Двое в одном

Глава 19

1 сентября 1991 года. Кинг-Кросс.
В половине одиннадцатого Гарри и Сириус были на платформе 9 и ¾. шум толпы не занимал ни Гостя, ни Гарри, ни даже Сириуса. Вообще с самого утра мальчик чувствовал волнение своей ‘‘мысленной шизофрении’‘. Особенно по пути к платформе. Гость отобрал у Гарри контроль и аккуратно поддерживал Cириуса под локоть, чтобы тот не упал, не зацепился и прочее.
‘‘Что ты трясёшься над ним, как над тухлым яйцом?’‘ — удивлялся Гарри.
‘‘Молчи, не отвлекай, — отрезал Гость. – Или ты хочешь в компании Уизли в Хогвартс ехать?’‘
В компании Уизли Гарри ехать не хотел. Ему очень не понравилась девочка, которая две недели восторженно смотрела на него из-за каждого угла, да и мальчик, чуть что кидающийся в драку, тоже был не самым приятным попутчиком. Особенно после того, как Гость выиграл у него в шахматы. Если б Гарри мог, он бы подошёл и извинился, объяснил, что на самом деле это не он, но – увы и ах, как любил выражаться внутренний голос, — это было ему не доступно. По какой-то причине Гость не хотел общаться с представителями этой семьи, но Гарри и не настаивал на выяснении причин. К тому же он решил, что ни при каких обстоятельствах никогда не женится на этой… ‘‘глупой девчонке’‘ — самое культурное как мальчик называл Джини Уизли. Ему и так хватало людей, косящихся на него и даже не приглушающих шёпот: ‘‘Гарри Поттер’‘, — как будто он чудо-юдо заморское.
Сквозь барьер они прошли совершенно спокойно. Народу на перроне было ещё мало. Гарри закинул рюкзак в пустое купе последнего вагона и вышел к Сириусу. Дальнейшее ‘‘прощание’‘ было расписано Гостем чуть ли не посекундно: Гарри говорил, как он счастлив был познакомиться с семьёй крёстного, как рад узнать о своих родителях, Сириус же приглашал в гости на рождественские каникулы и просил писать почаще. Когда же количество людей на платформе увеличилось, Сириус попрощался, напомнив, что его ждёт беременная жена.
Гарри вошёл в купе и закрыл изнутри дверь.
Драко, Винсент и Грегори появились минут через двадцать. Дождавшись условного стука, мальчик открыл дверь, впустил приятелей и закрыл. Они не открывали даже ведьме, развозившей сладости. Крэбб и Гойл легли спать, Гарри и Драко читали. Но погода за окном была пасмурная, а стук колёс так убаюкивал. Именно четверых спящих мальчиков застала Гермиона Грейнджер, когда распахнула купе.
— Вы здесь жабу не видели?
— Как ты попала сюда?! – Гость отобрал контроль над телом в секунду.
— Невилл…
— Я спрашиваю, как ты открыла дверь?!
Гарри поднялся, зелёные глаза сузились от злости, губы побелели. Гермиона отшатнулась от надвигающегося мальчика и едва не сшибла с ног Невилла Лонгботтома, стоявшего позади неё.
— Заклинание… Ал-Алохомора.
— Зачем открывать заклинанием дверь, если она закрыта не тобой?! – Гарри скрестил руки на груди.
Гость был не просто зол, ему так и хотелось выдрать девчонку, как сидорову козу. Гарри, лишённый возможности что-то сделать, решил узнать, что такое ‘‘сидорова коза’‘, но Гость даже не обратил внимания на его вопрос.
— Я жду ответа, — уже более спокойно, но твёрдо произнёс он. – А если б тут были целующиеся старшекурсники? А если бы мы переодевались? Да мало ли зачем закрыли дверь?!
В карих глазах стояли слёзы, губы девочки начались трястись. На заднем плане Невилл был красный, как свекла.
— Ты ещё зареви, — кинул Гарри. – Вот из-за таких, как ты, и складывается плохое впечатление о магглорожденных волшебниках и волшебницах! Не зная броду, суются в воду и лезут в чужой монастырь со своим уставом. Что о тебе подумают мои друзья?! – он кивнул на протирающего глаза Драко. – Не удивлюсь, если ты окажешься в Гриффиндоре с такими манерами.
Гарри уже минуту мучился вопросом: для чего Гость начал этот разговор. С Гермионой он общался в лагере вполне культурно, хотя и спорил по некоторым вопросам, о которых Гермиона “читала”. Но когда прозвучало слово ‘‘Гриффиндор’‘, мальчику стало всё ясно. И действительно – слёзы на глазах Гермионы мгновенно высохли, и она спросила:
— Разве Гриффиндор – плохой факультет? Я читала, сам Дамблдор там учился.
Драко поморщился, а Гарри отошёл в сторону и сделал приглашающий жест рукой:
— Заходите, поговорим.
— Но… — начал Невилл.
— Лонгботтом, твоя жаба найдётся, когда будем переплывать озеро, — успокоил его Драко. – С поезда спрыгнуть Тревор не мог, а ближайшая вода только в туалетах. Заходи, потом поищем.
Драко растолкал Крэбба и Гойла и начал накрывать на стол. Гарри открыл свой рюкзак и тоже вынул корзинку с едой, собранной ему Кикимером.
— Ой, мы сейчас, — Грейнджер кинулась к двери, явно намериваясь купить что-то.
— Не стоит покупать сладости, — произнёс Гарри.
— Но мы… получается с пустыми руками… Это…
— Гермиона, — вздохнул Гарри, — присядь и успокойся. Не суетись. Невилл, — от обращения к нему Лонгботтом снова покраснел и забился в угол, — не стесняйся, никто не собирается тебя травить, бить или ещё каким-то образом над тобой издеваться. Давай к столу. В лагере я заметил, что ты любишь слоёные пирожки с яблоками. Мне как раз положили дюжины две в дорогу.
Крэбб и Гойл тоже достали по корзинке.
— Вот этим можно вытереть руки, — Драко положил на краешек откидного стола стопку влажных полотенец.
За едой Гермиона повторила вопрос про Гриффиндор.
— Видишь ли, — начал Гарри, — я узнал о волшебном мире не так давно, возможно, поэтому у меня несколько… м-м-м… свежий взгляд со стороны, что ли. Дело в том, что я внимательно прочитал ‘‘Историю Хогвартса’‘. Помнишь, я сказал тебе не верить всему, что написано в книгах?
— Да. Ты ещё привёл такой интересный пример…
— До этого я учился в маггловской школе. У меня были… проблемы с моими родственниками, поэтому большую часть времени я проводил в библиотеке. Кстати, я закончил экстерном начальную школу и сейчас учусь заочно, — он улыбнулся.
— Ты учишься в маггловской школе? – удивилась Грейнджер. – Даже после того, как тебе пришло письмо из Хогвартса?
— Да. И не собираюсь бросать. Я поинтересовался летом у профессора Снейпа, и он сказал, что в Хогвартсе не преподают математику, физику и химию. Это всё даётся как бы на самостоятельное изучение: хочешь – учи, не хочешь – не учи. Мы с ним поговорили о кое-каких зельях, и я понял, что без знаний высшей математики в Хогвартсе мне будет трудно.
— Это поэтому ты читаешь, — девочка указала подбородком на учебник ван дер Вардена, лежащий на сидении.
Проследив за её взглядом, Гарри улыбнулся:
— Да. Я многого не могу понять в наших учебниках для Хогвартса. Пожалуй, самым ясным является справочник ‘‘Тысяча магических трав и грибов’‘.
— Но почему? – удивилась Грейнджер. – Я пробовала некоторые простые заклинания из наших книг, и они все работали.
Винсент, Грег и Невилл молча наблюдали за их беседой, а вот Драко вмешался:
— Это-то и не может понять Гарри, — произнёс он. – ПОЧЕМУ заклинания работают. Мне в детстве рассказывали историю про волшебника, который умер, вызвав быка. Наглядный пример, казалось бы. Но он показывает, что какие-то закономерности есть. Но вот КАКИЕ… Гарри чуть душу не вынул из моих родителей и своего крёстного.
— Вы общались после лагеря? – удивилась Гермиона.
И вот тут подал голос Невилл:
— Миссис Малфой двоюродная сестра крёстного Гарри.
Драко и Гарри внимательно посмотрели на Лонгботтома, все трое знали, что у крёстного Гарри не одна двоюродная сестра.
— Да, Невилл, всё верно, — брюнет слегка улыбнулся. – Все чистокровные семьи волшебников связаны между собой родственными связями. Уверен, что если поискать, то мы все четверо окажемся какими-нибудь братьями или дядюшками.
— Дядюшками? – удивилась Гермиона. – Вы же одногодки.
— Ну и что? – пожал плечами Малфой. – У меня есть кузина Тонкс, она в этом году закончила Хогвартс. Вполне возможно, что через пару-тройку лет у неё появятся дети, и я стану дядей. – На последней фразе он широко, совсем не по-малфоевски улыбнулся, но тут же спохватился и убрал улыбку. Ясно было, что мысль иметь племянников ему очень импонировала.
— Так почему всё же не Гриффиндор? – вернулась к теме Грейнджер.
— У меня создалось впечатление, что этот факультет уж слишком все любят, все хвалят… Почитал я ‘‘Историю Хогвартса’‘, так это не факультет, а рай на земле. Все там такие смелые и благородные, что оскомину на зубах набивает, когда читаешь. К тому же я в детстве прочитал ‘‘Робин Гуда’‘. Читала?
Девочка кинула:
— Александра Дюма.
Драко фыркнул и отвернулся. У блондина ещё свежи были впечатления не столько о творчестве этого француза, сколько о собственной глупости. Хотя Гость и говорил, что для их возраста это простительно, но всё равно Малфой-младший не любил подобные воспоминания.
Гарри улыбнулся, не отрывая взгляда от глаз Гермионы. Девочка же была точно зачарованна им, как кролик удавом. Впрочем, Лонгботтом, Крэбб и Гойл слушали с неменьшим интересом. Невилл даже жевать перестал.
— Хороший пример. Наглядно показано, как писатель коверкает историю, а глупое быдло тупо повторяет то, что им внушают. Дело в том, что когда в школьной библиотеке закончились художественные книги, я начал читать исторические очерки. И с тех пор каждый эпизод проверяю по нескольким источникам. Думаю, что правда где-то посередине.
Так вот, ‘‘Робин Гуд’‘ Александра Дюма. Прекрасный роман, за исключением того, что насквозь лживый.
— Почему лживый?!
— За что короля Ричарда I Плантагенета прозвали Львиным Сердцем?
Гарри откинулся на спинку и ждал ответа, скрестив руки на груди.
— За храбрость, — пожала плечами Гермиона. – Он же участвовал к III крестовом походе.
Драко снисходительно улыбался, Гарри изо всех сил пытался сдержать улыбку:
— O sancta simplicitas! Ты хоть сама поняла, что сказала?
— Не нужно употреблять высказывания Галилея! – вскинулась Гермиона. – Объясни про Ричарда.
— Ну, во-первых, прозвище ‘‘Львиное Сердце’‘ Ричард Плантагенет получил ВО ВРЕМЯ III крестового похода – мероприятие само по себе сомнительное, во-вторых, получил он его не за смелость, а за жестокость. И поверь, Гермиона, средневековые рыцари были далеко не теми прекрасными трубадурами, какими их показывают в романах Вальтера Скотта. За десять лет своего правления король Ричард провёл в Англии только полгода. Он воевал, прославился своими полководческими талантами, но на войну нужны деньги, как известно они с неба не падают, поэтому в Англии поднимали налоги.
— Да нет же! – возразила Гермиона. – Это принц Джон, брат…
— Опять же, Гермиона: ты судишь по… роману, — Гарри явно пропустил слово ‘‘бульварному’‘. – Отправившись в поход, Ричард назначил регентом канцлера Уильяма Лонгчампа. И только после того, как назначил своим наследником племянника племянника Артура Бретонского, принц Иоанн поднял мятеж.
— Но разве это не его дело, кого назначать наследником?
— Его – не его, сейчас трудно сказать. Двенадцатый век – достаточно давно это было. Но суть в том, что отношения со Священной Римской империей значительно ухудшались. А если ты помнишь, в те времена Англия была католической страной. К тому же пленение короля обошлось стране в двухгодовой доход короне, который собрали за счёт непомерных налогов, а не отдали добровольно дворяне, озабоченные судьбой короля.
Глаза Гермионы Грейнджер были широко открыты, она слушала Гарри, немного приоткрыв рот от удивления.
— Моё личное мнение, что Ричарда вообще нельзя было короновать. Король должен думать о стране, способствовать её процветанию во всех областях, а не убивать людей только за то, что они молятся другому богу, грабить города, нарушать договоры и… так далее. На того арбалетчика должны были молиться все.
— Откуда ты столько знаешь?! – восхитилась девочка.
— Говорю же: я не верю всему, что пишут в книгах. Стараюсь проверить информацию. Возвращаясь к нашему вопросу о факультетах, — он опять слегка улыбнулся. – Ты же читала историю Распределяющей Шляпы?
— Нет. Какой шляпы?
— Этого тоже нет в ‘‘Истории Хогвартса’‘? – подмигнул ей Гарри, беря бутерброд. – Мне Драко рассказал.
Грейнджер перевела взгляд на блондина:
— Расскажи, пожалуйста.
— Распределение по факультетам проводит Сортировочная или Распределяющая Шляпа – артефакт, заколдованный самими Основателями. Это головной убор Годрика Гриффиндора. Основатели не знали, кто и как после их смерти будет распределять по факультетам, вот и заколдовали шляпу одного из них.
— И что в этом такого? По-моему, довольно интересно, даже необычно.
— Мы все привыкли, — Малфой тоже слегка пожал плечами. – Но вот когда я рассказал Гарри об этом, он был шокирован. Кричал, что это глупо, что никогда ничего ужасней, чем ставить штампы на детях не видел, но… Это традиция волшебного мира.
— Какие штампы? Разве плохо, что мы будем учиться с нашими единомышленниками? В Райвенкло никто не будет мешать учиться, им всегда есть о чём поговорить.
— По-твоему выходит, что все остальные безнадёжно тупы? А Слизерин только и занят, как кознями?
— Я вовсе не это хотела сказать, — смутилась девочка. – Просто…
— Гермиона, — вкрадчиво начал Гарри, — я хоть и утверждал крёстному весь месяц, что уже взрослый, но, тем не менее, считаю, что в одиннадцать лет узнать, кто храбрый, кто умный, а кто хитрый невозможно. Люди меняются. Постоянно. Мой крёстный учился в Гриффиндоре, как и мои родители, но то, что я услышал о них… это напоминает больше глупость, а не храбрость.
— Глупость?
— Ты знаешь, что одной из самых распространённых ‘‘шуток’‘ гриффиндорцев является издевательство над кошкой завхоза? Очень храбро, не так ли?
— Не может быть! Деканы и директор…
— …смотрят на это сквозь пальцы, — перебил её Гарри. – Я читал одну книгу, в которой говорилось, что лишь у того есть мужество, кто знает страх и побеждает его.
— …кто видит бездну, но с гордостью смотрит в нее, — подхватила Грейнджер. – Мой папа любит Ницше.
Она замолчала. Невилл так и вообще боялся вздохнуть.
— А какой факультет тебе больше всего нравится, Гарри? – спросил Драко, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.
— Хаффлпафф, — тут же ответил мальчик. – Я… в отличие от некоторых, — он кинул взгляд на скривившегося Малфоя, — считаю, что любящие трудиться люди заслуживают наибольшего уважения. И достигают большего.
— Ты хочешь поступить на Хаффлпафф? – спросил Невилл и сам испугался своего вопроса.
— Я бы очень хотел, но меня не возьмут, — уголки губ Гарри опустились. – Я заставляю через силу себя копаться в земле, а декан Хаффлпаффа преподаёт гербологию. К тому же я ненавижу работать. Поэтому Хаффлпафф отпадает сразу. А жаль.
— Мы скоро приедем, — первая фраза, которую произнёс Гойл.
Гермиона и Невилл подскочили и стали прощаться, благодарить за обед.
— Грейнджер, — голос Гарри застал Гермиону в дверях. – А всё-таки ‘‘O sancta simplicitas!’‘ сказал Ян Гус, а не Галилей, хотя обоих сожги на кострах.
Мальчики переоделись, когда раздался громкий голос машиниста: ‘‘Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно’‘.
Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. Чтобы избежать толчеи в коридоре, четверо ребят вышли последними. И Гарри оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и он поёжился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя всё в порядке?
Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.
— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
‘‘Обалдеть! – Гость был жутко недоволен. – Только не хватало теперь убиться в темноте’‘.
И действительно, их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, что они пробираются сквозь лесную чащу. Чихание Невилла в полной тишине было оглушительным.
— Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! – крикнул Хагрид, не оборачиваясь. – Так, осторожно! Все сюда!
Восхищенный возглас был совсем не такой дружный, как явно хотелось великану.
Дети стояли на берегу большого чёрного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд.
— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.
— Расселись? прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. – Тогда вперёд!
Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утёсу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.
— Пригнитесь! – зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утёсу.
Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в тёмный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.
Именно тогда Невилл и нашёл свою жабу в одной из лодок.
— Всё так, как ты и говорил, Гарри, — восторженно произнёс он, отчаянно краснея.
Хагрид повёл их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.
Ещё один лестничный пролёт – и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.
— Все здесь? – поинтересовался Хагрид. – Эй, ты ещё не потерял свою жабу?
Убедившись, что всё в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.