Школа цинизма

Глава 20

Гермиона больше всего боялась того момента, когда придётся выйти из Башни старост и встретиться с друзьями. Она уже знала, что будет – сочувственные объятия, пошлая фраза «нам очень жаль», понятное желание друзей оградить её от переживаний и недоумение по поводу того, что она осталась в школе и не поехала даже на похороны. А что ей там делать? Смотреть, как вместе с родителями зарывают в землю и её прошлую жизнь?
Она весь день так и просидела в гостиной на окне, ни с кем не разговаривая. Несколько раз приходил и опять уходил по своим делам Малфой, но ничего не говорил, не жалел и не торжествовал. Почему-то именно это его холодное спокойное отношение и помогло ей не сойти с ума. В конце концов, когда было уже совсем поздно, он прогнал её с подоконника, мотивируя это тем, что он тоже хочет курить. Гермиона ушла к себе и не выходила до самого утра, когда пришлось пересилить себя и идти на занятия.
— Привет, – улыбнулись её друзья, когда она садилась за стол в Большом зале.
Староста девочек бросила на них быстрый взгляд, но ничего не ответила, только мотнула головой, чтобы длинные волосы упали на лицо и скрыли её от однокурсников.
Они молчали, но она физически чувствовала, что они смотрят на неё. Когда они заговорят про её родителей – это только вопрос времени.
— Гермиона, мы слышали, что случилось…
Девушка резко вскинула голову, отбрасывая волосы назад. Гарри замолчал, глядя на её лицо.
— Ни слова больше! – с ненавистью прошипела Гермиона.
— Знаешь, мы понимаем… – попытался что-то сказать Рон, но Гермиона вскочила с места и предупредительно выставила перед собой палец.
— Я же сказала, заткнитесь! Ничерта вы не понимаете….
Резко развернулась, почти бегом направилась прочь из зала. Она слышала, как вскочили за ней друзья, видела, как смотрят на неё остальные ученики. Хотелось скрыться от всеобщих взглядов и сочувственного шёпота за спиной.
В дверях она столкнулась со слизеринцами – Нотт с Булстроуд вместе входили в Зал, о чём-то оживлённо беседуя. За ними шли Крэбб с Гойлом, Пэнси Паркинсон о чём-то болтала со своей однокурсницей. Гермиону уже даже не удивило, что среди них не было Малфоя – в последнее время он отдалился от своей компании так же, как она – от своих друзей.
— Здорово, грязнокровка, – усмехнулся Нотт, расплываясь в похожей на оскал улыбке.
— Пошёл на хер! – не задумываясь, брякнула Гермиона, отталкивая его в сторону и выбираясь в коридор.
— Не смей так говорить с чистокровным, сука! – рявкнул он.
— А то что, Нотт? – рассмеялась Гермиона, оборачиваясь. – Чем ещё хочешь меня напугать? Руки запачкать не боишься?
— Я слышала, тебе похоронка пришла? – влезла в разговор Миллисента Булстроуд. – Что, Грейнджер, мало показалось?
Краем глаза Гермиона заметила, что пришёл Малфой, но вмешивать не спешил, остановившись поодаль и наблюдая за происходящим. Выскочили из Большого Зала и Гарри с Роном – но тоже не подходили.
— Только тронь моих родителей… – прошипела Гермиона, поворачиваясь к слизеринке.
— Вот уж охота могилы раскапывать…. – рассмеялась та.
— Сука! – Гермиона подлетела к Булстроуд и, не задумываясь, врезала ей кулаком прямо в нижнюю челюсть. Даже сквозь шум уже собравшихся в коридоре студентов она услышала, как клацнули зубы Булстроуд. Её голова запрокинулась назад, она схватилась рукой за лицо. Гермиона бы не удивилась, если бы узнала, что слизеринка умудрилась отсечь себе так язык.
— Да как ты смеешь! – начала Миллисента, доставая палочку. – Кру…
Гермиона даже не стала дожидаться, пока Булстроуд закончит произносить заклинание. Моментальным движением выбила из её пальцев палочку и резко выбросила правую руку вперёд, ударив слизеринку под грудь. Движения были настолько быстрыми, что их не уловил бы даже тот, кто ожидал от неё чего-то подобного.
Булстроуд охнула, схватилась за кулак Гермионы, который она так и держала прижатый к её рёбрам. С трудом всё-таки оттолкнула от себя гриффиндорку и начала медленно оседать на пол, но была подхвачена Гойлом.
— Твою мать… – громко выругался Рон.
Гермиона резко обернулась, поднимая зажатый в руке нож. С лезвия капала кровь, пачкая ей руку. Толпа учеников испуганно вздрогнула – да и было с чего. Такой Старосту девочек точно никто никогда не видел. Хотя нет, видел. И тот, кто видел, пробрался сейчас сквозь толпу и смотрел на неё своими холодным серыми глазами.
— Ну ты даёшь, Грейнджер… – с каким-то неуместным восхищением выдохнул Малфой, переводя взгляд с Гермионы на Булстроуд.
Она резко развернулась к нему, мотнув длинным шлейфом волос.
— Чистая кровь, да, Малфой? – воскликнула она. Подняла свободную руку и полоснула ножом по ладони. – А по цвету и не скажешь, такая же красная. Ну? – она с вызовом обернулась, выставив перед собой окровавленные руки. – Кто ещё хочет сравнить чистую и грязную кровь?
Желающих не нашлось. Она опять повернулась к Малфою, подошла к нему и залепила пощёчину. Усмехнулась, глядя на его испачканное в её, грязной крови лицо. Он ничего не сказал. Даже не пошевелился.
— Мисс Грейнджер…
Даже оклик Снейпа её сейчас не испугал. Она всё с такой же безумной улыбкой повернулась к директору, смерила его взглядом.
— Профессор?
Она почувствовала, как Малфой за её спиной, незаметно для Снейпа и студентов, забирает у неё из рук окровавленный нож. Это вернуло её к реальности. На неё вдруг обрушилось осознание того, что она совершила – она, Староста школы, любимица учителей, пример для многих – и устроила драку в коридоре, порезала однокурсницу. Был шок. Страха не было.
— Пройдёмте в мой кабинет, – сухо сказал Снейп, отворачиваясь. – Мистер Нотт, проследите, чтобы мисс Булстроуд доставили в медицинское крыло.
Студенты загалдели, пропуская Снейпа. Гермиона оглянулась на Малфоя, но он уже отвернулся и теперь о чём-то разговаривал с Пэнси Паркинсон, пряча нож в рукаве мантии. Поморщившись, Гермиона развернулась и направилась вслед за директором. Ученики поспешно отступали с её пути, поглядывая на неё со смесью испуга и недоверия.
— Дайте руку, — сразу сказал Снейп, стоило им оказаться в кабинете директора. Гермиона неуверенно протянула вперёд руку ладонью вверх, но Снейп резко схватил ей за пальцы и дёрнул на себя, чтобы осмотреть порез.
— Вы ненормальная, – произнёс он, выбирая со стола склянку с какой-то жидкостью и протягивая её девушке. – Вот, обработайте рану.
Гермиона неловко достала пробку, капнула мутной жидкостью на порез. Защипало до слёз в глазах, но рана сразу же перестала кровоточить, кровь свернулась. Староста неуверенно поставила склянку на стол и стала ждать, что будет дальше.
— За то, что вы только что натворили, вас следует отдать Министерству магии – уверен, там будут рады грязнокровной ведьме, совершившей нападение на дочь Булстроудов.
Гермиона молчала. Почему-то ей уже было всё равно, что с ней будет. Исключат из школы – пойдёт в Орден Феникса, всё равно диплом сейчас ничего не значит, гораздо важнее кровь. Доложат о ней в Министерство – сбежит из Школы сама и опять пойдёт в Орден.
Снейп тяжело вздохнул, повернулся. Кивнул на кресло для посетителей.
— Садитесь.
Гермиона нерешительно села.
— Что со мной будет? – тихо спросила она, но Снейп только отмахнулся, не обращая на её вопрос внимания:
— Подождите.
«Чего?» – чуть не спросила Гермиона, но вовремя прикусила язык.
Ждать долго не пришлось – буквально через десять минут в кабинете появились Амикус и Алекто Кэрроу. При виде Гермионы Алекто оскалилась, её глаза вспыхнули ненавистью. Амикус только смерил гриффиндорку презрительным взглядом и отвернулся.
— Северус, вы понимаете, что этого так оставлять нельзя? – быстро заговорила Алекто. Казалось, она боялась, что забудет, что хотела сказать, поэтому так торопилась. – Только что она покалечила чистокровную студентку Слизерина…
— А сколько студентов получили травмы, отбывая у вас наказание? – неожиданно даже для самой себя выпалила Гермиона, уставившись на преподавательницу.
— Мисс Грейнджер… – предупреждающе проговорил Снейп.
— Или у вас на занятиях? – Гермиона обернулась к брату Кэрроу.
— Мисс Грейнджер, ни слова больше, – рявкнул Снейп, не смотря на неё.
— Северус, вы же видите, она совершенно неконтролируема…
— Алекто, она лучшая студентка школы, – усмехнулся директор. – Поверьте, контролировать себя она умеет лучше вас.
— Вы хотите сказать, какая-то грязнокровка меня лучше? – взвизгнула Алекто.
Гермиона чуть не рассмеялась, глядя на лицо Снейпа – она видела, что он просто издевается над близнецами Кэрроу, пусть ей и не были понятны причины.
— Я хочу сказать, что авторитета среди студентов у неё на порядок больше, чем у вас, — Снейп опять усмехнулся и сел в своё кресло за директорским столом. – И если с ней что-нибудь случится, сегодня же вы будете иметь дело не только с ней, но и со всем её факультетом.
— Вы хотите сказать, вы не будете исключать её из школы? – переспросил Амикус. – Вы даже не примените к ней никаких санкций?
— Я даже не сниму её с поста Старосты, – сказал Снейп. – Кажется, вы прослушали, что я сказал. Она одна из немногих, кто может удержать студентов от кровавой бойни. Или вы хотите, чтобы всех чистокровных студентов Слизерина перерезали другие студенты?
— Северус, это…
— Это приказ директора, Амикус, – жёстко отрезал Снейп. – Вы можете нажаловаться Лорду, но помните, что Хогвартс он отдал под моё управление.
— Вы с ума сошли, – прошептал Кэрроу, но больше не спорил.
— Думаю, вы можете идти, – пожал плечами Снейп. – Успокойте своих студентов.
Кэрроу направились к выходу, но на полпути Амикус обернулся.
— Мисс Грейнджер, отдайте, пожалуйста, свою палочку.
— Вы не имеете права! – задохнулась от возмущения Гермиона. Что угодно – исключение из школы, отработка у Кэрроу, донос в Министерство – только не лишение палочки.
— Ошибаешься, грязнокровка, мы имеем право… – поддакнула своему брату Алекто.
— Но как я буду на занятиях?!
— Директор только что сказал, что ты одна из лучших учениц школы, – пожал плечами Амикус. – Уверен, ты прекрасно усвоишь теорию и без практики.
Он протянул руку за палочкой. Гермиона вжалась в кресло, чувствуя себя загнанной в угол мышкой. Она хотела взглянуть на Снейпа, словно он мог ей что-то посоветовать – но Кэрроу стоял перед ней, вытянув руку ладонью наверх, и ждал.
Гермиона онемевшими пальцами отдала ему палочку.
— Весьма разумное решение не спорить с ними, – заметил Снейп, стоило Кэрроу выйти из кабинета.
— Но…
— Вы хоть понимаете, чего вы только что избежали? – заговорил Снейп, глядя ей прямо в глаза. – Кэрроу гораздо опаснее, чем кажутся. Мой вам совет, мисс Грейнджер: будьте предельно осторожны. Я уверен, просто так вам это не сойдёт. Одна по школе не ходите, пусть всегда рядом с вами ошиваются эти Поттер и Уизли.
— А дежурства?
— Дежурьте вместе с Малфоем.
Гермиона уставилась на директора, пытаясь понять, что и откуда он знает об её отношениях со Старостой мальчиков, но по лицу Снейпа, как всегда, было невозможно ничего прочитать.
— Почему они забрали у меня палочку? – спросила она, мотнув головой в сторону двери.
— Видите ли, мисс Грейнджер, Кэрроу настолько одержимы идеей чистокровности и превосходства волшебников, что даже не допускают мысли, что без палочки можно выжить в этом мире.
— А вы так не считаете?
— Я полукровка, – пожал плечами Снейп. – Я прекрасно знаю, что не всё в мире решается взмахом палочки. И, если не ошибаюсь, на Миллистенту Булстроуд вы тоже не режущее заклинание нанесли.
Гермиона ничего не ответила.
— Послушайте, мисс Грейнджер, – Снейп подался вперёд, словно пытался разглядеть что-то в её лице. – Вы только что стали для Слизерина врагом номер один. Раньше они вас ненавидели только потому, что вы грязнокровка, теперь они вас ненавидят, потому что вы едва не убили одного из них. А они этого так просто не оставят. Будьте очень осторожны.
Гермиона грустно хмыкнула.
— По-моему, уже поздно предупреждать об осторожности, не находите?
— Если вы о ней забыли – то самое время. Идите.
Гермиона встала с кресла, повернулась к директору.
— Спасибо, профессор Снейп, – проговорила она. – Что не отчислили меня.
— Дамблдор поступил бы точно также.
Нет. Дамблдор был другим. Он бы не простил, если бы кто-нибудь кого-нибудь ранил, пусть и дочь Пожирателей смерти. Для него все студенты были одинаково – что гриффиндорцы, что слизеринцы. Он бы наказал студента Гриффиндора не менее сурово, чем студента любого другого факультета.
Но возражать Снейпу Гермиона не стала.

~~~~

Уставшая, разозлённая, как дурностай, которому прищемили хвост, Гермиона ввалилась в гостиную Старост. Стянула галстук, бросила его на пол, не глядя. Достала из стола бутылку виски и сделала большой глоток прямо из горла, поперхнувшись, когда жидкость обожгла рот. Со стуком поставила бутылку на стол и уставилась на свои руки. Они так и были все в засохшей крови; порез на ладони ещё не затянулся, но засох и теперь противно ныл, вызывая непреодолимое желание расчесать его. Гермиона потёрла его костяшками пальцев другой руки, стараясь не содрать корку.
— Жива осталась?
Она обернулась на Малфоя.
— Разочарован?
Он неопределённо пожал плечами, засунул руку в карман брюк.
— Держи, – он протянул ей её нож.
Гермиона уставилась на чистое лезвие.
— Ты его что, помыл? – хмыкнула она.
— Не хотел пачкаться, – усмехнулся в ответ парень. – Что тебе сделали? – спросил он, становясь серьёзным.
— Отобрали палочку.
— Повезло. Могли и жизнь отобрать.
— Ты что, смеёшься? – не выдержала Гермиона. – Как я буду здесь без палочки?
— Ну, магглы ведь как-то живут без волшебства.
— Малфой, это магглы! И они живут без волшебства! А я – ведьма, которую лишили её палочки! Ты хоть понимаешь, что это такое?
— К счастью, нет.
Он откровенно смеялся. Гермиона поморщилась, опять открыла в бутылку. На этот раз налила в стакан и пила маленькими глоточками, прислонившись к столу.
Драко уселся на подоконник, достал пачку сигарет, прикурил сразу две. Одну протянул Гермионе.
— На, покури и перестань психовать. И так уже дров наломала.
Гермиона взяла стакан в левую руку, приняла сигарету. Затянулась. Стекло стакана приятно холодило ладонь, успокаивая порез.
— Мне нужна будет палочка, – проговорила она. – Ты бываешь в Лондоне. Сможешь купить для меня?
— Грейнджер, стоит её тебе здесь засветить, как тебя тут же исключат, если не отправят сразу на слушание в Министерство. Ты этого хочешь?
— Значит, придётся не светить, – пожала плечами Гермиона. – Всё равно я без палочки здесь долго не проживу. Пусть против пистолета она и бесполезна.
— Против… чего? – переспросил Малфой, медленно поворачивая к ней голову.
— Пистолета. – Гермиона посмотрела ему в лицо. – Маггловское оружие такое. Думаю, ты прекрасно знаешь, что оно из себя представляет.
— Откуда ты знаешь об оружии? – спросил Малфой.
— А Нотт не рассказывал тебе, как они с приятелями однажды чуть было не подстрелили двух студенток во время прогулки после отбоя?
— Твою мать… – прошептал слизеринец.
— Может, всё-таки его? – съязвила Гермиона. – Моя и так уже в могиле, хватит её тыркать.
— Кто ещё об этом знает? – угрожающе спросил Драко.
— Не волнуйся, кто знает – те не признаются, – усмехнулась Гермиона. – У Пожирателей теперь мода на маггловское оружие?
— Нет, Грейнджер, – почему-то серьёзно ответил Малфой. – Просто спустить курок гораздо проще, чем произнести непростительное заклинание.
Было в его голосе что-то, из-за чего Гермионе расхотелось отвечать сарказмом или издёвкой. Подошла к окну, уселась на подоконнике напротив Малфоя.
— Как Булстроуд?
— Повезло. Ей, тебе. Обеим повезло. Ты попала ей по рёбрам. Помфри сказала: парой сантиметров ниже – и она бы умерла от потери крови. Так что тебе повезло.
— Это ей повезло, – хмыкнула Гермиона, затягиваясь.
— Тебе повезло, – повторил Малфой. – Думаешь, если бы всё было гораздо серьёзнее, тебе бы спустили это просто так?
Девушка не ответила. Подняла руку, пальцами зачесала назад пышные волосы. Малфой перехватил её запястье.
— Знаешь, а тебе идёт кровь… – задумчиво произнёс он, разглядывая бурые пятна на её коже.
Гермиона посмотрела на него через упавшие опять на глаза волосы. Странно. Ведь Малфой, наверное, единственный, кто не поменяет своего отношения к ней. Гарри, Рон, Джинни, Луна – эти хотя и будут делать вид, что всё как обычно, не смогут вычеркнуть из памяти, что это она – едва не убила студентку враждующего факультета. Слизеринцы будут ненавидеть её ещё больше. Хаффлпаффовцы и Рейвенклововцы – бояться. А Малфою было плевать на происходящее. Он всегда был выше других. Или, может быть, он просто знал Гермиону такой, какой не знали её даже ближайшие друзья.
— Никогда не думал, что гриффиндорцы на такое способны, – усмехнулся он, выпуская её руки. – Хотя поступок типично гриффиндорский.
— Бессмысленный и безрассудный? – улыбнулась Гермиона.
— И опасный. Так привлекать опасности на свою задницу способны только гриффиндорцы.
Он нагнулся и, обняв её свободной рукой за шею, поцеловал. Глупо, бессмысленно, непонятно ни для одного из них, почему. Просто чтобы забыться. И они забылись. Сидели на подоконнике, блуждая руками по телам и лицам друг друга, словно искали спасение от чего-то, непонятного им самим. Сигареты уже давно дотлели в пепельнице, а они всё целовались, не замечая холода из приоткрытого окна.
Гермиона отвернулась первой. Втянула со свистом воздух в лёгкие. Малфой всё ещё обнимал её, она положила голову ему на плечо и с силой зажмурилась.
— Мне страшно, – прошептала она, не открывая глаза.
— Это пройдёт, Герм, — негромко произнёс он, и её почему-то не разозлило, что он сократил её имя. – Всем бывает страшно.
— Не должно быть, – упрямо проговорила она. – Я же гриффиндорка.
Малфой рассмеялся.
— Никакая ты не гриффиндорка. Сама же говоришь – шляпа отправляла тебя на Рейвенкло. И, извини, но гриффиндорка не стала бы сидеть вот так со мной и признаваться в своих страхах.
Гермиона ещё раз вздохнула. Открыла глаза.
— Мне надо вымыть руки, – сказала она, высвобождаясь из его объятий и вставая на пол.
Не дожидаясь ответа, прошла к себе. Бросила мантию на пол, зашла в ванную. Открыла воду и принялась смывать кровь с рук, глядя как вода постепенно из прозрачной становится грязно-розовой.