Школа цинизма

Глава 17

Драко терпеть не мог аппарировать. Всякий раз, перемещаясь таким образом в пространстве, он подсознательно ждал, что окажется в нужном месте без руки, ноги или, что ещё хуже, головы. Последнее, правда, он бы уже не почувствовал, но легче от понимания этого не становилось.
Но, как оказалось, простая аппарация была просто детской игрой по сравнению с аппарацией в состоянии «мне, б*я*ь, срочно нужен врач».
Драко повалился на снег, радуясь, что обжигающий холод хоть немного притупит боль раненого плеча. Помогло, хотя, снег из белого стал красным. Драко выругался. Отец в прямом смысле выволок его за шкирку за границу антиаппарационного круга. Драко дождался, когда Люциус сам исчезнет с места битвы, и только тогда озаботился своим отходом. Одна беда – для того, чтобы аппарировать, надо было принять человеческую форму.
Остановить аппарацию им времени не хватило. Зато вот ранить – как раз успели.
— Поздравляю, Драко Малфой, в такое дерьмо ты ещё не попадал, – едва слышно прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги. Надо дойти хотя бы до «Сладкого королевства», дальше уже можно опять поменять форму – животные легче переносят ранения, да и добираться до Хогвартса по тайному ходу так будет удобнее – у него сейчас не хватит силы даже на то, чтобы элементарно освещать себе путь.
Интересно, так ли чувствует себя чёртов Гарри Поттер, когда его притаскивают в медкрыло?

~~~~

— Грейнджер! Твою мать!
Только не хватало, чтобы она на комнату нанесла заглушающие чары. После пробежки по морозу на четырёх лапах, проходу по Хогвартсу, стараясь не наткнуться на Филча, и возвращения в человеческий облик у него вообще не оставалось сил – любой вдох причинял адскую боль. О том, чтобы передвигаться, не могло быть и речи – лучше сразу Авада.
Дверь в комнату старосты девочек распахнулась и Гермиона вышла в гостиную – заспанная, в спортивных бриджах и простой майке, волосы растрепались.
— Ни х*я себе… – выпалила она, подлетая к Малфою и опускаясь рядом с ним на колени. – Что за херня с тобой стряслась?
— Грейнджер, тебе действительно так интересно? – он сплюнул кровь на ковёр. – Мне. Нужна. Твоя помощь.
— Тебе нужно в медицинское крыло…
— Нет. – Драко схватил её за запястье и заметил, как она поморщилась. – Просто помоги мне. Никакого. Медицинского. Крыла. Поняла?
— Поняла, поняла… – пробурчала Гермиона. – Только отпусти, мне больно.
Малфой отпустил её руку и повалился ей на колени, пачкая голубые брюки кровью.
Гермиона осторожно перевернула его, стараясь не прислушиваться, как он зашипел от боли. Осмотрела раны. Рассечённая бровь, кровоподтёк на скуле. Серьёзная, рваная рана на правом плече, ещё несколько глубоких порезов на спине и боках, но на это можно пока не обращать внимания, это проблем не составит. Самая серьёзная рана – плечо, с этим медлить нельзя. Гермиона разорвала рубашку, отбросила кровавые тряпки в сторону. Ещё раз осмотрела рану, надеясь, что заклятие имело только физическое воздействие и никакое смертельное проклятие над Малфоем не висит. Но вроде нет, только рана. Значит, хотели его остановить, задержать, а не обеспечить долгую и мучительную смерть.
— Малфой, что в тебя попало?
Он не ответил. Гермиона посмотрела на его лицо и выругалась – он отрубился. Потрясающе. Она едва не расхохоталась. Израненный до состояния мяса Малфой потерял сознание от боли, предварительно попросив помощи у ненавистной ему грффиндорской старосты! Кому рассказать – не поверят. Эх, сюда бы Колина Криви с фотоаппаратом, а то такой материал для шантажа пропадает! Гермиона не выдержала и всё-таки рассмеялась нервным смехом – мысль о шантаже была типично слизеринской.
Она открыла «Алохоморой» дверь в комнату Малфоя, заклинанием же левитировала его на кровать и задумчиво присела рядом. Ну и что теперь делать? Больше всего хотелось махнуть рукой и пойти рассказать мадам Помфри. Или Макгонагал. Или даже Снейпу. Разбудить среди ночи и так и сказать: «Профессор Снейп, тут Драко Малфой объявился, весь в крови и без сознания, что с ним делать?» А она вместо этого сознательно впутывает себя в дерьмо. И сидит и методично рвёт рубашку Малфоя на тряпки. На стоимость одной такой рубашки семья Уизли могла жить безбедно целый год, – отрешённо подумала Гермиона.
Она зашла в ванную, смочила получившиеся тряпки водой и принялась медленно счищать кровь с его лица и туловища. Дожили – она сидит в спальне слизеринского Принца, куда мечтает поспать половина девочек всего Хогвартса, сам «принц» валяется перед ней полуобнажённый в кровати, а она ему медицинскую помощь оказывает. Интересно, что ещё сегодня произойдёт? Снейп переоденется в красную мантию или Макгонагал покрасит волосы в зелёный цвет? И с этими мыслями Гермиона с треском разорвала ещё одну рубашку.
— Эй, Грейнджер, она безумных денег стоит… – оказывается, Малфой очнулся и теперь наблюдал за ней из-под опущенных век.
— Не обеднеешь. – Гермиона перекусила шов зубами. – Надо кровь смыть.
— А палочку ты использовать не додумалась? – несмотря на слабый голос, презрение никуда не делось. – Ты ведьма или кто?
— Если не заткнёшься, превращу тебя в хорька, как на четвёртом курсе, – огрызнулась Гермиона. – Сам тогда будешь свои раны зализывать.
Судя по всему, она сказала что-то не то, потому что Малфой вдруг из белого стал пепельно-зелёного цвета и пошатнулся, словно его сейчас вырвет. Гермиона предусмотрительно сделала шаг назад, но он сдержался, только посмотрел на девушку с удвоенной порцией ненависти, чего она в его состоянии не ожидала.
— Если блеванёшь – убирать не буду, так и спи в вонище, – предупредила она.
— Да заткнись ты, Грейндж…
— О, вот это уже Драко Малфой! – деланно обрадовалась Гермиона. – А то: помоги, мне помощь нужна…
— Б*я*ь, сука, ты можешь мне помочь или… — он не договорил – хотел приподняться, но замер и скривился от боли. Гермиона резко уложила его обратно.
— Не рыпайся уж, хорёк, – сплюнула она. – А ещё лучше – вообще отрубись, так хорошо было, когда ты молчал…
Она обошла кровать по кругу – чтобы заняться спиной Малфоя и заодно не видеть его лица. Смыла кровь со спины, опять задумавшись. Теперь, когда перед глазами не стояла его физиономия, можно было и оглядеть комнату – странно, она никогда раньше не была в комнате Старосты мальчиков, хотя жила через стенку. Комната как комната, примерно как её, такая же по размерам. Только окно чуть больше, и из-за этого, наверное, днём здесь светлее. А так – ничем не отличается от её собственной: кровать с четырьмя столбами, кресло, шкаф, стол перед окном, дверь в ванную. И оформлено всё в сине-зелёных тонах. Слизеринец хренов.
Она опять обратила внимание на парня. Малфой молчал – не то опять потерял сознание, не то уснул, не то всё-таки решил, что не стоит злить того, от кого ждёшь помощи. Гермиона посмотрела на его плечи и спину – от порезов несомненно останутся шрамы, но это уже не её проблемы, нечего под «Круцио» лезть. Тем более всё равно идеальной кожей его спина уже похвастаться не может – на пояснице, поперёк позвоночника, был шрам. Гермиона задумчиво провела по нему пальцем – по сравнению с остальной спиной кожа на шраме была шершавой. Интересно, откуда это. Уже попадал под режущее заклинание или просто неудачно свалился с метлы, когда был совсем ещё ребёнком? Почему-то узнать это казалось сейчас самым важным.
— Откуда это? – она ещё раз провела пальцами по шраму, чуть царапая кожу ногтями. Видела, как напряглась спина Малфоя, и почему-то почувствовала необъяснимое удовлетворение. – Откуда шрам?
— В семь лет упал с дерева, – буркнул Малфой, не поворачиваясь.
Гермиона хохотнула и, не убирая руки с его спины, наклонилась над ним. Прядь волос выбилась из косы и упала ему на шею, и Гермиона заметила, как Малфой вздрогнул.
— Врёшь ведь, – прошептала она с улыбкой, наклоняясь к самому его уху.
От него пахло кровью. Кровью, снегом, мокрой шерстью и – едва различимо – мятой. Но всё перешибал запах крови. Противный, металлический, чуть сладковатый запах, от которого кружится голова и хочется блевать, но вместе с тем не можешь отвернуться, выдохнуть. Как гипноз.
— Вру, – неожиданно легко согласился Малфой, и Гермионе показалось, что он усмехается своей презрительно-жестокой улыбкой.
Она тоже усмехнулась, наклонила голову ещё ниже. Игриво, как молодой тигрёнок, поддела носом мочку его уха. Пальцы скользнули вверх по спине, пачкаясь в крови из порезов. Гермиона чувствовала, как напряжена его спина под её ладонью. Длинные тёмно-каштановые волосы упали ему на щёку…
И тут же были схвачены здоровой рукой парня. Малфой резко дёрнул Гермиону за волосы к себе, одновременно переворачиваясь на спину. От неожиданности Гермиона покачнулась, едва не упала на него сверху – но успела упереться руками в подушку по обе стороны его головы, и теперь смотрела на его лицо, которое было слишком близко, всего в нескольких сантиметрах. На его холодные серые глаза и чувственные бледные губы в противной тёмной корке запёкшейся крови. Она так и не счистила кровь с его лица.
— Никогда не делай так, сука, – прошипел Малфой сквозь зубы, и в его глазах мелькнуло вдруг что-то животное, чего Гермиона испугалась. – Поняла меня?
Гермиона постаралась отвернуться, чтобы не видеть его лица, но его рука держала её слишком крепко.
— Поняла меня?! – уже громче повторил он, оттягивая её волосы назад, из-за чего ей пришлось запрокинуть голову. На миг Гермионе показалось, что перед ней не Драко Малфой, а волк – она была готова поклясться, что видела звериный оскал и кровожадные чёрные глаза. Но это длилось только миг, а потом она вырвалась.
— Поняла, – зло ответила она, отходя назад к окну.
Малфой выдохнул, опять перевернулся на правый бок, отворачиваясь от неё. Гермиона села на стол, перебралась на подоконник, взяла лежащую тут же на столе пачку сигарет.
— Ты куда? – спросил Малфой, чуть поворачивая голову назад.
— Курить, – пробубнила Гермиона, уже сжав сигарету зубами. Похлопала себя по бокам – но на ночном костюме не было карманов с зажигалкой. Пришлось прикурить от палочки.
— Мне прикури.
— Перебьёшься. Курить в постели опасно, – Гермиона приоткрыла окно и выпустила в ночь тонкую струйку дыма.
— Ты совсем оборзела…
— От тебя набралась, – равнодушно отозвалась девушка, даже не поворачивая голову. Потом встала, закрыла окно, подошла к блондину на кровати. – На, затянись. – Она вставила сигарету в его губы и молча ждала, пока он выкурит её до конца. Зашла в уборную, бросила бычок в унитаз, спустила воду. Заодно намочила остатки тряпок и вернулась в спальню.
— Давай лицо вытру, – проговорила она, садясь рядом с ним.
Малфой не стал спорить, молча поднялся и повернулся к ней лицом. Гермиона провела по его скуле импровизированной губкой, стирая кровь. Потом по его рассечённой брови. И всё это – стараясь не смотреть в его глаза. Потому что боялась – сама не зная чего. Увидеть там что-то. Или тот животный блеск, который она видела буквально несколько минут назад. Или ещё что-то.
А вот Малфой не отводил взгляда от её глаз. Она это поняла, когда случайно всё-таки посмотрела в его. И замерла. Почему-то отложила губку, пальцами стёрла высохшую кровь с разбитых губ. Опустила руку и сидела, не шевелясь.
— Сколько… – голос у Малфоя был хриплый и настолько тихий, что он сам сразу же повторил: – Сколько сейчас времени?
— Около трёх, – ответила Гермиона, наконец отворачиваясь. – Может, уже четыре.
Она поспешно встала, опять взяла в руки палочку. Конечно, четырёх ещё не было – вообще прошло очень мало времени, это только ей казалось, что с того момента, как она обнаружила Малфоя на полу гостиной прошла целая вечность.
— Ладно, давай буду тебя лечить. Только, извини, болеутоляющего зелья у меня нет, так что будет больно. – И она направила палочку на рану на плече.
— Не привыкать, – со вздохом сказал Малфой и закрыл глаза.

~~~~

Когда Гермиона проснулась, первое, что она увидела, была светлая чёлка Малфоя. Чёлка упала ему на лицо, но даже сквозь неё было видно, что парень бледнее обычного, хотя порез на брови затянулся, а кровоподтёк на скуле сошёл. На миг, пока Гермиона ещё не успела оценить всю ситуацию, она почувствовала гордость – значит, не зря ходила к мадам Помфри на курсы медицины, смогла залечить его раны так, что не осталось даже следов. Потом пришло понимание – она заснула вчера здесь, в комнате Малфоя, рядом с ним, и теперь одна его рука сжимала её пальцы под подушкой, а другая лежала на её талии.
И, что самое странное, Гермиона чувствовала себя абсолютно на своём месте.
Она осторожно села, огляделась, взяла с прикроватной тумбочки лежащие там часы. Посмотрела на циферблат – стрелки показывали без пятнадцати восемь. Они спали всего пять часов, если не меньше, но, на удивление, Гермиона чувствовала себя отдохнувшей даже после такой ночи. Она осторожно потрясла парня за плечо.
— Малфой, уже утро.
Малфой вздохнул и перевернулся на спину. Гермиона оглядела его. Ничего удивительного, что вся женская половина Хогвартса, за исключением разве что преподавателей, мечтала оказаться в его постели. Сильное, натренированное тело, красивое лицо – особенно сейчас, когда его не искажала фирменная презрительная усмешка. Глядя на спящего Малфоя, ни за что нельзя было сказать, что этот красивый блондин в жизни – жестокий, бесчувственный парень, которого ненавидят больше, чем любят, потому что боятся.
— Малфой, проснись.
Парень дёрнул головой, заморгал. Откинул волосы с лица.
— Сколько времени?
— Скоро восемь.
Он со вздохом сел и вперил взгляд в девушку.
— А ты какого дементора тут делаешь?
Против собственных ожиданий, Гермиона не смутилась, а только выдала усмешку, которая – хотя она сама и не могла этого видеть – была почти точной копией малфоевской.
— Уснула здесь вчера, приводя тебя в живое состояние.
Малфой недоверчиво посмотрел на неё, потом оглядел собственное плечо. Рана зарубцевалась, но затягиваться не спешила.
— Ты что, провела ночь со мной?
— Не волнуйся, ничего не было, – Гермиона ещё раз усмехнулась.
— А жаль, – лаконично оборонил Малфой, окидывая её бесстыдным, оценивающим взглядом.
А вот этого взгляда Гермиона смутилась. Ночью он был слаб и беззащитен, а теперь, её стараниями, это опять прежний Малфой – сильный, бескомпромиссный, привыкший получать то, что желает.
Гермиона поспешно встала с кровати.
— Ты как знаешь, а я на занятия. Завтрак я уже проспала, не хватало историю магии пропустить.
Она подняла с пола свою палочку и, не дожидаясь ответа Малфоя, вышла из его комнаты. В гостиной было холодно и промозгло – вечером она не закрыла окно, и ночной туман проник внутрь, впитавшись в ковёр, портьеры, обивку мебели. Гермиона захлопнула раму, разожгла камин. Потом, спохватившись, подобрала с пола кровавые тряпки, бывшие в прошлом шёлковой рубашкой, и бросила их в огонь. И бессмысленно смотрела на огонь, жалея, что нельзя вот так же сжечь и воспоминания.

~~~~

С Малфоем она встретилась только после занятий – складывалось, впечатление, что он её избегал, хотя пару раз она видела его светлые волосы среди его однокурсников-слизеринцев. Но столкнулась с ним только у портрета в гостиную старост, куда зашла перед обедом бросить вещи. Малфой ни слова не сказал, только пропустил её вперёд и вошёл следом.
А в гостиной их ждала целая делегация. На диване сидела профессор Макгонагал, рядом стоял Снейп. У камина замер Амикус Кэрроу, его сестра прислонилась к столу. Ещё двое незнакомых Гермионе мужчин стояли по углам комнаты, рассматривая помещение взглядом профессиональных военных.
Во рту внезапно пересохло. Гермиона посмотрела на Макгонагалл, но декан Гриффиндора, поджав губы, только едва заметно качнула головой. Девушка глубоко вздохнула, обернулась но Малфоя, но тот высказал своё удивление только презрительно поднятыми бровями.
— По какому поводу собрание? – лениво протянул он, хотя Гермиона даже не представляла, чего ему стоило это показное спокойствие.
— Ваш сарказм совершенно неуместен, мистер Малфой, – начала Макгонагалл, но была остановлена Амикусом Кэрроу.
— Помолчите, Минерва. Мистер Малфой, – он посмотрел на парня. – Вчера в Лондоне так называемый Орден Феникса напал на членов нескольких очень уважаемых в магическом мире семей. Некоторые из них ранены, один убит. Вам что-нибудь об этом известно?
Гермиона опять повернулась к Малфою. Так вот, значит, где он пропадал ночью… Орден провёл операцию по уничтожению Пожирателей?
— С чего вы взяли, что мне должно быть что-либо известно? – высокомерно усмехнулся Малфой. – Я студент Хогвартса, а им запрещено покидать школу без специального разрешения, за исключением походов в деревню Хогсмид в специально отведённые для этого дни, с разрешения родителей или опекунов, — процитировал он дословно параграф из свода правил Хогвартса.
Но если на Гермиону и произвели впечатление познания Малфоя в школьном законодательстве, то Кэрроу шутку не оценил.
— Нам известно, что ночью вы были в Лондоне.
— Какая, однако, у вас разведка… – усмехнулся Малфой. – Узнают даже то, чего не было и быть не могло.
— Не смейся, щенок, – зашипела Алекто Кэрроу, подходя к Малфою. – Наши друзья попали в ловушку, Рабастан Лестрейндж мёртв. Там был и твой отец, неужели мы поверим, что ты ничего не знал?
Гермиона переводила взгляд с одного на другого. Макгонагалл следила за происходящим с плохо скрытым беспокойством – Гермиона поняла, что декан Гриффиндора пришла сюда только из-за опасений за Старосту девочек. Снейп разглядывал каминную полку с таким видом, будто его больше ничего не интересовало. Амикус Кэрроу выглядел так, будто сейчас собственноручно убьёт Малфоя, и никакой страх перед Люциусом его не остановит. Два незнакомых Пожирателя – Гермиона была уверена, что это Пожиратели – по-прежнему не вмешивались, но можно было спорить на что угодно, что они при любом раскладе поддержат Кэрроу.
Гермиона вздохнула.
— Мистер Малфой не покидал школу, – выпалила она и только потом поняла, что, собственно, она сказала, но отступать было уже поздно. – Я сидела в гостиной примерно до двух часов, и Малфой никуда не выходил, а аппарировать из комнат, как вам известно, нельзя.
Все удивлённо повернулись к ней, только Снейп продолжал смотреть на всех с таким же показным равнодушным видом.
— Очень странно, мисс Грейнджер, – проговорил Амикус Кэрроу. – А нам сообщили, что его видели в Хогсмиде со своим отцом.
Гермиона пожала плечами, молясь Мерлину, Иисусу, Зевсу, Ктулху и всем остальным известным богам, чтобы у неё больше ничего не спрашивали – она и так не знала, зачем взялась помогать Малфою и выгораживать его перед его же друзьями.
— Соскучилась по «Круцио», грязнокровка? – спросила Алекто.
Гермиона до боли закусила внутреннюю сторону щеки. Если бы у неё спросили, зачем она суёт свою голову в петлю и сама затягивает на шее узел – она бы не ответила. Почему-то очень важно было вытащить Малфоя из того дерьма, в которое он влез. То, что она при этом вляпалась сама, почему-то важной роли не играло.
— Профессор Кэрроу! – задохнулась от возмущения Макгонагалл. – Мисс Грейнджер – лучшая студентка школы, неверие её словам можно воспринимать как знак неуважения ко всему Хогвартсу…
— Бросьте, Алекто, – впервые заговорил Снейп. – Не думаю, что вы можете не верить мисс Грейнджер – об их взаимной ненависти с мистером Малфоем ходят легенды, она бы не стала ему помогать…
Снейп знал. Гермиона готова была руку отдать на отсечение, что Снейп был в курсе того, что происходило вчера ночью. Но почему-то помогал ей, выгораживал её также, как она сама выгораживала Малфоя.
Амикус Кэрроу что-то проговорил и направился к выходу, вслед за ним пошли его сестра и незнакомые Пожиратели. Профессор Макгонагалл, убедившись, что Гермионе больше ничего не угрожает, тоже вышла. В комнате остался только Снейп.
— Очень интересно, – проговорил он, перебегая взглядом с Гермионы на Малфоя и обратно.
— Мисс Грейнджер всё сказала, – сухо заметил Малфой. – А теперь извините меня, я проспал сегодня завтрак и не хочу пропустить обед.
Он бросил сумку под стол и тоже вышел из гостиной, не дожидаясь возражений. Снейп медленно снял мантию, повесил её на спинку стула и сел на диван.
— А теперь, мисс Грейнджер, рассказывайте, – приказал он. – Я не полоумные Кэрроу и не Макгонагал, которая верит только тому, чему хочет верить. Что произошло ночью?
Гермиона вздохнула, поняв, что Снейпа обмануть всё равно не удастся – он обладал каким-то феноменальным чутьём на ложь. Она поставила сумку на стул, чувствуя на себе взгляд ненавистного профессора. Лишь на миг его глаза остановились на блоке сигарет на столе. Гермиона хмыкнула, поняв, что он догадался об их с Мафоем вредной привычке.
— Ночью я нашла Малфоя на полу, он был весь в крови, израненный и, судя по всему, только выбрался из крупной передряги, – просто сообщила она. Как подчинённый докладывает начальнику о проделанной работе. – Он меня разбудил. Я перенесла его в его комнату, залечила раны. Поэтому мы и проспали завтрак.
Она отвернулась, надеясь, что Снейп не поймёт, что они спали вместе. Глупая надежда, зная его.
— И вы решили не сообщать ни мне, ни его декану, ни в медицинское крыло?
— А вы как себе это представляете? – Гермиона решила, что терять нечего, поэтому открыла окно и закурила, забравшись с ногами на подоконник. – Что я бужу вас глубокой ночью со словами «Профессор Снейп, там Драко Малфой истекает кровью, что мне с ним делать?» Если бы всё было серьёзно, я бы так и поступила, а с его ранами я и сама справилась.
— Надеюсь, вы никому ничего не рассказывали?
За этой вежливой фразой скрывалась угроза «не смей проболтаться своим друзьям, девочка». Гермиона помотала головой.
— Вот и славно. – Снейп встал и взял мантию. – Хвалёная гриффиндорская самоотверженность, — с нескрываемым презрением произнёс он себе под нос, о Гермиона его услышала. – Я не буду благодарить вас за то, что вы спасли шкуру моему крестнику, но вы даже не представляете, какую услугу вы всем оказали.
Гермиона уставилась на него, пытаясь понять, говорит ли он серьёзно или издевается, но Снейп не смотрел на неё, застёгивая мантию.
— И вот ещё, мисс Грейнджер. Пятьдесят баллов с факультета за курение в здании школы.
Стоило двери за ним закрыться, Гермиона показала ему вслед средний палец и сплюнула в открытое окно. Аппетит пропал окончательно.