Школа цинизма

Глава 36

— Гермиона! – приятный голосок Флёр сопровождался стуком в дверь. – Тебе посылка!
— Да, заходи, – отозвалась Гермиона, не вставая с кровати.
Дверь открылась, Флёр вошла в комнату, держа в руках пакет из плотной бумаги.
— Какая была сова?
— Общая… non, общественная, – поправилась Флёр. – Как из магазина.
Гермиона, нахмурившись, взяла пакет. Насколько она помнила, она не делала никаких заказов по почте, и мало кто знал, где её искать. В пакете оказалась книга – «Тёмная магия» Аида Карлайла.
— Что это? – спросила Флёр.
— Это моя книга, – задумчиво ответила Гермиона, переворачивая том. – Мне её дала профессор Макгонагалл. Почти никто не знал, что она у меня есть. Я оставила её в Хогвартсе, когда уходила. Видимо, профессор решила, что она мне пригодится.
Она пролистнула страницы. Ничего нового – её собственные пометки, замечания на полях, вопросы, которые она хотела задать Макгонагалл или Слагхорну. Только на задней обложке была написана строчка карандашом: «7 в среду ты гуляла там с родителями».
Подчерк был знаком.
Гермиона поспешно захлопнула книгу, чтобы Флёр не увидела надпись и не пришлось объяснять, почему Драко Малфой назначает ей встречу и откуда он знает, где она в детстве гуляла с родителями.
— Шарль прислал письмо из Roumanie, – сказала Флёр. – Тебе интересно?
— Да, я сейчас спущусь, – отозвалась Гермиона.
Флёр улыбнулась и вышла из комнаты. Гермиона достала ластик, стёрла запись в книге и засунула её под подушку.

~~~~

Она прибыла на место встречи почти на полчаса раньше. Зашла в кафе, взяла кофе с собой, предчувствуя, что ночь будет долгой. Выкурила сигарету. Было сыро – дождя не было, но в воздухе стояла водяная крошка, проникая под одежду и пробирая до костей. Гермиона поёжилась, выбросила пустой стакан в урну. Огляделась. Народу в Кенсингтон-парке в такую погоду было немного – в основном собачники и влюблённые парочки, которым было плевать на обычную лондонскую промозглость. Гермиона опять достала сигареты, закурила, вдыхая дым вместе с мокрым воздухом. Огляделась. И замерла.
Сотрудник Министерства Магии стоял прямо перед ней в десятке шагов, держа наготове волшебную палочку.
На миг нахлынула паника. Потом – неверие. Они не посмеют напасть на неё здесь, посреди маггловского Лондона.
Чушь. Всё они посмеют.
— Гермиона Грейнджер? Вы арестованы…
Мужчина в какую-то долю секунды оказался рядом с ней, схватив за плечо. Он был выше её на полторы головы и гораздо сильнее, и возможности вырваться у неё не было никакой. Попалась глупо, как мышка в мышеловку.
— Господи… – только испуганно прошептала Гермиона, чувствуя, как ей под рёбра упирается волшебная палочка.
— Вы обвиняетесь в несанкционированном оставлении вашего постоянного места пребывания – Школы Хогвартс, а также нахождении в общественных местах без отличительного знака грязнокровного…
Законы были здесь не причём, им нужен был Гарри. Гермиона попыталась вырваться, но пальцы, похожие на когти, впились ей в плечо.
— Пусти, – прошептала Гермиона, нащупывая пистолет под пальто и вспоминая слова Билла, что выстрелить в живого человека гораздо сложнее, чем в образ на тренировке.
— Вы будете отправлены…
Гермиона зажмурилась. И дёрнула свободной рукой.
Выстрел в упор был почти неслышен. Маг тяжело навалился на девушку и начал падать, увлекая её за собой и пачкая её одежду своей кровью. Гермиона, стараясь побороть дрожь, судорожно отползла назад, выбираясь из-под тела.
— Девушка, у вас что-то случилось? – послышался встревоженный голос. Гермиона затравленно оглянулась – к ней, катя перед собой детскую коляску, направлялась молодая женщина. – Вы… О боже! – её взгляд упал на пистолет в руке Гермионы и она завопила – дико, истошно, раздирая своим ором вечернюю тишину.
— Петрификус тоталус!
Вмиг всё затихло, только в коляске плакал ребёнок, потревоженный криком матери.
— Твою мать! – выругался Малфой, подходя к Гермионе и рывком поднимая её на ноги.
— Что… что произошло? – неслышно спросила она.
— Поздравляю с первым трупом, Грейнджер, – зло выплюнул он. – Какого хера ты припёрлась раньше?!
— Я… – Гермиона старалась побороть дрожь, но помогло только то, что Малфой взял её за плечи и со всей силы встряхнул. – Что с ней? – спросила она, кивая в сторону замершей женщины.
— Сотру ей память, – отозвался Малфой. – Мало того, что за тобой половина армии Лорда гоняется, так ты ещё с маггловской полицией проблем решила огрести. – Он сплюнул. – Аппарируй на Гриммо, я за тобой, как только разберусь здесь.
Гермиона механически кивнула, подумав, что ей крупно повезёт, если она сможет сконцентрироваться и прибудет на Гриммо целой и невредимой, а не отдельными частями тела.
— И этого с собой забери, – Малфой кивнул на сотрудника Министерства.
Гермиона в ужасе уставилась на слизеринца. Ей было отвратительно только смотреть на труп, неужели он всерьёз ожидал, что она согласится к нему прикасаться?
— Да не укусит он тебя, ты его насмерть застрелила! – рявкнул Малфой. – Проваливай отсюда!
Он схватил её руку и заставил вцепиться в плечо мага. Гермиона опять зажмурилась, пытаясь представить себе дом Гарри…
…и очутилась на полу в тёмной прихожей, рядом с окровавленным трупом. От вида окровавленной грудной клетки её замутило и тут вырвало прямо на ступеньки лестницы.
— Б*я*ь… – прошептала она, вытирая взмокшее лицо грязной рукой.
Не в силах подняться, она отползла к стене и привалилась к ней спиной, невидящим взглядом уставившись на тело. Прошло, наверное, минут десять, хотя она не замечала времени, когда раздался звонок в дверь.
— Малфой? – тоненьким голосом спросила она.
— Нет, Лорд со стаей дементоров, – раздался из-за двери голос молодого аристократа. – Открывай давай!
Гермиона встала, опираясь на стену, перешагнула через труп, отодвинула щеколду. Малфой вошёл в дом, закрыл за собой дверь и окинул взглядом грязь в прихожей.
— Ничего, у меня такое же первый раз было, – заметил он. – Потом привыкнешь.
Гермиона с ужасом уставилась на него, пытаясь понять, шутит ли он, издевается или говорит серьёзно. Малфой опустился на одно колено рядом с телом и, стараясь не запачкаться в натекшей луже крови, повернул его голову, рассматривая лицо.
— Знаком? – спросила Гермиона, избегая смотреть на убитого.
— Видел пару раз, – отозвался Малфой, поднимаясь. Сейчас, нахмуренный, немногословный, в глухой чёрной мантии, он почему-то очень напоминал Снейпа. – Иди умойся, — велел он Гермионе. – И переоденься, ты вся в его крови. Где камин?
— Там… – неопределённо ответила Гермиона.
— Ладно, найду.
Он направился вглубь дома. Гермиона на ватных ногах, вцепившись в перила, побрела вверх по лестнице. Снизу до неё долетел голос Малфоя:
— Ремус, это Драко Малфой. Тащи сюда свою мохнатую задницу, Гермиона…
Дальше она не разобрала. Поднялась в свою комнату, заперлась в ванной и, пустив холодную воду, свалила на пол всю грязную одежду. Уничтожила её заклинанием, умылась, сразу же почувствовав себя лучше. У неё была здесь запасная одежда, а вот с обувью оказалось сложнее – на её ботинках было столько крови, что они казались красными, а не коричневыми. Переодевшись, она босиком спустилась вниз. Трупа уже не было, в прихожей царил порядок. На кухне за столом сидел Ремус Люпин; опершись о раковину, стоял Билл.
— Выпей.
Малфой сунул ей в руку полный стакан огневиски. Пока Гермиона, давясь, пила, он прикурил сразу две сигареты и протянул одну девушке.
— На, придёшь в себя, – сказал он. – Помогает.
Билл отлепился от раковины, придвинул ей стул и вернулся на своё место, не спуская с неё взгляда.
— Мальчишки забрали его в штаб, – сообщил он, видимо, имея в виду Фреда с Джорджем. – Бруствер попытается что-нибудь выяснить.
— Ничего они не узнают, – отозвался Малфой. – Вы бы у него и живого ничего не узнали. Ему дали приказ – найти Грейнджер, как только она объявится. Не знаю, был ли приказ её арестовывать, или он решил проявить инициативу.
— Мы думали, её хотели убить, – заметил Люпин.
— В Школе – да. В Лондоне – другое дело, – покачал головой слизеринец, стряхивая пепел в первую подвернувшуюся под руку кружку. – Лорду нужен Поттер. Если бы её убили в Школе, он бы мигом там объявился. А теперь слежка предпочтительнее, она сможет на него вывести.
— А если её убить в Лондоне – так Гарри не объявится? – цинично поинтересовался Билл.
Гермиона уставилась на него, удивлённая, что слышит такое из уст члена семьи Уизли. Потом покачала головой, но ничего не сказала.
— Если и объявится, то Орден окажется рядом с ним быстрее Пожирателей или Министерства, – сказал Малфой. – А так рисковать они не могут. Как видите, живой от неё больше толку.
— Я тут, вообще-то, хватит говорить обо мне в третьем лице, – не выдержала Гермиона.
— Лучше мы будем говорить о тебе в третьем лице сейчас, чем на твоих похоронах, – парировал Малфой.
— Ты же сам только что сказал, что я нужна живая.
— Если будешь лезть, куда не следует, – лично прибью и скажу Поттеру, что так и было. Он мне не поверит, но смерть моя будет лёгкая и быстрая.
Гермиона уставилась на него с открытым ртом, не зная, что ответить. Пора бы уже привыкнуть, что переспорить Малфоя сложно, особенно когда он говорит несерьёзно на серьёзные темы.
Билл закашлялся в кулак, пытаясь скрыть смех, даже Люпин улыбался в усы. Гермиона махнула на спор рукой.
— А это реально? – спросила она. – Связаться с Гарри?
Ремус перестал улыбаться, скосил глаза на Малфоя, давай понять, что он ему не доверяет, переглянулся с Биллом – но всё равно полез во внутренний карман и достал оттуда конверт.
— Вот, они тебе оставили. Я сам не знаю, что там, но Гарри сказал, ты поймёшь.
Гермиона, не открывая конверт, спрятала его в карман.
— Почему вы мне раньше не отдали?
— Ты не спрашивала, – пожал плечами Люпин.
— Мы наложили на дом новую защиту, – опять заговорил Билл. – Но я всё равно думаю, что тебе лучше вернуться в Нору или Ракушку.
— Грейнджер останется здесь, – отрезал Малфой. – Эта ваша Ракушка сейчас гораздо уязвимее. Не говоря уж о Норе – Лорд знает, что штаб там, и может в любой момент отдать приказ о нападении. А этот дом для него интереса теперь не представляет, да и устранять Гермиону он сейчас не будет.
— Даже за убийство? – спросил Люпин.
— Ремус, это была пешка. Пушечное мясо, как говорят магглы. У Лорда таких – целая армия, и ему плевать, если кого-то из них застрелили.
Билл вздохнул.
— Слушай, хорёк, – заговорил он, вспомнив прозвище, которым называл Малфоя его младший брат. – Мы благодарны тебе, что ты спас Гермиону, но доверия от нас не жди.
— Уизли, без вашего доверия я проживу очень неплохо, – хмыкнул блондин. – А вот без вашего идиотского клуба памяти Дамблдора будет уже сложнее. Доверять мне или нет – ваше дело, но моей помощью можете воспользоваться, пока я её предлагаю.
Люпин, не сводивший с Малфоя пристального взгляда, наконец отвернулся.
— Хочешь помочь – присмотри за Гермионой, – сказал он. – Лучше рискнуть и довериться тебе, чем судьбе. Так мы хотя бы будем знать, кого винить в случае чего.
— А вот этого, Ремус, – хмыкнул Малфой, — ты мог бы и не говорить.

~~~~

Малфой ушёл первым; Билла и Люпина Гермиона сама вытолкала, заявив, что им нужно к своим семьям, и предварительно взяв с них обещание, что они никому не скажут про Драко. По их лицам Гермиона видела, что им это не нравится, но они дали слово молчать. Оставшись, наконец, одна, Гермиона вскрыла концерт от Гарри. На листе бумаги был только длинный набор цифр. Гермиона уставилась на них – телефон, ясное же дело, что телефонный номер. Точно не телефон Дурслей – их номер Гермиона знала наизусть. Да и слишком странный он был. Может, одна из тех новомодных штук, что рекламировали по телевизору? Сотовые телефоны, как их называли. Надо будет самой купить – если сможет снять деньги с родительских счетов и её не засекут.
Это порождало новую проблему – ни денег, ни документов у Гермионы не было, а пользоваться своими она бы не рискнула. С помощью магии она могла бы создать паспорт, ничем не отличающийся от настоящего, но так глубоко погружаться в незаконную жизнь Гермионе не хотелось – не для того она шла на диплом с отличием, чтобы заниматься фальсификацией денег и документов.
Она хмыкнула – перед Гарри и Роном такой проблемы наверняка не стояло.
Кстати о деньгах. Гермиона высыпала перед собой всю наличность, которую оставили ей Билл с Ремусом – Малфою такая мысль в голову почему-то не пришла. Интересно, зачем ей деньги, если они всё равно запретили выходить из дома? Хотя, можно подумать, она их послушается – ей в любом случае нужна новая обувь. Старые ботинки Люпин полностью очистил от крови, но влезать в них всё равно было омерзительно.
Когда на следующее утро Гермиона вышла на улицу, в её сумке, помимо палочки и пистолета, лежали подложные документы на имя Джейн Сэлленджер и двести фунтов стерлингов – все маггловские деньги, какие у неё были. Идти в магический квартал она не рисковала – её могли арестовать там уже только как магглорожденную, не носящую знак отличия. Сначала она зашла в телефонную будку позвонить по оставленному номеру – но на том конце ответили, что дозвониться невозможно. Потом она зашла в обувной магазин – выбранные сапоги разительно отличались от всего того, что Гермиона носила раньше, но были удобными и как никакие другие подходили для военного времени.
Вторая попытка дозвониться оказалась удачнее – через минуту длинных гудков раздался щелчок и послышался голос Гарри:
— Привет, вы позвонили Барни Эвансу. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я постараюсь вам перезвонить.
Автоответчик. А она и не знала, что на этих телефонах он тоже есть.
— Привет, это я, – сказала Гермиона, не называя имён. – Я сейчас в Лондоне, живу у тебя дома, меня впустили. Приехала вчера вечером. И… ну, надеюсь, вы скоро вернётесь из своей поездки.
Она повесила трубку. Если она напутала и ошиблась номером – то ничего страшного. Но имя было знакомым.

~~~~

Когда Малфой появился вечером на Гриммо 12, Гермиона сидела на кухне, загоняя патроны в обойму пистолета. В помещении было накурено, в блюдце, которое она использовала в качестве пепельницы, было полно окурков. Перед девушкой, в окружении рассыпанных по столу пуль, в гордом одиночестве стояла кружка с кофе.
— У тебя есть чего-нибудь пожрать? – спросил Драко, скидывая мантию на перила лестницы в холле.
Гермиона бросила на него взгляд и вернулась к своему занятию.
— Тебя в Малфой-меноре домовики не кормят? Я поела в городе, когда выходила звонить Гарри.
— Грейнджер, тебе сколько раз говорили: не светись! – зло сказал Малфой, беря со стола зажигалку и закуривая. – А ты решила ещё и Поттера засветить?
— Малфой, вы что, теперь ещё и сотовые телефоны прослушиваете? – Гермиона с щелчком вставила обойму в пистолет. – Я ему только сообщила, что я теперь здесь.
— Думаешь, у них хватит мозгов не искать с тобой встреч?
— Мне всё равно надо было купить сапоги.
— И как, купила? – хмыкнул Малфой.
— Купила! – Гермиона отложила пистолет и гордо водрузила на стол ногу. – Как тебе?
Малфой вскинул бровь – большего проявления удивления Гермиона от него и не ждала. Высокие, почти до колена, чёрные сапоги с многочисленными пряжками и шнурками и металлической облицовкой и без того тяжёлого широкого каблука никак не гармонировали со светлой кофтой и джинсовой юбкой, которые были на девушке.
— Ты их в каком армейском магазине нашла? – проговорил Малфой.
— Так я тебе и сказала! – хохотнула Гермиона. – Нравится?
— Безумно, – скривился блондин. – Напомни мне не попадаться тебе под ноги.
— Что, уже страшно? – Гермиона встала. – Кофе хочешь?
— Нет. Что сказал Поттер?
— Я с ним не разговаривала, – нахмурилась девушка. – У него работает автоответчик, я оставила сообщение.
— Что работает?
— Автоответчик, – повторила Гермиона. – Знаешь, Малфой, ты столько трещишь о превосходстве магов, а выкинь тебя в маггловский мир – и дня не продержишься.
— Это мир не продержится, – парировал Малфой. – Так что за сообщение ты оставила?
— Что я со вчерашнего дня здесь. Не знаю, получили ли они его.
— Надеюсь, что нет. – Драко подошёл к девушке и опёрся руками о стол по обоим бокам от Гермионы, запрев ей перед собой. – А то плакала моя спокойная жизнь…
— А ты здесь зачем? – спросила Гермиона, зачёсывая волосы назад и стараясь не думать, как близко к ней он находится. Слишком близко. Такое хорошо не заканчивается.
— Тебя проверить. Ты же не творить глупостей не можешь, я знаю.
— Я цела. Доволен?
— Не совсем.
Гермиона не заметила, как он нагнулся, просто поняла, что он целует её – жарко, голодно, безумно. И она также отвечала ему, царапая свои губы о его зубы, путаясь руками в его волосах и желая, чтобы этот миг никогда не заканчивался.
Малфой мёртвой хваткой обнял её за талию, приподнял, усаживая на стол. Его рука скользнула в сторону, потом легла ей на ногу, чуть ниже колена, там, где заканчивалось голенище высокого сапога. Послышался металлический звон и звук разбившейся керамики – он смахнул почти всё, что было на столе, и патроны покатились по полу, натыкаясь на осколки кружки и застревая в кофейной гуще.
Это был не секс, это был банальный трах, жестокий, бескомпромиссный. Наплевав на все ночи, что они проводили вместе; забыв то время, что они были в разлуке, они стремились утолить свой голод, не думая о доставлении удовольствия, наоборот – стараясь причинить как можно больше боли, словно в наказание за взаимную ненависть, переросшую в страсть, и отчаяние, которое захватило их, когда они поняли, что не могут друг без друга. Стол жалобно скрипел ножками по каменному полу под размеренными толчками, Малфой опёрся о него одной рукой, второй ещё крепче прижимая Гермиону к себе, а она, обняв его закованными в тяжёлые сапоги ногами, отвечала ему. Целуя его лицо, шею, волосы, не думая, что происходит, и не чувствуя ничего, кроме него и ошеломляющей пустоты внутри, которая отступала под его больными толчками, заменяясь чем-то другим, ярким, горячим, тяжёлым, что несомненно сбило бы её с ног, если бы крепкие руки не удерживали ей в этой неожиданно ставшей правильной реальности.
— Что теперь будет? – тихо спросила она потом, положив голову ему на плечо и смотря в стену, избегая смотреть на его лицо.
— Что и должно быть, Грейнджер, – хрипло отозвался парень. Оторвал руку от стола и обнял её за плечи, заворачивая в свои объятия, как в покрывало, отчего Гермионе хотелось заурчать, как довольная рысь. – Ты найдёшь Поттера и Уизли и уйдёшь с ними. А я вернусь к себе, и буду каждый день со страхом читать военные сводки, боясь увидеть там твоё имя.
— Почему ты не можешь пойти с нами? – жалобно спросила Гермиона, наконец поворачиваясь к нему, но он не смотрел на неё, глядя поверх её головы.
— Всё не так просто, Грейнджер, – обречёно вздохнул он. – Метка, — Гермиона почувствовала, как напряглась его изуродованная рука, — это не просто отличительный знак или средство связи. Это способ медленного убийства. Стоит Лорду понять, что я его предал, он убьёт меня, где бы я ни скрывался. И найдёт вас, если я буду с вами.
— Они следят за тобой? – испугалась Гермиона. Она ненавидела чувствовать себя такой – беззащитной испуганной девочкой. Только с Малфоем она могла себе это позволить.
— Вожак следит за всеми своими псами, – отозвался Драко, отстраняясь и приводя одежду в порядок. – Может, не так пристально, как за моим отцом. Знаешь, они говорят, что я слишком на него похож. Только более жестокий, безжалостный. А я не хочу быть таким, Грейнджер. Смешно, да? Я почти всю жизнь мечтал быть таким, как отец. Учился ненавидеть грязнокровок и восхищаться Лордом. А теперь жить без тебя не могу.
Гермиона молчала. Она понимала, что за его словами скрывается страх перед будущим – до которого они могут не дожить, пополнив ежедневные списки погибших. Без войны было бы проще – может, они строили бы планы, улыбались, ходили на свидания. Но без войны они бы не смогли пробить ту стену ненависти, которую веками стояла между такими, как они.
— Надо убраться здесь, – наконец произнесла Гермиона, неловко сползая со стола и разглаживая одежду.
Малфой отошёл в сторону, прикурил, стряхивая пепел в раковину. Гермиона собрала с пола патроны, убрала осколки кружки, не заметив, как поранила при этом ладонь, и спохватившись, только когда кровь начала капать на кафель. Чертыхнувшись, подставила руку под струю холодной воды, стараясь не смотреть на Малфоя, наблюдавшего за ней с его вечной полуусмешкой.
— Малфой?
— Малфой?!
— Я тоже рад вас видеть, Поттер, – в своей обычной манере протянул слизеринец, гася окурок о столешницу.
Гермиона резко развернулась, расплескав воду. Гарри Поттер и Рон Уизли стояли в дверях кухни, держа перед собой палочки.
А она даже не услышала два аппарационных хлопка…

~~~~