаю.
Малфой примирительно поднял руки и сделал вид, будто запирает рот за ключик, а потом прячет этот ключик в карман.
— Хорёк, ты что, издеваешься? – зло спросил Рон.
Малфой издал мычание, которое в равной степени могло обозначать как согласие, так и отрицание. Гермиона махнула на него рукой.
— Где вы были?
— Много где, – ответил Гарри. – После Блэкпула этот дом оказался засвечен, пришлось уходить. Пару дней пожили в Норе, потом отправились на запад, скрывались там. Вернулись, – он бросил взгляд на слизеринца, но решил всё же продолжить. – Мы нашли медальон. У Амбридж. Флёр смогла его выкрасть, она тебе не рассказывала?
Гермиона отрицательно покачала головой.
— Даже не представляю, как ей это удалось, – продолжил Гарри.
— Очаровала секретаря Амбридж, – вставил Рон.– Он потом две недели искал с ней свиданий, пока Фред не стёр ему память.
— И что? Вы его уничтожили?
— Рон уничтожил. – Гарри кивнул в сторону своего друга. – Я не смог. Он… почти захватил мой разум. Показывал картины возможного будущего и прошлого. Это было… страшно. Мёртвые друзья, горящий Хогвартс. Или я сам, как величайший волшебник всех времён и народов, сильнее Дамблдора. А потом Рон его просто разрубил на части.
— Одним меньше, – заметила Гермиона. – Уже проще.
— Проще было бы, если бы мы знали, как подступиться к остальным, – пожал плечами Рон. – Чего тебе, хорёк? – обернулся он к Малфою, который, как прилежный ученик в школе, тянул руку.
Слизеринец сделал вид, что достаёт из кармана ключ и отпирает рот, с весельем глядя на закипающего Уизли.
— Можно вопрос? – спросил он. – А о чём вообще речь?
Гарри переглянулся с Роном, потом уставился на Малфоя, видимо, обдумывая, что будет, если доверить ему такую тайну.
— Что ты знаешь о хоркруксах? – спросил он наконец.
— Что-то слышал, – пожал плечами молодой аристократ. – Способ достичь бессмертия. Очень серьёзная тёмная магия… Подожди, вы хотите сказать, что у Лорда есть хоркруксы?
Тройной кивок послужил ему ответом.
— Потрясающе, эта змеюка ещё и бессмертная, – проговорил Малфой.
— Хоркруксы – хранилища души мага, – села на любимый конёк Гермиона. – В момент страшного преступления – например, убийства – душа мага расщепляется и переходит в какой-либо предмет, как правильно, сильный древний магический артефакт.
— Большую часть мы нашли и уничтожили, – подхватил Гарри. – К некоторым так просто не подступиться, но мы хотя бы знаем, где они и что из себя представляют. А кое-что даже не знаем, где искать.
— В банке не пробовали? – усмехнулся Малфой.
— В каком банке? – не понял Рон. – Гринготтс, что ли?
— А ты другие можешь назвать? – вскинул брови Малфой. – Я, конечно, знаю, семья у вас нищая, сбережения храните под подушками…
— Драко, – оборвала его Гермиона, видя, как багровеет лицо Рона. – Не начинай.
— Всё, молчу, – послушно свернул тему Малфой. – Но я говорю серьёзно. Зимой я встретил в банке Беллатриссу, и она ляпнула, что Лорд доверяет ей свою жизнь. Я тогда не придал этому значения, но в свете сказанного вами… Она собиралась что-то сдать гоблинам на хранение. Это не может быть то, что вы ищите?
Гарри и Рон опять переглянулись. В словах Малфоя был смысл.
— Может быть, – кивнул Рон. Видимо, на время и он решил отложить войну факультетов в сторону. – Ты не знаешь, что это может быть?
— Не имею ни малейшего представления, Уизли. Что бы это ни было, оно было небольшим, помещалось в женскую сумку. Может, в дневнике отца что-нибудь есть.
— Каком дневнике? – спросил Гарри.
— Драко передал мне дневник Люциуса, я отдала его Брустверу, – сказала Гермиона. – Там очень много внутренней информации Пожирателей Смерти.
— Хорошо, допустим, мы найдём там, что ищем, – произнёс Рон. – А потом что? Грабить Гринготтс?
— Дааа, Уизли, – протянул Малфой. – Так и думал, что когда-нибудь вы опуститесь до того, чтобы грабить банки…
— Драко, – предупреждающе проговорила Гермиона.
— Хочу сказать, что слишком топорно, – пожал плечами блондин. – Были бы у вас мозги, вы бы поискали легальные пути влезть в чужой сейф.
— И что ты предлагаешь? – спросил Гарри. – Воскресить Лестрейндж?
— С зомби хлопот не оберёшься, – поморщился Малфой. – К тому же где гарантия, что зомби не будет ещё менее адекватным, чем она была при жизни? – Он достал сигареты и опять закурил. – Нет. Если она положила это в свою ячейку, то по наследству всё содержимое перешло моей матери как последней Блэк. А я её полномочный представитель, у меня есть доступ к сейфам.
— И что? – не понял Рон. – Ты вот так один пойдёшь и вынесешь нам хоркрукс?
— Не один, – покачал головой Малфой. – Грейнджер пойдёт со мной, как Нарцисса Малфой. Никогда не пробовала оборотное зелье? – с улыбкой спросил он Гермиону.
Девушка не ответила.
— Допустим, – медленно проговорил Гарри. – Но пойдём тогда все вместе.
— Не пойдёт, Поттер. Ты-то, может, и спрячешься под мантией-невидимкой, а что делать с Уизли? Превратить в домового эльфа? Иначе в Гринготтсе очень удивятся такой толпе.
— Слушай, да ты… – вспыхнул Рон.
— Нет, Рон, он прав, – покачал головой Гарри. – Мы тогда пойдём втроём, а ты будешь страховать нас отсюда.
— Вот так, да? – с горечью спросил Рон. – Раз Малфой взялся вам помогать, значит, я вам больше не нужен, да?
— Уизли, ты совсем идиот! – зло сказал Малфой. – Ты хоть понимаешь, какой это риск? Даже если мы пойдём официально, стоит гоблинам заподозрить, что хоть что-то не так – и мы не вернёмся. Нужен будет кто-то, кто будет нас вытаскивать!
— Тогда пусть останется Гарри или Гермиона, они важнее.
— А ты станешь Нарциссой? Ладно, мама, я согласен!
Рон сделал такое лицо, будто его сейчас вырвет. Малфой усмехнулся.
— Одного не понимаю, Малфой, – задумчиво проговорил Гарри. – Тебе от этого какая польза? Зачем ты нам помогаешь?
— Поттер, не понимаешь – и не надо, не твоё дело. Я не вам помогаю, я для себя это делаю. А уж мои причины тебя не касаются.
— А где гарантии, что ты не устроишь нам ловушку? – задал вопрос Рон.
— Спроси Грейнджер, – хмыкнул Малфой. – Как думаешь, Гермиона, будет там ловушка?
Он откровенно смеялся, и за это Гермионе хотелось его убить. Он ходил по льду – очень тонкому, рискуя в любой момент провалиться – и получал с этого безумное удовольствие. Гермиона не думала, что такие люди, как Малфой, могут её интересовать. Жить, постоянно находясь на острие ножа, балансируя – и не падая. Если Малфой оступится в одну сторону – его казнит сам Лорд. Если в другую – попадёт в цепкие лапы Ордена. А он, казалось, кайфовал, наклоняясь как можно ниже.
И именно это Гермиону и привлекало.
— Не будет там ловушки, – вздохнула она. – Рон, поговори с Биллом, пусть он обеспечит нам проход к сейфам без дополнительных проверок.
— Ладно, – кивнул Рон. – Но мне это всё равно не нравится.
— Мне тоже, – согласился Малфой. – Можно отказаться от затеи, право ваше.
Гарри посмотрел на Гермиону, перевёл взгляд на Рона.
— Рискнём, – решил он. – Не первый раз воровать идём, хотя масштабы растут. Только, Малфой, если что-то пойдёт не так, на тебя спустят весь Орден, Рон лично за этим проследит.
— Поттер, я уже наслушался столько угроз, что даже скучно.
Гарри поморщился.
— Тогда так, – начал он подводить итоги. – Гермиона, ты забери у Бруствера дневник и поищи там информацию о хоркруксах. Если не найдёшь – будем действовать на свой страх и риск. Рон, ты поговори с Биллом и проследи, чтобы всё было готово для военной операции, хотя будем молиться, чтобы до этого дела не дошло. Не надо, чтобы много народу знали, что мы затеваем, но пусть авроры будут наготове. Малфой, – Гарри повернулся к своему – теперь уже бывшему – школьному врагу. – С тебя оборотное зелье. И сделай так, чтобы Нарциссы в это время точно не было в Лондоне.
— Не беспокойся, мать в ближайшее время в Англию точно не сунется, с неё ваших войн и так хватило.
— Вот и отлично, – кивнул Гарри. – А теперь будь добр, вали из моего дома.
— Не смею задерживаться, – хмыкнул Малфой, поднимаясь. – Всё равно компания… не сама приятная.
Он вышел в холл. Вслед за ним из кухни со словами «Драко, подожди!» вылетела Гермиона. Рон вздохнул и сел на освободившееся место.
— Что думаешь? – спросил он.
— Посмотрим, – пожал плечами Гарри и достал пачку сигарет. – Его идея хороша, а на ловушку не похоже, её готовить надо.
— Я про Малфоя.
— Не думаю! – отрезал Гарри.

~~~~

— Двадцать шестое ноября. Лорд передал Беллатриссе на хранение Чашу Хельги Хаффлпафф. Имеет большое значение. Подробнее: «Артефакты древней магии», страница 128. Стеллаж семь, полка четыре, – прочитала Гермиона и захлопнула дневник Люциуса. – Малфой, твоему отцу за такие педантичные записки памятник ставить надо.
Драко только хмыкнул.
— Вот закончится война – подай прошение в Отдел культуры Министерства. Я даже проспонсирую установку.
Гермиона бросила на него взгляд и отодвинула тетрадь Люциуса в сторону.
— Принёс книгу?
Вместо ответа достал из пухлого свёртка, который он принёс с собой, тяжёлый том в инкрустированной камнями обложке, и положил его на стол перед девушкой. Гермиона быстро долистала до нужной страницы.
— Чаша Хельги Хаффлпафф, – прочитала она. – Кельтский кубок, перешедший волшебнице по наследству от деда, бывшего друидом. В Хогвартсе использовалась как один из отличительных символов Основателей Школы – смотри также Меч Годерика Гриффиндора, Диадема Ровены Рейвенкло, Кольцо Салазара Слизерина. После смерти Хельги передавалась по наследству в её семье. В 1479 году Чаша исчезла при невыясненных обстоятельствах и была вновь обнаружена только в начале XIX века…
— Гермиона, – окликнул Рон.
Гермиона бросила на него недовольный взгляд, но читать перестала, и перевернула книгу так, чтобы страницы были видны остальным. Сбоку от текста было схематичное изображение Чаши чернилами. Изображение поворачивалось вокруг своей оси, давая возможность рассмотреть кубок со всех сторон.
— Ну вот оно… такое, – нелепо сказала Гермиона.
Гарри придвинул фолиант к себе и взялся за изучение статьи. Малфой в это время сунул Гермионе в руки свиток.
— Иди переоденься, – сказал он. – Тут кое-что из вещей матери. И заколдуй обувь, она не ходит в армейских сапогах.
— Они не армейские! – вспыхнула Гермиона.
— Но всё равно не из её гардероба.
Скривившись, Гермиона забрала свёрток и ушла в соседнюю комнату. В свёртке оказалось чёрное платье с юбкой почти до пола и длинная приталенная мантия из зелёного бархата, с застёжками-стяжками на груди, придававшими ей сходство с каким-то национальным восточно-европейским костюмом или гусарским мундиром. В самом низу лежали короткие перчатки из тонкой чёрной кожи.
— Малфой! – крикнула Гермиона, разглядывая одежду. – Оно зелёное!
Она не видела слизеринца, но по голосу поняла, что он закатил глаза:
— А ты думала, розовое в голубую крапинку?
— Сволочь, – беззлобно фыркнула себе под нос Гермиона, переодеваясь. Против её ожидания, одежда пришлась ей почти впору, разве что юбка платья была длиннее положенного и волочилась по полу, но эту проблему должно было решить Оборотное зелье. Засунув перчатки в карман и стянув сзади волосы узлом, Гермиона вернулась на кухню.
— Тебе идёт, – коротко заметил Малфой, давя окурок в блюдце-пепельнице. – Одевалась бы так всегда – отбоя от поклонников бы не было.
— Благодарю, но я предпочитаю ходить, не рискуя запутаться в юбке, – поморщилась Гермиона. – Давай зелье.
Малфой достал из внутреннего кармана мантии флакон и протянул его девушке. Рон оторвался от мытья кружек и уставился на компанию.
— Если там яд вместо зелья – я тебе голову оторву, – просто сказал он.
Гермиона вдруг подумала, что вот такие вот угрозы, сказанные спокойным тихим голосом, гораздо страшнее всех криков.
Малфой только пожал плечами. Гермиона, глубоко вздохнув, сделала большой глоток. Ощущения были не такие омерзительные, как на втором курсе, когда она вместо Миллисенты Булстроуд случайно превратилась в кошку, но всё равно – он чувствовала, как меняют цвет волосы, укорачиваясь до изящной стрижки; становятся голубыми из тёмно-карих глаза; даже ростом она стала выше.
— Сойдёт, – постановил Малфой, окидывая взглядом результат. – Перчатки не забудь. И, Мерлина ради, не открывай рот и не свети палочку, у матери она очень древняя, фамильный антиквариат. Готов, Поттер?
Гарри встал из-за стола и развернул мантию-неведимку. Рон бросил взгляд на часы на запястье.
— У вас есть час и десять минут, – сказал он. – Если от вас тогда не будет вестей – я сообщаю в Орден.
Малфой кивнул, понимая, что это не угроза, а простая мера безопасности.
— Хорошо. А мы аппарируем в Лютный переулок и оттуда выйдем к Гринготтсу. Давайте руки.
Гермиона уверенно переплела свои пальцы с его, глядя, как Гарри, поморщившись, взял слизеринца за плечо. Рывок – и вот они стоят между какими-то домами в мрачной части магического квартала.
— Прячься, Поттер, – сказала Малфой, оглядываясь. – И постарайся не отстать, мы за тобой следить не сможем.
— Я положу руку Гермионе на плечо, – сказал Гарри, скрываясь под мантией. – Надеюсь, мы никого из ваших знакомых не встретим.
Гермиона достала сигареты, но Малфой бесцеремонно отобрал у неё пачку.
— Нарцисса Малфой не курит, – сказал он. – А теперь выше голову, ты уже не грязнокровная заучка, а убитая горем вдова Люциуса Малфоя. Прошу вашу руку, мама.
В его глазах плясали смешинки. Гермиона задумалась – а относится ли он к происходящему серьёзно? В конце концов, он так и не сказал, почему он им помогает, а сама Гермиона об истинных причинах могла только догадываться.
Чувствуя на плече ладонь Гарри, она взяла Малфоя под руку и направилась вслед за ним, как на эшафот.

~~~~

Гермиону никогда так не трясло, как когда они с мальчишками выходили из здания банка. Казалось даже странным, что и сам Малфой, и Гарри соблюдали ледяное спокойствие; Гермионе же казалось, что она упала бы от перенапряжения прямо на ступеньках Гринготтса, если бы не цеплялась за локоть Малфоя. Вся операция прошла как в тумане – льстивое низкопоклонничество гоблинов перед Малфоями; усмехающийся Билл, с сарказмом выражающий им фальшивое сочувствие в смерти Люциуса; безумная поездка в хранилище, во время которой Гермиона одной рукой вцепилась в плечо Малфоя, а другой – в поручень тележки; горы золота и камней в сейфе Беллатриссы; и едва различимый шёпот Гарри: «Вот она, на третьем стеллаже».
Теперь Чаша Хельги Хаффлпафф, аккуратно упакованная гоблинами, лежала в рюкзаке Гарри, а сам он шёл рядом с Гермионой, всё также не убирая руки с её плеча.
— Мне нужна сигарета… – обессилено выдохнула она, позволяя Малфою тащить её по улице.
— Терпи, – хмуро отозвался он. – Скоро окажешься в штабе, там кури сколько влезет. А сейчас идём, у нас мало времени.
Он был прав – задерживаться здесь не имело смысла.
— А ты молодец, – раздался у Гермионы над ухом голос Гарри. – Настоящая аристократка! Потерпи ещё чуть-чуть, скоро будем в безопасности.
Девушка улыбнулась. Гарри. Кто сейчас и был в опасности, так это он, защищённый только тонкой мантией-невидимкой, на свой страх и риск доверившийся старому врагу.
Его рука соскользнула с плеча Гермионы, и на неё тут же нахлынула паника.
— Где ты? – шёпотом спросила она, испуганно озираясь.
— Здесь! – зло выкрикнул Гарри из пустоты. – Осторож…
Его голос потонул в грохоте взрыва. Малфой схватил Гермиону за плечи и прижал к себе, а она цеплялась за воздух, пытаясь нащупать невидимого Гарри. Из магазина волшебных палочек Оливандера валили чёрные клубы дыма и вырывалось пламя; улицу сразу же заполонили маги всех возрастов, в панике метавшиеся друг к другу; уши закладывало от криков и визга. За какую-то секунду уютная улица превратилась в филиал ада, в котором нельзя было понять, что происходит.
Знакомые чёрные следы от аппарации обернулись магами в плащах с капюшонами. Малфой ещё крепче прижал к себе Гермиону, чтобы её не снесло сошедшей с ума от ужаса толпой.
— К чёрту! – раздался рядом голос Гарри, и Гермиона увидела его ноги под распахнувшейся мантией-невидимкой. – Малфой, хватай её и аппарируйте отсюда!
— Куда?
— Домой!
— А ты? – закричала Гермиона. – Что ты…
Её прервал противный рывок в животе – Малфой всё-таки аппарировал. Гермиона рухнула на мягкий чёрно-коричневый ковёр, но всё равно больно ударила руки. Дождавшись, когда головокружение пройдёт, она обернулась – парень стоял над ней с таким выражением на красивом лице, как будто хотел кого-то убить.
— Малфой, как ты мог! – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Там же Гарри!
— Помолчи, будь добра!
— Мы не можем его там бросить! – продолжала бушевать Гермиона. – Ты хоть…
— Ничего с ним не будет, не маленький уже! – оборвал её Малфой. – Поттер сказал вытаскивать тебя – не заставляй меня жалеть, что я впервые в жизни его послушался.
Гермиона отряхнула руки и наконец огляделась. Они стояли в большом просторном кабинете, уставленном тяжёлой дубовой мебелью, с головами животных по стенам. За высокими окнами угадывался парк.
— Мы что, в Малфой-меноре? – спросила она.
— Поттер же сказал: домой, – хмыкнул бывший слизеринец и, закатав рукав, уставился на часы. – А теперь помолчи.
Гермиона, насупившись, уселась в кресло. К горлу подступил рвотный комок.
— Малфой!!! – раздался в комнате злой вопль Рона.
— Две минуты тринадцать секунд! – удовлетворённо констатировал Драко, опуская руку с часами. – Быстро. Чего тебе, Уизли? – спросил он, сунувшись в камин.
— Гермиона у тебя? – уже спокойнее поинтересовался рыжий парень.
— У меня, – кивнул Малфой, оборачиваясь – девушка корчилась в кресле, избавляясь от последних элементов внешности Нарциссы Малфой. – Только не может сейчас ответить. Поттер там?
— Да, появился только что, – подтвердил Рон. – Какого дементора вы делаете в Малфой-меоноре?
— Поттер сказал аппарировать домой. Не мог же я ослушаться надежду магического мира, – хмыкнул Малфой. – А своим домом я считаю своё поместье.
— Возвращай Гермиону на Гриммо, – мрачно сказал Рон. – Мне не нравится, что она у тебя.
— А мне – нравится! – расплылся в улыбке Драко и тут же стал серьёзным. – Дай ей хотя бы оклематься от зелья.
— Всё в порядке, Рон, – тихо сказала Гермиона, подходя к камину. – Гарри цел?
— Да, цел и с Чашей, – кивнул гриффиндорец. – Давай тоже сюда.
— Хорошо, Рон, сейчас буду.
Рон скривился и исчез из камина. Гермиона выпрямилась. Из-за спешной аппарации и превращения её волосы растрепались, она была бледнее обычного, но Драко подумал, что сейчас, злая, в дорогом наряде, она красивее, чем когда-либо.
— Что ты делаешь? – спросил он, заметив, что она начала расстёгивать мантию.
— Снимаю одежду твоей матери.
— Оставь, – поморщился Малфой. – У матери таких ещё штук двадцать. Не вернёшься же ты к Поттеру с Рыжим в одном белье. Они решат, что я тебя здесь изнасиловал. Хотя не скажу, что идея мне нравится.
Гермиона вздохнула и опять застегнула лиф. Драко молча смотрел на неё.
— Мне надо идти, – тихо сказала она.
— Пойдёшь с ними?
— Да.
— Ты ведь не согласишься, если я предложу тебе сбежать?
Она отрицательно покачала головой.
— Ты ведь сам говорил: тебя убьёт Метка, – добавила она.
— Да…
Они, наверное, минут десять стояли и просто смотрели друг на друга, не говоря ни слова, просто стараясь запомнить черты лица. Потом Драко вздохнул и стянул ленту с волос.
— Я не буду тебя отговаривать, – сказал он. – Только будь осторожна, хорошо? Я не смогу тебе помочь, если с вами что-то случится…
Гермиона молча кивнула. Расстояние между ними исчезло и они стояли, обнимая друг друга. Малфой целовал её губы, щёки, волосы, а Гермиона, цепляясь за его плечи, прятала лицо у него на шее, стараясь сдержать слёзы и не думать, что это, возможно, последний раз, когда они вместе.
— Уходи, Грейнджер, – говорил парень, одновременно отталкивая её и прижимая её к себе ещё крепче. – Уходи, иначе я тебя не отпущу. Уйду вместе с тобой или заберу на другой конец света, где Поттер с Уизли тебя не найдут. Или я с ума сойду.
Гермиона, собравшись силами, оттолкнулась от него и постаралась пригладить волосы.
— Береги себя, хорошо? – попросила она.
Они опять целовались до потери памяти, не думая о времени, только о том, что дальше может быть смерть, поэтому надо жить в этот последний миг. Потом Гермиона взяла горсть летучего пороха и шагнула к камину.
— Эй, Грейнджер! – окликнул он её напоследок. – А тебе идёт эта мантия.
Она на миг замерла, будто думала, что ответить.
— Драко, я… – неуверенно начала она – и вдруг осеклась, словно испугавшись того, что хотела сказать.
— Я понял, – кивнул Малфой. – Иди.
Она грустно улыбнулась – и сделала шаг в камин.