Школа цинизма

Глава 11

Гарри они провожали вчетвером – Гермиона, Невилл и Рон с Джинни. Рон молчал и стоял в сторонке – видимо, он всё-таки обиделся, что Гарри первым делом сообщил о своей поездке в Орден Невиллу, а уже только потом своим ближайшим друзьям. Потом всё-таки понял, насколько по-детски себя ведёт, и пожал руку на прощание, попросив передать привет Фреду и Джорджу, если застанет их в Норе. Гермиона только фыркнула – жест мальчишек был абсолютно глупым, если учесть, что это только Гарри проживёт сегодняшнее утро ещё раз, для них-то самих пройдёт всего пара минут.
Так и есть – они встретили его, когда заходили в замок – Поттер ждал их у дверей. Поцеловал Джинни, пожал руки Рону и Невиллу, хотел было обнять Гермиону, но она отстранилась:
— Прощались минуту назад, – усмехнулась она.
— А, точно, – улыбнулся Гарри. – Я и забыл.
— Ты уже был у Макгонагалл? – спросил Невилл.
— Нет ещё. Только что вернулся. Сейчас пойду ей доложусь и расскажу вам. Давайте встретимся у Джинни в комнате, скажем, через час? Думаю, за это время я управлюсь.
— Ладно, – кивнул Рон. – Только не пускайте Гермиону в библиотеку, а то она там застрянет и обо всём забудет.
Гермиона только поморщилась в ответ на неудачную шутку друга. Мальчишки. До сих пор не верят, что она может отодвинуть учёбу на второй план. Казалось, они даже не заметили, что она теперь не засиживается за уроками допоздна, а штудирует книги по тёмной магии у себя в комнате.
— Пойду переоденусь, – сообщила она. Ребята пожали плечами, Джинни закатила глаза – она-то прекрасно понимала, что подруга сбежала не для того, чтобы стянуть с себя школьную форму, а подальше от парней, хотя бы на час.
Гермиона улыбнулась на прощание, пообещала, что не будет задерживаться, и направилась к Башне старост, радуясь долгожданной тишине. Почему-то в последнее время она всё меньше проводила времени с друзьями, всё чаще сидела одна, где угодно – в библиотеке, на подоконнике в заброшенном коридоре, в своей комнате. Говорят, если долго знаком с людьми, то рано или поздно ищешь от них уединения. Вот и она так – шесть лет была неразлучна с Гарри и Роном, а на седьмой год рада, если они оставляют её одну.
Хотя сейчас о покое приходилось только вздыхать – времени хватит только на то, чтобы бросить сумку и переодеться, потом сразу идти к Джинни. Зато так даже лучше, не столкнётся с Малфоем – он имел обыкновение после занятий пропадать в гостиной Слизерина и появляться уже ближе к вечеру.
Но в этот раз Гермиона ошибалась – Малфой был в гостиной, сидел на диване, а у него на коленях, спрятав лицо на его шее, сидела темноволосая девушка из Рейвенкло. Впрочем, с какого она факультета, можно было понять только по сине-серому галстуку, валявшемуся на полу перед диваном, вместе с рубашкой девчонки.
Судя по тому, с какой страстью они целовались, сидели они тут уже давно и явно не собирались уходить в ближайшее время. Гермиона со странной смесью отвращения и садизма наблюдала, как тонкие пальцы девушки перебирают волосы Малфоя, как её тёмные локоны падают ей на плечи, когда она подняла голову, чтобы поцеловать парня, как руки Малфоя скользят по её обнажённой спине, подбираясь к застёжке лифчика.
Гермиона не смогла сдержать усмешки.
— Ты бы хоть в комнату её провёл, Малфой.
И с каким-то извращённым удовольствием наблюдала, как отпрянула от слизеринца девчонка, испуганно оборачиваясь. Гермиона скользнула взглядом по её лицу – точно с Рейвенкло, седьмой курс. Слегка раскосые глаза, словно у неё дед или бабка были из Азии. Белая кожа, чёрные волосы. Запоминающаяся внешность. У неё ещё имя такое необычное. Но Гермиона не могла вспомнить.
— Ты же сказал, что её не будет… – проговорила брюнетка, слезая с Малфоя и неловко подбирая с пола свою рубашку.
Гермиона перевела весёлый взгляд на Старосту мальчиков – а неплохо девчонка поработала, если Малфой умудряется выглядеть растрёпанным, рубашка расстёгнута, галстук распущен.
— Грейнджер, а какого чёрта ты не со своими гриффиндорцами? Жизнь скучной стала? Так присоединяйся.
Шатенка вспыхнула – она явно не привыкла к шуткам Малфоя, в отличие от Гермионы. Та только усмехнулась.
— Благодарю, но я предпочитаю традиционный секс.
— Да ты хоть знаешь, что это такое? – с насмешкой произнёс Малфой, окидывая её взглядом – форменные брюки, застёгнутая на все пуговицы рубашка, завязанный галстук, шерстяная безрукавка. Мантию она повесила через сумку, когда поднималась по лестнице.
Тогда какого чёрта Малфой пялится на неё так, словно она стоит перед ним без одежды?!
— Или как обычно – только из книг?
— Хоть бы что-нибудь новое придумал… – со скукой ответила она, отворачиваясь, чтобы скрыть, что покраснела под его взглядом.
— Драко, так мы… – заговорила рейвенкловка.
— В другой раз, Су, – протянул Малфой, как турецкий шейх отпускает наложницу. – К сожалению, нам помешали.
Су Ли – вот как звали эту девушку. Странно, что она до сих пор не запомнила это имя. Зато теперь запомнит. На всю жизнь запомнит.
— Ладно. – Су поспешно застегнула рубашку, накинула сверху мантию, засунула галстук в карман. – Удачи.
Она выскользнула за дверь. Гермиона ещё раз окинула взглядом Малфоя и поставила сумку на стул.
— У тебя их что, бордель? Или ты называешь это более благородным словом – гарем?
— А тебе что, завидно? – Малфой встал, стянул с шеи галстук и, бросив его на стол, уселся на подоконник. – У тебя секса уже сколько лет не было?
— Не твоё дело, – буркнула Гермиона, не желая разговаривать на эту тему.
— К счастью, – хохотнул Малфой. – С таким бобром, как ты, трахаться захотят только слепые и гриффиндорцы.
Он опять унижал её, а она смотрела на него с холодным равнодушием и интересом, словно не замечая оскорблений.
— За что ты так ненавидишь наш факультет? – спросила она, действительно заинтересовавшись этим вопросом. Даже голову наклонила к плечу, показывая, насколько ей интересен его ответ.
— За непроходимую тупость, — пробормотал Малфой, зажимая сигарету губами и шаря по карманам в поисках зажигалки.
Гермиона ничего не ответила, только продолжала смотреть на него, склонив голову к правому плечу, словно ждала, что он продолжит. Малфой вынул сигарету изо рта и повернулся к ней.
— Ты никогда не думала, что Гриффиндор – факультет отбросов, которых не знают, на куда засунуть? В Рейвенкло – самые умные, это признанный факт. В Хаффлпаффе – честные и рассудительные, судьи. Слизерин славится хитростью. А на Гриффиндоре учатся те, кто думает задним местом. – Малфой хмыкнул. – Обозвали глупость отвагой и поют дифирамбы.
Гермиона пожала плечами.
— Хитрость продиктована трусостью. Хитростью идут только те, кто боится идти в открытую.
— В открытую прут только те, кто торопится на тот свет, – равнодушно парировал Малфой. – Мне и на этом неплохо.
Староста девушек не удержалась и фыркнула. Ну да, в этом весь Малфой – пусть бы вокруг него рушился весь мир, он будет думать только о себе.
— А тебе главнее собственная задница.
— Представь себе – да, – Малфой оглянулся на неё и по его глазам Гермиона увидела, что он издевается. Что не отменяло того, что он говорил серьёзно. – Слушай, ты хотела узнать, почему я такого высокого мнения о вашем факультете. Довольна?
Он опять отвернулся, достал из кармана зажигалку, наконец прикурил. Гермиона рассматривала его растрёпанные волосы.
— Мне предлагали Рейвенкло, – сказала она прежде, чем успела подумать.
— И почему отказалась?
А действительно, почему? Почему решила, что на факультете смелых и отважных ей больше место, чем на факультете умных и весёлых. Ведь, если подумать, в словах Малфоя был свой резон. Только вот думать никто не хотел.
— Не знаю, – честно призналась она. – Тогда думала, что это жутко круто – ведь столько знаменитых волшебников учились на Гриффиндоре.
Малфой ничего не ответил. Затянулся, выпустил дым в приоткрытое окно.
— И как, не разочаровалась?
— Не задумывалась.
Ага, до сегодняшнего дня.
— Знаешь, почему ты не пошла на Рейвенкло? – с ухмылкой спросил Малфой, оборачиваясь через плечо. – Рейвенкло – факультет шлюх. Как и Хаффлпафф. Да и Слизерин немногим лучше. А вот с Гриффиндора я ещё никого не трахал.
Сукин сын. Знает же, что красив. Своей жестокой, порочной красотой. Которая притягивает и отталкивает одновременно. Только что больше – притягивает или отталкивает?
Гермиона подошла к Малфою, опёрлась рукой об оконный косяк за его головой. Наклонилась к нему, словно вглядывалась в его глаза – долго-долго, будто искала что-то. Потом усмехнулась.
— Это потому что гриффиндорки не спят со своими врагами, – с ненавистью прошептала она.
И вздрогнула, когда почувствовала, что рука Малфоя легла ей на талию, скользнула вниз, по ноге, к внутренней стороне бедра. Стоило неимоверных усилий сдержать инстинктивное желание сжать ноги. Не надо. Показывай, что тебе всё равно. Что тебя не волнуют его действия. Пусть он считает тебя фригидной.
Лучше, чем задохнуться от непонятного чувства и упасть на пол, потому что ноги вдруг перестали тебя держать.
— А жаль, – таким же тихим шёпотом произнёс Малфой, переводя взгляд с её глаз на губы.
Гермиона поспешно сделала шаг назад, поняв, что игра зашла слишком далеко, и её удерживают какие-то жалкие остатки разума от того, чтобы наклониться к нему и впиться в его губы поцелуем, заставляя забыть себя и его о факультетах, школьных шлюхах, войне и всём мире сразу. Отступила – и сразу стало холодно и противно. Противно по отношению к самой себе, холодно – потому что его холодные пальцы могли обжечь даже через шерсть брюк.
— Да, тебе, наверное, жаль, – усмехнулась она, разворачиваясь. – Извини, не могу скрасить твоё одиночество, меня ждут. – И она исчезла в своей комнате.

~~~~

Пять минут – бросить сумку, переодеться в джинсы и свитер, пристегнуть на пояс нож, завязать сзади волосы узлом. И сбежать из своей комнаты, из Башни старост, чтобы опять посвятить себя чужим проблемам, войне, друзьям.
Малфой так и сидел на подоконнике. Ухмыльнулся, когда Гермиона почти пробежала к выходу из гостиной, издевательски помахал рукой на прощание и, отвернувшись к окну, опять затянулся. Спускаясь по лестнице, Гермиона почему-то подумала, что она сейчас гораздо чаще видит Малфоя в их гостиной, одного на подоконнике с сигаретами, чем в коридорах школы с его дружками.
Гарри ещё не пришёл, так что в комнате Джинни помимо самой гриффиндорки сидели только Рон и Невилл. Все молчаливые, насупившиеся непонятно из-за чего, сосредоточенные. Джинни молча махнула рукой на стол – там уже стояли кружки с какао. Гермиона улыбкой поблагодарила подругу и, взяв кружку, уселась рядом с Джинни на кровать.
Время в ожидании Гарри тянулось бесконечно долго. Казалось, прошёл не час, а как минимум три, хотя, взглянув на часы, Гермиона поняла, что они просидели так всего двадцать минут. Наконец дверь открылась, вошёл Гарри – ещё более уставший, чем по возвращении из Ордена, взлохмоченный, помятый. Гермиона с отвлечением поняла, что он так и мотался в Нору в школьной форме – не успел переодеться после занятий.
— Дайте мне сдохнуть, – произнёс он, плашмя падая на кровать между Джинни и Гермионой и снимая очки.
— Перебьёшься, – усмехнулась Джинни, встала со своего места, взяла со стола ещё одну кружку и всунула её в руку Гарри. – Рассказывай.
Гарри со вздохом сел, сделал глоток и поморщился.
— А у тебя покрепче ничего нет?
— Сказал – я бы стащила у Малфоя огневиски, – усмехнулась Гермиона.
— Вы с ним что, огневиски распиваете? – не понял Рон, глядя на подругу из-под рыжей чёлки.
— Ага, каждый вечер, по бутылке, – сарказма в голосе Гермионы хватило бы на весь Слизерин.
Рон скривился. Гарри встал с кровати, открыл окно и, усевшись на стул верхом, достал пачку сигарет. Вопросительно посмотрел на Гермиону, но та глазами показала – сейчас не буду. Наколдовал пепельницу, закурил и начал рассказ:
— В общем, дерьмо в этом мире творится.
Все дружно усмехнулись, даже у Мальчика-который-выжил в глазах зажглись весёлые огоньки.
— Это и так заметно, а если по существу? – спросил Невилл
— Грюм вернулся из Греции, – сообщил Гарри. – Они с балканским Авроратом облазили чуть ли не всю Албанию, искали следы Волдеморта.
Невилл вздрогнул при упоминании имени Тёмного Лорда – он, в отличие от Уизли и Гермионы, не привык так легко произносить и слышать его имя. А ведь если подумать, ещё год назад Невилл был для них просто товарищем, пусть и единомышленником, но никак не верным другом, которого посвящали во все тайны и мнение которого учитывалось. А уж если вспомнить первый курс, когда он столь наивно пытался помешать им…
Гермиона едва заметно усмехнулась. Кто бы подумал, что со временем медлительность Невилла превратится в рассудительность, а слепая вера в добро обернётся упорством в достижении целей? Пусть он и не был отличником в учёбе, но его умение рассматривать ситуацию с разных углов, способность просчитывать всевозможные варианты развития событий были именно тем, что не хватало гриффиндорцам, особенно теперь, когда Гермиона так много времени проводила отдельно от них.
— И как, нашли? – с сарказмом поинтересовался Рон.
— Что-то нашли. И это что-то позволяет сделать вывод, что хоркрукса в Албании нет.
Невилл пожал плечами.
— Я давно это предполагал. Согласитесь, нелогично оставлять столь важный предмет на другом конце Европы. Вряд ли он планировал задерживаться в Албании навечно.
— Да, вот и Бруствер предполагает то же самое, – согласился Гарри. – Все оставшиеся хоркруксы надо искать в Англии.
— Если б мы знали, что искать… – протянула Джинни.
— Да уж… – согласилась Гермиона. – Ладно, давайте сначала. – Она разгладила перед собой одеяло кровати и принялась выводить на нём каракули. – Что мы имеем. Дамблдор говорил, что всего хоркруксов шесть. Из них уничтожены два, ещё один исчез, так что о нём не знает, скорее всего, даже сам Волдеморт. Нда, весело… Топчемся на месте.
— И не сдвигаемся, – добавил Рон. – В школе мы бессильны. Надо валить отсюда и самим заняться поисками!
— Рон! – хором воскликнули Гермиона и Джинни.
— Да ладно, вам, – Гарри затушил окурок в пепельнице. – Сами ведь понимаете, что Рон прав. В школе мы беспомощны. А рассказать всю информацию Ордену мы не можем. Только время зря теряем. И даже не понимаем, что нам делать.
Все замолчали. Гермиона продолжала водить пальцем по одеялу.
— Хорошо, давайте рассуждать логически, – опять заговорила она. – У нас есть шесть хоркруксов, из них два уничтожены.
— Уже проще, – вставил Рон.
— Помолчал бы, – шикнула на него Гермиона и вернулась к своим рассуждениям. – Так вот, всего четыре. Ещё один мы знаем, что он из себя представляет – медальон Салазара Слизерина. Ещё меньше одной проблемой, мы хотя бы знаем, что искать. Четвёртый хоркрукс – Нагайна. Её пока можно вычеркнуть из списка проблем, потому что чтобы добраться до неё, надо добраться до… – она заметила, как подобрался Невилл и сказала: – Сами-знаете-кого. Так что этот вариант пока не рассматриваем.
— Таким образом, осталось два хоркрукса, – подхватил Невилл.
— Ага, и как раз о них-то мы ничего и не знаем, – опять хмыкнул Рон.
— Это ещё не повод опускать руки, – покачал головой Невилл. – Может, сам Тот-кого-нельзя-называть нам их и покажет.
— И каким же образом? – поинтересовалась Джинни.
— А если дать ему понять, что мы охотимся за хоркруксами? – предложил Невилл. – Только для этого надо будет разобраться с медальоном. Логично предположить, что он бросится проверять оставшиеся.
— Ага, и перепрятывать, – опять ввернул своё слово Рон.
— Значит, надо будет очень внимательно за ним следить, – заключил Гарри. – Пока что Невилл единственный предложил хоть какой-то выход из тупика. Хотя выход, я бы сказал, очень своеобразный.
— Невилл, тебе бы в Слизерине учиться, – усмехнулась Джинни. – Предлагаешь сыграть на эмоциях других людей.
Невилл покраснел и уставился на свои ботинки. Гермиона вздохнула.
— Это ты хватила – назвать Сама-знаешь-кого человеком, – произнесла она. – Но только нам это всё рвано ничего не даёт. Мы как были заперты в замке, так и остаёмся. А здесь мы ничего сделать не можем.
— Значит, надо заниматься поисками за пределами школы…
— Рон! – не выдержала Гермиона. – Опять за своё, да? Кажется, мы об этом ещё летом говорили. Да, от нас здесь толку мало, но мы хотя бы живы! Живы, Рон, понимаешь, живы! Стоит нам выйти из-под юрисдикции Снейпа и Макгонагалл, как на нас натравят всех Пожирателей сразу, а по душу Гарри сам Волдеморт явится.
— Откуда выйти? – переспросил Рон, и Гермиона осознала, что Рон вряд ли понял смысл ею сказанного.
— Забудь, – отмахнулась она, успокаиваясь. – Просто я о том, что бросать школу сейчас – верх необдуманности. Давайте сначала разберёмся с этим Р.А.Б. и медальоном. А потом уже будем думать насчёт остальных хоркруксов.
— Не узнаю Гермиону, – проговорил Рон. – Она хочет решать задачи по мере их поступления, а не сразу скопом. Ну а ты что скажешь? – он повернулся к молчавшему Гарри.
— Гермиона права, – тихо произнёс тот. – Пусть уж Орден занимается с Р.А.Б. У нас и здесь дела пока найдутся. Хотя потом, наверное, придётся оставить школу…
Он не договорил – все и так понимали, что если он бросит учёбу, то с ним уйдёт и Рон, и, значит, вполне возможно, Гермиона. О том, чтобы брать с собой Невилла или Джинни, речи даже не шло. Неясный, гипотетический день всех пугал и воодушевлял одновременно – это означало, что война перейдёт в новую стадию, и в то же время придёт конец спокойной жизни в Хогвартсе – пусть и в страшном Хогвартсе, но в таком знакомом и родном, где все держатся друг за друга и всегда готовы помочь.