Двое в одном

Глава 7

1 ноября 1985 года, Лондон, площадь Гриммо, 12.
‘‘А кто этот носатый господин? — поинтересовался Гарри у Гостя, когда вечером отправился в ванную. – И почему он так… вёл себя? Я испугался.’‘
‘‘О-о-о, — протянул голос в ответ, — это великий человек. Умный, смелый, талантливый… Мужчина в самом рассвете сил. Жаль только – любит твою покойную мать.’‘
‘‘Он любил мою мать?!’‘
В тот же момент мальчик получил нагоняй от голоса в голове и лишился контроля над своим телом.
‘‘Он не любил твою мать, — отрезал голос. – Он её ЛЮБИТ. Да, всё ещё любит, чтоб… — фраза осталась незаконченной. – А твой отец, кроме того, что издевался над ним семь лет в школе, в итоге ещё и женился на любимой этим носатым господином женщине. А теперь скажи, что он должен к тебе испытывать? Сам-то ты как на себя смотрел?’‘
Гарри трудно было представить любимую женщину в пять лет, но как бы он смотрел на второго Дадли, представлялось очень хорошо.
‘‘Значит, мой отец вправду был безработным пьяницей, как говорила тётя Петунья?’‘
Голос замялся, но потом всё же признал: ‘‘Нет, Поттер, он не был пьяницей, хотя и был безработным. – Но задать следующий вопрос Гарри не успел. – Джеймс Поттер был достаточно богат, чтобы, не работая, содержать жену, сына и друзей. У тебя приличное наследство. И нам нужно получить доступ к этим деньгам.’‘
‘‘А за что мой отец издевался над профессором Снейпом?’‘
Голос вздохнул: ‘‘Знаешь, Поттер, будь твой отец пьяницей, мне было бы сейчас легче.’‘
‘‘Почему?’‘ — изумлению мальчика не было предела.
‘‘В этом случае тебе достаточно было бы сказать, что не стоит походить на такого отца и всё. Но не бывает только плохих или только хороших людей. В самом светлом человеке есть тёмные мысли, а порой и поступки, и наоборот. С твоим отцом… Я могу назвать его только идиотом. И его глупость тем более ужасна, что головой Джеймс Поттер мог работать, вот только… то ли не хотел, то ли ленился, то ли воспитали его так… Будь он один, никаких претензий к твоему отцу у меня не было бы. В детстве многие ведут себя отвратительно. Но суть в том, что он женатым человеком, имел ребёнка, за которого отвечал. И в этом случае его глупость непростительна.’‘
‘‘Я ничего не понял’‘, — признался ребёнок.
‘‘Это и не мудрено – тебе ведь всего пять лет. С возрастом поймёшь. Понимаешь, Гарри, дети издеваются друг над другом не из ненависти или мести, а подчиняясь какому-то… стадному инстинкту. С возрастом, когда личность приобретает знания и опыт, это прекращается, появляются другие увлечения, развлечения…’‘
‘‘Мой… папа издевался над ним просто так?!’‘
‘‘Собственно говоря… да. Или ты думаешь, что Дадли платили за нападки на тебя?’‘
Гарри лежал в горячей воде, закрыв руками лицо. Он не плакал, нет. Просто… Гарри Поттер мечтал, что когда-нибудь за ним придут родители, которые на самом деле не разбились в автокатастрофе, или какие-нибудь родственники… Ведь должны ж быть у него ещё кто-то, кроме тёти Петуньи, со стороны отца хотя бы. И в его мечтах эти люди были всегда добрые, смелые, честные и любящие Гарри.
‘‘Любить человека просто за то, что он есть… — голос почти шептал. – Чем дольше живу, тем сильнее убеждаюсь, что любовь – самое страшное проклятье.’‘
Гарри молчал.
‘‘Я не собираюсь тебе врать, Поттер. Считаю, что какой бы горькой не была правда, она всегда лучше лжи. Даже в пять лет.’‘
‘‘Значит… Мой отец был такой же, как Дадли?’‘
‘‘Какой такой? – тут же уточнил голос. – Ты забываешь об относительности. Это для тебя Дадли Дурсль самый страшный враг, но как относятся к нему его приятели, родители, соседи… Когда-нибудь у него будет своя семья – жена, дети. Он будет относиться к ним совершенно иначе, чем к тебе. Кто-то его будет любить. Ведь уже сейчас у него есть лучший друг. Пирс, если не ошибаюсь.’‘
‘‘Значит, это я… странный?’‘
‘‘Ну почему же странный? Просто он тебя не любит. Дадли видит, как к тебе относятся его родители, и повторяет за ними. У детей в пять лет ещё нет собственных убеждений и взглядов на жизнь. Для этого требуется либо опыт, либо сильные моральные потрясения. У тебя ещё всё впереди.’‘
‘‘А папа действительно сильно издевался над профессором Снейпом?’‘
‘‘Ты уверен, что хочешь это узнать, Поттер?’‘
Гарри подтвердил, что да, хочет узнать. Гость предложил подождать немного, но ребёнок был настроен получить как можно больше ответов сегодня.

середина ноября 1985 года, Малфой-мэнор
‘‘Ну и как тебе Драко?’‘
Гарри сидел в кресле у камина и смотрел на огонь. Эти беседы по вечерам у камина стали почти ритуалом. Сперва было немного непривычно разговаривать с самим собой, но потом Гарри уже и не мыслил жизни без Гостя. Он быстро привык к тому, что голос в голове может ответить почти на все вопросы. Довольно удобно – эдакий невидимый внутренний консультант. После ужина Гарри Поттер шёл в комнаты, которые ему выделили в Малфой-мэноре, садился в кресло у камина и разбирал с Гостем прошедший день. Голос в голове рассказывал, почему он сделал то или это, объяснял, что хочет получить в результате своих действий, извинялся, если отбирал контроль над их общим телом без предупреждения.
‘‘Растолкуй мне,’‘ — просил обычно Гарри.
И голос в голове начинал ‘‘растолковывать’‘. Мимика, жесты, тон голоса окружающих, взгляд и что-то ещё, что Гарри не мог идентифицировать точно, а Гость описать. Именно так выяснилось их отличие.
‘‘Ну как ты не почувствовал это? От него просто несло безразличием! Да этот тип вообще в книгах не разбирается!!!’‘ — Гость был в бешенстве от посещения книжной лавки. Точнее от знакомства с продавцом книг.
‘‘По-моему, обычный человек, — возразил Гарри. – Может, немного уставший.’‘
‘‘В девять утра уставший?! Я говорю тебе, что ему всё равно… Нельзя таких в книжные магазины ставить! Профессор Снейп вон тоже его не любит.’‘
‘‘Откуда ты знаешь, что его мистер Снейп не любит?’‘ — удивился мальчик.
‘‘Это видно. От него же несло за милю чувствами…’‘
Ещё полчаса ушло на разбирательство случая во ‘‘Флориш и Блотс’‘, но в результате был выяснен прелюбопытный факт. Гарри в отличие от Гостя не мог ни ‘‘читать’‘, ни ‘‘чувствовать’‘ эмоции окружающих. Гость не мог объяснить словами, на чём основаны его убеждения, мальчику просто пришлось поверить ему на слово. ‘‘Сканирование’‘, которое осуществлял Гость, было чем-то сродни чтению мыслей, решил мальчик.
‘‘Ты не прав, — тут же возразили ему в голове. – Самым близким понятием будет, пожалуй, эмпат, но это определение всё равно притянуто за уши.’‘
С каждым днём мальчик и Гость находили всё больше и больше отличий. Например, для Поттера было полной неожиданностью, что его имя и фамилия имеют цвет, как и все буквы, слова и звуки. Как он не пытался понять, почему его ‘‘Гарри Поттер’‘ звучит гармонично, так и не смог: ‘‘Зелёное и коричневое прекрасно сочетаются, — объяснил голос. – Вот назвали бы тебя Юлиан Джеймс Поттер… — Гарри почувствовал, как голос сбился. – Бр-р-р… Ну и пример – аж плохо стало. Так вот, Гарри – тёмно-зелёное, точнее тёмно-изумрудное, с алыми проблесками и чернотой в глубине. Поттер – тёмно-коричневое и тёмно-зелёное с тёмно-синим проблеском. Джеймс – тоже зелёный цвет, но заметно светлее, чем Гарри, хотя и в том же тоне…’‘
Но мальчик не мог представить эти цвета, сколько ни бился, смешивая краски.
‘‘Как тебе Драко?’‘ — в один прекрасный вечер поинтересовался Гость.
‘‘Он мне нравится, но…’‘
‘‘Но?’‘
‘‘Но он думает, что весь мир предназначен только для него…’‘
‘‘А ты хотел бы, чтобы мир принадлежал тебе? – засмеялся Гость. – На самом деле Драко так не думает, он просто так себя ведёт. Это… мания величия Близнецов… Эх…’‘
‘‘У Драко есть близнец? — удивился Поттер. – А я его ни разу не видел.’‘
‘‘Да нет же, Драко Малфой родился 5 июня 1980 года, он Близнец по знаку Зодиака. Почитай гороскопы. Заодно и о себе узнаешь.’‘

10 декабря 1985 года, Малфой-мэнор
‘‘А зачем нам нужно на кладбище? — Гарри зевал, пытаясь умыться в пять утра. – И почему так рано?!’‘
‘‘Профессор Снейп любезно согласился сопровождать нас, но у него свои дела, поэтому он может только рано утром.’‘
На самом деле, когда Северус Снейп услышал необычную просьбу – посетить Ноттингемпшир, — назначил такой ранний час только чтобы отвязаться от Поттера. Не будь Гостя, Гарри ни за чтобы не проснулся бы зимой так рано.
И вот в половину шестого они уже стояли в Ньюстеде. Найти фамильный склеп Байронов в такую рань было непросто. ‘‘Хорошо, что Снейп — маг’‘, — прошептал голос в голове Гарри. И вот, наконец, они заходят.
— Только не говорите, Поттер, что вытащили меня в такую рань только для того, чтобы поклониться маггловскому поэту, — прошипел Снейп, пытаясь подавить зевок.
— Да за кого вы меня принимаете?! Конечно же, нет! Сегодня день рождения Ады Августы Лавлейс, — пояснил мальчик, кладя огромный букет роз на соседнюю усыпальницу. – Ада Августа Лавлейс похоронена согласно её завещанию рядом с отцом – лордом Байроном.
Снейп втянул воздух сквозь зубы: нет, определённо этот мальчишка его когда-нибудь доведёт. Но ребёнок не отрываясь, смотрел на плиту. ‘‘10 декабря 1815 – 27 ноября 1852’‘ — гласила надпись. ‘‘Тридцать семь лет, — подсчитал профессор. – Молодая.’‘
— От чего она умерла, Поттер?
— От рака.
— Поттер… Вы что, плачете?!
Снейп рывком развернул к себе маленькую фигурку. Длинные чёрные пряди закрывали опущенной лицо. Профессор присел на корточки.
— Что с вами, Поттер? Не устраивайте здесь истерик!
Однако приказной тон, от которого шарахались многие взрослые маги, не произвёл на мальчишку никакого впечатления. Мало того, он вдруг кинулся на шею профессору, чуть не повалив того на пол. Снейп похлопал его по спине: как ни крути, а опыта успокаивания детей у него было мало.
— Со мной всё в порядке, сэр, — признёс Гарри на ухо. – Просто…
— Да что случилось, Поттер? Кто эта женщина?!
Мальчик вдруг отпустил его, встал рядом и заглянул в глаза Северусу:
— Как бы вы себя чувствовали у могилы первого зельевара в Мире?
Снейп задумался на мгновение, потом усмехнулся:
— К сожалению, первый в мире зельевар неизвестен. Да и нельзя кого-то одного назвать первым в такой науке, как зельеварение. Каждый приносит что-то новое, что-то своё.
— Зато в программировании можно.
Повисла пауза. Снейп не знал, что такое это самое ‘‘программирование’‘.
— Ада Августа Лавлейс – первый в Мире программист. Она разработала первый алгоритм, ввела в употребление ‘‘рабочая ячейка’‘ и ‘‘цикл’‘. Достаточно сказать, что со дня её смерти в программировании не появилось ничего принципиально нового. Представляете, профессор, ВСЯ наука оперирует тем, что вывела женщина-теоретик. Ведь у неё не было даже возможности проверить свои программы.

канун Рождества 1985 год, Малфой-мэнор
Сириус Блэк долго думал, прежде чем решиться постучать в дверь. Только страх, что кто-нибудь из обитателей поместья увидит его, мнущегося перед дверью, дал сил решиться.
Гарри Поттер удивился, увидев на пороге крёстного. Настолько удивился, что на время потерял дар речи. Первым, впрочем, пришёл в себя Сириус. Бывший заключённый подошёл ко второму креслу:
— Я могу присесть?
Поттер только сделал приглашающий жест рукой.
— Играешь сам с собой? – Сириус кивнул на шахматную доску с фигурками.
— Что-то вроде этого, — лёгкая улыбка скользнула по детским губам. – Не хочу проиграть Уизли.
— Ты знаком с детьми Молли и Артура?
— Нет. Лично не знаком. Но их сын Рональд будет поступать в Хогвартс вместе со мной. Не могу же я ударить лицом в грязь.
— Твой отец был отличным игроком в квиддич…
— Знаю, — лениво отозвался Гарри. – Как думаешь, меня заставят играть, если я этого не хочу?
Сириус вначале решил, что ему послышалось. Некоторое время пытался выйти из ступора и всё же понять, о чём говорит крестник.
— Ты не хочешь играть в квиддич?! Но… Я же видел, как вы с Драко летаете… Ты рождён для неба!
Гарри вздохнул и снова уставился на огонь в камине.
— Квиддич – грубая игра, жёсткая, если не жестокая, — он вроде объяснял ребёнку прописные истины. – Её можно сравнить только со средневековыми рыцарскими турнирами. Сколько травм получают профессиональные игроки? А ведь против ловцов всегда играю очень грубо. Ты хочешь, чтобы я после каждой игры лежал с сотрясением или переломами? – Сириус ничего не ответил и Гарри продолжал. – Кстати, почем Джеймс Поттер не продолжил карьеру ловца в какой-нибудь профессиональной команде?
— Гарри, тогда была война…
— Сириус, да волшебный мир не знает, что такое настоящая война! – в тон ему ответил мальчик. – И даже Волдеморт не отменял квиддичные матчи. Играли все команды. А вот Джеймс Поттер… — усилием воли ребёнок сдержал рвущиеся с губ слова. – Ему разве не делали заманчивых предложений? Не могло же быть дело только в Ордене Феникса.
— Не знаю по поводу предложений. После Хогвартса мы вступили в Орден… Подожди. Откуда ты знаешь про Орден?!
Поттер закатил глаза:
— Я много знаю, Сириус. Недостаточно для того, чтобы прекратить весь этот балаган, что у вас происходит, но достаточно, чтобы попытаться.
— Попытаться? Попытаться что?
— Спасти твою жизнь.
Голос мальчика звучал спокойно, даже как-то обыденно, Сириус не сразу среагировал на смысл этого заявления.
— Гарри, но… От чего спасать мою жизнь? – тихо спросил он.
— От тебя, Сириус. От тебя самого.
Сириус Блэк сдерживался изо всех сил. За месяц, проведённый под одной крышей, он впервые разговаривает с сыном покойного друга без ругани десять минут. Рекорд.
В конце концов, Гарри всего лишь ребёнок. Мальчик пяти лет. А он его крёстный отец. И должен выполнять свои обязанности. Поэтому Сириус впервые в жизни терпел, сцепив зубы, чтобы не сорвались с языка резкие слова.
— Можно узнать поподробнее? – наконец вымолвил он.
— Можно, — согласился ребёнок. — Тебе пора подумать о семье, Сириус. Пока за тебя не подумали другие.
— Ты имеешь в виду, помириться с матерью? Да она… — он не закончил фразу. – Если она узнает, что я не поддерживал Сам-Знаешь-Кого…
— Да она уже знает, — тихо заметил Гарри. – И она знает, что твой брат Регулус умер, пойдя против Волдеморта.
— Что?
— Регулус Арктурус Блэк, твой младший брат, Пожиратель Смерти восстал против воли Тёмного Лорда. И умер. Твоя мать это знает. Таким образом, ты остаёшься последним мужчиной рода Блэк. И твой род не должен прерваться на тебе, Сириус!
— Что?
Зелёные глаза поднялись на ошеломлённого аристократа:
— Ты должен жениться.
Пришёл в себя анимаг только после доброго глотка огневиски. Вот это поговорили! На этот раз они не ругались. Но только потому, что после заявления крестника Сириус онемел на время. Жениться… Он снова попытался глотнуть из стакана. Что за..? И когда он успел всё выпить? Сделав глоток прямо из бутылки, Сириус обратился к Гарри.
— Если ты будешь пить, — выражение лица Поттера сложно было описать: ужас, страх, отвращение, брезгливость, ненависть… — то продолжить род не сможешь по физиологическим причинам. И придется обращаться к профессору Снейпу. Согласись, давать ему ТАКОЙ повод для насмешек, ты бы не хотел. Он его не упустит.
— О чём ты говоришь?!
— Я говорю о детях, Сириус, — как можно доходчивее объяснил Гарри. – Продолжить род Блэков – означает завести детей. А импотенция в этом процессе может здорово помешать. Северус Снейп, конечно, придумает что-нибудь, но ты только представь СЕБЯ, обращающегося к НЕМУ с ТАКОЙ просьбой.
Сириус машинально потянулся к бутылке – воображение очень живо нарисовало ему эту картину, — но осёкся под строгим взглядом зелёных очей.
— Что здесь происходит?!
‘‘Кажется, до него что-то начало доходить’‘, — усмехнулся гость в голове у Гарри. ‘‘Ещё бы мне это объяснили’‘, — так же мысленно протянул Поттер.
— Кто ты?
Вот теперь было видно, что перед ним сидит член Ордена Феникса. Синие глаза подозрительно сужены, смотрят, не отрываясь, на лице и намёка на улыбку нет. ‘‘Нам везёт, что он без палочки, — комментировал Гость. – Хотя от банального удушения нас это не спасёт’‘.
— Я Гарри Поттер, — был ответ. – Но…
— Но?
— Скажем, в силу неких обстоятельств знаю немного больше, чем обычно знают пятилетние дети. Могу дать тебе Непреложный Обет.
— Непреложный Обет?
— А ты думаешь, Люциус Малфой или Вальбурга Блэк поверили на слово Гарри Поттеру?
Сириус был в ужасе: мальчишка дал Непреложный Обет Пожирателю Смерти.
— Что ты им обещал?
— Всячески способствовать благополучию их семей. Поэтому уж извини, но я приложу все усилия, чтобы ты, дорогой крёстный, обзавёлся, наконец, наследником. Это, между прочим, одно из главных условий твоей матери. Тебе всего-навсего двадцать пять лет. Самое время остепениться и взяться за ум.
Сириус пытался понять, кто из них сошёл с ума. Нет, Блэк ничего не имел против хорошеньких женщин, но… Чтобы жениться, нужно влюбиться. Браки по договорённости Сириус презирал. Это было что-то из его старой жизни – что-то, что имело отношение к семейным ценностям Блэков, которые Сириус ненавидел. И становиться похожим на кого-то из родственников он не собирался.
Да он и не задумывался о своей семье и детях. В Хогвартсе красавец-аристократ с чёрными кудрями и синими глазами не обращал особого внимания на девушек, хотя и пользовался бешеной популярностью. Это Джеймс влюбился в Эванс с первого курса, а Сириус… Да он на Снейпа больше внимания обращал, чем на какую-то девчонку!
— Правда?
Кажется, последнюю фразу анимаг произнёс вслух.
— Ты много о нём знаешь? – поинтересовался Гарри. – Расскажи мне о профессоре. Он дружил с кем-нибудь, кроме моей матери?
— Откуда ты знаешь, что он дружил с Лили?
— Я много знаю, — Гарри упёр взгляд в лицо крёстного. – И о том, что было у озера после С.О.В. тоже.
Под этим суровым взглядом Сириусу стало нехорошо. По крайней мере, мысль свести всё в шутку моментально пропала. А крестник жестоко продолжал:
— Как думаешь, ты хорошо будешь смотреться вверх тормашками без трусов посередине Косого переулка? Или предпочитаешь озеро в Хогвартсе? А, может, мир магглов?
Тон Поттера был почти скучающим, как будто он предлагал прогуляться перед сном.
— Профессор Снейп очень великодушный человек…
— Что??? Нюниус?!
Гарри окинул вскочившего взрослого пронзительным взглядом:
— Профессор СЕВЕРУС Снейп – ЧРЕЗВЫЧАЙНО великодушный человек, — повторил он. – Будь я на месте Северуса Тобиаса Снейпа, непременно убил бы тебя. И умирал бы ты в страшных мучениях. То, что ты ещё жив, говорит о заоблачной доброте и великодушии нашего зельевара.
— Да как ты можешь?! – Сириус начал не на шутку заводиться. – Ты…
— Я всего лишь говорю правду, крёстный.
То ли всё тот же скучающий тон голоса, то ли расслабленная поза ребёнка, то ли собственный здравый смысл подействовали на волшебника, но Сириус заткнулся.
— Мне пора. Спокойной ночи, Гарри.
Попрощавшись с крёстным, мальчик вызвал Добби и строго-настрого запретил давать Сириусу хоть каплю спиртного.
— Не беспокойтесь Гарри Поттер, сэр, — сказал Добби, — я прищемлю себе уши, если мастер Сириус выпьет…
— Если ты это сделаешь, я буду сам чистить себе ботинки, — произнёс ‘‘сэр Гарри Поттер’‘, – а если будешь себя наказывать, то и стирать свои мантии сам стану. Если же будешь хорошо себя вести, то позволю стелить себе постель.

Но Сириус и не думал напиваться. Напротив, было что-то в тех словах про импотенцию… Чушь, конечно, но… Нет, на алкоголь он сейчас даже смотреть бы не смог. А вот думать…
Сириус представил себя в Косом переулке, возле озера на месте Снейпа… Было ОЧЕНЬ неприятно. Слова крестника, сказанные вроде между делом, затрагивали какие-то уж слишком чуткие струны в душе Сириуса, о наличие которых не подозревал и он сам, пробуждали какие-то детские страхи. До сегодняшнего вечера мысль, что он может оказаться вверх ногами … на месте Снейпа, ему и в голову не приходила. Тогда почему же воображение так угодливо нарисовало картину?
Заснул он под утро. А в обед, проснувшись, сел писать письмо. Вышел из комнат только под вечер, держа в руках конверт с надписью: ‘‘Хогвартс. Северусу Снейпу’‘. И только когда улетела сова с письмом, Сириус вздохнул с облегчением. И вспомнил, что так и не узнал, что же подарить крестнику на праздник.

23 декабря 1985 года, Лондон
Двое черноволосых молодых мужчин стояли возле ‘‘Дырявого котла’‘. Сириус заметно нервничал, Северус, как всегда, выглядел невозмутимо.
— А ты уверен, что именно это хочет Гарри?
Ещё неделю назад мистер Блэк плюнул бы в лицо тому, кто сказал, что он будет просто стоять рядом с Нюниусом. Сейчас же они покупали подарок Гарри Поттеру. И где-то на краю сознания мистера Блэка билась мысль, что ему всё же стоит посетить колдомедика.
Северус был удивлён, получив письмо от Сириуса Блэка. Но это удивление не шло ни в какое сравнение с тем шоком, когда зельевар узнал, что письмо писалось не под диктовку Гарри Поттера, а по собственному почину. Самым ужасным был момент, когда бывший Мародёр попросил прощения. Вот тут декан Слизерина решил, что либо он спит, либо его опоили каким-то галлюциногеном. Пока, правда, не ясно, кошмар это или нет, но если сейчас появится Дамблдор под ручку с Тёмным Лордом и поцелуются, Северусу станет легче: он просто пойдёт за безоаром, потом назначит кучу отработок и наградит баллами того умельца, который не просто сварил зелье, а ещё и подлил его декану. Но Сириус Блэк не пропал, а бывший и нынешний начальники не появились.
Нельзя сказать, что они помирились в один вечер, но теперь, по крайней мере, комнате, в которой находились они оба, не грозила перестройка или ремонт после магической дуэли.
— Я никогда не слышал о таких маггловских штуках, — заявил Сириус.
— По-моему, нам туда, — махнул рукой зельевар, сверяясь с адресом на куске пергамента. – Фирма называется ‘‘Toshiba’‘.

23 декабря 1985 года, Малфой-мэнор
У Люциуса Малфоя было отличное настроение, просто великолепное. Под конец года он получил отчёт о состоянии счетов из ‘‘Гринготтса’‘ и пары маггловских банков. Количество нулей в итоговых суммах приятно грели аристократа.
‘‘Интересно, где всё же Поттер научился так разбираться в финансах? – подумал мистер Малфой, любуясь в очередной раз колонками цифр в выписках. – Вот это настоящее волшебство!’‘

Вальбурга Блэк готовилась ко сну, когда к ней постучал Гарри Поттер.
— Ты почему не спишь? Уже поздно.
— Я хотел бы попросить вас кое о чём, — мальчик прошёл к камину. – Видите ли, миссис Блэк, я поговорил с Сириусом по поводу свадьбы.
Сердце пожилой ведьмы кольнуло в груди:
— И что он сказал?
— Мягко говоря, он был удивлён, — Гарри слегка усмехнулся, но потом голос ребёнка стал жёстким. – Мы должны позаботиться о том, чтобы он женился, несмотря на удивление, испуг или ещё какие эмоции. Сириус довольно упёрт, поэтому силовые методы не принесут ничего, кроме проблем и скандалов. — Он жестом остановил Вальбургу, желавшую что-то сказать. – Мы пойдём другим путём! Скоро будет бал в Малфой-мэноре, посвященный празднованию Йоль. Мы пригласим на этот праздник как можно больше подходящих невест. Ваш сын умеет танцевать?
— Конечно, — фыркнула миссис Блэк. – Сириус получил традиционное образование.
— Мы могли бы с миссис Малфой составить список?
— Да. Нарцисса как раз преподаёт вам с Драко генеалогию, вот как раз и проверим ваши знания.
— И ещё… Миссис Блэк, я таким… деликатным вопросом я могу обратиться только к вам. – Гарри льстил, не краснея. – Вы опытная взрослая ведьма, уже вырастившая двоих детей. Как думаете, в кого мог бы влюбиться профессор Снейп?
— Северус? – такого вопроса Вальбурга явно не ожидала.