Двое в одном

Глава 17

11 августа 1991 года
В детском лагере для дошкольников хоть и царило неформальное, дофакультетское общение, но тень Хогвартса ощущалась очень сильно. Чистокровных было мало, но они были. Да и многие взрослые ещё помнили сплетни, ходившие про профессора зельеварения Северуса Снейпа, который даже в летний день носил рубашку с длинным рукавом. Были старшие братья и сёстры, знакомые, приятели, которые учились в Хогвартсе у зельевара. Слава о Северусе Снейпе летела впереди него. С самого открытия лагеря Северус следил за дисциплиной. Иногда. С одной стороны его об этом просил старый друг Люциус Малфой, с другой – директор Дамблдор, который не мог запретить аристократу приглашать гостей в своё имение. Если взрослые волшебники сторонились мрачного лица учителя, то вот родители-магглы, узнав, что мистер Снейп не только учитель, но и декан одного из факультетов школы, в которой будут учиться их чада, просто брали профессора измором.
Ведь магглы, получая приглашения от мистера Малфоя, понятия не имеют об Основателях, а Мерлина считают персонажем легенд и сказок. Им что Гриффиндор, что Слизерин – всё едино. Вот класс физики или математики – тут ясно и понятно. Если названия ‘’трансфигурация’’ и ‘’заклинания’’ мало что говорит молочнику или стоматологам, то перевести для себя ‘’зельеварение’’ как ‘’химию’’ смогли. И если магов нелюдимый, одетый во всё черное профессор пугал, то магглы отнеслись к нему не радушно и вовсе не доброжелательно – это бы Северус мог легко исправить. Этим магглам он внушил НАДЁЖНОСТЬ. Некоторые родители видели перед собой не Пожирателя Смерти, а сурового учителя, который вобьет в головы их чадам хоть какие-то знания, не позволит бегать босиком по холодным подземельям и не даст утонуть в озере с гигантским кальмаром.
Особенно поразила Северуса Снейпа некая миссис Мун, мать Джеймса Муна:
— Профессор Снейп, — обратилась к нему ещё молодая шатенка, — вы уж с ним построже там. Джеймс у меня ужасный сорванец.
При имени ‘‘Джеймс’‘ Северус скривился и перевёл взгляд на стоящего рядом ребёнка: избитые коленки, содранные локти, чертенята в глазах – Северусу вспомнился Джеймс Поттер – даром, что тёзки. А вот мальчик, встретившись с фирменным Снейповским взглядом, растерял весь свой задор.
Узнав, что мистер Снейп ещё и декан одного из факультетов Хогвартса, некоторые родители магглорожденных волшебников хотели, чтобы дети попали на тот факультет, главой которого является профессор. Когда Люпин впервые услышал вопрос: ‘‘Можно ли записать ребёнка на факультет мистера Снейпа?’‘ — он потерял дар речи. Единственное, о чём жалел Северус, так это то, что не видел лица оборотня в этот момент и не слышал, как ‘‘старина Луни’‘ выкручивается. Не мог же он в самом прямом смысле заявить, что на Слизерин поступают только чистокровные маги или будущие Тёмные Лорды.
С другой стороны вставал вопрос образования в маггловском мире. Астрономи, история магии и нумерология – это, конечно, замечательно, но вряд ли тех же стоматологов Грейнджер обрадует дочь, которая не знает английской литературы или географии. Половина родителей-магглов хотело, чтобы их дети получили знания хотя бы средней школы. ‘‘Интересно, — размышлял Северус, — как же раньше приглашали магглорожденных в Хогвартс? Неужели обходились без Империо или зелья Подвластия?’‘
Его обязанности заключались в том, чтобы дети вовремя легли спать, не подрались, не потерялись и не нашли приключений на свою… голову. Выполнял он это довольно редко – только заменял Люпина, который никогда не оставался в лагере на ночь в отличие от других нанятых Люциусом воспитателей. Вот и сегодня он должен был зажечь костёр, потом его потушить и уложить детей спать.
Увидев Снейпа у кучи дров, Гарри просиял и устроился возле сброшенной мантии зельевара: зажигать костёр полагалось с помощью спичек, а вот тушить только ‘‘Акваменти’‘, поэтому мантию Северус скинул, оставшись в брюках, сюртуке и рубашке. Возле костра уже расселись Лаванда Браун и Пенси Паркинсон, сёстры Патил и братья Криви. Вон Мэнди Броклхерст и Терри Бут, Джастин Финч-Флетчли и Мораг МакДугал, подходит Салли-Энн Перкс и Уизли. Кое-что намеревался устроиться поближе к Гарри, но Поттер чуть ли не на колени залез к присевшему на срубленный ствол дерева Снейпу. Подходить к грозному профессору зельеварения решился только Драко Малфой, устроившийся с другой стороны Северуса.
— Поттер, — тихо прошипел декан, накидывая на себя мантию, — хватит липнуть ко мне! Вы и так чересчур навязчивы.
— Да, сэр, — улыбка Гарри расползлась от уха до уха, а сам он пытался незаметно укутаться в полу широкой профессорской мантии. – Сэр, а вы хотели бы иметь детей?
Декан Слизерина привык к неожиданностям за свою жизнь, но… Такого у него никто и никогда не спрашивал. Это даже Альбусу в голову не приходило, но Поттер явно решил затмить всех и вся. Однако нужно было отвечать:
— Я никогда не задумывался над этим, Поттер. – ‘‘Да и не до этого было’‘, — добавил он мысленно сам себе.
И действительно, когда бы профессору размышлять о детях? В кругу Пожирателей Смерти было не до личной жизни, единственную женщину… Он не смог спасти Лили, что там говорить. О своих недостатках, Северус хорошо был осведомлён, впрочем, как и о достоинствах, но сомневался, что превосходное владение окклюменцией поможет ему в семейной жизни.
— Жаль, — прервал его размышления мальчишеский голос. – Я бы хотел иметь такого отца, как вы, сэр.
Снейп упёр свой фирменный взгляд в макушку Поттера, но тот даже не почесался, пришлось воздействовать вербально:
— Что вы себе позволяете, Поттер?!
— Говорю правду, сэр. У такого выдающегося мага должны быть наследники. Хотя бы ради сохранения волшебной крови. Вот станет Драко министром, – мечтательно произнёс он, заворочался, устраиваясь на мантии зельевара поудобней, — надо будет подбить его на закон о детях.
— Это глупость, Поттер.
— Знаю, сэр, — легко согласился тот. – Но у меня есть лет двадцать, чтобы сделать из неё гениальную идею, — он лукаво взглянул на Северуса. – Представляете, половина Хогвартса – ваши биологические дети. Магглы уже освоили искусственное оплодотворение вроде…
— Выбросьте из головы эти глупые фантазии, Поттер! Вам пора спать. Пойдёмте, Драко, я отведу вас обоих.
Снейп убедился, что мальчишки легли в постели, но не спешил уходить далеко. Он прохаживался в отдалении ещё с полчаса, но никто не выбрался, чтобы поговорить.
В это время, лёжа в своих постелях, Драко Малфой и Гарри Поттер держали зеркала, заговорённый Сириусом Блэком.
— Так не честно! — в который раз возмущался Гарри. – Мой крёстный приходится тебе дядей, а твой крёстный просто друг моей матери. Да и то бывший.
— Я же не могу слетать в прошлое и убедить твою мать выйти замуж за Северуса, — оправдывался Малфой.- Тебя тогда не будет.
— Но ты можешь убедить его усыновить меня, — предложил Гарри. – Тогда мы будем в равном положении.
— Он не согласится!
Гарри зло прищурил глаза:
— Ты же Малфой! Ты должен сделать так, чтобы он согласился.
— Хорошо, — поджал губы блондин. – Я подумаю, что можно сделать.
Рука Драко закрыла зеркало, обрывая связь, но Гарри активизировал его снова.
— Чего тебе ещё? – недовольно проворчал приятель.
Но Поттер расплылся в довольной улыбке:
— Спокойной ночи, Драко. И спасибо тебе.
Малфой только фыркнул в ответ, но всё же произнёс:
— Спокойной ночи, Гарри.
Скоро в палатку вернулся Невилл, но к тому времени Гарри Поттер давно спал. Он был уверен, что Драко Малфой что-нибудь придумает. Малфои всегда выкручиваются с выгодой. Стоит только вспомнить, как Драко сделал из Винсента Крэбба будущую рок-звезду. Да и надо ли объяснять МАЛФОЮ, что иметь в крёстных приёмного отца Гарри Поттера намного лучше, чем человека с Меткой на руке?
Драко Малфой в отличие от Поттера долго ворочался в постели. С тех пор, как год назад он узнал про Гостя, блондин опасался за жизнь друга. Да и за свою тоже. Ведь стукнет этому… Гостю что-нибудь, кто ему помешает расправиться с обоими мальчишками? А с Гарри он проводил всё своё свободное время. И – Драко отдавал себе в этом отчёт – Гость его учил гораздо большему, чем родители. Уж объяснял точно всё лучше! Если отец и мать ограничивались фразами ‘‘Малфои должны то’‘, ‘‘Малфои не должны это’‘, то Гость давал себе труд ‘‘растолковать’‘, как выражался Поттер ПОЧЕМУ и ЗАЧЕМ нужно или нельзя делать то или это.
Вовремя прочитанные книги, просмотренные фильмы, прослушанные песни – всё это заслуга Гостя. Создавалось впечатление, что Тот-Кто-Сидит-В-Голове-У-Поттера имеет чёткий план воспитания детей, точнее, воспитания ИЗ детей того, что ему нужно. Оставался вопрос: ЧТО нужно Гостю?
Драко перевернулся на другой бок. Стоит только вспомнить, как они читали ‘‘Трёх мушкетёров’‘ с Гарри. Вот уж точно поучительная книга. Гость тогда им дал повеселить вволю, а потом отвёл к Люциусу с вопросом: хорошо ли под чужим именем наслаждаться любовью женщины? И как назвать людей, которые помогают врагам своей Родины? Драко помнил, как воображал себя Арамисом с неделю, а потом рвал мушкетёрский плащ и ломал деревянную шпагу в слезах. Гарри было ещё хуже – тот вообразил себя д’Артаньяном. Вспоминая зарёванного Поттера, который клянётся ему – Драко – что никогда-никогда не будет мушкетёром и всегда будет думать, а потом делать… Драко лёг на спину, положив руки под голову. А всё же Поттер ему завидует. Это ясно. По лицу Малфоя расплылась довольная улыбка: он никогда не думал, что кто-то позавидует личности его крёстного. Дядя Сириус неплохой человек, хотя и не понимает некоторых традиций, сколько ему не объясняй. До сих пор нос воротит от голов домовых эльфов. А ведь даже собственная жена признала, что это древняя традиция: хранить головы мёртвых слуг, Драко сам давал дяде Сириусу книжку про французскую королеву, сохранившую голову своего поклонника.
‘‘Вот Северус Снейп бы понял это, — решил Драко. – Крёстный вообще человек понятливый…’‘ Он уже зевал и скоро совсем погрузился в объятия Морфея.

В лагере было весело. Много детей, постоянные игры или занятия, вкусные обеды и завтраки, посиделки у костра, когда кто-нибудь принимался рассказывать страшные истории на ночь или просто обменивались сплетнями, пели песни, читали стихи…
В тот год Драко всё же уговорил Винсента Крэбба исполнить романс Селестины Ворлок. Гарри потом долго разыгрывал зависть и упрашивал Винса спеть ещё что-нибудь. Драко изо всех сил скрывал улыбку: можно подумать, что это не Поттер несколько лет назад, услышав тонкий голос Крэбба решил сделать из него рок-звезду. На следующий раз в Малфой-мэнор была приглашена известная певица, а Сириус Блэк вдруг заделался меценатом начинающей группы ‘‘Ведуньи’‘. С отцом Крэбба было туго, но Гарри вовремя намекнул Нарциссе, что ‘‘министр Малфой’‘ звучит очень даже неплохо. А для предвыборной гонки будет замечательно иметь в приятелях известного певца.
Окружающие веселились во всю. Гарри пока не сыграл ни одной партии с Роном Уизли в шахматы, удачно избегал Джинни Уизли, спорил с Гермионой Грейнджер и обсуждал кошек с Милисентой Булстроуд, Упрашивал Винса спеть ещё и ещё. В один вечер Винс пел челый час, а на следующее утро не смог разговаривать, и Лаванде Браун пришлось вести его к Ремусу Люпину, а тот уже вызвал целителя.
Гость с Гарри не общался. То есть совсем. В кои-то веки Поттер почувствовал свободу и… скуку. Нет, интеллектуальных занятий хватало, но… словно пропало что-то в самом Гарри. Всё было не так. Высказывая собственное мнение или прислушиваясь к чьему-то разговору, он каждый раз ожидал ехидного замечания или насмешливого фырканья. Гость даже перестал будить его на утренние пробежки. Впервые за шесть лет. Спустя два дня Драко поинтересовался, не болен ли Гарри, а ещё через день сам разбудил его на зарядку. Через неделю Поттер уже сам вставал – привыкшее к упражнениям тело требовало физических нагрузок. Первые двести метров Поттер бежал с блаженной улыбкой наркомана, дорвавшегося до дозы.
— Даже не думал, что пробежка может быть приятной, — пробормотал он потом.
Самое интересное началось на выходные.

17 августа 1991 года.
— Вы действительно оборотень?! – кричал Ксенофилиус Лавгуд.
— Но оборотни… — разводил руками мистер Криви. – Их же не бывает. Это шутка?
— Оборотничество может избавить от рака?! Мальчик не врёт?! – мистер и миссис Грейнджер пробивались к мистеру Люпину.
— Не беспокойтесь, — старался перекричать всех Артур Уизли. — Ремус совершенно безопасен!
И только Ремус Люпин стоял, опустив руки и закрыв глаза. Рядом с ним стоял зеленоглазый брюнет со шрамом в виде молнии на лбу.

Волшебники готовы были аппарировать, подхватив детей, но вот магглы… Гость всё рассчитал правильно. Именно в эту субботу должны были собраться в большинстве своём родители магглорожденных волшебников. Гарри даже заранее поинтересовался у детей образованием их родителей, поэтому Гость повёл беседу в нужном направлении. Ремус проводил занятия для взрослых на большой поляне – там, где по вечерам жгли костёр. То есть точно так же, как и их дети, взрослые брали пледы, пенки, одеяла и рассаживались в кружок. А Ремус Люпин отвечал на их многочисленные вопросы и рассказывал, кому и на что нужно обратить внимание в поведении и обучении их детей. Гарри Поттер просто сел рядом, Ремус на свою голову его не прогнал – ну посидит мальчик, послушает, вряд ли ему будут интересны взрослые разговоры.
С чего разговор зашёл про оборотней, он точно уже и не помнил. Вроде мистер Томас поинтересовался расовой дискриминацией в мире волшебников. Ремус ответил, что по цвету кожи никаких трений пока не возникало. Даже привёл в пример известного аврора Шелкбота. И тут вылез со своим вопросом Гарри Поттер. Да не выкрикнул с места, а так аккуратненько поднял руку и дождался, пока ему дадут возможность задать вопрос. Ну и спросил.
— Мистер Люпин, вот вы утверждаете, что дискриминации нет. А как относитесь к тому, что за последние двадцать лет вы единственный оборотень, закончивший Хогвартс? Разве это не дискриминация?

18 августа 1991 года.
— Нет, Бродяга.
— Луни…
— Нет, я сказал!
— Послушай…
— Нет, это ты послушай! Я не собираюсь обрекать ребёнка на то, через что прошёл сам! Сколько раз говорить?!
— Ремус, я видел его мать…
— Что же это за мать, которая отдаёт сына оборотню?!
— Дочь, Ремус. Прелестная малышка.
— Сириус, ты с ума сошёл?!
— Послушай, Гарри…
— О, ещё и Гарри! Как же без него-то?!
— Пустите меня! – послышался женский крик, и в преподавательский шатёр влетела растрёпанная женщина в маггловской одежде. Она перевела взгляд с одного мужчины на другого и подошла к оборотню. – Вы мистер Люпин?
Сириус молча вышел.
— Пожалуйста, — молодая женщина двадцати пяти лет молитвенно сложила руки, — пожалуйста, спасите мою дочь. Мне сказали, что вы…
— Извините, миссис, но я не могу…
Женщина упала на колени:
— Пожалуйста, ей всего полгода…
Ремус смотрел в эти наполненные слезами карие глаза, это осунувшееся лицо, отмечая и тёмные круги под глазами, и горькие складки у рта.
— Нет, простите, я не могу, — он попытался отцепить руки женщины от своей мантии. – Вы не понимаете, о чём просите. Это проклятье! Истинное проклятье!
— Моя дочь умрёт. Врачи дали ей несколько месяцев, максимум полгода. Мистер и миссис Грейнджер сказали, что ваша кровь способна перебороть вирус… Пожалуйста. Я отдам вам все деньги, что у меня есть, я…
— Нет! – Ремус рванулся прочь, заткнув уши, чтобы не слышать умоляющих криков.

‘‘Ты специально это сделал!’‘
‘‘Конечно, специально, — фыркнул в голове мысленный голос. – Что мы зря, столько фильмов про оборотней смотрели? Грейнджер умная девочка и понятливая. Главное – подтолкнуть её мысли в нужном направлении. А в этом мы хорошо постарались’‘.
‘‘Зачем нужно было позорить Люпина? Разве нельзя было сделать по-тихому?!’‘
‘‘Та-а-ак, — протянул Гость. – Поттер, что за идиотские мысли снова?! Я тебя зачем учу?! Ну-ка объясни, почему мы с тобой сделали это прилюдно? Какие последствия будут? Просчитай всё!’‘
Гарри задумался. Он сидел у себя в палатке в полном одиночестве. Люциус Малфой успокаивал гостей, Сириус беседовал с Луни, сейчас главное было не попасться под руку Снейпу.
‘‘Ты в любом деле ищешь выгоду’‘, — начал Гарри.
‘‘Ты не безнадёжен, Поттер, — похвалил Гость. – Продолжай.’‘
‘‘Следовательно, как бы дело не решилось, мы в итоге должны быть в выигрыше. Пользу нам принесут деньги, власть или социальное мнение’‘.
Гость молчал, но Гарри чувствовал, что ход его мыслей одобряют, поэтому продолжал: ‘‘Деньги… ну не за укусы же оборотня деньги брать? Социальное положение? Тоже не то. Остаётся общественное мнение. Только пока я не вижу тут Риты Скитер. Значит, общественное мнение не в том, чтобы разоблачить оборотня. Да и мы клятву давали служить на благо семье Малфоев. Разоблачение оборотня в лагере, который оплачивает Малфой, вряд ли послужит на благо… Мы пока живы, следовательно, дело ещё не закончено. Это только промежуточный этап?’‘
‘‘А результат? Какой результат?!’‘
Гарри уставился на стенку палатки: ‘‘Мы не можем опорочить Малфоев. А всем известно, что лагерь – это задумка Люциуса. Но Ремус – человек Дамблдора, член Ордена Феникса… Ещё одна гадость Дамблдору?!’‘