Глава 12
«Побег»
С того самого памятного дня началось плодотворное сотрудничество Тома Дедсоула и Николаса Хистера. Первый получал книги по так интересующей его Темной магии, а второй всячески пытался завоевать доверие мальчика, и не безуспешно. Открыто они никогда не встречались. Благо их выручало то, что в библиотеку мало кто заходил. Другая проблема была в том, что Николас, желая узнать ребенка получше, решил давать ему небольшие уроки по Темным искусствам. В конце концов, ему надо же было хоть что-то выведать о своем предполагаемом протеже? Эти редкие встречи, как и все самое главное в этом Институте, были лишены магии из-за мощных заклинаний как на обнаружение, так и подавление Темных чар. Но, не смотря на это, они отличались длительными беседами и бесконечными вопросами, которыми Том просто засыпал своего преподавателя, частенько не давая ему опомниться и воспроизвести свои планы в жизнь. Николас, хоть и ценил неугасающий интерес ребенка, каждый раз оставался недовольным производимой разведкой. Хотя, нельзя сказать, что для него это время проходило впустую. Постепенно, но он все же узнавал юного Темного мага, стараясь подмечать все его привычки и причины изменения настроения. Часто предугадывая его будущую реакцию, Хистер считал, что далеко продвинулся в понимании поведения и мотивов тех или иных поступков этого ребенка. Хотя он старался больше не недооценивать Тома и как противника в словесном споре, так и в искусстве познавания своего собеседника. Он был уверен, что мальчишка выносит из их разговоров и уроков не меньшую пользу, чем он сам.
И нужно заметить, что мужчина не был далек от истины. Однако, он и не представлял настолько Том, сам того не замечая, начал привязываться к волшебнику. Ведь из всех взрослых, до сих пор встречаемых на его пути, только Николас давал ребенку именно то, что он хотел. Мало того, одобрял его интересы и цели, хотя вряд ли сам мужчина полностью догадывался о них. Но, как правильно заметил Хистер, Том не был дураком, и чтобы завоевать расположение мужчины, немного приоткрывал перед ним завесу своей тайны. Но лишь немного, чтобы раззадорить его интерес и не давать ему угаснуть, заставляя идти до победного конца, не бросив его на полпути.
А жизнь юного Тома стала потихоньку налаживаться. Не считая этих тайных встреч, он почти ни с кем не общался, иногда только перебрасываясь парой фраз с Арнольдом. Как можно было бы подумать, Конан Девлин не стал тихим и кротким как овечка. Казалось, наоборот, он был еще более невыносим и заносчив. Только одного Тома он обходил стороной и старался не замечать. Впрочем, мальчика это полное игнорирование его персоны совсем не расстраивало. Он с головой ушел в книги и, благодаря учителю по Истории Магии, в них вносилось огромное разнообразие. Но по-настоящему полезные учебники противный Хистер не давал, лишь все больше распаляя его интерес.
Так же безумно как злило, так и печалило юного мага отсутствие возможности воспользоваться своими знаниями на практике. По этому поводу он часто впадал в глубокую депрессию. Но мальчик понимал, что какие бы отношения у него не сложились с Хистером, возможность того, что он поделиться с ним своей волшебной палочкой или достанет ему откуда-нибудь другую, была ничтожна мала. Ведь таким образом мужчина по-прежнему оставался единственной возможностью и надеждой Тома на лучшее будущее.
И самое главное, что отравляло жизнь Дедсоулу, это то, что с переходом в свою собственную комнату, мальчик лишился возможности накладывать маскирующие чары на свой шрам. Однако и эта проблема была решаема, так как и без того длинная челка выросла еще сильнее. И как ни упрашивал мальчика парикмахер ее подстричь, тот наотрез отказался. Риск был огромный, но другого выхода у него просто не было. «Ежегодная стрижка населения» Института происходила как раз перед рождественскими праздниками.
Рождество выпало на очередную затяжную депрессию Тома. Уже сделав свои выводы из всего происходящего в данном учебном заведении, мальчик не был особо разочарован праздниками. Нет, конечно же, они исправно организовывались в Институте. Но вряд ли эти празднества можно было назвать особенными. Черт возьми, это же был мир Магии! Где веселье и волшебство, маленькие чудеса и всеобщая радость? Дедсоул не мог не заметить всеобщего уныния в такие дни. Казалось, наоборот, на каждого студента праздники нагоняли тоску по лучшим временам. Дети, которые понимали и знали, каким может быть настоящий праздник вне стен их тюрьмы, были рады, что их хотя бы не заставляют натягивать на лица фальшивые улыбки. Том же был рад тому, что ему пока не с чем сравнивать. И в это время предпочитал вообще не выходить из своей комнаты.
Однако он ошибся, решив, что праздники – самое грустное, что увидит в Институте. Конец учебного года – время выпуска – вот действо, самое страшное и поражавшее своей безысходностью. Выдача дипломов и перед «счастливыми» выпускниками раскрываются двери темницы, выпуская их во Внешний мир. И Арнольд, и Николас комментировали происходящую погребальную церемонию одинаково. Мрачные, бледные лица, лишенные всякой надежды. С дипломом об окончании этого Института самое большее, на что могли рассчитывать юные волшебники – это должность мелкого служащего в Министерстве. И то, на которого все будут продолжать коситься с опаской. Разнорабочие, лишенные доверия общества, с клеймом Темного мага на всю жизнь, не имея возможности выезда за пределы страны, они были обречены на унылую, лишенную всяких перспектив жизнь. Единственный выход для них достичь хоть чего-нибудь более достойного, оставался только один — действительно податься туда, куда и толкали их окружающие – в темные переулки преступности. Но сколько из них выживет там? У скольких хватит гордости не сломаться и вовремя остановиться? Как показывала суровая реальность, она была явно не на их стороне. Том видел, как тогда, с серьезным выражением лица, Арнольд прошептал всего несколько слов, обещавших прекратить это безобразие. И в тот момент таким стальным блеском горели глаза парня, что мальчик действительно поверил ему. Дедсоул уже успел узнать этого часто кажущимся слишком веселым волшебника, под маской которого скрывался вполне жесткий человек, который пойдет на все ради достижения цели. Но показывал свое истинное лицо Арнольд слишком редко и так мимолетно, что Том вообще сомневался, что не услышь он тогда ночью историю семьи Чейнсби, вряд ли когда-нибудь понял это. И он от всей души пожелал ему достичь своей цели.
Таким образом, пролетел почти год с того момента, как Том Дедсоул ступил на территорию Института для детей с неконтролируемой Темной магией. Летом мальчик так же пропадал в библиотеке, за что часто Арнольд называл его сумасшедшим и заучкой. Нет, конечно, Том иногда и отдыхал. Но идея отомстить за смерть своих родителей, пожалуй, слишком быстро стала для него навязчивой. И, как ни странно, а вообще-то вполне закономерно, именно то место и его порядки, где он оказался, подтолкнуло его к этому, еще сильнее ожесточив его сердце. Мальчик просто не мог думать ни о чем другом. Том понимал, что так нельзя и что это ослепляет его, но и не мог ничего с собой поделать.
На каникулах время, казалось, летело еще незаметнее и быстрее. Мальчик с трудом осознавал, что впал в некую лихорадку и просто не мог остановить свое обучение. Слишком сильные эмоции пробудили в нем и выпуск учеников, и обещание Арнольда, сказанное шепотом со злостью и решимостью в юном взгляде, и траурное объяснение Николаса, и грустные понимающие взгляды, которые учитель все чаще кидал на него. И эта жалость, которую Том в это время чувствовал затылком, приводила его в дикое бешенство. Как будто Хистер уже раскрыл все его секреты и лишь удрученно качал головой, стоило ему только отвернуться. И в эти моменты желание доказать всем и каждому, высказать в лицо куда они могут идти со всей своей жалостью и сочувствием, становились невыносимыми. Но Дедсоул был культурным мальчиком, поэтому только скрипел зубами и, зажмуриваясь на мгновение, чтобы сдержаться, продолжал идти вперед. Назло всем и каждому, миру в который забросила его капризная судьба.
Надвигалась осень и начало нового учебного года. Как и предполагал Дедсоул, директор даже и слышать ничего не хотел о том, чтобы он начал учебу раньше одиннадцати лет. Так что с тех пор Том ходил хмурый и мрачный, потому что больше всего ему хотелось получить свою собственную, подходящую только ему одному, волшебную палочку.
После очередного весьма неприятного разговора с Эмпером, мальчик заперся у себя в комнате и в который раз начал лениво перелистывать основательно замаскированную книгу по Темной магии, подаренную Хистером на его День Рождение. В последнее время только это занятие могло успокоить его все более взвинченное состояние души и расшалившееся нервы. Иногда он сам себе напоминал наркомана, у которого ломка по тому, до чего ему лишь позволили прикоснуться одним пальцем и тут же сильно ударили по руке, запрещая подходить даже близко. Открыв ему правду на свою собственную сущность волшебника, Тома тут же лишили всякой возможности прикасаться к этому волшебству. И даже в последнее время участившиеся встречи с Хистером уже не могли утолять его голод.
Том Дедсоул горько усмехнулся и выплыл из сожалений по себе любимому. Он сказал учителю, что родился в августе, тринадцатого числа. Ему не улыбалось раскрывать дату своего настоящего Дня Рождения. Тогда возможность быть раскрытым увеличивалась во много раз. Конечно, вероятность того, что ЕГО, мальчишку, прославившегося в Темной магии и нападениями на людей, могут соотнести с Мальчиком-Который-Выжил, Героем и спасителем мира, была мала, но рисковать еще больше как-то не хотелось. Как позже выяснил сам Том, дата его рождения и послужила причиной всех тех событий, что последовали потом.
Примерно за неделю до начала занятий Николас Хистер наконец-то решился сделать то, что намеревался давным-давно. Он попытался залезть в сейф Эмбера за личным делом Тома. Ведь он знал о нем только то, что рассказывал о себе сам мальчик, а ему Хистер не доверял. По крайней мере то, что Том что-то недоговаривает, было так очевидно, что об этом не догадался бы только законченный идиот. Но мужчина привык быть в курсе всей информации, какую мог достать. А он считал себя весьма талантливым и ловким волшебником, который без особого труда сможет добраться до вожделенной цели. Однако один только вид крадущегося по коридору Хистера мог заставить любого снисходительно улыбнуться. Николас с опаской заглядывал за каждый угол, хотя он уже давно знал все маршруты обхода имения этого остолопа Паркера. Парня, вечно ходившего петухом, когда его такого молодого и неопытного отправили работать сюда сразу же после окончания Академии мракоборцев, мужчина никогда не считал серьезным противником. Однако, воровато оглядевшись, он прикрыл плащом вспышку заклинания, даже не удивившись, что дверь кабинета открылась простой Алохоморой. Горе-взломчик проник в комнату, не зная о том, что уже потревожил хрупкие чары. Его явно ввело в заблуждение то, что он смог увидеть и снять с двери простенькие обнаружители, которые на самом деле были только первой ступенью защиты. Как оказалось, Пожиратель действительно с самого начала недооценил мощность всех охранных заклинаний явно больного паранойей директора. Правда, даже если бы каким-нибудь чудом они не сработали на входе, отнюдь не показывало профессионализм Хистера все то, что он успешно проигнорировал. Мужчина не брал в расчеты картины и ту самую милую девушку в голубом платье, и цветочные узоры под потолком, складывающиеся в специальные руны, которыми раньше окружали гробницы египетские фараоны. А открыть глаза на явную неудачу и провал операции ему помогли только два цветка плюща, как оказалось вовсе не обыкновенного, а нового сорта дьявольских силков, способных расти на свету. Они начали оплетать его ноги, стоило только Хистеру подойти к сокрытому легкими чарами маскировки сейфу. Сказать, что Николасу ужасно повезло, это значит не сказать ничего. Ведь ему с трудом, но удалось освободиться от хищных растений и убраться из кабинета прежде, чем пришел в движение заколдованный ковер, который должен был окончательно лишить нарушителя возможности сбежать. Так что, наделав только шуму на весь Институт, Хистер так и не смог добрался до личного дела мальчика…
Том Дедсоул продолжал лежать на кровати, теперь перебирая все свои конспекты и списки заклинаний, которые успел если не опробовать на практике, то четко выучить в теории. За год у него бы уже собралась внушительная пачка, если бы не постоянные облавы и обыски, которые систематически устраивались администрацией Института в каждой спальне учеников. Когда будет следующий рейд, никто никогда не знал и не мог предугадать. В каждом таком обходе, вынюхивающем любую мелочь, которая могла послужить даже намеком на Темную магию, будь то детская книжка с чересчур жестокими картинками или случайно записанная в блокноте кощунственная мысль — они изымались с последующим уничтожением. А провинившегося ученика жестоко наказывали, чтобы раз и навсегда выбить из его головы дурные помыслы. В последнее же время расшалившиеся нервы Том успокаивал еще и таким образом, по памяти восстанавливая списки заклинаний и заново записывая сам для себя конспекты, которые, за год таких тренировок намертво въедались в память если не с первого, то со второго раза. И хоть Дедсоул был уверен, что в этих заклинаниях, которые он собирал со всех курсов обучения, не было ничего предосудительного, он не хотел рисковать лишний раз. Ведь обыск в его комнатах, как и надзор за его персоной был в несколько раз строже и внимательнее, чем за остальными учениками. Напуганные проявлением его Темной магии преподаватели не желали оставлять его воспитание на самотек. И после первого же прецедента такого «воспитания» Дедсоул обещал себе больше никогда не попадаться и навсегда запомнить этот урок. И он запомнил. Поэтому и любил иногда щекотать свои нервы, заново воскрешая свои знания на бумаге, чувствуя в этом чуть ли не вызов всему миру. Хотя для него мир сейчас и сводился только к стенам данного тюремного заведения.
Когда мальчик откладывал последний листок, в его комнату на всех порах ворвался учитель по Истории Магии. Хистер был не похож сам на себя. В его волосах запутался лист какого-то растения. Растрепанный, запыхавшийся и с огромными широко раскрытыми глазами, в которых блестел нездоровый энтузиазм. Только одного взгляда на обычно собранного волшебника хватило, чтобы понять, что что-то случилось. В руках у учителя была зажата волшебная палочка. Он досадливо поморщился, видимо вспоминая что-то, вырвал из волос ранее подмеченный Дедсоулом листок, и заговорил.
— Том, слушай меня внимательно. Сейчас только от тебя зависит твоя судьба. Меня раскрыли, не спрашивай сейчас как. Я ухожу. И теперь решай – хочешь ли ты пойти со мной?
— Да, только с одним условием, — не думая ни секунды, выпалил Том, уже вскочивший на ноги. – Мне нужна волшебная палочка. Сразу же и специально для меня, а не первая попавшаяся.
— Хорошо, — Хистер немного нервно улыбнулся, но был явно доволен — он знал, что мальчишка не упустит своего при любом раскладе.
Тут дверь в комнату с треском открылась, и в нее влетел Рик Паркер. Он как всегда оказался не в том месте и не в то время. Заметив под сигнал тревоги подозрительную тень, мелькнувшую в сторону спальни особо опасного ученика, даже не разобравшись в чем дело, парень решил проявить себя.
Но если Николасу и не суждено было стать великим взломщиком, уж точно Темный Лорд не принимал в Пожиратели Смерти за красивые глаза. Среагировал мужчина молниеносно. Так что молодой человек в следующую же секунду лежал в коридоре оглушенным. Том Дедсоул без единой тени сомнения подошел к незадачливому герою и поднял с пола его волшебную палочку. Потом он уменьшил подаренную книгу и положил в карман мантии. Пачку с недавно записанными заклинаниями оставил на кровати.
— Скорее, сейчас подоспеют и другие, — торопил его бывший преподаватель.
— Ха, подоспеют то они, подоспеют, но вот только некуда будет спешить, — мальчик поднял руку с чужой палочкой, и его глаза как-то странно блеснули. Желание хоть как-то отомстить за все свои унижения ничуть не уменьшилось и не забылось. Хистеру же, порядком раздосадованному своей неудачей, только оставалось недоуменно смотреть, что еще удумал этот мальчишка.
— Инсендио! – услышал он хладнокровный голос ребенка, поджигающего комнату, которая буквально год была ему домом. — Это их отвлечет.
Николас удивился даже не тому, что Том Дедсоул владеет заклинанием, которое проходят не раньше четвертого класса, а совсем другому. «Вот что значит сжигать за собой все мосты», — весело подумал он. К нему быстро возвращалось хорошее настроение, а всплеск адреналина подгонял к действиям. А тем временем от стопки бумаги загорелась кровать, огонь уже бушевал на ковре. И только сквозь дымную завесу Пожиратель Смерти смог разглядеть в другом конце коридора фигуры приближающихся людей. Он наугад пустил туда два оглушающих заклинания. Том, беря с него пример, запустил Петрификус Тоталус, а потом, проделав какой-то безумно сложный финт чужой палочкой, так что край его мантии взметнулся от быстрого и четкого движения, покрыл пол в коридоре толстой коркой льда. Из-за дыма нельзя было рассмотреть новую преграду. Пока Хистер изумленно открывал и закрывал рот, послышались первые звуки падений и отборные ругательства. Мальчик поднял свое детское лицо с выступившей на нем маской злобного удовлетворения, и заговорил.
— Как вы собираетесь покинуть Институт? – нарушил он понятное удивление мужчины своим серьезным голосом, – тут нельзя трансгрессировать.
Заданный вполне справедливый вопрос, наконец, заставил Николаса Хистера опомниться и начать давно продуманное на такой случай отступление. Однако в ответ мужчина, только нехорошо ухмыльнувшись, приказал просто следовать за ним.
Том и Николас направлялись к выходу из поместья, попутно оглушая всех, кто попадался им на пути. Они подбежали к дверям, сквозь которые уже можно было различить догорающий на горизонте закат. Дедсоул почувствовал, что его легкие наполнил долгожданный глоток свободы, как вдруг дорогу беглецам преградил преподаватель по Трансфигурации.
— Инкарцеро, — заклинание попало Пожирателю прямо в грудь. И Хистер повалился на пол, связанный по рукам и ногам. Но преподаватель явно не взял в расчет Тома или просто не заметил его. Однако мальчик вовсе не собирался оставаться в этом чертовом Институте. И если ему предоставили возможность его покинуть, он ею воспользуется, даже если на его пути возникло такое препятствие как учитель по Трансфигурации.
— Редукто! – закричал он скорее от отчаяния. Том даже никуда толком не целился, так как вообще знал это заклинание только в чистой теории. Луч заклинания попал мужчине куда-то под ноги. И если мальчику не хватило мастерства, то он вложил в него слишком много энергии. Крошка разбитого декоративного камня взметнулась вверх. Всего на секунду преподаватель Трансфигурации взметнул руки к лицу, закрывая чисто инстинктивно ладонями свои глаза, так как не успел среагировать по-другому и выставить щит. Но этой секунды хватило Тому, чтобы прийти в себя и послать в противника уже знакомое проверенное заклинание.
— Ступефай! – и вот уже мужчина, не шевелясь, лежит под деревом.
Том снял заклинание с Николаса и в этот момент Пожиратель Смерти впервые осознал, насколько действительно оказался удачным его выбор. Не просто удачным, он понял, что перед ним стоит еще юный, но в будущем сильный маг. И почти кощунственная мысль о том, что Дедсоул сможет сравниться по мощи с Темным Лордом, почти напугала его. Так что, быстро отбросив ее как недостойную Пожирателя Смерти, и не отвлекаясь больше на пространственные рассуждения, он схватил мальчишку за руку и побежал дальше.
Том Дедсоул прибывал в некой эйфории. Пусть это была небольшая, но все-таки битва. Черт возьми, он наконец-то творил волшебство! Это было подобно глотку воды после года пути в пустыне. Адреналин все еще кипел в его крови, и хотелось большего. Казалось, что появись сейчас перед ним хоть сам черт, Том просто снесет его с дороги… А тем временем, пока он летал в облаках, Хистер вел его не в сторону главных ворот, а к обрыву. Дедсоул очнулся только тогда, когда они уже были на самом краю. Морской ветер трепал волосы опьяненного всем происходящим мальчика. Где-то кричали чайки. Красно-оранжевое солнце, отражаясь на воде, откидывало на ней золотую поблескивающую дорожку. Свобода – вот что было впереди. Том оглянулся назад – от поместья бежала большая группа людей. Они что-то кричали, размахивая руками. Судя по мантиям, уже прибыли и мракоборцы.
— Ты мне доверяешь? – с понимающей улыбкой спросил Пожиратель Смерти, смотря на сейчас на как никогда открытое лицо мальчика. В глазах мужчины трепетали солнечные красноватые блики, что придавало ему некий демонический вид. И Том понял, что он задумал. Дедсоул так же ясно видел, что не он один сейчас испытывает эйфорию от всего происходящего. Эх, засиделись вы мистер Хистер, слишком сильно засиделись вы в четырех стенах!
— Как все просто… — прошептал одними губами мальчик и крепко сжал предложенную руку, готовый идти до конца.
Через секунду волшебники, бегущие от поместья, с ужасом увидели, как два черных силуэта на фоне утопающего в море солнца словно слились вместе и упали с обрыва. Но, когда они подошли к самому краю, чтобы удостоверится в страшном происшествии, на скалах, выступающих из воды острыми зубьями, никого не было.
Да… кто же думал, что у нарушителей хватит наглости и смелости воспользоваться таким редким и опасным умением как трансгрессия в воздухе.
Дедсоул снова испытал на себе ни с чем несравнимое «удовольствие» трансгрессии. Казалось, что к таким ощущениям просто невозможно привыкнуть. Мальчик наконец-то почувствовал, что немного пошатываясь, стоит на земле. Он открыл глаза. Да, чувство свободного полета или вернее будет сказать — падения, нельзя сравнить ни с чем. Сердце до сих пор билось в учащенном ритме, ноги подкашивались. Поэтому вид красивого величественного поместья, раскрывшийся перед ним, не произвел на мальчика того впечатления, которое могло бы быть после других, менее волнующих событий. На красивых чугунных воротах, затейливо переплетаясь в различных узорах, были выкованы две буквы «М». Поместье, что скрывалось за сим шедевром, было намного меньше и изящнее того, которое они покинули минуту назад. Казалось, что все тут кричало о роскоши и изысканности его хозяев.
Николас, все еще державший впечатленного мальчика за руку, потянул его к воротам, которые раскрылись прямо перед ними. Он направился к парадному входу. Дверь, так же как и ворота, волшебник как будто и не заметил, по-хозяйски входя в дом. Том вертел головой, пытаясь запомнить одновременно все и каждую мелочь по отдельности. Обстановка в доме явно была его частью и по элегантности ничем не уступала его архитектуре. Сразу бросалось в глаза, что буквально все тут кричало о чистокровности его хозяев.
Они еще немного петляли по коридорам, пока Николас не оставил Дедсоула в одной из гостиных, а сам куда-то ушел. Том, после всех приключений, выпавших на его голову за один вечер, почувствовал сильную слабость и уселся в мягкое удобное кресло около камина. Первым делом, пока окончательно не расслабился, Дедсоул наложил на свой шрам маскирующие чары. Теперь ему даже не надо было смотреться в зеркало – он и так знал, что чары сработали.
Том смотрел на огонь, а его мысли лениво плыли сами по себе. Мальчик прекрасно понимал, во что он вляпался. Николас при всех его достоинствах был Пожирателем Смерти, что не подтверждал, но и не опровергал в их бесконечные встречи. А значит, он привел его к таким же, как и он. Но Тому все равно казалось, что ему крупно повезло. Ведь знать врага нужно в лицо. Ему выпал отличный шанс. В голове вертелось множество мыслей, половина которых уговаривала юного мага бежать отсюда пока не поздно, а другая тут же опровергала все здравые доводы первой. Мыслей, страхов и надежд было так много, что Том даже запутался. Ну как можно думать о том, что уж тут-то он точно найдет много литературы по Темной магии, если в любой момент могли войти люди в черных мантиях и белых масках и расправиться с ним? Дедсоул помотал головой в надежде перебороть шок от стремительно развивающихся событий. Но вдруг резко замер, потому что его слух уловил звук шагов. На толпу было не похоже, но расслабляться тоже не стоило. Пытаясь успокоить бешено колотящиеся сердце, Том покрепче сжал в руке чужую волшебную палочку и закрыл глаза, притворившись спящим — трюк, проверенный уже не раз. За дверью спорили двое, специально приглушив голос. Однако они говорили достаточно громко, чтобы понять, что это был именно спор.
— …циус, я не понимаю, почему ты возмущаешься. Я же выполнил твое поручение, — Тому показалось, что Хистер, а это говорил именно он, буквально выплюнул последнее слово.
— Выполнил, а то, как же. Говоришь, привел какого-то мальчишку. К тому же еще и грязнокровку. Без рода и племени. Чем ты думал?
— Он не простой ребенок.
— Ну, конечно же. Он…
— Ш-ш-ш, — шикнул на собеседника Николас, – он же услышит.
В ответ фыркнули. Послышался скрип открывающейся двери, звук шагов, приглушенный ковром.
— Конечно, услышит, как же! Дрыхнет твой мальчишка без задних ног. Молодой какой. Сколько ему? Десять?
— Восемь.
— Да, конечно, и он смог наложить непростительное? Не смеши меня, Николас! – Дедсоулу казалось, что если он постарается, то может представить холодную усмешку собеседника его бывшего преподавателя.
— Да тихо ты. Если хочешь – проверь его.
— Обязательно, Николас, Обязательно…
После этого весьма содержательно диалога, в течение которого Тому стоило большого труда сдержаться и не выдать себя, он почувствовал, что его подняли на руки и куда-то несут. Да, он, кажется уже начал привыкать получать всю самую ценную информацию таким… хм… необычным способом. Тем временем мальчик понял, что его опустили на кровать и, сняв с него обувь, накрыли одеялом. Вскоре Том Дедсоул и сам не заметил, как уснул, размышляя о том повороте, который принимала его жизнь и испытании, которому его обещали подвергнуть. Что ждало его впереди? Единственное, в чем ребенок был уверен, что это что-то будет лучше, чем то, что он оставил позади.
И Дедсоул не подозревал, что никогда в жизни еще так не ошибался…
Утром Том по привычке встал рано. Он находился в большой, залитой солнечным светом комнате, оформленной в темно-синих, глубоких тонах. Эта комната была намного больше не то, что его прежней, а той, в которой он жил до своего шестилетия у Дедсоулов. При более тщательном осмотре мальчик нашел и ванную, отделанную с не меньшим вкусом. С огромным удовольствием он принял душ и вернулся обратно в кровать. Выйти из комнаты он побоялся. Да и не улыбалось ему потеряться в совершенно незнакомом месте. Дедсоул еще помнил, как он нервничал из-за этого в Институте на первых порах. Он привык быть в курсе планировки того места, где он находился. Так что, одевшись в уже опротивевшую форменную мантию Института, он стал ждать, когда за ним придут.
Ждать пришлось долго, видимо, хозяева этого поместья не отличались любовью к раннему пробуждению. Так как Тому нечем было заняться, кроме того как все время специально прислушиваться, звук шагов приближающегося к комнате человека, он засек очень быстро. К тому времени напряжение ожиданием настолько вымотало его, что мальчик мгновенно скатился с кровати и встал прямо около двери. Как раз так, чтобы, открывшись, она полностью закрыла его от взгляда вошедшего. Из головы Дедсоула все не выходил вчерашний разговор, и он должен был быть готов к сюрпризу. Что можно было ожидать от Пожирателей Смерти? Том затаился — палочка Рика Паркера снова послушно легла в руку.
Дверь открылась совершенно бесшумно. В комнату веселой бодрой походкой вошел человек в темно-бардовой, явно дорогой мантии. Мальчик видел только спину мужчины и сразу же направил палочку в его сторону. Однако, как ни опасался Том, волшебник его не заметил. Потому что даже не стал закрывать дверь и, следовательно, не поворачивался к ней лицом. Он подошел к кровати. Только тут мальчик заметил, что после несколько часового лежания, на ней образовался весьма необычный ком из одеяла и нескольких подушек. Так что при желании издалека его можно было принять за свернувшегося калачиком ребенка. Пока что все складывалось для Дедсоула в лучшую сторону. Ведь теперь то он сможет вычислить истинные цели пришедшего к нему Николаса Хистера. А именно его профиль четко вычерчивался на фоне темных занавесок. Вот мужчина протягивает руку… Мальчик даже перестал дышать… И просто одергивает одеяло. В комнате раздается его веселый голос:
— Эй, соня, неужели еще спишь? Пора вставать!
У Тома Дедсоула отлегло от души. Значит, ЭТО будет не Хистер. Хорошо, потому что он уже успел привязаться к этому волшебнику.
Мужчина же недоуменно стоял и смотрел на пустую кровать и одеяло в своей руке. Тут он вздрогнул от звука громко хлопнувшей двери. Обернувшись, он увидел как у стены, скрестив руки на груди, с волшебной палочкой в одной из них, стоял Том и как-то странно на него смотрел. Николас не сомневался, что всего мгновение назад ее кончик смотрел в его сторону.
— А я думал, вы помните, что я ранняя пташка, — насмешливо сказал он. В мгновенье ока выражение лица ребенка смягчилось. Волшебная палочка исчезла в кармане. Было заметно, что мальчик расслабился. «Неужели он что-то подозревает?» — пронеслось в голове у Пожирателя Смерти. С этим ребенком никогда нельзя быть уверенным ни в чем.
— Ты, что мне не доверяешь? – попытался шутливо сказать он. Но на лицо мальчика вернулась непроницаемая маска. Только глаза сверкнули немного злобно. И он ответил, чеканя каждое слово:
— После Бена я не доверяю никому! Стараюсь не повторять свои ошибки дважды! – однако потом Дедсоул, словно опомнившись, натянуто улыбнулся. – Тут вообще когда-нибудь кормят? – уже более весело продолжил он, пытаясь разрядить обстановку.
— Да, конечно, я вообще-то сюда за этим и пришел. А потом, если ты, Том, не возражаешь, мы пойдем покупать тебе палочку.
Дедсоул почувствовал в интонациях своего собеседника легкую обиду. Не хотелось портить отношения с тем человеком, от которого зависела твоя дальнейшая судьба. И пусть это могло бы показаться циничным, но мальчик просто ОЧЕНЬ СИЛЬНО хотел получить волшебную палочку. И все, ничего личного!
— Извините, сэр, — буркнул он достаточно громко, чтобы его могли услышать. Легкий кивок бывшего преподавателя по Истории Магии дал ему понять, что извинения приняты. Им явно предстоял насыщенный день.
Один комментарий
Проды не будет, эх, жаль.