Двое в одном

ВНИМАНИЕ!
Автор просит обратить внимание, что для полного понимания данного произведения нужно не только очень внимательно читать примечания, но и желательно хотя бы в общих чертах знать содержание некоторых других произведений, так как они упомянуты в этом фике. Оперы “Мадам Батерфляй или Чио-Чио-Сан”, “Борис Годунов”, “Хованщина”, “Евгений Онегин”, мультфильм “Остров сокровищ”, фильм “Семнадцать мгновений весны” и кое-что другое. Автор по возможности даёт ссылки, но всё же лучше ознакомиться самим.
В данном фике использованы некоторые моменты других фикфайтеров. Например, классификация зелий была взята из “Декана Слизерина” Sonyeric Касперской. Разрешение получено.
За математические выкладки огромная благодарность Пайсано и его “Хроникам профессора Риддла”. К сожалению, не знакома с этим автором лично.
Особо подчёркиваю, что фанфики “Маг и его Тень” и “Котёнок и его Страж” к данному произведению не имеют никакого отношения. И никакие обвинения в плагиате не принимаются. Все произведения абсолютно самостоятельные!

Глава 1.

31 октября 1985 год. Лондон, площадь Гриммо, 12.
Вальбурга Блэк чувствовала себя отвратительно. С тех пор, как пропал младший сын, а вскоре и старший оказался в Азкабане, она сильно сдала. Когда-то бурливший жизнью особняк сейчас напоминал склеп. Да и сама старая леди больше походила на оживший труп, чем на чистокровную аристократку.
Сегодня Хэллоуин, но в доме нет ни одной тыквы. А ведь когда-то приёмы в доме 12 на площади Гриммо составляли конкуренцию балам в Малфой-мэноре и уж точно затмевали традиционные праздники, устраиваемые в Министерстве магии. Нынче же только старый Кикимер нарушал тишину дома бормотанием, сама Вальбурга почти разучилась говорить. Да и с кем? Её никто не навещает уже давно, только племянница Нарцисса с мужем исправно посылают стандартные открытки к праздникам. Да и кому её навещать? Кроме Нарциссы Малфой, у сына которой как раз начала проявляться магия, осталась только эта предательница Андромеда, остальные члены семьи либо умерли, либо в Азкабане.
Вальбурга спустилась с лестницы, опираясь на клюку, и двинулась на кухню. Она почти полгода не ела в столовой: Кикимер уже в том возрасте, когда накрывать стол на одну персону три раза в день было достаточно трудно, да и выходить из своей спальни леди Блэк заставляла только гордость. В молодости она дала клятву, что с домом Блэк будут считаться все волшебники Соединённого Королевства. Когда-то ей казалось, что она эту клятву исполнила: родила наследников, не дала опустошить фамильный сейф в ‘‘Гринготтсе’‘ ни беспечному супругу, ни молодым сыновьям… Сыновья… Она едва успела опереться на кухонный стол. Когда-нибудь настанет день, и она всё-таки упадет, или сердце остановится — не выдержит этой боли. На столе уже стоял завтрак – традиционная овсянка. Вальбурга только села за стол, когда услышала стук в дверь.
— Кикимер, кто там?
Последний раз её навещали четыре года назад, чтобы сообщить об аресте сына и ‘‘взять показания’‘, как выразились эти наглые выскочки из аврората. Никакого уважения ни к её титулу, ни к полу, ни даже к возрасту. Губы Вальбурги презрительно скривились.
На кухне вслед за Кикимером появился… мальчик. Несмотря на солидный возраст, слепой она не была, но узнала в этом мокром нечто маленького волшебника с трудом. Правда, вот мальчик, только увидев её, припал на левое колено, опустив правую руку на пол. Хотя рукав маггловской рубашки скрывал ладонь, но Вальпурга была уверена, что дитё прижимает к полу раскрытую ладонь в классической позе сдающегося мага. Вот только не понятно, почему маленький волшебник одет в маггловские обноски. А это явно обноски: клетчатая рубашка размеров на пять больше, чем требуется этому мокрому чуду. И откуда он в таком юном возрасте знает классическую позу признающего поражение? Да как вообще он смог постучаться в дом? Заклинания Хранителя, конечно, нет, но её жилище не так уж и просто обнаружить.
— Не убивайте меня, — послышался тихий голос.
— Я не собираюсь убивать тебя, — произнесла она. – По крайней мере, сразу.
Но ни её страшный облик злой ведьмы из сказки, ни кривая ухмылка на морщинистом лице не напугали мальчика. Он поднялся и, глядя ей прямо в глаза, твёрдо произнёс:
— Я знаю, как добиться оправдания вашего сына Сириуса Блэка. И я знаю, как вернуть былую славу благороднейшему и древнейшему дому Блэков.
Никогда раньше она не была так близка к тому, чтобы упасть в обморок. На какое-то мгновение она готова была в это поверить, только имя младшего сына вывело волшебницу из ступора.
-…Регулуса.
— Что ты знаешь о моём сыне?! – её голос дрожал.
— Я говорю, что соболезную вам. Регулус умер, как герой, хоть об этом никто и не знает. Нужно, чтобы его смерть не была напрасной. К тому же у вас есть ещё один сын, который гниёт в тюрьме ни за что ни про что. Нужно снять с него все обвинения и женить. У дома Блэков должен быть наследник!
В прошлом надменная светская львица не удержала маску. Да что там – она снова едва не грохнулась в банальный обморок: ведь сейчас звучали именно те слова, которые она ХОТЕЛА слышать, озвучивались её мечты, цель её жизни. Что-то кольнуло слева в груди, но усилием воли урождённая Блэк взяла себя в руки:
— Кто ты такой и почему беспокоишься о моей семье?
— А точно убивать не будете? – глаза за круглыми очками смотрели жалостливо. Наконец перед ней стоял мальчик, а не посланник неведомых сил.
Старая леди демонстративно достала из рукава черной мантии палочку и положила на стол:
— Не сразу. Сперва выслушаю тебя. Кстати, может, присядешь для начала? И сними эти мокрые тряпки. Кикимер принесёт тебе что-нибудь сухое. Как тебя зовут?
Мальчик набрал воздуха, словно перед прыжком в воду:
— Гарри, — он даже зажмурился от страха, Вальбурга позволила себе усмешку, будучи уверенной, что маленький волшебник этого не увидит, — Гарри Поттер.
Рука ведьмы всё же непроизвольно дёрнулась к волшебной палочке.

31 октября 1985 года, Малфой-мэнор.
Нарцисса Малфой с утра готовилась принять гостей. В прошлом году, как и в позапрошлом они дали только небольшой приём на Хэллоуин, сегодня же впервые после исчезновения Тёмного Лорда в её доме будет настоящий бал. Хэллоуин… Нарцисса поджала губы: только неграмотные грязнокровки могли обозвать Самайн, посвящённый сбору урожая, концу уходящего года и началу ‘‘темной’‘ половины следующего, днём каких-то умерших от пыток магглов. Но положение обязывало ‘‘держать марку’‘ рода Малфоев. И она не уронит чести древнего семейства – ни Малфоев, ни Блэков. Кстати, о Блэках. Нарцисса отправила тётушке Вальбурге поздравление и подарок. Они хоть и не виделись, но сейчас тётя – единственная Блэк на свободе, во-первых; а, во-вторых, единственная их близкая родственница в Лондоне. ‘‘Надо будет всё же навестить тётушку, — решила блондинка, неспешно плывя по коридорам Малфой-мэнора. – Да и Драко можно будет взять с собой – вдруг тётя в приступе сентиментальности отпишет состояние внучатому племяннику’‘. Нет, миссис Малфой была уверена в материальной обеспеченности сына, но состояние Блэков – не та сумма, от которой могут отмахнуться даже Малфои.
Размышления хозяйки поместья прервал негромкий хлопок. В появившемся домовике Нарцисса с изумлением узнала Кикимера. Он был далеко не юн ещё во времена её детства, но сейчас…
— Что случилось, Кикимер? Что-то с тётей?
— Мисс Цисси, — домовик согнулся в поклоне, — у Кикимера важное письмо к мистеру Малфою. Очень важное дело, мисс Цисси.
— Настолько важное, что ты не можешь передать письмо мне? – красиво очерченная бровь поднялась в изумлении.
Кикимер уже приготовился биться головой об пол, когда аристократка бросила ему:
— Следуй за мной.

Люциус Малфой наслаждался кофе у себя в кабинете. Утро четверга он обычно проводил в “Гринготтсе” или Министерстве. Но сейчас, смотря на сплошную стену дождя за окном, радовался теплу огня в камине и уюту родного кабинета.
От размышлений его оторвал тихий стук. Странно: за женой в кабинет последовал старый домовой эльф. Люциус перевёл взгляд с супруги на странного визитёра:
— Дорогая, — он поцеловал её в щеку, — какие-то проблемы?
— Это Кикимер, домовой эльф Блэков. Сказал, что тётя прислала к тебе с поручением.

Нарцисса наблюдала за тем, как с лица мужа по мере прочтения письма, поданного домовиком тётушки, сходила привычная маска невозмутимости.
— Извини, дорогая, но мне нужно навестить нашу родственницу. К вечеру я вернусь. Если тебе не сложно, выбери мне костюм сама. – Он протянул руку Кикимеру. – Идём.
И на глазах молодой женщины домовик несмело коснулся рукава её мужа, спустя мгновение они исчезли.

31 октября 1985 года. Лондон, площадь Гриммо, 12.
Люциус оказался на кухне. За длинным столом сидела старая ведьма в чёрном – незабвенная тётушка Вальбурга Блэк – и закутанный в плед мальчик с чашкой горячего чая в руках.
— Что всё это значит?!
Люциус двинулся к ведьме, потрясая письмом. Но вот ответил ему ребёнок:
— Здравствуйте, мистер Малфой.
Мальчик смело посмотрел в лицо аристократу и откинул со лба чёрные волосы, открывая…
— Гарри Поттер, — выдохнул Люциус, не в силах оторвать глаз от шрама в виде молнии.

31 октября 1985 года. Малфой-мэнор.
Гостей мистер и миссис Малфой встречали вместе. Муж привычно натянул маску гостеприимного хозяина, но Нарцисса видела, что супруг явно не в своей тарелке после возвращения из особняка Блэков. Холёный аристократ поддерживал беседу, говорил изысканные комплименты дамам, танцевал, его не выдавал даже взгляд, но она за годы брака узнала его, как никто другой – Люциуса Малфоя тяготила эта толпа высокопоставленных магов в его доме. В какие-то моменты Цисси казалось, что вежливая улыбка вот-вот превратится в злобную гримасу и муж просто-напросто выгонит всех гостей. Им удалось лишь перекинуться парой слов во время танца: ‘‘С тётей всё в порядке?’‘ — ‘‘Да, дорогая. Потом всё объясню.’‘
Наконец они остались одни. К изумлению уставшей женщины хозяин дома кинулся не в ванную или спальню, даже не присел на ближайшее кресло или диван, нет, он бросился в гостиную.
— Что случилось? Мы только вчера обустроили этот тайник.
А Люциус тем временем снимал охранные заклинания и маскирующие чары, с такой тщательностью законченные на днях:
— Надо перепрятать. Сейчас же!
Так как речь шла не о драгоценностях, то, презрев усталость, она отправилась помогать супругу.
— Может, объяснишь, в чём дело?
— Цисси, ты веришь в пророков?
Блондинка едва не уронила огромный фолиант:
— Ты рехнулся, милый?
— Если я проснусь в палате Святого Мунго, дорогая, то буду одним из самых счастливых волшебников. Но скорее всего нам с тобой придётся завтра навестить тётушку.
Длинные волосы белого золота взметнулись при движении – Нарцисса резко выпрямилась:
— Ты всегда говорил: ‘‘твою тётушку’‘. К тому же я не могу оставить Драко сейчас.
— Придётся его взять с собой.
— Ты можешь сказать, в чём дело?!
— Нет. Я дал Непреложный Обет.
Если Люциус уснул практически сразу же, как его голова коснулась подушки, то Нарцисса ворочалась до самого утра. Непреложные Обеты не раздают просто так направо и налево. За всю жизнь большинство магов ни разу не проходят этот ритуал. В древних волшебных семьях с конца XV века каждый достигший совершеннолетия волшебник даёт как минимум один Непреложный Обет: не использовать Авада Кедавра к членам семьи. Они с Люциусом давали Непреложный Обет после свадьбы: защищать друг друга, заботиться о своих детях, хранить честь семьи. Непреложный Обет защищает намного лучше любви, денег и социального положения. Она уверена в Люциусе, как в самой себе, да и у него нет причин в ней сомневаться.
И вот теперь эта новость… Да он не давал Непреложный Обет даже Тёмному Лорду! Кстати, а кому он клялся?

Люциус разбудил жену, уже будучи полностью одетым. Утром 1 ноября миссис Малфой не удалось ни выпить кофе, ни прогуляться в парке имения. Волшебница порадовалась существованию такой полезной вещи как косметические заклинания – муж со спящим сыном на руках уже ждал её. Вся семья добралась до площади Гриммо, 12 через камин.
Странно… Нарцисса огляделась. Они были на кухне. С этой кухней у неё связано много воспоминаний детства, но почему тётя не открыла камин в гостиной? Пока леди Малфой приветствовала родственницу и демонстрировала ей спящего Драко, на кухне появился ещё один гость.
— Приветствую, Люциус, — произнёс тихий голос. – Позволь узнать, зачем я понадобился тебе так срочно? И почему в этом доме?
Люциус повернулся к мужчине в чёрной мантии:
— Северус, — он подхватил школьного приятеля под руку и подвёл к Вальбурге, — позволь представить тебе хозяйку этого дома – леди Блэк. Леди Блэк, имею честь представить вам моего старого друга Северуса Тобиаса Снейпа, профессора Зельеварения школы Хогвартс.
Старая ведьма благосклонно кивнула, когда долговязый профессор склонился в на удивление галантном поклоне, целуя ей руку.
— Прошу, — хозяйка сделала широкий жест, приглашая их рассаживаться. – Мы пригласили вас, Нарцисса и Северус, так как в… свете открывшихся нам вчера…
Тут в двери вошёл черноволосый мальчик в склеенных скотчем очках и тёмно-зелёной мантии.
— Доброе утро, — раздался тихий голос.
Если Нарцисса удивилась присутствию на кухне тётки незнакомого ребёнка, то профессора Снейпа выдавал только пристальный взгляд, сменивший маску обычного безразличия.
— Позвольте вам представить, господа, — произнесла Вальбурга, — Гарри Поттер.
Непонимание во взоре Нарциссы, слегка нахмуренные брови Северуса.
— Прошу присаживаться, — продолжила тем временем старая леди, — нам предстоит долгий разговор.

— Итак, мистер Поттер, — голос у Снейпа был негромкий, но стоило ему произнести хоть звук, как все остальные тут же замолкали, — вы хотите убедить нас, что всё, сказанное вами сейчас, правда?
— Будьте любезны, сэр, — в голосе пятилетнего мальчика яда было даже больше, чем у самого Северуса, и это несмотря на то, что он часа два говорил без остановки, — не называйте меня Поттером. И да, я говорю правду. Если вы не послушаете меня, то дом Блэк прекратит своё существование, семья Малфоев окажется на грани банкротства, а лично вы, скорее всего, умрёте от змеиного яда.
— И вы утверждаете, что Сириус Блэк пал жертвой обстоятельств? – зельевар поднял бровь.
Однако на мальчишку фирменный взгляд не произвёл никакого впечатления. Наоборот, этот сопляк уставился из-за стёкол круглых очков на длинноносого зельевара и твёрдо произнёс:
— Я утверждаю, профессор, что знаю о событиях в ‘‘Кабаньей голове’‘ во время собеседования с профессором Трелони. – Люциус целую секунду имел удовольствие лицезреть побледневшего декана Слизерина. — Позже мы обсудим с вами это событие.
— Кто вы?! – как Северус выхватил палочку, никто не заметил: мгновенье назад он спокойно сидел за столом и вот уже готов атаковать. – Вы не ребёнок!
— Северус, — рука Малфоя легла на плечо зельевара, — неужели ты думаешь, что я и миссис Блэк не задались тем же вопросом? Он вчера выпил целый стакан Веритасерума. Потом я… познакомился с его родственниками.
— С Петуньей?
— Да мне всё равно, как их там зовут, — вздохнул лорд Малфой. – Важно то, что мальчик… предоставил мне доказательства… своей правоты.
— Какие доказательства, Люциус? – вмешалась Нарцисса.
— Есть кое-что, что не знал никто, кроме меня. Даже ты, милая.
— Господа, если мальчик не врёт, — вмешалась миссис Блэк, — а он не врёт. По крайней мере, пока мы не поймали его на лжи, то у нас есть возможность не только спасти моего сына, — при этих словах Снейп скривился, — подпортить репутацию Дамблдору, но и изменить уготовленную нам печальную участь.
— И вы утверждаете, мистер… — Гарри метнул в зельевара такой взгляд, что Северус поперхнулся. — Хм… Вы утверждаете, что профессор Дамблдор не сражался против Тёмного Лорда? По вашему выходит, что директору в чём-то выгодна эта война?
Гарри вздохнул:
— Профессор, о желаниях и целях директора я не имею ни малейшего понятия, но вот его поступки в совокупности выглядят чрезвычайно странно.
— Что ж, господа, — заговорила Нарцисса, — правду или нет говорит мальчик, мы можем легко проверить: достаточно только посетить семью Уизли и проверить крысу, или допросить моего кузена под сывороткой правды. Ведь суда над ним так и не было. А ты, Северус, расспроси Дамблдора, кто проводил обряд Хранителя. Ведь свидетельствовал же он против Сириуса. Кстати, очень интересно, кому он мог свидетельствовать, если не было суда.
Гарри отодвинул кружку и встал:
— Думаю, профессор, нам нужно поговорить наедине.
Северус поднялся и, сжимая палочку, проследовал за мальчиком. Он не Грюм, конечно, но бережёного Мерлин бережёт.

Через два часа Люциус Малфой не мог поверить своим глазам. Бледный Северус Снейп шатающейся походкой вошёл на кухню, на лице дорожки от слёз, дрожащими руками он бросил пригоршню пороха и шагнул в камин.
— Вы видели тоже, что и я? – обернулся к дамам аристократ.

Начало ноября 1985 года, Лондон, площадь Гриммо, 12.
Вальбурга Блэк была счастлива. Нет. Вальбурга Блэк была СЧАСТЛИВА! Последние несколько дней она просыпалась в страхе, что появление маленького брюнета в очках на кухне было плодом её воображения. Имей Вальбурга возможность сравнить, она заметила бы, что за какие-то три дня помолодела на добрый десяток лет – ничто так не греет старые кости, как надежда. Сейчас это была уже не сгорбленная невзгодами старая ведьма, а пожилая аристократка с великолепной осанкой. (Как вколачивали идеальную осанку детям благородных семейств родители – отдельная история. Саму Вальбургу просто били по спине, стоило ей сгорбиться.) Свою клюку она носила скорее по привычке, чем действительно нуждаясь в какой-то поддержке.
Даже её комната прекратила напоминать заброшенный склеп. А сегодня у неё запланировано несколько деловых встреч. И первая из них с представителем Отдела по Надзору за магическими существами: особняк предстояло привести в порядок к возвращению Сириуса, Цисси, конечно, предложила себя в качестве дизайнера, но кроме вкуса требовалась ещё и рабочая сила, а один Кикимер с таким объёмом не справится.
Вальбурга завершила свой туалет и вышла из комнаты. На кухне уже суетилась племянница, а Гарри и Драко сидели за столом в ожидании завтрака, болтая о каких-то детских играх. Сейчас, смотря на них, невозможно было представить, что этот ангелочек в зелёной мантии может заставить четырёх далеко не слабых взрослых магов слушать себя. Именно что слушать, а не прислушиваться. То, что это не пятилетний ребёнок ясно было и дураку, а никто из них четверых дураком себя признавать не хотел. Люциус считал, что мальчишка – перерождённый Тёмный Лорд, этот милый мальчик Северус (‘‘И почему мой непутевый сын выбрал в друзья Поттера, а не этого Северуса? — вздохнула… — Да, полукровка, но от Принцев в нем явно больше, чем от Снейпов – недаром слизеринец.’‘) высказал мысль о том, что это вообще не человек. ‘‘Я не смог проникнуть в его мысли’‘, — признался зельевар. ‘‘У него такой сильный блок?’‘ — удивился Люциус. ‘‘Нет, — поморщился Снейп, потирая лоб, — там что-то странное: создаётся ощущение, что защиты как таковой нет, но всё расплывается, словно в тумане, двоится…’‘ Племянница хоть и была блондинкой, но вынесла единственное разумное решение: ‘‘Если мы не можем известными нам способами определить, кто это, то ДОПУСТИТЬ можем всё, что угодно: переселение душ, параллельные миры, мощные хроновороты, провидцев – главное не то, КТО ОН, а как МЫ поступим с предоставленным нам случаем’‘. Сама пожилая леди готова была поверить во что угодно: будь этот ребёнок хоть Тёмным Лордом, хоть помолодевшим Дамблдором, самим Мерлином или маггловским Дьяволом, если он вытащит её сына из тюрьмы и заставит того продолжить род Блэков, Вальбурга согласна была поклоняться ему, как богу.

Нарциссу Малфой произошедшее не то чтобы радовало, но и не шокировало, как супруга и Северуса. Что он сказал этим двоим, она даже не догадывалась, однако Снейп со слезами на глазах – зрелище не для слабонервных. Миссис Малфой, конечно, не боялась молодого декана, но отдавала себе отчёт, что залогом её долгой и счастливой жизни является неупоминание об этом уникальном моменте.
И ещё Циссе нравились изменения, произошедшие с её тётушкой. Старая леди будто обрела вторую молодость. Сегодня она даже спустилась на кухню с уложенными волосами, а ведь до этого носила ужасную чёрную мантилью.
— Доброе утро, тётя. Я взяла на себя смелость отдать распоряжение домовику о завтраке.
— Конечно, деточка, ты молодец. – Миссис Блэк обернулась к мальчикам. – Доброе утро, молодые люди.
— Здравствуйте, бабушка.
— Здравствуйте, миссис Блэк.
Если Драко широко улыбнулся, то Гарри лишь вежливо кивнул. И куда девался тот мальчик, что так мило общался с её внучатым племянником?
— Если сегодня всё получится, то ужинать будем уже в столовой, — произнесла Вальбурга, присаживаясь за стол.
Гарри пододвинул стул миссис Блэк, Драко помог матери.
Когда пару дней назад молодой Поттер продемонстрировал наличие некоторых манер, Вальбурга была удивлена: пятилетним детям только начинают преподавать этикет. Откуда его может знать мальчишка, росший с магглами?! Тем не менее, Поттер поднялся при её появлении и пододвинул ей стул. На Драко смешно было смотреть. Блондин чуть ли не шмыгал носом от обиды. Матери потом пришлось его успокаивать, но Нарцисса мать – её реакция совершенно нормальна, а вот дипломатичная фраза Гарри просто привела обеих ведьм в изумление:
— Почему ты обижаешься, Драко? Нет ничего плохого в том, чтобы что-то не знать. Плохо, если ты не пытаешься это узнать. Я, к примеру, знаю, что нужно вставать, когда дама встаёт из-за стола или покидает его, но понятия не имею, для чего нужны вот эти три вилки.
Драко тут же прекратил всхлипывать и даже несмело улыбнулся, пускаясь в объяснения насчёт вилок. Вальбурга подметила, что внук больше всего любит быть в центре внимания. Он уже в пять лет упивается этим, но ни Нарцисса, ни Люциус не замечают, что их сын не различает ситуации, которые дарят ему это внимание. Если за этим не проследить, ребёнок вырастет эгоистом, падким на дешёвые театральные эффекты. Хоть и наполовину, но он Блэк. Пожалуй, этим стоит заняться самой.
Под конец завтрака из камина появился Люциус. Кивнув дамам, мужчина устало опустился на стул. Нарцисса молча налила в чашку из фамильного сервиза с гербом Блэков крепкого кофе и протянула ему.
— Спасибо, дорогая.
Этот заботливый жест показал старой леди больше, чем поведали бы просмотренные в думосбросе воспоминания четы Малфоев. Внутренне пожилая леди была горда племянницей: мир мог сойти с орбиты, но Блэки верны долгу. Как бы Нарцисса не относилась к мужу, но эта женская забота… Миссис Блэк улыбнулась:
— Удалось что-нибудь сделать, Люциус?
— Да, — мистер Малфой тяжело вздохнул. – Гарри, откуда ты знаешь, что Долиш легко поддаётся заклятью Конфундус? Ведь его даже Империо не берёт.
Мальчик усмехнулся:
— Мистер Малфой, это тот источник, откуда мне известно многое. Вы ведь договорились с ним?
— Да. – Блондин сделал глоток кофе. – Он по какой-то причине не переносит Крауча, я…
— Барти Крауча? – встрепенулся Поттер.
— Да. Что случилось, мистер Поттер?
— Я же просил не называть меня так, — чуть ли не прошипел ребёнок. – Старшего или младшего Крауча?
— Старшего. Младший сейчас в Азкабане. У Барти недавно умерла жена…
Мальчик впился взглядом в лицо аристократа:
— Как давно умерла?
Малфой опешил:
— Да пару дней назад, наверное, я не знаю точно.
Мальчик расплылся в улыбке, будто ему сообщили, что у него два дня рождения в году:
— Отлично-отлично, — Поттер даже потёр руки, как заправский злодей. — Мистер Малфой, думаю, после дела Сириуса, нужно будет дать Долишу ещё одну наводку. На Барти Крауча. Расскажите нам, как воспринял новости Сириус.

1 ноября 1985 года. Хогвартс, комнаты декана Слизерина Северуса Тобиаса Снейпа
Северус Снейп буквально выпал из камина на ковёр. Он уже не мог сдерживаться: слёзы закапали с кончика его длинного носа на кусок пергамента и фотографию, которые декан достал из кармана мантии трясущимися руками. Не отрываясь, профессор Зельеварения смотрел на подпись: ‘‘С большой любовью, Лили’‘.

1 ноября 1985 года. Лондон, площадь Гриммо, 12.
Войдя вслед за Поттером в гостиную, Северус ожидал чего угодно, начиная от банального Экспеллиармуса и заканчивая удара маггловским ножом в бок. Не ожидал он только того щенячьего восторга, что осветил лицо Гарри Поттера. Пацан сиял, как только что отчеканенный галеон. Подозрительность Северуса только возросла, он сильнее сжал волшебную палочку.
— Профессор, — мало того, что в голосе Сопляка-Который-Выжил звучала неприкрытая радость, так он ещё и улыбался, будто идиот, — вы только не убейте меня.
Смысл слов сильно расходился с тоном и счастливым видом мальчика, Северус даже опустил палочку:
— Поттер, вы с ума сошли?
— Уж лучше б я с ума сошёл, сэр, — вздохнул он. – Может, присядем?
Почти не пыльные кресла Снейп на всякий случай очистил заклинанием.
— Итак, мистер Поттер, — откинувшись на спинку кресла, зельевар с удовольствием наблюдал, как мальчишка поморщился от упоминания его фамилии, — о чём вы хотели со мной поговорить?
— Для начала я хочу попросить прощения, сэр.
— Прощения? – Да что такое?! Поднятая бровь и усмешка, которая выводила из себя даже Минерву МакГонагалл, на молодого Поттера не оказала никакого воспитательного эффекта.
— Прощения, сэр. Я… Я не знаю, как об этом говорить, но я прошу вас простить моих родителей. Простить им всё то зло, что вам причинили.
Лицо декана было непроницаемо. Но только лицо – в душе творилось что-то невообразимое. Как он узнал? Кто сказал? Откуда? Вслух же, немного помолчав, мужчина презрительно произнёс:
— За что именно вы просите прощения, Поттер?
— За всё, сэр. За проделки Мародёров. За предвзятость моей матери. За то, что она так и не простила вам одно-единственное, сказанное в порыве гнева, слово. За их свадьбу, за своё рождение, в конце концов. За это долбанное пророчество, которое вы подслушали в ‘‘Кабаньей голове’‘. За то, что вы рисковали своей жизнью, за то, что согласились оберегать меня, дали слово Дамблдору быть разведчиком в стане Тёмного Лорда, когда тот вернётся… – С каждым словом голос Гарри звучал всё тише и тише, пока не превратился в шёпот.
— Как мило, Поттер, — криво усмехнулся Снейп. – И что вы от меня ждёте? Что я раскрою вам объятья, и мы заплачем, как…
— Фи, профессор, — презрительная усмешка Поттера могла соперничать с лучшим сарказмом самого Снейпа: мало того, что Северуса нагло перебили, так ещё и отчитывают в его собственной непревзойденной манере, — надеюсь, вы не думаете, что я принимаю за сентиментального идиота волшебника, который одурачил величайшего из волшебников – Тёмного Лорда, самого искусного мастера легилименции во всём мире?
Северус не мог вымолвить ни слова.
— Профессор, неужели общение с тем стадом болванов, которое обычно приходит на ваши уроки, так повлияло на вас? – Декан начал закипать. – Сэр, ведь вы можете разлить по флаконам известность, сварить триумф, даже…
-…заткнуть пробкой смерть, — закончил профессор Снейп.
Северус сам поразился, как умело мальчишка играет им: секунду назад специалист по волшебному зельеварению готов был придушить сопляка голыми руками, но уже спустя мгновение смотрел на него со спокойным интересом. Надо отдать ему должное – действовал вполне профессионально, на мелкие раздражающие подколки профессора не попадался, разве что раздражался, когда его называли по фамилии, но даже у идеальных людей должны быть недостатки. ‘‘Идеальные люди? – поймал дикую мысль Северус. – Это я так о ПОТТЕРЕ???’‘ Было от чего прийти в ужас: за последние несколько минут он признал пятилетнего мальчишку умным, потом равным себе, поколебался, сравнивая его с Тёмным Лордом в способности играть людьми: ‘‘Скоро будет манипулятором, как Дамблдор’‘. А если добавить, что этот мальчишка носил фамилию ПОТТЕР… Декан скорее откусил бы себе язык, чем озвучил свои крамольные мысли.
— Профессор, — мягкий голос прервал затянувшуюся паузу, — если уж вы не способны поверить в мои благие намерения, то давайте торговаться. Я не Дамблдор и не Тёмный Лорд, поэтому не буду просить вас вести разведывательную деятельность в Хогвартсе или среди Пожирателей Смерти. Но у меня есть к вам несколько просьб: во-первых, не говорить ничего директору о нашей встрече и нашем разговоре, во-вторых, если есть возможность исправить зрение, я бы хотел о ней узнать, и, в-третьих, если вас не затруднит, конечно… — тут он запнулся, а потом выпалил на одном дыхании, — расскажите мне о Лили Эванс. Когда у вас будет время…
Профессор судорожно вздохнул. Тёмно-карие глаза попытались разглядеть за стёклами очков зелёные: ‘‘Действительно, нужно избавить его от этих кошмарных ‘‘велосипедов’‘ на носу’‘, — решил декан.
— А пока возьмите это – нашёл в одной из спален.
Поттер что-то протянул ему. Колдография и письмо… Если при взгляде на фотографию, сердце Северуса Снейпа замерло, то, узнав подчерк и разобрав подпись, он не выдержал: стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы, профессор зельеварения бросился к двери.
Шах и мат.

16 ноября 1985 года, Лондон, Диагон-аллея, кафе-мороженое Флориана Фортескью.
Нарцисса грациозно опустилась на стул с высокой спинкой. Снейп, заказав официанту два кофе и десерт, тоже сел за столик:
— Я слушаю, Нарцисса. Итак, что я могу сделать для тебя?
В эту субботу четверо взрослых и двое детей решили прогуляться за покупками. Обычно Северус оставался на выходные в школе, но утром сова принесла записку от жены Люциуса с просьбой встретиться.
— Прости, что я так неожиданно обратилась к тебе, но кроме меня, никто не обращает на происходящее с Гарри никакого внимания: Люциуса мальчик загрузил заботами больше, чем Тёмный Лорд, а тётя готова молиться ему. Знаешь, иногда она мне напоминает сестру… — Снейп молчал. Нарцисса вздохнула и продолжила речь. – Я думаю, никто, кроме тебя, не воспримет меня всерьёз…
Снейп прервал её, подняв руку: подошедший официант поставил на столик чашки с кофе, бокалы с водой и тарелку с нарезанной кусочками дыней, положил приборы и, убедившись, что клиенты больше ничего не желают, удалился.
— Приятного аппетита, — сказал Снейп, делая глоток воды. – Так что ты говорила, Нарцисса?
— Я… Мне больше не к кому обратиться с таким деликатным вопросом, — на щеках миссис Малфой выступил румянец. – Северус, помнишь, мы обсуждали Поттера тогда, в субботу?
Мужчина кивнул. Ещё бы не помнить: в ту пятницу он почти весь день просидел, запершись у себя в комнатах, еле успел привести себя в порядок к ужину, а утром следующего день, во время завтрака, получил приглашение на обед в Малфой-мэнор. Никто ни словом, ни жестом не показал, что заметил столь необычное для профессора поведение днём раньше, за что Северус был бесконечно благодарен им в глубине души. Где-то очень глубоко.
— Через пару дней я и миссис Блэк отправились по магазинам – он же явился к тёте в каких-то обносках, нам нужно было полностью приобрести ему гардероб. Гарри настоял, чтобы мы посетили и маггловские магазины, а не только ‘‘Твилфитта и Таттинга’‘. Представляешь, он наотрез отказался заходить к мадам Малкин, — Нарцисса сделала глоток кофе. – Я так и не смогла выяснить причину этого. К тому же эти его волосы до плеч. Он же просил у тебя зелье для корректировки зрения?
— Это была одна из первых просьб, — фыркнул Снейп. – Не понимаю, Нарцисса, что тебя удивляет. Кому не хочется иметь стопроцентное зрение? Волосы прячут его шрам, ну а маггловская одежда, соответственно, для мира магглов, обноски – это ещё проще: Дамблдор должен быть уверен, что мальчишка живёт на Тисовой улице, угнетаемый своими родственниками. Ты же знаешь, что Люциус периодически аппарирует с ним в Литтл Уингинг? Всё это мы обсуждали не раз.
— Да. Но я не об этом. Дело в том, Северус, что волосы Поттера совершенно не прикрывают шрам, он пользуется какой-то маггловской наклейкой… ‘‘телесный пластырь’‘ или косметикой. При выборе одежды… — Нарцисса сморщила носик. – Северус, он заявил, что прекрасно обойдётся без нас с тётей… Да он практически выставил нас вон из примерочной: на Диагон-аллее я и тётя Вальбурга ели здесь мороженное, потом пили кофе в каком-то маггловском кафе. А Гарри… Он просто зашёл за нами через несколько часов, чтобы мы заплатили за то, что он выбрал. И… Северус, все вещи, которые он купил… — Нарцисса наклонилась к Снейпу и почти прошептала, — … они все ЧЁРНЫЕ! Мне кажется, что у него нет ни одной вещи другого цвета – даже носового платка или нижнего белья. По крайней мере, я не видела его с тех пор, одетого во что-то НЕ чёрное.
— Снова не понимаю, Нарцисса, — Снейп поставил чашку на блюдце. – Многие люди носят одежду чёрного цвета. Очень практично, знаешь ли.
— Многие, — согласилась тут же блондинка, поправляя рукав своей новой угольного цвета мантии, — но очень мало людей носят ТОЛЬКО чёрные цвета.
Зельевар неопределённо хмыкнул – мол, о вкусах не спорят. Некоторое время они молча ели десерт.
— Северус, а ты давно видел Гарри? – спросила она, отставляя пустую тарелку.
— Последний раз в Малфой-мэноре.
— Дело в том, что… Я не знаю, как это сказать, но…
Вопреки ожиданиям профессор зельеварения не отпустил ни одной колкости, и женщина решилась:
— Мне кажется, что он подражает тебе.
— Поттер? Подражает мне? – декан Слизерина изумлённо приподнял бровь. – С чего ты так решила?
Нарцисса взглянула на часы:
— Сам увидишь. Они скоро будут здесь. Но это ещё не всё, Северус…
Нарцисса не имела ни малейшего понятия, как задать мучивший её вопрос. Будь на месте Снейпа кто угодно другой, ей было бы намного проще. Она не меньше минуты собиралась с духом, пока Северус с лёгкой улыбкой наблюдал за её смущением: картину ‘‘стесняющиеся Малфои’‘ увидишь далеко не каждый день.
— Это не моё дело, но… — Снейп молчал, выжидающе глядя на собеседницу, и леди Малфой решилась. — Северус, ты уверен, что Гарри Поттер не может быть Гарри Снейпом?

Никогда прежде и никогда потом ни Вальбурга, ни мальчики не видели настолько смущённую Нарциссу Малфой и настолько ошарашенного Северуса Снейпа, как в ту ноябрьскую субботу.
Но и аристократка, и учитель быстро взяли себя в руки.
— Всё купили? – повернулась Нарцисса к детям.
— Да, мам, — Драко залез на стул. – Мы еле вытащили Гарри из канцелярского магазина. Посмотрите только на это, — блондин ткнул пальчиком в два больших пакета, — я думал, мы скупим все перья, что у них есть. А наборы для письма? Он выбирал их ДВА ЧАСА!
Брюнет смерил приятеля взглядом, усмехнулся и спокойно произнёс, садясь за стол:
— И все эти два часа кое-кто торчал в соседнем магазине ‘‘Всё для квиддича’‘.
— Ничего страшного, сынок, — успокоила Драко мать, доставая палочку — сейчас мы уменьшим эти два пакета и всё.
— Мама, бабушка УЖЕ уменьшила его покупки. Загляни в пакет.
Пока мальчики и дамы обсуждали покупки, профессор Снейп внимательно рассматривал Поттера. Мальчик изменился, но Снейп не так хорошо его знал, чтобы судить о кардинальности произошедших с ребёнком перемен. Да, одет Поттер был в чёрную мантию, чёрный плащ с серебряными застёжками повесил на вешалку в углу. Кошмарные ‘‘велосипеды’‘, в прошлый раз скрывавшие зелёные глаза, сменили вполне стильные очки без оправы. И естественно волосы… Вместо торчащих во все стороны патл блестящие чёрные пряди спускались чуть ниже плеч. Да и весь его вид был… более откормленным, что ли.

Все выходные Северус Снейп провёл в компании Малфоев, Вальбурги Блэк и Поттера в Малфой-мэноре. В особняке на площади Гриммо, 12 до сих пор шли строительные работы, поэтому Вальбурга и Поттер гостили у Нарциссы и Люциуса.
— Вот уж не думал, что работы будут продвигаться настолько медленно, — заметил как-то вечером профессор. – В какую фирму вы обратились, Вальбурга?
— Ну, Северус, перестройка дома – это дело не одного дня.
— Вы решили перестроить дом? – удивлённо приподнял бровь Снейп.
— Это Гарри решил перестроить дом, — ответила вместо тёти Нарцисса. – Он был недоволен отведённой ему комнатой, сказал, что там нет кабинета, где он мог бы заниматься, потом узнал, что в доме Блэков ванные комнаты на каждом этаже – дом-то строили лет триста назад. С этого и началось. Странно… – задумчиво произнесла Нарцисса. – Он так много внимания уделяет этой перестройке. Я иногда забываю, что ему всего пять с половиной лет. Представляешь, он предложил оформить гостевые комнаты в разных цветах.
Северус изумлённо воззрился на женщину:
— Оформить в разных цветах? – с ужасом переспросил он. – Надеюсь, ты не позволила ему пятнистые или полосатые стены.
— Нет-нет, Северус, — улыбнулась она.- Ты не так понял. Гарри предложил сделать одни комнаты синими, другие бордовыми… Понимаешь, дом Блэков весь выдержан в серо-зелёных тонах Слизерина, кроме комнаты Сириуса. Кстати, интересно будет посмотреть на реакцию кузена, когда он обнаружит чистые стены без своих вульгарных плакатов.
— Каких плакатов?
— Лучше не спрашивай, — поджала губы Нарцисса и сменила тему. – Потом начнётся внутренняя отделка. Я думаю взять несколько идей на вооружение.
— Каких именно идей?
— Он предложил использовать не только обои, но и ткань, а кое-где сделать деревянные панели и зеркальный потолок. Для каждой ванной комнаты мы выбирали кафель разных цветов. Знаешь, у мальчика потрясающие способности сочетать несочетаемое. Просто поразительные! Не удивлюсь, если он оденет жемчужную брошь на спортивную мантию и останется самым элегантным магом.
Снейп усмехнулся и ответил на вопросительный взгляд хозяйки:
— Я представил себе Поттера в спортивной мантии с жемчужной брошью. Извини, Нарцисса, ты славишься безукоризненным вкусом, но…
— До этого момента, — произнесла она задумчиво, — такую особенность я замечала только у Драко. Знаешь, Северус, я пытаюсь сложить кусочки известных нам сведений, но они упорно не соприкасаются. На днях пришёл учитель живописи, я была уверена, что Гарри будет брать уроки рисования: над оформлением каждой комнаты мы ругаемся не меньше дня. Да-да, — кивнула она в ответ на взгляд тёмных глаз декана, — кричали друг на друга часа два, споря по сочетанию ткани балдахина, обоев и дерева панелей. Я даже купила ему профессиональный этюдник, но Гарри сказал, что не будет рисовать, даже под угрозой Круцио. При этом он отлично разбирается в классицизме – мы уже три раза посещали музеи и выставки.
В голове Северуса мелькнула догадка, но до конца оформиться мысль не успела – появился домовой эльф и доложил Нарциссе, что мальчики ожидают свою сказку на ночь.

17 ноября 1985 года. Лондон
С самого утра Северус Снейп пристально наблюдал на Поттером. То, что мальчик явился к завтраку отвратительно бодрый, свежий и буквально готовый взорваться от бурлившей в нём энергии, зельевар списал на возраст. Особенно контрастное зрелище составляли клевавший носом Драко и уверенно подчищающий свою тарелку Гарри.
— Ну-с, молодые люди, — обратился он к детям, — какие у вас планы на сегодня?
— Мы собрались в Национальную портретную галерею. Драко, — тут он беззлобно усмехнулся, глядя на сонного блондина, — считает, что рисует лучше ‘‘презренных магглов’‘, потом в кино, а вечером в театр.
— В театр? – Сообщи он Снейпу, что идёт в бордель, зельевар не был бы так удивлён. – Люциус, какой театр?
Снейп изо всех сил постарался скрыть изумление и потребовал ответа у главы семьи Малфой, пьющего уже вторую чашку кофе. Старый приятель посмотрел на него мутным взором:
— Королевский оперный театр. Не знаю, что там за бабочки, но билеты обошлись в двести пятьдесят галеонов, – пробурчал он. – Поэтому не смей отказываться!
Северус не мог найти слов: за всё время знакомства – с 1971 года по настоящее время – на его памяти Люциус ни разу не упоминал о деньгах. Решив, что выяснит всё позже, он обернулся к Гарри. Тот с явно недовольной миной смотрел на ковыряющегося в тарелке Люциуса.
— Это не ‘‘какие-то бабочки’‘! – в запале стукнул по столу кулачком с зажатой в нем вилкой брюнет. – Это ‘‘Чио-Чио-Сан’‘!
Аристократ даже не ответил, только устало махнул рукой. ‘‘Что у них творится?!’‘ — Снейп обводил взглядом присутствующих за столом. Нарцисса и Вальбурга тихо переговаривались, вполне довольные жизнью, во время перепалки они одарили хозяина поместья одинаковыми взглядами ‘‘Что с него взять? Мужчина же…’‘. Этот взгляд красивой блондинки, которая никогда прежде не позволяла даже в мыслях высказывать недовольство мужем, шокировал Северуса больше, чем пришествие Мерлина или колдовство Филча. Поэтому после завтрака мужчины покинули интеллектуальный ринг и окопались в кабинете.

Переступив порог, зельевар решил, что ошибся дверью: Люциус ещё со времён Хогвартса не терпел беспорядка. А уж его кабинет – эта святая святых мага – содержался в идеальном состоянии. Захламленный стол и подоконник, развешанные по стенам какие-то графики, скомканные бумаги НА КОВРЕ…
— Что происходит?! – потребовал Снейп объяснений, плотно притворив дверь кабинета.
Люциус устало опустился в кресло:
— Последние три дня мне кажется, что Круцио Лорда и лишение палочки через десять лет не так уж и страшно. Не поверишь, но я уже жду не дождусь освобождения Сириуса… – Он вздохнул и, спустя мгновение, видя, что приятель молчит, продолжил объяснения. – Кроме освобождения младшего Блэка, Гарри заявил, что маги совершенно не умеют вести дела – мол, держать золото мёртвым грузом в фамильных сейфах – величайшая глупость и преступление. Привёл высказывание какого-то Френсиса Колбасы, что деньги… удобрения.
Естественно, я возразил, что денег Малфоям хватит на десять поколений вперёд. Он ещё так хитро усмехнулся и предложил проверить.
— И что он делает? Учит тебя кутить? Транжирит богатства… Играет с Драко на деньги?
В ответ мистер Малфой только застонал:
— Если бы! Северус, я был бы спокоен, проигрывай Драко в карты по тысяче галеонов каждый месяц – в конце концов, это можно понять…
Снейп не поверил своим ушам:
— Хочешь сказать, — осторожно начал он, приподнимая бровь, — что тратите больше?
— Неделю назад тётя Вальбурга с моей милой супругой покупали одежду этому гоблину в детском обличье. Уж не знаю, что за ритуал он провёл над этими урождёнными Блэк, но не иначе как с помощью самой тёмной магии завёл их в маггловский балаган. Они смотрели какую-то пьесу о том, что лордам нравятся светловолосые леди. Тягу жены к брильянтам я бы ещё пережил, но они ходят в этот маггловский балаган минимум три раза в неделю. Знаешь, я счастлив, что в Малфой-мэноре не могут работать все эти штуки, по которым сходит с ума Артур Уизли, иначе они бы притащили их сюда. А мой сын мечтает об охоте на оборотней… В пять лет! И вместо волшебной палочки или метлы мечтает о маггловском пистолете с серебряными пулями.
— Прости, Люциус, я правильно тебя расслышал? Вальбурга Блэк смотрела маггловские зрелища?! А глава семьи Малфоев начинает беспокоиться о финансах?! Я боюсь завтра идти на работу: вдруг Дамблдор за завтраком в Большом Зале предложит мне возродить Тёмного Лорда.
— Да уж лучше возрождение Тёмного Лорда, — простонал тот. – Нарцисса намекнула мне, что маггловская аристократия постоянно посещает выставки, театры, музеи, кинозалы… Я понимаю, что магглы тупы и глупы, но моя жена – МОЯ ЖЕНА, Северус! – заставила меня выложить почти десять тысяч галеонов только за билеты.
— Ты же говорил двести пятьдесят…
— Это только на одну оперу, а на рождественских каникулах приезжают артисты из СССР – труппа Мариинского театра. У нас отличные места на все их представления, — он уже истерически хихикал.

Недовольство Люциуса, впрочем, уменьшилось благодаря облику Нарциссы в маггловском вечернем платье. Даже в… такой одежде его жена была неотразима. А уж когда они всей компанией вошли в это здание гриффиндорских цветов, и каждый мужчина кидал завистливые взгляды на его супругу, настроение мистера Малфоя стало почти хорошим.

Собирая детей вечером, Нарцисса удивилась тому факту, что Гарри буквально набил себе карманы носовыми платками. И чуть ли не силой запихнул пару штук Драко. Она уж испугалась, что дети простыли, но брюнет только усмехнулся и посоветовал запастись Успокоительным зельем. А перед началом представления категорично напомнил взрослым, что использование ‘‘Авады’‘ на актёрах не только будет нарушением декрета о секретности, но и ‘‘путёвкой’‘ в Азкабан для ‘‘членов профсоюза Пожирателей’‘ за счёт Министерства Магии, поэтому лучше будет сдать ему свои палочки, а если не доверяют Гарри, то профессору Снейпу – мол, в выдержке декана Слизерина он не сомневается.
Аристократы мало что поняли из слов Поттера про профсоюз и путёвки, но суть – сдать волшебные палочки – была ясна. Мальчика успокоили, Люциус опять помрачнел и заявил, что вполне способен держать себя в руках. Гарри занял своё место, попросив шёпотом зельевара следить, как бы никто из этих чистокровных не выкинул чего-нибудь непоправимого. Северус слегка кивнул головой.
В выдержке Снейпа в тот вечер убедились все: наложенное на Драко, Нарциссу, Вальбургу, а потом и самого Люциуса Силенцио не дало соседям-магглам слышать рыдания аристократов-волшебников.

Шагая по улицам Лондона, Люциус Малфой всё ещё слышал заключительные аккорды оперы. Кстати, он действительно отдал палочку Снейпу: ‘‘Боюсь, что зааважу первого встречного моряка’‘, — объяснил он. Нарцисса несла Драко на руках, кидая злые взгляды на каждого встречного, словно опасаясь, что у неё отнимут сына прямо на улице.
Вальбурга Блэк тихо попрощалась с остальными и аппарировала к поместью Малфоев. Там, запершись у себя в комнатах, она всю ночь писала. К утру пол вокруг стола был усеян смятыми листами, а из окна вылетела сова с письмом, на котором твёрдой рукой миссис Блэк было выведено ‘‘Андромеде Тонкс, в девичестве Блэк’‘.
Потом покинули компанию Гарри и Северус: мальчик потянул профессора в какое-то кафе. Малфои остались одни в ночном Лондоне.