Глава 5
«Дон Педро: «Я хотел сказать, что он большой умница». – «Вот именно, — говорит, — ум за разум заходит». – «Он отлично владеет языками». – «Верно – говорит, — он мне поклялся кое в чем в понедельник вечером, а во вторник утром уже нарушил клятву. Он двуязычный человек, хорошо владеет двумя языками».»
У. Шекспир, «Много шума из ничего»
Раба содрогнулся и отскочил от выловленного спасителя магочеловечества на четыре шага.
— ТЫ ЧТО?!! – заорал он, зажимая рот ладонью.
«Мерлин великий, забери меня к себе!»- взмолился Гарри, извергнув мерзкую на вкус морскую воду. Отплевавшись и несколько отдышавшись, горе-гриффиндорец жеманно прикрыл глаза и принялся грести руками песок.
— Джинни… – тоненько сипел Поттер. — Джиневра, ты здесь?..
— Какая я тебе, к драклам, Джиневра?!! – взвыл Рабастан.
«Лучше просто умереть», — рассудил Поттер и картинно уткнулся щекой в сырую землю, старательно изображая остекленевший взгляд.
— Хватит прикидываться! Я тебе не русалочка, песни петь не стану, — уже тише, но с прежней яростью продолжал Лестрейндж. – Очухивайся, давай, и топай отсюда – на руках не понесу!
— Раба, прости, пожалуйста. Я сам не знаю, как это получилось, — жалобно пробормотал почти-утопленник.
— То не знаю, се не знаю… А мне по василискам, что ты себе навоображал! – горячо возразил бывший Пожиратель. – Ишь кого позвали на свою голову! Да не будь этой дурацкой клятвы, я бы сей секунд выставил тебя за ворота!
— Так бы и выставил? Ни живого, ни дохлого, продрогшего до костей и напуганного до смерти? – изумился Гарри. – Нет, Рабастан, ты бы так не поступил – ты же теперь хороший… ведь так?
— Это я хороший? Да-а, я хороший! Я такой хороший, что сил моих больше нет!!
— Я честно сейчас умру… – прошептал несчастный юноша. Алые пятна на щеках контрастировали со смертельной бледностью, выглядел Поттер действительно жалко. – Пожалуйся, помоги мне хотя бы… подняться.
Скривившись так, словно ему предстояло съесть целый воз лимонных долек, Лестрейндж подошел к дорогому гостю и нехотя протянул ему руку. Но этого, очевидно, было недостаточно: пловец-молодец слабо ухватился за кончики пальцев и, охая, с трудом встал на колени.
— Не дойду, — еле слышно констатировал Поттер, созерцая колыхавшуюся перед глазами сушу.
— Герой называется… Тряпка ты гриффиндорская! – огрызнулся Рабастан. – Ладно, цепляйся мне за шею, цаца из сказки…
Гарри послушно сомкнул руки в кольцо и дал оторвать себя от земли. Туман смущения застил и без того близорукий взор; кажется, на развороченной повозке сидела сова или другая птица, но Поттер не обратил на нее внимания. Рабастан злобно сопел, почти как Сириус, и дробно стучал зубами от холода. «Как бы он не простудился. Даже Сушащее заклинание не успел», — озабоченно подумал Поттер, но не рискнул озвучить свои мысли. В сочетании качающейся походки и мелкой дрожи, пробегавшей по их телам, было что-то волнующее; но, прежде чем юный мракоборец успел устыдиться, он оказался в залитом светом факелов холле.
— Тролль меня заломай, я же палочки забыл, и твои очки! – с досадой пробурчал Лестрейндж, сгружая свою ношу в кресло возле лестницы. – Сиди смирно, я сейчас. И не вздумай дремать с мокрой башкой – последние мозги угробишь!
Однако, сидеть смирно многократно спасенный счастливчик не собирался. Как только за Рабастаном захлопнулась дверь, Гарри Поттер вскочил с места и полез за портьеру, откуда вскоре выбрался с пером феникса, заключенным в одиннадцать дюймов остролиста. Наскоро высушив волосы и одежду, а также сотворив себе новые очки, молодой герой застыл под факелом в первой дуэльной позиции и направил палочку на парадный вход.
— Слушай, тут письмо какое-то пришло. Кажется от… – начал вернувшийся хозяин, но гриффиндорец не дал ему договорить:
— Экспеллиармус! Инкарцеро! – заорал Мальчик-Который-Выжил-Из Ума.
— ТЫ ЧЕГО?! – вторично возопил Лестрейндж; неведомой силой ему заломило за спину руки, по запястьям и щиколоткам змеились веревки.
— Молча-ать! – по-аврорски гаркнул Поттер и сделал к жертве очень хищный шаг.
— Живым не дамся!! И не надейся, шизоглазка очкастая! – зарычал Рабастан и довольно ловко прыгнул по направлению к улетевшей в угол палочке.
— Импедимента! – следующий прыжок бывшего Пожирателя завершился предательским падением с подсечки и стоном боли – приземлился Рабастан аккурат на ушибленный локоть.
— Что тебе нужно, драклово отродье? – хрипел он, извиваясь в путах. – Хочешь позабавиться? Или унизить? Ну, давай, — задыхаясь, подбадривал он медленно приближавшегося гриффиндорца. – Я все понял: ты сговорился с Малфоем, чтобы выманить Руди из замка! Что ж, приступай, только имей в виду – она тебе этого не простит! Тебя на краю света достанут, мантикора извра…
— Помолчи, пожалуйста, — тихо попросил Гарри. От нежиданности Раба действительно заткнулся и вытаращился на вновь обретенного врага. Спаситель магической вселенной пару минут созерцал распростертое в бликах факелов полуобнаженное тело, затем присел на корточки и прицелился Лестрейнджу в переносицу.
— Хватит с меня тайн и недомолвок, — спокойным, и от этого еще более жутким голосом произнес Поттер. – Больше ни-ка-ких секретов. Зачем вы меня пригласили? Что вы с братом собираетесь со мной делать? Легилименс!
Однако, юный мракоборец недооценил подготовки матерого Пожирателя Смерти. Глаза Рабастана сузились, ноздри затрепетали, и в сознание сконцентрировавшегося Поттера ворвался рой верещавших пикси.
— Финита Инкантатем! Шутки будем шутить? – пленник тяжело вздохнул и с ненавистью посмотрел на мучителя. – Ты не зыркай — я тренированный, не устану. Легилименс!!
На этот раз пикси водили хороводы и распевали похабные кабацкие песни.
— Дракон все спали, хватит!! – заорал гриффиндорец, машинально зажимая уши. – Ф-фу-у… где ты учился таким блокам?
— Угадай с трех раз, — осклабился Раба. – Хватит дурака валять, давай любимые приемы. Ты же непрочь сделать со мной то же самое, что твой драгоценный папаша – со Снейпом?
Гарри вспыхнул по уши и стыдливо потупился.
— Только прошу, обойдемся без Левикорпуса, — издевательски мурлыкал сменивший тактику Рабастан. – Не думаю, что подобная экзотика сейчас пойдет нам на пользу – от тебя и так пар валит. Или это ды-ы-ым?..
— Легилименс!! – воскликнул в ответ Поттер, но противник не дал застать себя врасплох. Пикси выстроились македонской фалангой, синхронно перевернулись вверх тормашками и показали Гарри жест, за который Молли Уизли грозилась склеить пальцы.
— Не дождешься. Круць меня, авадь меня, все равно не выдам фамильной тайны! – бархатным баритоном подытожил Лестрейндж и цокнул языком. За дверью что-то шебуршилось и скреблось; послышался шелест крыльев, и в крошечном оконце над входом показался неказистый совенок – он яростно стучал клювом в стекло и трепыхался в воздухе, подтягивая лапку с большим конвертом.
На Гарри Поттера снизошло озарение.
— Значит так, — зловеще процедил гриффиндорец, указывая палочкой в окно, — если ты сей секунд не признаешься, во что вы собираетесь меня втянуть, я все расскажу Родольфусу! Все – про перевод, про сани, про салоп, про…
— Ты этого не сделаешь… Это подлость и предательство! – задохнулся от негодования Рабастан.
— Еще как сделаю! Прямо сейчас сяду, и напишу, а Сычик отнесет записку в Мунго! Уверен, Руди быстренько во всем разберется и…
— Мерзавец, ты еще хуже Петтигрю! – заскрежетал зубами Лестрейндж, тщетно пытаясь разорвать веревки.
— На себя посмотри! Как, по-твоему, я должен себя чувствовать после всего, что было? – воскликнул Поттер. – Да еще и мучаясь догадками о том, что будет?! Я так точно с ума сойду!
— Поверь, Гарри, мы не желаем тебе зла, — вкрадчиво начал бывший Пожиратель, но юноша только упрямо помотал головой и снова направил оружие на пленника.
— Хватит зубы заговаривать! Считаю до трех – или ты выкладываешь всю правду без утайки, или через полчаса твои санные операции будут раскрыты! И плевал я с Гриффиндорской башни на ваши нерушимые клятвы! Один, два, два с половиной…
— Я спас тебя от смерти, — укоризненно перебил Рабастан. Поттер зарделся, но тут же грозно сдвинул брови:
— Два и три четверти! Ассио пергамент!! – к несчастью для хозяина, из под дальней двери выскользнул желтоватый обрывок, который с шуршанием пересек холл и приземлился в руку юному аврору. Гарри мгновенно трансфигурировал какую-то щепку в карандаш и изобразил мстительную ухмылку.
— Три! Все, Раба, время истекло. Как думаешь, уместно ли начать так: «Глубокоуважаемый мистер Лестрейндж, спешу с прискорбием уведомить Вас в том, что Ваш брат…»
— Развяжи, — сквозь зубы прошипел Упиванец и напрягся так, что затрещали веревки. – Освободи меня, и верни палочку, иначе я ничего не смогу объяснить.
— Этого еще не хватало! – всполошился Мальчик-Который-Бредил, роняя карандаш. – Чтобы ты сразу меня заавадил? Нет уж, обой…
— Слово Лестрейнджа – я и пальцем тебя не трону. Для дела придется дождаться Руди, но я хотя бы все покажу, раз ты так волнуешься, — поспешно объяснял Рабастан; рука болела нещадно, тело затекло, а светильник над головой трещал и опасно искрил. – Но мне нужно сказать пароль и заклинание, самому, иначе ничего не выйдет. Драклы все дери, целься сколько хочешь, только развяжи!
Реальность уже давно напоминала поддельное полотно Сальвадороса Недалиуса, проданное на последнем аукционе за две тысячи галлеонов. Под аккомпанемент аврорской сирены дуэт Грейнджер и Хмури достиг верхнего «соль» и сорвался на кашель; Гарри взмахнул палочкой.
— Долго же ты решался, — проворчал Рабастан, растирая опухшие запястья. – Не зевай, преврати что-нибудь в фонарь. Люмосом нельзя, а факел брать и подавно – одна искорка, и все сгорит к мантикорам.
— Что сгорит? – удивился Гарри; правой рукой он держал прицел, а левой безуспешно пытался выполнить элементарное задание по предмету профессора МакГонагалл.
— Чучело крюкорукое, дай сюда! – разозлился Рабастан и выдернул из пальцев гриффиндорца собственное оружие. – Заладил: что да ничто… сам увидишь! Пошли!
— Куда?..
— На сеновал! – бросил через плечо Раба и отпер дверь.
***
Ослепительное утро ворвалось в комнату снопом жарких лучей, рассыпавшихся о геройский шрам сотнями солнечных зайчиков. Гриффиндорский чемпион открыл глазоньки, сладко потянулся и чуть не свалился с узкого ложа прямо на кучу металлолома.
Близорукое зрение не обманывало его – герой всех времен и народов находился в спальне господина младшего Лестрейнджа. Сам господин Лестрейндж ютился на раскладушке в нескольких футах от героя, оглашая помещение сопением и храпом.
«Это бред, это всего лишь миражи Недалиуса», — убеждал себя мгновенно проснувшийся Поттер, остервенело пощипывая кожу пониже локтя. – «Годрик великий, как я здесь оказался?!» Шаря в поисках очков, Гарри вздрогнул и вспотел от ужаса: рядом на постели лежал кнут. И тут многострадальный приглашенный вспомнил все.
Он вспомнил, как они с Рабой вернулись из темного сарая, как, шатясь от бессилия, добрели до спальни и выпили, кажется, темного пива, или чего-то еще покрепче, а потом Рабастан вытащил из-под кровати нарочно спрятанный хлыст. Неожиданно бывшего врага «прорвало», и он рассказал о своей запретной любви, и чуть не плакал от того, что так и не смог трансфигурировать драклову колымагу в сани. Возможно, Гарри обнял его, чтобы утешить, или же это только привиделось спасителю магических лесов, полей и рек; от усталости и алкоголя гриффиндорец тут же провалился в тяжелый сон и, очевидно, не смог добраться до своей комнаты – Лестрейндж сам был слишком измотан, чтобы снова нести его на руках.
Разумеется, то, что было в сарае, Гарри тоже прекрасно помнил. Просторная постройка с довольно низким потолком, сладковатый запах сена, отсветы фонаря на гладком дереве… Воспоминания же о последовавших событиях заставляли Гарри глупо улыбаться. Что греха таить – если бы не спавший практически рядом Рабастан, он точно рассмеялся бы в лицо своим прежним страхам. Мерлин великий, это было почище любого боггарта и любого Ридикулуса.
За распахнувшимся окном шумело море, свежий ветер трепал зеленые занавеси и тихонько звякал цепями. Выбравшись из-под тонкого одеяла, Поттер перешагнул через железяки и выглянул во двор. Благостное настроение как рукой сняло: на забытом разобранном фаэтоне сидели нахохлившиеся Сычик и Букля – распушив белоснежную грудь, она пыталась накормить брата по несчастью свежепойманными грызунами.
— Дракон все… Букля! Буколька, лети ко мне!! – сдавленно позвал Гарри и замахал рукой, но пернатая красавица лишь одарила хозяина фунтом полярного презрения. Вместо ответа Букля щелкнула клювом и подпихнула мышь обалдевшему от голода и жары совенку.
— Буколечка! Ну что же ты… Ч-ч-черт, надо же успеть все убрать! И куда его… эй, Раба, проснись! Проснись, говорю! – в отчаянии восклицал Гарри, отскочив от окна и тормоша за плечо дрыхнувшего Пожирателя. Рабастан глухо рыкнул и вслепую ткнул надоеду кулаком, но промахнулся.
— Пожар! Наводнение! Энервейт!! – надрывался Поттер. Спавший рыцарским сном Упивающийся подскочил на раскладушке и по инерции схватил обидчика за шиворот, но тут дверь распахнулась: на пороге возник господин Родольфус собственной персоной.
— Доброго всем утра – вы что, только поднялись? – усталым голосом поинтересовался старший Лестрейндж. – Опять бухали от заката до рассвета? Ладно, я пошутил… Кнут нашли? Где же он был?
— Нашли! – с готовностью объявил Рабастан и помахал хлыстом, успешно игнорируя вторую часть вопроса.
— Замечательно… я тогда пойду, вздремну часок, а потом, – Родольфус выразительно зевнул, — сможем приниматься за дело. Кстати, что за куча хлама во дворе? Там еще какие-то совы сидят… твои питомцы, Гарри? Ну, все – спокойной ночи, — с этими словами Руди потер слипавшиеся глаза и удалился в направлении собственной спальни.
— С ним всегда так: если не отвечать и мило улыбаться, Руди сам забывает, что спрашивал, — шепотом прокомментировал Рабастан. – Давай быстренько спустимся и уберем там все, пока брат не просек что-нибудь нехорошее. Он, знаешь ли, бывает очень догадливым…
Птицы встретили спасителя флоры и фауны возмущенными криками. Отделавшись от письма, Сычик не постеснялся клюнуть Гарри в руку; совы сделали круг над замком и улетели в сосновый лес. Пока Раба собирал детали и вытаскивал застрявшие между камнями колеса, гриффиндорец распечатал посылку – внутри оказался еще один конверт со штампом международного отделения «Магической экспресс-почты». Взглянув на почерк, Поттер просиял и тут же помрачнел: письмо было от Гермионы, а точнее, от весьма недовольной молодой миссис Уизли:
«Доброго времени суток, дорогой Гарри! Премного благодарна тебе за то, что ты соизволил вторгнуться в пространство моего личного времени со своей крайне странной просьбой. Рон также благодарит тебя от всей души, но, к сожалению, пергамент не в силах передать всей гаммы его чувств и интонаций, да и сами выражения, которые он употребляет, принято писать только невидимыми чернилами. Рональд обещает выразить всю свою признательность при первой же встрече, которая, надеюсь, состоится не слишком скоро.
Теперь к делу. Разумеется, я знаю, что это такое. Между прочим, в XVIII и XIX веках именно шубы из чернобурой лисы и собольи салопы являлись частью парадной женской формы в Дурмштранге. Виктор рассказывал мне о том, как они выглядят. Это…»
— Раба! Иди сюда, мне написали, что такое салоп! – радостно позвал Гарри, но Лестрейндж только отмахнулся грязной рукой.
— К драклам… все равно уже ничего не успею. Ничего страшного, я придумал новый план, и ты, — вражеский палец уперся Поттеру в грудь, — обязательно мне поможешь. Иначе…
— Помогу по мере сил. Иначе что? – спохватился гриффиндорский удалец.
— Покажу Снейпу вчерашние воспоминания. То-то он повеселится! – хищно ухмыльнулся Рабастан. – Хватит рассиживаться, помоги мне с прутьями! Да потише, не греми – еще разбудишь Руди…
Однако, новые тайны и связанный с ними стресс сослужили герою магической Британии плохую службу. Задумавшись, Поттер ухитрился сорвать Левиосу: металлические стержни со звоном рухнули на землю, тут же в окне второго этажа появилось сердитое заспанное лицо.
— В чем дело? – крикнул Родольфус, теребя всклокоченную бороду. – Полчаса отдохнуть не дают! Что вы вообще там делаете?
— Мы уби… – начал Гарри, но Рабастан пресек его оправдания невербальным Силенцио.
— Я всю ночь не спал, Белла требовала то одно, то другое! – раздраженно продолжал старший Лестрейндж. – Еще и вы тут возитесь, василиски вас растуды! Ни минуты покоя! Ладно, теперь уже все равно – давайте завтракать, и за работу. За потеху, то есть. Да бросьте эту развалину, идите в дом! – Руди захлопнул окно и пропал из виду.
— Не смей и рта раскрывать, понял? – предупредил Рабастан, снимая заклятие; Поттер надулся, как низзл на кошачий корм. – Лучше ешь как следует, а то Молли снова будет сходить с ума: ах, да ох, гостил у Пожирателей, а сам ничего не пожрал… Стой, в чем дело?
Навстречу им с досадой во взоре и с кнутом в руке спешил по ступеням Родольфус.
— Вы тут, видимо, совсем соображать перестали, — ворчал он, размашисто подходя к брату. – Какой, к драклам, завтрак?! Я-то целую ночь глаз не сомкнул, но ты… Быстренько, натощак! Иди вперед, приготовь там все, — распоряжался Руди, нервно крутя пальцами хлыст. – Постой-ка – ты хоть смазать вчера не забыл?
— Не забыл, — отозвался Рабастан и подмигнул Поттеру; Поттер подмигнул в ответ. Ослепительное солнце золотило песок, волны лениво лизали черные камни и брошенное на берегу колесо. Руди говорил еще что-то, но юный гриффиндорец не слушал его, твердым шагом направляясь к заветному сараю.
***
— Вороненок ты мой! – ласково рычал старший Лестрейндж, проводя рукой по лоснившейся спине. – Хороший мальчик, сейчас ты у нас порезвишься… Раба, не копайся там, просунь два пальца и хватит!
— Я и просунул, теперь вытащить не могу, дементор тебя!.. – раздался откуда-то снизу голос младшего Лестрейнджа.
— Я же говорил – смажь как следует!! – взорвался Родольфус, но тут же снова зашептал: — Тише, мальчик, тише, не волнуйся, сейчас мы все сделаем… Вылезай, мантикора безрукая!
— Р-ребята, а, может, не надо? – лепетал Гарри Поттер.
— Ты не беспокойся, сейчас все будет в порядке… Рабастан, держи его! Ну да, так и есть – все потрескалось к драконовой матери!
— Он еще и бока надувает, — пробурчал Раба, за что получил от брата молчаливую Аваду.
— Надувает он… тебя бы вот так! Давай другое! Потерпи, Гарь, скоро все будет готово… на, подержи пока кнут. Раба, драклы тебя, что ты стоишь с этими шпорами как на параде? Отстегивай, и без них хорошо! И вообще, брось ты все это, Гарри же у нас свободу любит – правда, Гарри?
— Ага, — выдохнул герой нашего времени и облился холодным потом.
— Тогда держись! – улыбнулся Родольфус и ласково добавил: — Вороненок ты мой…
To be continued…
Комментариев нет