Глава 13
«Первая волшебная палочка»
После весьма плотного завтрака, который прошел в небольшой, но уютной столовой, Том сыто улыбнулся. Длинный стол, накрытый белой скатертью с вышитыми цветами по краям, казалось, сам располагал к трапезе и выгодно отличался от ничем не покрытых и потемневших от времени столов в Институте. На всех столовых приборах был изображен герб. Букву «М» обвивала змея, разинувшая пасть и словно предупреждающая что с ней шутки плохи. Серебро красиво блестело на солнце и мальчику казалось, что глаза змеи были живыми. Тот же герб красовался и на салфетках, кубках. Дедсоул смутно припоминал, что встречал его, когда изучал самые старые семьи Магического мира и был полностью уверен, что сейчас находился в доме чистокровного волшебника. Но думать об этом на полный желудок было лень.
— Никогда не ел так много за один раз. Наверное, вчера я сильно проголодался, — сказал он, почувствовав, что желание ослабить ремень на брюках становится невыносимым.
— Мы же так и не поужинали, — пожал плечами Хистер, которому все равно было не угнаться за аппетитом молодого, растущего организма.
Завтракали они только вдвоем, хотя мальчик точно знал, что в поместье есть кто-то еще. «Наверное, он или они до поры до времени не хотят показываться», — подумал Том. Но в глубине души понимал — скорее всего, это как-то связано с той проверкой, что его ожидает. Дедсоул никогда бы не признался, даже самому себе, что он страшно боялся этого самого испытания. Но как только он вновь об этом задумался, Николас сказал фразу, которая заставила его забыть обо всем. В том числе и о своей лени после восхитительного завтрака.
— Ну что, Том, пойдем за волшебной палочкой?
Сердце в груди мальчика забилось вдвое быстрее.
— Да! – радостно воскликнул он и, наплевав на все свои правила, с восторгом посмотрел в глаза мужчины.
— Пошли, я всегда выполняю свои обещания, — как-то по родительски тепло улыбнулся бывший учитель, отодвинул стул и вышел из-за стола. Том вскочил и пошел вслед за ним к выходу, удерживаясь изо всех сил, чтобы не запрыгать от счастья.
Они трансгрессировали в какой-то темный узкий переулок между двумя домами и служащий вероятнее всего, для обоих свалкой. Там с трудом могли бы пройти рядом два человека. Том сразу же наступил в небольшую лужу и поморщился, недоумевая, почему надо было перемещаться на эту помойку.
— Пойдем, — окликнул его Хистер.
Мальчик с раздражением тряхнул ногой и поспешил за Пожирателем Смерти, аккуратно огибая небольшие кучки мусора. Неожиданно его глазам открылась удивительная картина. Министерство Магии США, и тем более Институт не произвели на мальчика такого впечатления, как улица, на которую он вышел. Это было волшебно. Именно волшебно. Вот он – Магический мир!
Они оказались на широкой улице, по обеим сторонам которой располагались причудливые магазинчики. И никак, кроме как именно «магазинчиками», Том назвать их не мог. Улица была заполнена волшебниками всех возрастов, снующими туда-сюда. Все они были одеты в мантии различных, порой даже причудливых форм и неожиданного покроя. Вокруг не было заметно никакого транспорта, видимо, въезд ему сюда был запрещен, да и вообще Дедсоул ни разу не встречал в книгах упоминаний о том, чтобы маги пользовались магловской техникой. Тому казалось, что он попал на иллюстрацию какой-нибудь магловской сказки. Яркие, притягивающие к себе взгляд витрины, необычные крыши, разноцветные кирпичи, из которых были сложены здания – все это переливалось перед глазами всеми цветами радуги. Призывные плакаты, расположенные порой в таких местах, что было понятно, что они держаться там только при помощи магии, искрили, дымились или увеличивались в размерах, меняя по ходу свой цвет.
И публика была самой, что ни на есть разношерстной. Волшебники неторопливо прогуливались, недовольно оглядываясь на сердитого человечка в остроконечной шляпе, который крепко прижимая к себе связку книг одной рукой, довольно бесцеремонно прокладывал себе дорогу локтем другой. На противоположной стороне две симпатичные девушки, широко улыбаясь, поприветствовали друг друга и остановились около шикарного здания кондитерской. Рот обеих не закрывался ни на секунду, и они активно жестикулировали руками, выражая эмоции, охватившие их от встречи. В преддверии первого сентября улица была заполнена и семьями, в кой-то веки, собравшимися вместе, чтобы купить своим чадам все для школы. Они наслаждались обществом друг друга. Дети смеялись, показывали своими маленькими пальчиками на понравившиеся игрушки и тянули родителей к витринам. Те, кто были постарше, искали в толпе своих однокурсников и знакомых, желая поскорее улизнуть из-под опеки взрослых. Мимо прошла державшаяся за руки влюбленная парочка. Казалось, они не замечали вокруг никого, кроме друг друга. И даже маленькое облачко сердечек, которое какой-то шутник наколдовал над их головами. В руках у девушки были цветы, которые она иногда подносила к лицу, чтобы вдохнуть их аромат и улыбнуться своему спутнику. А где-то справа спорили два престарелых волшебника, и из их палочек то и дело вылетали красные искры. Прохожие посмеивались над этими бойкими старикашками, но не вмешивались. Внезапно Том увидел, как прямо над его головой проносятся два молодых волшебника на метлах, что-то весело крича друг другу. Блондин бросил своему товарищу какой-то красный мяч и тот в безумном финте поймал его одной рукой. Дедсоул даже инстинктивно пригнулся и, выпрямляясь, проследил взглядом за фигурами лихачей, пока те не скрылись за поворотом. И небо, как будто решившее подыграть людям в этом причудливом сказочном спектакле оказалось кристально чистым, без единого облачка. На нем совсем не по-осеннему сияло солнце.
— Пойдем же, — весело рассмеялся Николас Хистер и, схватив изумленного мальчика за руку, повел вперед по улице.
Только после того как его окликнули, Том понял, что от потрясения даже раскрыл рот. Идиот! Какой же он идиот! Пялился, как слабоумный. Но все так нереально сказочно. Да, сказочно. Раньше ему как раз и не хватало этой сказки. Но только сразу же почему-то вспоминался вполне реальный Институт, Конан Девлин, Петрификус Тоталус и проливной дождь, заливающий глаза. Потом – безграничная тупость Эмпера, обыски, Азкабан, дементоры и ОН, тот, кто сломал ему жизнь…
Том моментально стал угрюмым и серьезным, перестав вертеть головой по сторонам, рассматривая прохожих. Все, хватит, это был первый и единственный раз, когда Дедсоул позволил себе обмануться этим жестоким, беспощадным Магическим миром, скрывающим все это за слащавой, но весьма красивой и соблазнительной оберткой. Он уже без той восторженности пробегал глазами по ярким витринам магазинов, мимо которых они проходили. Они обещали всевозможные магические товары, начиная от самопомешивающегося котла и заканчивая супер-скоростной метлой «Нимбус». Мальчик нахмурился. Ах, да, как там его – квиддич, что ли? Это когда несколько идиотов летают на этих самых метлах и как полные придурки гоняются за какими-то мячами. В то время как исход игры разыгрывают между собой всего два человека. Когда он впервые прочитал об этой игре – не мог поверить, что она самая популярная в Магическом мире. Хотя… чего он вообще ожидал?
— Ну и где мы? – спросил Том, чтобы отвлечься от грустных мыслей и просто сказать хоть что-то.
— О, рад, что ты спросил. Мы в Болгарии, не хотелось идти в Косой переулок у нас в Англии.
«Куда-куда?» — хотел спросить Дедсоул, но вовремя прикусил язык, он никогда не любил признавать, что чего-то не знает. Вместо этого мальчик поинтересовался:
— А эта улица как называется?
— Если честно – не помню, не силен я в болгарском. Там какая-то абракадабра. Что-то похожее на «Сенную» в переводе, кажется… Вот, мы пришли.
Том Дедсоул посмотрел на магазин, около которого они остановились. Очень аккуратный и презентабельный. Справа от него расположилась немного покосившаяся антикварная лавка. А на другой улице примостилась аптека. Том вгляделся в глубину этой пересекающей основную дорогу улочки. Взгляд перебегал с одного магазина, да, тут уже магазина, на другой, подмечая, что каждый следующий становился все более невзрачнее и неказистее. Следы времени, незаметные на широкой, радужной улице, тут казались безжалостнее, обволакивая дома темными цветами и какой-то зловещей дымкой. Мальчик мог поклясться, что на мгновение видел там промелькнувшую фигуру волшебника, всего в черном, с накинутым капюшоном на лицо, из-под плаща которого торчало нечто, похожее на арбалет. Но он моргнул и этот призрак исчез. Ну, вот и первые нарушители этого сказочного мирка! Почему-то осознание этого заставило сердце биться ровнее. Поистине, для Дедсоула эта улочка была намного живее той главной, на которой стояли они с Хистером, и от которой просто несло искусственной радостью.
— Да, ты прав, в каждой стране есть такие местечки вроде нашего Лютного переулка, — задумчиво сказал Николас и зачем-то похлопал мальчика по плечу. Тома всего передернуло от этого прикосновения, и он отступил от мужчины на шаг, инстинктивно именно в сторону того переулка. А потом посмотрел на Пожирателя таким взглядом, что тот всплеснул руками.
— Не смотри на меня так, не читаю я твои мысли, не умею. У тебя же все на лице написано! – Хистер нервно выдохнул, но тут же вспомнил, что перед ним стоит всего лишь ребенок. При чем ребенок очень падкий на сценические эффекты. Он насмешливо отвесил ему полупоклон и, сделав приглашающий жест рукой, предложил Дедсоулу проследовать в магазин волшебных палочек первым.
Том понимал, что перед покупкой такой важной вещи, как персональная палочка, с мужчиной лучше не ссорится и принял его игру. Он вздернул подбородок и, изображая из себя надменного аристократа, делающего одолжение своему слуге, гордо прошествовал ко входу. Мужчина, заметив его улыбку, задышал свободнее. Накалившаяся обстановка была разряжена. Между тем мальчик задумался. Хистер только что сказал, что не умеет читать мысли. Значит ли это, что он не легилимент или он просто пошутил? Но Дедсоул был вынужден оторваться на время от своих размышлений и вытащить руки из-за спины, куда он их завел, шествуя к магазину. Звякнул колокольчик — они вошли внутрь.
Магазин больше походил на какой-то мини-склад. Везде лежали тоненькие коробочки, похожие на футляры. Бархатные, деревянные, лакированные и блестящие, отливающие серебром и позолоченные, все они находились в идеальном порядке. По мнению Тома, требовалось слишком много усилий, чтобы держать в такой чистоте каждую. Однако, не смотря на его скептическую точку зрения, их поверхность не покрывала ни одна пылинка.
Хозяин – тучный, низенький старичок со смешной косматой бородой и седыми, почти белыми волосами, встретил их с улыбкой.
— Здравствуйте, мистер Грегорович! – поздоровался Пожиратель.
— Добро пожаловать, мистер…
— Хистер, — подсказал Николас.
— Добро пожаловать, мистер Хистер! Желаете приобрести новую волшебную палочку? – жизнерадостно спросил он.
— Нет, у нас более деликатная просьба.
— У нас? – Грегорович явно не заметил Тома.
— Здравствуйте, сэр. Это мне нужна волшебная палочка, это будет первая, — сказал Дедсоул как можно более серьезно.
— Молодой человек, вы едите в Дурмстранг? Поздравляю!
Том уже хотел было открыть рот и дать отрицательный ответ, но Хистер слегка наступил ему на ногу, так, чтобы не заметил волшебник за прилавком.
— Да, конечно, сэр, жду не дождусь начала занятий! Может, приступим? – по-деловому вопросил мальчик.
Григорович лишь усмехнулся, явно показывая, что к своим годам научился относиться снисходительно к такому извечному энтузиазму юных волшебников и волшебниц, снял с Тома множество мерок какой-то линейкой, задал несколько вопросов и… и началось! Старичок снимал одну коробочку за другой, в которых, оказалось, и хранились волшебные палочки. Том уже чувствовал себя полным идиотом, размахивая палочками, как мечом, в надежде, что хоть какая-нибудь ему подойдет.
Наконец, ОНА нашлась – его первая волшебная палочка. Сделанная из вишни с сердцевиной из волоса кентавра.
— Одиннадцать дюймов. Очень мощная, благодаря весьма необычному сочетанию. Отлично подходит как для проклятий, так и для повседневных заклинаний. Кстати, очень редкая, — вещал Грегорович.
Когда Том взял эту волшебную палочку в руки, он буквально почувствовал, как в нем пробуждается магия. Черные и золотистые искры посыпались на пол. Дедсоул ощутил такой прилив энергии, что был уверен – не соверши он сейчас какое-нибудь волшебство – разорвется на части. Он резко развернулся и направил кончик волшебной палочки на Хистера. Том увидел, как тот даже побледнел. «Все-таки он меня боится», — восторженно промелькнуло в голове у мальчишки. И он бы соврал, если бы не признался сам себе, что упивался этим моментом.
— Экспеллиармус! – яркий луч, поразительный по своей мощности, ударил по Пожирателю. Магия была настолько сильна, что мужчина пошатнулся и чуть не упал, от чего его спасла рука, вовремя схватившаяся за прилавок. Его палочка оказалась в руках у Тома.
— Наконец-то. Как я долго ждал, — прошептал ребенок с почти безумным восторгом смотря на свою волшебную палочку. Он подошел к Хистеру, все еще немного бледному, и вернул ему его оружие. Потом повернулся к изумленному Грегоровичу и вежливо сказал:
— Спасибо, она мне подходит. Извините, но я не удержался попробовать.
— Попробовать он хотел, как же, — буркнул под нос Пожиратель, – сколько с нас?
— Э… семь галеонов. А где вы научились этому заклинанию мистер э…
— Меня зовут Том Дедсоул, а заклинание я в книжке вычитал, — протараторил мальчик, не замечая вокруг больше ничего, кроме своей и только своей волшебной палочки. Сам себе он сейчас напоминал помешенного на волшебных палочках сумасшедшего коллекционера, но Тому было все равно.
— Простите, мистер Грегорович, он немного странный, — зачем-то шепотом пояснил Николас и натянуто улыбнулся.
— А я читал, что по закону, принятому в восемнадцатом веке, волосы кентавров запретили к использованию при изготовлении волшебных палочек. Так как кентавры заявили, что обладают слишком большим разумом для того, что бы отдавать часть себя на ингредиенты. Волос кентавра – символ ума и непокорности, гордости. По крайней мере, так думали сами кентавры, — во время своей обличительной речи мальчик даже не взглянул в сторону немного опешивших мужчин.
— Мы и пришли в этот магазин, а не к Олливандеру, именно потому, что здесь можно найти то, чего не найдешь там, — немного витиевато заметил Николас, а Грегорович улыбнулся.
— Тебя это волнует? – спросил Хистер, после секундного молчания.
— Нет, волшебные палочки с такой субстанцией всегда были мощны. И меня нисколько не заботит, сколько для этого понадобилось убить кентавров.
— А почему ты считаешь, что для этого потребовалось кого-то убить? – удивленно спросил создатель волшебных палочек.
— Ха, ни один кентавр не отдаст добровольно ни одного своего волоска! — мальчик повернул свое лицо к мужчинам и те увидели, как он ухмыльнулся, а в темно-голубых глазах заиграли смешинки, совсем не по-детски злорадные.
— Рядом с ним я чувствую себя не в своей тарелке, — тихо сказал напоследок Пожиратель, когда Том уже вышел из магазина.
— Кажется, я вас понимаю, — прошептал в ответ старик и проводил необычных покупателей взглядом. И не будь он волшебником, если еще не услышит об этом Томе Дедсоуле! Что ж, Дурмстранг получит в этом году весьма достойного и многообещающего ученика.
После посещения магазина волшебных палочек, Николас купил мальчику немного одежды, включая мантии и обычную магловскую, так как у него вообще не было своих вещей. По дороге этот чертенок с улыбкой, достойной данного прозвища, пожаловался, что не может выкинуть надоевшую форменную мантию прямо в ближайший мусорный бак, опасаясь оставлять следы, хотя клятвенно пообещал не устраивать пожар в собственной комнате. Николас настоял на этом, помня участь его предыдущих апартаментов. Однако мальчишка мстительно добавил, что устроит ритуальное сожжение старой одежды в саду. Так же Пожиратель с удивлением наблюдал, что Дедсоул нисколько не смущался тем фактом, что оплачивает покупки не он. Все объяснила одна фраза:
— Я верну вам все деньги, — буркнул он, примеряя очередную мантию, — позже.
«Ага, как же! Наивный ребенок», — подумал Пожиратель в ответ, но вслух этого не сказал, опасаясь, что мальчик начнет спорить. Как ни странно, Том предпочитал всем цветам черный, и Николасу с трудом удалось уговорить его купить пару вещей другого цвета.
Они гуляли по Сенной улице весь оставшийся день. И Дедсоул даже перестал так остро реагировать на некую картонность Волшебного мира, открывшегося для него с другой, светлой стороны. Возможно, все дело было в том, что притерпевшись к скудности магии в Институте, он просто не привык видеть так много ее проявлений в одном месте. Но ко всему привыкаешь, так что постепенно и глаз Дедсоула начал свыкаться с действительностью.
Казалось, что Хистер решил сегодня, во что бы то ни стало, развеселить мальчика. Так получилось, что как раз в этот день проходил то ли какой-то праздник, то ли ярмарка, так что веселья хватало. Том смутно ощущал, что Пожиратель пытается извиниться за то, что произойдет потом. Но виду не подавал, ужасаясь сравнениям по значимости каждой выполненной его прихоти, вплоть до совсем безумной – участию в каком-то жутком конкурсе, на который мальчик потащил мужчину, только чтобы проверить степень его терпения и оценить масштабы будущих неприятностей. Они казались огромными.
Позже, после плотного обеда в кафе, они просто прогуливались по улице, наслаждаясь вечерней прохладой. На Томе была новая мантия, а в руке – изумрудно-зеленый воздушный шарик, который ранее впихнул ему Хистер. Тогда мальчик поморщился, но чтобы не обижать мужчину, шарик взял.
— Дана Йетс: «Кентавры – мудрость и гордость», — сказал Дедсоул, после долгого молчания.
— Что? – изумленно переспросил Николас Хистер.
В этот момент к ним подбежал человечек с фотокамерой, перекинутой через плечо, и затараторил:
— Снимок! Моментальный снимок! Не желаете сфотографироваться со своим сыном? – спросил он у Пожирателя.
— Что? – второй раз спросил Николас.
— Фотография, на память, — потряс фотоаппаратом человек.
— Ведь ты ломаешь голову над этим весь день, — встрял Том, посмеиваясь над выражением лица своего проводника. Николас в ответ хитро улыбнулся и сказал:
— Фотография? Конечно! – и, гордо выпрямившись, повернул все еще смеющегося Дедсоула лицом к фотографу.
— Скажите: сыр! – улыбнулся человек.
— Сыр! – покорно повторил Пожиратель и расплылся в довольной улыбке.
— Что? – пришла очередь Тому возмущаться. Внезапно он сообразил, что стоит и смеется как идиот, да еще с воздушным шариком в руке. Он решил исправить положение и попытался его спрятать, заведя руку за спину. Бедняга! Через мгновенье его ослепила вспышка.
Николас подошел к фотографу, заплатил и вернулся к Тому, все еще не отошедшему от ярких кругов перед глазами.
— Смотри! – весело воскликнул он и протянул фотографию мальчику.
Дедсоул посмотрел на нее и застонал. О боже! Какой он идиот! Движущаяся фотография изображала тот момент, когда на его веселом лице появлялось понимающее выражение всего своего глупого положения. Эта перемена выглядела довольно забавно, если бы главным героем был не он. Потом Дедсоул безуспешно попытался спрятать чертов воздушный шарик за спину, который все равно выглядывал у него из-за макушки. Рядом стоял Хистер и, глядя на его попытку спрятать шар – смеялся. Вот гад! Том на этой фотографии выглядел так… мило!
— Нет, но надо же! Мистер Хистер, я вас убью – как единственного свидетеля моего позора! – серьезно сказал Том и поднял глаза на бывшего преподавателя. Его взгляд выражал задумчивость и уже не напоминал о недавней шутке. У мальчика появилось нехорошее ощущение, словно его изучают как редкое животное. Мужчина отнял фотографию и сказал:
— Ты прав, я все время об этом думал, — казалось, что они не прерывали разговора о кентаврах. Дедсоул пожал плечами.
— Ну, библиотека Института все же не так бесполезна, как кажется, а у меня хорошая память…
После этого инцидента они вернулись в поместье, и о фотографии Том Дедсоул больше не вспоминал. Не зная, что она долгое время останется единственной, на которой изображено его лицо. И что именно по этому изображению его будут узнавать другие волшебники.
ЭТО произошло через два дня после похода на Сенную улицу. Если честно, то Том Дедсоул уже перестал все время бояться обещанной тем неизвестным мужчиной проверки. Тем более, библиотека в этом поместье действительно превзошла все его ожидания. Здесь было столько наиинтереснейших книг по Темной магии, что мальчик даже не знал, за какую ему браться в первую очередь. И полностью погрузился в процесс изучения, не отвлекаясь на такие мелочи как страх перед неизвестностью.
Том сидел в кресле в одной из малых гостиных и читал очередной увесистый талмуд по проклятиям. Справа от него горел камин, весело потрескивая поленьями, а прямо напротив висела огромная картина во всю стену. Но мальчик даже не запомнил, что она изображает. Потому что за это короткое время он приобрел привычку приходить сюда читать, и чтение полностью отвлекало его внимание на себя. Было приятно ощущать тяжесть бесценных книг на коленях. Хотя это не шло ни в какие сравнения с теми знаниями, что они несли, поражая и восхищая мальчика порой своей ненужной жестокостью, а порой важностью и всегда гением мысли того человека, который их породил.
Что странно, Дедсоул за все время не видел никого из жителей поместья кроме Хистера. Хотя иногда он мог слышать поспешно удаляющиеся шаги, разговоры за запертыми дверьми, смех, который исчезал, стоило ему прислушаться внимательнее. И это раздражало, потому что казалось, каждая мелочь имеет значение в безумных фантазиях его подсознания, обостренного паранойей. Тем не менее, не смотря на то, что сначала это настораживало, потом Том увлекся книгами и перестал замечать что-либо вообще.
Внезапно слева раздался скрип открываемой и следом закрываемой двери – мальчик даже не поднял голову, потому что это мог быть только один человек.
— Мистер Хистер, что привело вас в мою скромную обитель? – весело спросил он, не отвлекаясь от чтения, и перевернул очередную страницу.
— Вот у него и спросишь, если, конечно, еще раз увидишь когда-нибудь … — вместо звучного, хорошо поставленного голоса Николаса, Дедсоул услышал писклявый голос вошедшего. Том резко поднял голову и вскочил на ноги. Книга слетела с колен и ударилась о пол с глухим звуком. Мальчик решил не паниковать и, прежде всего, глубоко вздохнул.
Около двери стоял пухленький человек с волшебной палочкой наизготовку. Он был очень низкого роста, всего лишь головы на две выше самого Тома. Волосы на лысеющей голове были серого, мышиного цвета. Круглые, водянистые глазки, недобро сверкая, смотрели на Дедсоула. Острый нос, да и весь его вид вызывал у мальчика весьма необычную ассоциацию с чем-то хищным, мелким и весьма злобным – мышью или может быть с крысой. Даже его писклявый голос лишь дополнял общую картину.
— Что вам нужно? – твердо спросил Том, в глубине души проклиная себя за беспечность.
— Мне? Всего лишь твоя волшебная палочка. Видишь ли, ты слишком мал для того, чтобы пользоваться волшебством, — пропищал незнакомец.
— Нет! – крикнул Дедсоул. Он только что получил это бесценное сокровище и не собирался отдавать его… никому. Мальчик потянулся за ней в карман мантии, но мужчина оказался быстрее.
— Экспеллиармус! – пискнул он и волшебная палочка Тома – вишня и волос кентавра, одиннадцать дюймов – оказалась у него в руках. Мальчик с ненавистью смотрел, как чужие руки с короткими, толстыми пальцами сжимают ЕГО волшебную палочку, слегка поглаживая гладкое дерево.
— Нет, я не позволю, — он кинулся на мужчину, в безумной попытке отнять палочку силой. Хотя и понимал, что это глупо.
— Ступефай! – взвизгнул тот в ответ. Мальчик, грудью поймавший луч заклинания, отлетел обратно к креслу, и, больно ударившись о него плечом, упал рядом. Его лицо искривилось судорогой боли, унижения и зарождающегося гнева. Мотнув головой, как бы сбрасывая звенящий шум от заклинания в ушах, к удивлению неизвестного, он тут же вскочил на ноги.
— Отдайте! – потребовал Том, уже почти не понимая, что делает. В его голосе слышались истерические нотки ребенка, у которого отняли любимую игрушку. На глаза просились злые слезы, но мальчик их пока сдерживал. В голове крутилась только одна мысль: «Как он смеет прикасаться к МОЕЙ волшебной палочке?» В душе поднимались уже почти забытые бесконтрольная ненависть и приятная истома безумия. Слезы, которым так и не позволили прочертить свои дорожки на худых щеках, высохли окончательно. Дедсоул даже не замечал, что воздух вокруг него опять начинает опасно нагреваться. Мальчик желал лишь вернуть палочку, стереть ухмылку с этого крысоподобного лица и наказать. Именно, наказать…
— Волшебная палочка? Зачем она тебе? – мужчина явно не замечал, в каком состоянии находится Том, и продолжал его злить, – зачем тебе, проклятому грязнокровке, даже не достойному знать о магии, волшебная палочка? Ты глуп и наивен так же, как и твои проклятые родители – маглы!
Мужчина так никогда и не узнал, какую ошибку он совершил. Родители были самой уязвимой темой для маленького Дедсоула, источником его совести, которую он хотел вычеркнуть из своей жизни и не мог этого сделать. Он все время мучился мыслями о том, чтобы они сказали, узнай, что он хочет сделать, к чему стремится и по скольким головам готов пойти ради своей цели. Как бы к этому отнеслись его мама и папа? Том их не знал, совсем не помнил, но всегда любил… И если его самого могли обзывать как угодно, то никто не имел права оскорблять его родителей – это был последний предел, и Том Дедсоул сорвался.
Он позволил Темной магии, находящейся глубоко внутри него, вырваться на свободу. Он даже сам позвал ее, ибо этот человек должен был ответить за свои слова. В тот же момент мальчик почувствовал, что зря недооценивал чары против Темной магии в Институте, потому что сейчас, не сдерживаемая ничем, вся ее мощь обрушилась на обидчика, и Том не мог или даже не хотел ее контролировать…
Один комментарий
Проды не будет, эх, жаль.