Глава 3
«Дон Педро: Что это, граф? Отчего вы так печальны?
Клавдио: Я не печален.
Дон Педро: Так что же, больны?
Клавдио: И не болен, ваше высочество.
Беатриче: Граф ни печален, ни весел, ни болен, ни здоров. Он просто благопристоен, благопристоен, как апельсин, и такого же желтого цвета – цвета ревности».
У. Шекспир, «Много шума из ничего»
Тюремщики не заставили себя долго ждать. Спустя ровно четыре минуты и тридцать секунд за дверью послышался шорох, затем «Алохомора», и в проеме между тяжелым секретером и наваленными друг на друга стульями появилась голова Рабастана Лестрейнджа.
— Тьфу! – с досадой воскликнул Поттер, молниеносно спрятав палочку за спину.
— Какой же ты аврор? Разве вас не учили, что двери жилых помещений по эвакуационным нормам открываются в коридор? – удивился Рабастан.
— Отстань, и без тебя тошно, — отмахнулся неблагодарный гость.
— Это от голода. Не глупи, пойдем завтракать, — поманил Раба, несколькими заклинаниями возвращая мебель на места. – Нет, ну ты совсем очумел? Плюс тридцать пять по Цельсиусу, а ты будешь в шерстяной мантии сидеть?! – стулья полетели в сторону, и угрюмый гриффиндорец смог оценить всю незамысловатость одеяния господина Лестрейнджа.
— А что будет, если я откажусь? Я могу объявить бессрочную голодовку? – на всякий случай спросил Гарри. Аварийная палочка никак не желала помещаться в заднем кармане брюк.
— Поттер, драклы тебя дери, ты меня до Авады доведешь! – разозлился Рабастан. – Понятно теперь, почему Север на стену лезет – шесть лет такого упрямца учить!
— Ты бы сам у него поучился, — проворчал Поттер; оружие было кое-как пристроено, и нахохлившийся мракоборец нехотя поднялся с постели. – Когда вы, наконец, прекратите любезничать и перейдете к делу?
— Торопливый ты какой, ей-Мерлин! Всему свое время, — уже спокойнее ответил Лестрейндж. – Сначала поедим, а потом и развлечемся; для этого, знаешь ли, тоже силы нужны.
«Это мы еще посмотрим!» — ехидно подумал Гарри, украдкой поправляя продетую за бирку штанов палочку. Каменная плитка приятно холодила босые ноги, августовская жара словно туманом повисла в коридоре; спаситель магического мира вытер моментально взмокревший лоб и спустился по лестнице вслед за хозяином. Загорелая спина Рабастана отливала перламутром, чуть волнистые темные волосы прилипли к шее. Микроклимат на втором этаже был почти тропический.
«Не теряй бдительности!» — напомнил себе Поттер и поскользнулся на последней ступеньке. На площадке раздался грохот двух упавших тел и взрыв азкабанской ругани.
— Растуды тебя дементор!– взревел младший Лестрейндж, перекатываясь на бок и растирая левый локоть. — Ты что, под ноги не смотришь?!
— Раба, прости, Мерлина ради, у меня очки запотели, — бормотал Поттер, шаря вокруг себя. На животе и руках остались влажные следы, в закоулках подсознания рождались крамольные мысли.
— Мозги у тебя запотели, а не очки, — передразнил Рабастан. – Говорят, есть такая примета: ударился локтем – значит, кто-то сильно скучает.
— Это я по вам соскучился, — прозвучал над головой недовольный бас. – Чего разлеглись? Пляж снаружи, кажется, — ворчал Родольфус, помогая подняться сначала гостю, а потом брату. – Кости целы, стекла тоже? Тогда пошли скорее, запарило уже лед под заклятием держать.
По дороге в столовую Гарри Поттер с трудом отогнал целый рой нестандартных вариантов применения льда – особенно настырно в голову лезли кадры из какого-то маггловского фильма – и старательно смотрел в пол, шагая между двумя Лестрейнджами как под конвоем. В столовой, оказавшейся просторным помещением с довольно грубой мебелью, царила страшная духота, хотя оба стрельчатых окна были распахнуты настежь. Потемневший от времени длинный стол ломился от прикрытых салфетками кушаний – еды было так много, будто завтракать собрался целый факультет. Указав гостю на старинный стул, Родольфус задумчиво собрал бороду в кулак и посмотрел на брата:
— По такой жарище как-то драклово, да, Раба?
— Что? – отозвался младший Лестрейндж, звякая стаканами.
— Сам знаешь, что! Как бы Гарри дурно не стало, — обеспокоенно пояснил Руди.
— Ерунда. Захочет – искупается потом, все же рядом, — возразил Рабастан, многозначительно вертя в руках таявший осколок. – Я в его возрасте и в мороз, и в пекло, и в грозу – все нипочем! А после войны развелось всяких кисейных барышень вроде мелкого Малфоя… но ты ведь не неженка, правда, Гарь?
Видения одно страшнее другого неслись перед мысленным взором, но Поттер не нашел ничего лучше, как грозно сдвинуть брови.
— Вот и я так думаю – ты у нас молодец хоть куда! – почти мстительно ухмыльнулся Раба и приложил лед к ушибу. Родольфус вздохнул и задумался, сосредоточенно вертя на пальце массивное обручальное кольцо.
— Хорошо, будь по-вашему, — наконец промолвил он, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Поттера. – Все лучше, чем грязь по весне месить, ну да ладно – давайте перекусим чего-нибудь! Угощайся, Гарри! – старший Лестрейндж взмахнул палочкой, салфетки и крышки поднялись – по комнате поплыл аромат шашлыка, пирожков со шпиком и других аппетитных блюд. Гриффиндорец, не державший со вчерашнего дня во рту и крошки, не заставил себя упрашивать.
— Не хуже, чем у Молли! – искренне нахваливал угощение голодный как вервольф герой, прикончив пару пирожков с капустой и потянувшись за куском яблочной запеканки. – М-м-м, а это приторное, как будто Тонкс готовила! И тоже с корицей, вот так совпадение!
— Смотри, не лопни, — пробормотал Рабастан, возясь с ледяным компрессом.
— А ты не жадничай, — сердито перебил Родольфус; его глаза подозрительно сверкнули из-под косматых бровей, но спустя мгновение хозяин снова радушно улыбался, левитируя победителю Его Темнейшества тарелку сладких орешков.
***
Надежда и отрада магической Британии стеснялся признаться в этом даже самому себе, но от жары и сытного завтрака Гарри Поттера банально разморило. Приезд в замок к весьма обходительным братьям больше не представлялся смертельной опасностью; оружие за поясом было цело, Рабастан, вроде бы, отделался синяком, а мятный коктейль с каплей рома оказался восхитительным.
— Вкусно, да? Твое здоровье, — усмехнулся Родольфус, салютуя хрустальным фужером. Гарри сладко улыбнулся в ответ, потягивая напиток – возможно, рома в нем было больше, чем заявленная капля, но не это волновало наконец-то расслабившегося спасителя колдовского мира. Гораздо сильнее его беспокоила полуобнаженная мужская фигура в кресле напротив. Рабастан положил ноги на низкий столик и дудлил темное пиво, с гримасой боли сгибая и разгибая ушибленную руку.
— Ой-й, драклы все… Как я теперь справлюсь, раз я травмированный? – пожаловался младший Лестрейндж, швырнув пустую бутылку в угол.
— Не ной, — оборвал брата Родольфус, — и одной рукой сумеешь, не маленький. Или смотайся к Северу за зельем.
— Лень, я потерплю… – Раба скорчил рожу и призвал вторую бутылку. – Кстати, Руди, ты кнут нашел?
— Простите, что вмешиваюсь, но зачем нам кнут? – все еще улыбаясь, поинтересовался Поттер.
— А как иначе?! – изумился старший хозяин. – Не ремнем же – это, знаешь ли, уже чистый садизм!
— Хотя кое-кого не мешало бы… – многозначительно прищурился Рабастан, вытаскивая из петли конец грубого пояса. От его взгляда гриффиндорец поперхнулся и поспешно поставил стакан на тумбочку — бывший враг только расхохотался. Руди укоризненно посмотрел на брата, но тоже от души рассмеялся в окладистую бороду.
— Нет, ты видел? Драклы все дери, Гарь, ну и рожа у тебя! – покатывался младший Лестрейндж, ритмично стукаясь затылком о мягкую спинку кресла. Родольфус басисто заржал и указал пальцем на стену: обернувшись, Гарри Поттер увидел в полированном щите смертельно бледную физиономию очкастого хомяка повышенной лохматости.
«Пора сваливать!!» — выла в мозгу аврорская сирена.
— Ой, Ава-ада-а! Ой, не могу-у! – умирал со смеху Рабастан.
— Ладно, шутки шутками, — Руди вытер глаза салфеткой, — но ведь хлыст я не нашел.
— Куда же он подевался? – моментально погрустнел Раба. – Может, домовики запрятали? Вот мантикоры полосатые — пусть только вернутся, живо проучу!
— Без них тут дракла дохлого отыщешь, — пробурчал старший Лестрейндж. – Опять по всему замку шататься и «Ассио» орать… Да не беда, к завтрашнему утру найдем, а пока смазать бы недурно.
— Зачем? Думаешь, не растянется? – призадумался Рабастан.
— Ни на дюйм. Еще потрескается или порвется, не дай Мерлин. В прошлый раз так рванул, что…
Вторично протрезвевший Поттер подскочил в кресле на полфута и кинулся к дверям.
— Гарри, ты чего? Ты куда?! – дуэтом воскликнули братья.
— Выпустите меня!! Кто-нибудь, на помощь! – безнадежно взывал к высшим силам Поттер, царапая мореный дуб. – Я заплачу Люциусу!! Я уеду в Новую Зеландию, и вы больше обо мне не услышите, только выпустите меня отсюда!!
— Руди, кажется, у него жар, — взволнованно произнес реабилитированный Пожиратель аврорских нервов, отдирая пальцы голосившего гостя от дверной ручки.
— То-то и оно, — мрачно подтвердил Родольфус. – Люцу платить – ты слыхал такое?
— Я не хочу-у-у! Я бою-у-усь!! – плакал легендарный мальчик, обмякнув в руках младшего Лестрейнджа. – За что меня так, что я вам сдела-ал?!
— Успокойся, Гарри, — приговаривал Раба, миролюбиво похлопывая гриффиндорца по спине, отчего тот вовсе затрясся как в ознобе. – Мы не желаем тебе ничего плохого!
— Мы поэтому так и готовимся, чтобы… – вмешался Руди, но тут из камина посыпались зеленые искры, и среди угольков появилась остренькая мордочка юного Малфоя.
— Ах, какая идиллия! – насмешливо промурлыкал белобрысый хорек, вытягивая из камина худенькую шею. – Что тут у вас, интересненько, происходит?
— Вали домой, Драко, — злобно парировал Рабастан.
— А я не к вам пришел, — обиделся слизеринец, надменно вздернув нос. – Дядя Руди, вы очень заняты? Мама вернулась из больницы Святого Мунго, просила вам передать…
— Гляди, в жирафа не превратись, — проворчал старший Лестрейндж; племянник насупился и выпятил губу. – Что опять не так?
— Ну, тетя Беллатрикс сказала маме, чтобы я сказал вам, что тетина колдомедичка сказала тете Беллатрикс, что тете надо кушать финики, а тетины, то есть ваши домовики – тупые, и не могут их найти, а на рынке в Хогсмиде их вообще нет, есть только в Лондоне, а мама не отправила наших домовиков в Лондон потому, что у них своих дел по горло… – затараторил Драко, злорадно разглядывая всхлипывавшего врага детских лет.
— КОРОЧЕ!! – громыхнул на всю столовую Родольфус; пепел в камине взвился и запорошил Малфою глаза, а Поттер вздрогнул и схватился за дужки очков.
— Купите и принесите! – пискнул Драко и нырнул в угли прежде, чем несчастный заложник успел крикнуть: «Малфой, погоди!»
— Как это некстати, дементор меня зацелуй, — откашлявшись, раздраженно заметил Руди. – Придется самому штурмовать супермаркеты… что дальше-то будет?
— Эльфов с пеленками будешь гонять, — не без ехидства ответил Раба. – А когда эльфы передохнут, Скоргифаем, с утра до вечера…
— Ты мне боггарта не рисуй! – прикрикнул на брата старший Лестрейндж. – Вот что, пока я буду отсутствовать, вам ценное задание: перерыть весь замок, найти кнут и освоить азы по картинкам. Только без меня ничего не предпринимать, понятно?
— Не будем! – пообещал Рабастан и украдкой подмигнул Поттеру. Зеленый костер отразился в глазах гриффиндорца, и бывшие непримиримые враги остались вдвоем.
***
Вопреки указаниям Родольфуса, заниматься поисками хлыста никто не собирался. Посвящать неискушенного гостя в основы классических премудростей Рабастан тоже не спешил; вместо этого он предложил Гарри отдохнуть, а сам заперся в спальне. Маясь от жары, страха и скуки одновременно, Поттер еще раз исследовал комнату, тыкая палочкой во все трещины и щели. Он уже хотел заглянуть за возмущавшийся по-французски портрет пожилого господина, когда в дверь постучали, и на пороге снова возник младший Лестрейндж – под мышкой у него были зажаты две толстые книги.
— Гарри, извини, если помешал, но возникли непредвиденные обстоятельства, — расстроенно начал Рабастан, делая шаг вперед; гриффиндорский храбрец попятился и осторожно нащупал оружие.
— Инструкции принес? – стальным голосом спросил Поттер.
— В общем… да, можно сказать и так, — отчего-то засмущался Лестрейндж и покосился на кровать. – Я присяду?
— Мерлина ради, вы же у себя дома. Нет, спасибо, я постою! – отрезал Гарри, зорко наблюдая за противником. – Мне предстоит проштудировать оба эти фолианта?
— Что ты, ни в коем случае! – замахал рукой Рабастан и показал один из томов: — Это вообще словарь, без него ни дракла не разобрать. Я кое-что уже перевел…
— С древнегреческого? – съязвил обреченный на невиданные пытки борец за идею.
— Нет, с русского. Долохов сказал, что только так можно уловить все… детали процесса, — пояснил Раба, листая книгу.
— Чудненько! Значит, мистер Долохов тоже к нам присоединится? – продолжал острить Поттер.
— Его еще не хватало! Нет уж, благодарю покорно! Да что ты все время в угол жмешься – садись, я тебя не заавадю! – Лестрейндж порылся в кармане штанов, но извлек всего-навсего завернутый в клочок пергамента огрызок карандаша.
Несмотря на отсутствие какой-либо явной угрозы, Гарри Поттер навострил уши. Интуиция редко подводила его, и теперь с интонацией Гермионы Грейнджер уговаривала запустить в тюремщика Импедиментой, а самому драпать хоть через окно по веревочной лестнице. Но Рабастан, еще час назад отпускавший шуточки про ремень, выглядел удивительно беззащитным. Он с трудом нашел нужную страницу, и теперь водил пальцем по строкам, нетерпеливо сверяясь с зачирканным пергаментом. Гарри и не заметил, как забрался на кровать с ногами и сел по-турецки, спрятав палочку в складках покрывала.
— А где картинки? – будто со стороны услышал он собственный голос.
— Нету! – огорченно воскликнул Рабастан. – Тони, то есть Долохов, обещал маггловский фильм, но его так и не вернули с перезаписи. А в фильме, говорит, все видно и понятно. Ты чего опять побледнел?
— Ничего. Не знаю, право, чем я могу помочь, — сказал Гарри и так сжал черенок палочки, что закололо под ногтями.
— Ты мне очень-очень поможешь, но чуть попозже, — откликнулся Рабастан, роясь в словаре. – Тьфу, ну и писанина! Скажи – ты знаешь, что такое «салоп»?
Гриффиндорец нервно сглотнул и помотал головой.
— Он еще и соболий. Наверное, какая-то одежда, но я понятия не имею, как она выглядит. Тут еще полно всего: вот, тройка, это когда запрягают трех лошадей…
— Подряд? – захлопал глазами Поттер.
— Не знаю, рисунка же нет! Но на тройке обязательно надо кого-то давить и калечить по дороге, — сосредоточенно продолжал Раба; Поттера передернуло. – Если я не путаю, то для нее нужны сани. Ты когда-нибудь трансфигурировал что-нибудь в сани?
— Август на дворе, — брякнул Гарри.
— Да уж, повезло так повезло, — устало ответил Рабастан и потер затекшую шею. – Долохов, дракон его спали, сказал, что здесь инструкции его предка, и только строго следуя им удастся сделать все без ошибок. Вот и круць теперь мозги, василиск его в гранит…
— Если ты отпустишь меня домой, я напишу профессору МакГонагалл или родителям Гермионы – они магглы, могут дать хороший совет, — робко предложил гриффиндорец.
— Нет, Гарь, брат меня убьет, — покачал головой Рабастан. – Сам знаешь – нерушимая клятва, последствия… И потом, то, о чем мы тут с тобой говорим, строжайшая тайна! Если кому-нибудь проболтаешься – под землей найду! – в черных глазах промелькнула настоящая пожирательская ярость, и Гарри невольно отодвинулся к краю кровати.
— Да что же… Мерлина ради, я не хотел опять тебя пугать! – воскликнул младший Лестрейндж, полным отчаяния жестом останавливая дрожавшую жертву. – Но если бы ты знал, что я чувствую! Ах, какая ножка, любезный друг, какой взгляд!
Гриффиндорский ловец-молодец зарделся и спрятал под себя не слишком чистую босую ступню.
— Это драклы знают что такое, а? Ты посмотри, как бьется! – Раба порывисто схватил руку Поттера и прижал ладонью к груди. Лицо Гарри сделалось свекольного цвета, а голову словно окутало знойное марево; сердце под его пальцами выстукивало чечетку, грудная клетка мужчины ходила ходуном. – А всякие соплы мантикоровы все портят!
— Но вдруг это… вовсе не важно? – как во сне прошептал Поттер; аврорская сирена в сознании выла на высокой ноте, тщетно пытаясь развеять пьянящий мираж. К счастью, или к сожалению, Рабастан отпустил безвольно упавшую руку и деловито откашлялся:
— Н-да, извини, что-то я не в своем котле… того и гляди, крыша поедет. И Руди долго нет… слушай, — Лестрейндж поднялся и забрал свои книги, — я пойду под душ, и тебе советую. Как в пекле, ей-Мерлин, а ведь у нас еще дела. Полотенца в шкафчике, только с гербом не бери, они жесткие.
— Может, сначала ты? – с напускной уверенностью спросил гриффиндорец; в голове была настоящая каша, голос Гермионы настойчиво вещал о бдительности и веревочной лестнице.
— Я пойду к себе. Потом встретимся в холле, — ответил с порога несчастный переводчик, — и будем искать кнут. Если Родольфус рассердится, поверь — мы оба об этом пожалеем.
***
Стоя под струями не слишком холодной воды, бесстрашный защитник спокойствия и справедливости тщетно пытался принять необходимое для дальнейших действий решение. Нервы сдавали, воображение буйствовало, тело требовало сиесты, и поэтому, увидев на кровати вальяжно развалившегося серебристого медведя в натуральную величину, Поттер не выдержал и заорал благим матом.
— Час от часу не легче, — проворчал Патронус, почесывая за ухом когтистой лапой; Гарри запнулся. – В общем, финики я не купил, Белла раскапризничалась, расплакалась, и не отпускает меня домой. Вернусь, самое позднее, к утру, не скучайте тут без меня, — медведь слез с постели и косолапо прошествовал сквозь запертую дверь.
Это было уже слишком. Чувствуя, как голова идет кругом, Поттер рухнул на кровать, уткнулся шрамом в подушку и закрыл глаза. Он и не заметил того, как в полуденных лучах несколько раз сверкнуло зеркало, посылая на стену солнечных зайчиков. Кто-то тихо выругался, волшебный осколок померк и отразил роскошную паутину на потолке.
To be continued…
Комментариев нет