Школа цинизма

Глава 14

Идти на завтрак не хотелось – из-за того, что не спала ночью ни хрена; что наверняка столкнётся в коридоре с таким же невыспавшимся Малфоем; что увидит за гриффиндорским столом как обычно весёлых Рона и Джинни, которые ещё не знают, что их старшего брата уже нет в этом мире, а потом услышит сухой голос Макгонагалл: «Мистер и мисс Уизли, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет».
И это ещё не считая того, что аппетита не было – в неё бы сейчас даже чай не влез, не говоря о какой-то каше или беконе.
Но разум подсказывал, что она ведёт себя, как обычная трусиха, и Гермиона всё-таки спустилась в Большой зал.
При входе она первым делом посмотрела на слизеринский стол – Малфоя не было. На его месте сидела Дафна Гринграсс и о чём-то болтала с Паркинсон. Гермиона отвернулась, прошла к своему месту и забралась на скамью.
— Привет, – улыбнулась Джинни.
Гермиона недоумённо посмотрела на подругу, гадая, как она может быть такой спокойной и весёлой. Посмотрела на расставленные на столе блюда с едой – от одного вида яичницы с беконом и лепёшек начало подташнивать, как при алкогольном отравлении. Староста девочек поспешно налила себе в кубок чистой воды и сделала глоток, надеясь прогнать спазм в горле. Не помогло.
— Что-то случилось? – спросил Гарри, всматриваясь в её лицо. – Выглядишь препаршиво.
— Спасибо за честность, – угрюмо буркнула Гермиона, не глядя на друзей.
— Фто-то слуфилось? – переспросил Рон, но сейчас Гермиона даже не стала возмущаться, что он говорит с набитым ртом.
Она уже подняла голову, собираясь всё рассказать, но внезапно передумала. Пусть они считают, что она сама ничего не знает. Иначе вопросов будет по горло.
— Не выспалась, – честно сказала она. Всё-таки не солгала, сказала правду, она действительно ночью не сомкнула глаз.
— Оно заметно, – усмехнулся Гарри.
Гермиона обернулась на стол Слизерина – посмотреть, не пришёл ли Малфой. Того не было, и она решила, что он, скорее всего, отсыпается. Сукин сын. Как он может спать, когда только этой ночью у него на глазах убили нескольких человек?
— Есть будешь? – спросила Джинни.
Пустой желудок опять перевернулся. Гермиона с отвращением покачала головой.
— Нет. Нет аппетита.
Джинни пожала плечами и принялась поглощать лепёшки, умудряясь при этом о чём-то разговаривать со своей однокурсницей. Гермиона решила, что всё-таки надо что-нибудь съесть, иначе после бессонной ночи, двух пачек сигарет и при пустом желудке она не дотянет и до обеда, придётся просить школьных эльфов принести ей ленч в спальню, а она ненавидела просить о чём-то эльфов.
Она неуверенно взяла с тарелки тост, осторожно откусила кусочек, пожевала. Тост был сухим и колючим, но назад сразу же не попросился. Гермиона медленно дожевала его, искоса наблюдая за Роном – он о чём-то говорил с Дином, потом вдруг захохотал, предусмотрительно поставив кубок с соком на стол.
— Мистер Уизли, мисс Уизли? Пройдите со мной, пожалуйста.
Вот оно. От звука голоса Макгонагалл Гермиона сама съёжилась, словно её вызывали к директору за то, что она не вернула вовремя книгу в библиотеку. Рон вздрогнул – наверняка по привычке перепугался, предыдущие шесть лет их вызывали в кабинет к декану только в случае провинностей. Гарри и Джинни удивлённо переглянулись и принялись вылезать из-за стола.
— Только мистер и мисс Уизли, мистер Поттер, – сухо приказала Макгонагалл.
Гермиона обернулась – профессор трансфигурации уже повернулась и направилась к выходу из зала. Пришлось окликнуть:
— Профессор Макгонагалл!
Пожилая ведьма оглянулась, удивлённо посмотрела на Старосту девочек.
— Я… – Гермиона прикусила язык. Что сказать? «Я всё знаю»? Тогда Рон сразу начнёт расспрашивать. Чёрт, кто её вообще за язык тянул.
— Идёмте с нами, мисс Грейнджер. – Видимо, Макгонагалл сама всё поняла. – И вы тогда тоже, мистер Поттер.
Все четверо поднялись с мест и под удивлёнными взглядами остальных учеников проследовали за своим деканом. Макгонагалл привела их в свой кабинет, закрыла за ними дверь и села за свой стол, взмахом руки приказав студентам рассесться за передними партами. Пока они устраивались, она достала палочку и наложила на кабинет заглушающие чары.
— Что-то случилось, профессор? – спросила Джинни. Гермиона зажмурилась, лишь бы не расплакаться – столько простой наивности было в голосе рыжей девчонки, словно она ожидала, что её сейчас пожурят за какой-то проступок.
— Мистер Уизли, мисс Уизли, – Макгонагалл глубоко вздохнула. – Ваш брат, Перси Уизли, найдён убитым.
Вот так. «Убили Перси Уизли», – сказал ей Драко Малфой рано утром. Уже тогда она знала, что это правда. Почему-то поверить слизеринцу было легче, чем декану своего факультета.
Гермиона уставилась на свои ботинки, намеренно не глядя ни на друзей, ни на профессора. Она слышала, как охнул Рон, как негромко всхлипнула Джинни, как Гарри сразу обнял свою девушку и принялся что-то шептать ей на ухо. Потом Рон что-то спросил, и Макгонагалл принялась ему отвечать, спокойным, ровным голосом, почему-то в столь непривычной для неё манере называя его «Рональдом», а не «мистером Уизли». А Гермиона всё также слышала в ушах голос Драко Малфоя, произносящим, как приговор: «Убили Перси Уизли. Я был там».
Ведь если подумать, уже не впервые война подобралась к ним настолько близко. Сначала был Сириус, потом Дамблдор. А вот теперь Перси.
— …Через час в школу прибудут Билл и Флёр Уизли, – продолжала говорить Макгонагалл. – Они заберут вас домой. Я уже переговорила с миссис Уизли, вы останетесь в Норе до четверга. Соберите вещи.
Даже странно. Макгонагалл говорила тем же голосом, каким читала лекции, но теперь он звучал как-то… иначе. И хотя Гермиона не слышала от неё ни одного сочувствующего слова, было понятно, что ей не легче, чем её ученикам.
Рон молча кивнул и встал из-за парты. Гарри помог подняться Джинни – она плакала, обнимая его за шею. Гермиона посмотрела на Рона – губы сжаты, подбородок вздёрнут. Держится. Наверное, ради сестры.
— Мисс Грейнджер, задержитесь, пожалуйста.
Гермиона махнула рукой друзьям – идите, я скоро.
— Я так понимаю, вы уже знали? – спросила Макгонагалл, стоило двери за Гарри, Роном и Джинни закрыться.
— Да.
— Откуда?
Навалилась усталость. Словно организм вспомнил, что она всю ночь не спала, а травила себя никотином, сидя перед раскрытым окном в гостиной старост.
— Мне сказал Драко Малфой. Я видела его утром, когда он возвращался… – Гермиона подняла голову. – Вы поэтому сказали мне не ходить в подземелья? Потому что знали, что ночью состоится собрание Пожирателей и Снейп поведёт туда слизеринцев?
— Вы всё-таки ходили?
Гермиона не ответила.
— Мисс Грейнджер, вы же понимаете, что никто из учеников не должен знать, что студенты Слизерина присутствовали на этом… собрании. Тем более Рон Уизли.
— Если они сами не будут гордиться этим и трубить об этом на каждом углу, – усмехнулась Гермиона.
— Не будут, – спокойно возразила Макгонагалл. – Я в этом уверена. Профессор Снейп примет меры.
Опять Снейп. Почему в последнее время всё упирается в Снейпа и Малфоя?
— Вы знаете, что Аластора Грюма убили тогда же? – спросила Гермиона.
— Да. Мне уже сообщили.
Гермиона не стала уточнять, кто именно.
— Послушайте, Гермиона, – Макгонагалл сняла очки и посмотрела на студентку. Её тон стал как-то теплее и мягче, словно она теперь разговаривала не со своей студенткой и Старостой школы, а просто с молодой девушкой. – Идёт война. Будьте осторожны. Вы даже не представляете, какой опасности вы себя вчера подвергали, следя за Слизерином. Вы и так создаёте для них слишком много хлопот.
— Я? – не поверила Гермиона. – Да я знать их не желаю!
— Однако вы общаетесь с Драко Малфоем едва ли не больше, чем его однокурсники. Пожалуйста, будьте осторожны. Вы же знаете, насколько он опасный человек.
— Метки у него пока нет, – почему-то сказала Гермиона.
— Это ничего не меняет, – возразила Макгонагалл. – Думаю, вам известна его роль в прошлогодних событиях.
Староста девочек отвернулась. Зря она вообще напросилась с ребятами, не было бы сейчас этого неприятного разговора.
— Я могу идти, профессор? – попросила она и сама подивилась, настолько жалобно звучал её голос. Как у дошкольницы. – Я хочу поговорить с Роном и Джинни.
— Идите, Гермиона, – отпустила её Макгонагалл. – И помните: никто не должен знать, что Драко Малфой и другие ученики были вчера свидетелями.

~~~~

Она не пошла в гриффиндорскую башню к друзьям – боялась видеть Рона и Джинни, боялась взглянуть им в лицо и проговориться, что она знала об убийстве Перси ещё до того, как к ним за завтраком подошла Макгонагалл. Хотела пойти в библиотеку, поискать что-нибудь про перемещения с помощью порталов, но поняла, что не сможет – слишком противно было копаться в причинах смерти друзей. А они, идиоты, думали, что в Хогвартсе будут защищены от войны.
Гермиона поднялась в Башню старост, навалилась на закрытую дверь и сползла на пол. Дрожащими руками достала из кармана позаимствованную у Малфоя пачку сигарет и прикурила от палочки. Надо будет поинтересоваться у Гарри или Малфоя, откуда они берут зажигалки, и попросить заодно купить и ей блок сигарет.
Колени дрожали. Нервы ни к чёрту, – мрачно подумала Гермиона, призывая к себе пепельницу. От недосыпа. Или просто от всего сразу. Чёрт, как же ей всё надоело, надоело учить боевые заклинания, надоело видеть имена друзей в списках погибших, надоело жить в страхе, что их самих могут в любой момент убить. Кому она вообще нужна, эта война. Кто вообще сказал, что они должны сражаться. Ладно Гарри, это его судьба, но она-то при чём? Гермиона Грейнджер, молодая ведьма, которая до одиннадцати лет вообще не знала о волшебстве и тем более не думала, что когда-нибудь окажется в самом центре войны в магическом мире. На кой чёрт она-то в этом участвует? Каким боком вся эта война касается её?
Она даже не заметила, как из своей комнаты вышел Малфой.
— Паршиво тебе, как я погляжу, – усмехнулся он, открывая окно.
Гермиона подняла на него взгляд, посмотрела сквозь дым. Даже Малфой сейчас выглядел помятым – несмотря на как всегда идеальный костюм, в его облике была какая-то небрежность. Расстёгнутые пуговицы, растрёпанные волосы, усталый голос, тёмные круги под глазами.
— Херово выглядишь, – мрачно констатировала Гермиона, сама себе поразившись. Когда это она начала ругаться матом и смолить одну сигарету за другой? Ведь ещё совсем недавно она была прилежной ученицей, любимицей преподавателей, образцом, на который указывали всем младшекурсникам.
А сейчас осталось только учёбу под откос пустить. Впрочем, до этого не так долго осталось. С самого начала было ясно, что в этом году они едут в Хогвартс не за знаниями, а на войну. Только кто ж знал, что всё обернётся так.
— Да и ты не лучше, – парировал Малфой.
— Уже слышала.
Они переглянулись и вдруг оба усмехнулись. Гермиона, опираясь ладонями о дверь, неловко поднялась, подобрала с пола пепельницу, перебралась к окну. Устроилась напротив Малфоя на подоконнике.
— Сказала Уизли?
— Им Макгонагалл сообщила. Про тебя я ничего не говорила.
Интересно, почему не сказала? Могла бы сказать, и потом наблюдать, как Рон и Гарри избивают слизеринца. Отговорка, что она хотела уберечь друзей от проблем, не срабатывала – она умом понимала, что ей было бы плевать, если бы они опять влипли в неприятности.
Не сказала друзьям всей правды, не призналась, что узнала обо всём самой первой, от их заклятого врага, не выдала Слизерин. Ещё немного – и она начнёт покрывать змеиный факультет перед Армией Дамблдора.
— И, кстати, для вас же будет лучше, если сами не будете об этом трепаться в каждом коридоре.
Малфой медленно кивнул, соглашаясь.
— Не беспокойся, им проблемы не нужны, будут молчать.
Гермиона из-под опущенных ресниц наблюдала за Малфоем, пытаясь в очередной раз создать его словесный портрет. За последние полгода она видела Драко Малфоя столько, сколько не видела за все предыдущие шесть лет учёбы. Гарри как-то сказал ей, что Малфой – всего лишь марионетка в руках своего отца и других слуг Волдеморта. Пешка. Подросток, который стыдится признать, что и у него бывают слабости.
Гарри, милый Гарри. Как же он заблуждался. Он всегда старается видеть в людях что-то, что поможет ему превзойти их. Он не может представить, что кого-нибудь он просто не сможет разгадать, потому что не может себе такого представить. Гарри – идеалист. А Малфой – вот он. Красивый аристократ с идеальными манерами. Бабник, рассматривающий всех девушек как своих потенциальных шлюх. Бездушный сын Пожирателя Смерти, сам готовящийся принять метку. Целеустремлённый, расчётливый интриган, знающий, в какое место больнее всего ударить. Почему-то Гермиона была уверена, что если отмести все посторонние факторы и устроить противостояние «Поттер-Малфой», у Гарри не будет ни единого шанса. Жаль только, он сам, как и Рон, рассматривали слизеринца как надоедливую неприятность, а никак не как опасного соперника.
— Грейнджер, что такого ты пытаешься во мне разглядеть?
Она усмехнулась, сделала затяжку.
— Пытаюсь понять.
— Что понять?
— Тебя.
— И как успехи?
— Хреновые, – признала она с улыбкой.
— И не пытайся, – Малфой тоже улыбнулся и отбросил волосы со лба. – Глупое занятие. И главное – бессмысленное.
— Почему бессмысленное? Врагов стоит знать, чтобы убить их на поле боя.
— А ты всё ещё думаешь, что мы с тобой убьём друг друга, если столкнёмся во время битвы?
Гермиона задумалась. Да ещё месяц назад она бы ответила утвердительно, даже не задумываясь. Да что там говорить, она уже тогда была готова убить его на месте. А сейчас… покрывает его перед Гарри и Роном; курит его сигареты, сидя с ним в гостиной Старост; пьёт с ним бессонными ночами.
— Я почему-то уверен, что не убьёшь… – прошептал он.
Гермиона вздрогнула. Она так задумалась, что не заметила, как он нагнулся и теперь заглядывал ей в глаза, приблизившись к её лицу. Его лицо было так близко, что она могла различить каждую его ресничку. От него пахло мятой и табачным дымом – этот запах, наверное, въелся в его волосы.
Чёрт, почему он так на неё смотрит?
— Я ведь знаю, что не убьёшь…
Она скорее догадалась, чем услышала его слова. А потом он прикоснулся губами к её губам. Мягко, непривычно, не так, как в прошлый раз. Словно пробовал, ожидая её реакции. Так впервые мальчишки целуют понравившуюся им девочку в тринадцать лет.
Гермиона хотела вырваться, но не могла. Почувствовала, что он обнимает её за плечи, что поцелуй стал настойчивее, требовательнее. Почему-то было очень спокойно. Словно не было никакой войны, никакого Гарри Поттера, Волдеморта, Драко не носил фамилию Малфой, а её происхождение не имело никакого значение. На какой-то безумно короткий миг она позволила себе обо всём этом забыть, стать простой девчонкой, которую целует парень.
Она положила ладони ему на плечи, скользнула ими вверх, обняла его за шею, прижимаясь к слизеринцу и углубляя поцелуй. Сидеть так было неудобно, но ей было сё равно. Малфой заключил её в кольцо своих рук, с силой прижимая её к себе, не позволяя пошевелиться. Одна его рука опустилась вниз, проникла под рубашку и Гермиона почувствовала, как его холодные пальцы мнут её спину.
— Малфой… – она резко отвернулась, задыхаясь, но так и не находя в себе сил высвободиться из его объятий. – Ты с ума сошёл…
— Наверное, – прошептал он. – Б*я*ь… – Разжал руки и оттолкнул её от себя. – Проваливай отсюда.
Гермиона поспешно соскочила с подоконника, поправляя рубашку. На Малфоя она старалась не смотреть – он отвечал ей тем же, уставившись в окно.
— Бред какой-то… – проговорила она.
Малфой сжал виски руками и принялся раскачиваться взад-вперёд, как наркоман при ломке.
— Ты в порядке?
— Я не знаю, что со мной… – негромко сказал он. Вскинул голову и уставился на Гермиону холодным взглядом серых глаз из-под упавших на лицо волос. – Грейнджер, проваливай отсюда. Оставь меня одного.
— Как знаешь…
— Да, знаю, – резко ответил он.
Гермиона пожала плечами, подхватила со стула свитер и вышла из гостиной. Облизнула пересохшие губы, до сих пор чувствуя вкус его губ. Со всей силы ударила кулаком по шершавой стене лестницы, сдирая кожу на костяшках. В прошлый раз она сбежала в гриффиндорскую башню, спряталась в комнате у Джинни. Боялась попасться на глаза Малфою.
Сейчас дрожь в коленках страхом объяснить не получалось.