Глава 11
«Чистейшей воды провокация»
В кабинет директора Института для детей с неконтролируемой Темной магией ворвался собственной персоной хозяин кабинета — Мистер Эмпел. Он грузно уселся в свое кресло и порывисто втянул носом воздух. Директор с полным правом собирался накричать на наглого мальчишку и хорошенько посверлить его осуждающим взглядом. Но когда он увидел сидящего в кресле человека, заранее приготовленная тирада выветрилась из его головы, и Эмпел почувствовал себя нехорошо под взглядом этих холодных, решительных, но совершенно не детских глаз.
— Да как ты смеешь… — начал было он, надеясь, что все же вдохновение к нему вернется, но осекся и замолчал.
Когда Том понял, что директор догадался, что он не собирается оправдываться, и совершенно не расположен шутить или ломать перед ним комедию, он заговорил.
— Не надо, мистер Эмпел, пламенных речей. Меня посадили сюда… — директор встрепенулся и хотел было возмутиться, но его остановили взмахом руки. — Давайте будем называть вещи своими именами… Так вот. Меня посадили сюда для того, чтобы моя внутренняя Темная магия не могла причинить кому-то вред. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Это так, сэр?
— Так, — еле смог выдавить из себя директор. Он никак не мог понять, к чему клонит мальчик. Хотя должен был признать, что рассуждает он явно не как обычный семилетний ребенок. А от его наивности и забитости, которые он увидел при их первой встречи, не осталось и следа. Уже тогда Эмпел почувствовал, что с этим ребенком у него возникнут проблемы. Ну почему же он не послушался своей интуиции?!?
— Я рад, что вы меня понимаете, мистер Эмпел. Неделю назад у меня был конфликт с неким Конаном Девлином. Он напал на меня, применив магию. Если вас не проинформировали об этом случае, я в этом никак не виноват… Хотя, вижу по вашим глазам, что ВЫ ЗНАЛИ. А у меня нет даже волшебной палочки, чтобы я мог защититься от таких нападок. Я бы уж защитился, будьте уверены… А сегодня, этот самый Конан Девлин оставил меня под действием заклинания Петрификус Тоталус под сильнейшим грозовым ливнем. К тому времени, как чары спали, я разозлился. А вы знаете, что когда это происходит, моя стихийная магия выплескивается наружу, и я теряю контроль над своими действиями, — тут Том приостановился и позволил себе холодную язвительную усмешку. Даже при всем желании директора, тот не сможет доказать, контролировал свои действия он или нет.
— Что вы хотите этим сказать? – чуть ли не выкрикнул Эмпел, начиная улавливать суть и понимая, что его хотят в обвинить в халатности и некомпетентности.
— Погодите, директор, мы подобрались к самому интересному. Так вот, произошедшее означает только одно – блокировка любой Темной магии в этом Институте не действует на мое стихийное волшебство. Значит, вы просто обязаны обеспечить безопасность мне и другим ученикам.
— Если вы, мистер Дедсоул хотите попросить…
— Нет, я не требую волшебную палочку. Я прекрасно понимаю, что это невозможно. Мне нужна отдельная комната. Чем меньше я буду общаться с остальными учениками, тем меньше вероятность того, что меня кто-нибудь разозлит, и я снова потеряю над собой контроль. Еще я бы хотел, чтобы я мог и есть в своей комнате. Хотя, полной изоляции не потребуется, и я все равно буду приходить на общие завтраки, обеды и ужины… иногда. Мне нужны только тишина, покой и… в этом случае мы просто забудем об этом неприятном инциденте!
Директор осел в кресле и пытался переварить то, что ему только что сказали. Вообще-то грешным делом он предположил, что мальчишка начнет намекать на то, что само создание Института и его работа не оправдывают себя. Да еще будет шантажировать письмом в Министерство Магии. Но, к счастью, Дедсоул так глубоко не заглядывал. В конце концов, что бы ни творил или ни говорил этот мальчишка – он всего лишь маленький ребенок. А значит, у Эмпела есть время, чтобы исправить все ошибки, или, по крайней мере, сделать так, чтобы о них никто не узнал. К тому же принять условия не будет ему в тягость, так как чем реже мальчик будет попадаться на глаза ему и остальным ученикам, тем всем будет спокойнее.
— Хорошо, я согласен, — выдавил он из себя, и ребенок победно улыбнулся.
Том Дедсоул сидел на кровати в своей новой комнате и осматривался. Конечно, комнату ему дали самую маленькую, но мальчика это мало волновало. Самое главное это была ЕГО комната. Кровать, стол, стул. Что ему было еще нужно? Тут даже оказалась небольшая ванная комната. Но больше всего Том оценил тишину, покой и одиночество – вот это был его главный приз.
Мальчик обхватил ноги руками и положил голову на колени, задумчиво прикрыв глаза. Он вспоминал, что произошло после того, как Конан ушел, оставив его лежать под дождем. Это было жестоко. Вода постепенно заливала ему глаза, а закрыть он их не мог. Потом, когда начался ливень, он серьезно испугался, что может утонуть. А вода все прибывала в то место, где лежал Том, грозя из небольшой лужицы превратиться в озеро. Он ощущал, как ее уровень поднимается все выше. Чувствовать это и понимать, что не можешь ничего сделать было просто ужасно… Но мальчик, объятый ужасом, ни на секунду не переставал бороться с заклинанием. Только толку от этого не было никакого. Когда Том уже совсем отчаялся, чувствуя, как начинает подкрадываться паника, он разозлился от своего бессилия. И только тогда, когда его стихийная Темная магия начала пробуждаться, ребенок почувствовал, что заклинание слабеет. И смог сбросить его.
Что происходило в столовой, как ни странно, он помнил четко и ясно. Хотя его все равно не покидало впечатление, что им кто-то управляет. Но мальчику было понятно одно – с каждым разом он мог контролировать стихийную магию все лучше и все более продолжительное время.
Когда же Том вышел из зала, он прекрасно осознавал, в каком серьезном положении оказался. Однако он смог выкрутиться, повернув все аргументы директора против него же самого. Решение как это сделать сложилось в его голове моментально. Дедсоул иногда даже сам поражался своему мышлению, логике и тому, чего можно добиться одними словами и холодным, четким расчетом. А у него еще даже не было волшебной палочки! Что ж, со временем, все меняется. Пока же у него есть эта комната и относительная свобода, какой просто не могло быть в месте, битком набитом подростками.
Спустя три дня после этого происшествия, которые он просидел в комнате и вообще из нее не выходил, Том решил спуститься в столовую на завтрак. Пора было явиться на обозрение публике. Дедсоул думал, что за это время, большинство разговоров должно было утихнуть. А окружающие уже привыкли к тому, кем является «бедный беззащитный семилетний ребенок» на самом деле. Однако он недооценил сплетников Института. Первые несколько шагов, которые Том сделал по залу, остались незамеченными, но потом в столовой начали возникать некие «островки» тишины. И вскоре в помещении стало очень тихо. Хотя, как ни странно, этой тишине не удалось продержаться и нескольких секунд, почти сразу она сменилась обычным, будничным гудением. Том вздохнул с облегчением и направился к столу, где сидел ранее. Ребята, к которым он шел, были, наверное, единственными в помещении, кто все еще молчали. Было заметно, как они резко побледнели. Даже постоянно оживленный Арнольд, который своим поведением и манерой разговаривать напоминал ему Алекса Лейбока, сидел притихшим и наблюдал, как Дедсоул приближается к их столу.
— Привет, ребята. Это все еще мое место? – как ни в чем не бывало, спросил он, в основном смотря на Арнольда. Том больше и не думал разыгрывать из себя святую невинность. Чейнсби сделал довольно большой глоток и сказал:
— Да, конечно, садись, Том! – однако глаза подростка выдавали его настороженность.
— Спасибо, — Дедсоул сел, подвинув к себе тарелку, и начал есть. Некоторое время за столом снова воцарилась напряженная тишина. Но вскоре ребята, удостоверившись, что Том не станет на них кидаться, понемногу успокоились и продолжили завтрак.
Арнольд, как самый отходчивый из всех, набрался смелости и завел с Дедсоулом разговор. Другие ребята, сидевшие не только за этим столом, но и за соседними, стали вести себя намного тише, и мальчик знал, что они прислушиваются к разговору.
— Ну и как у тебя дела, Том? – Арнольд явно решил начать с нейтральной темы.
— Да, ничего, потихоньку. Ты, наверное, представляешь, что отдельная комната дает много преимуществ. А у вас как? Хистер все еще бушует?
— Да нет, в последнее время стал спокойнее. Дженифер, по крайней мере, снова у него в фаворитах. Так что все пошло по обычному руслу, — Арнольд замолчал, боясь переводить разговор в более опасную тему, но к его удивлению, это сделал сам Том.
— Знаешь, Арнольд, если бы этот идиот Девлин не оставил бы меня мокнуть под дождичком вместе с заклинанием Петрификус Тоталус, то для вас всех я бы навсегда остался глупым и наивным ребенком. Черт, не хотел раскрываться, только не смог себя тогда сдержать, — ложка с возмущением опустилась на тарелку и та жалобно отозвалась глухим звоном. Как будто сочувствовала бедному маленькому мальчику. Арнольд же, казалось, даже немного сжался. Как-то непривычно было видеть, как из семилетнего ребенка человек в мгновенье превращается в какое-то хладнокровное, но никак не семилетнее существо. А еще труднее было осознавать, что Том – и есть тот самый парень, о котором говорили, чуть ли не с благоговейным трепетом. Все давно уже приравняли его к Пожирателю Смерти. И произошедшее недавно казалось нереальным сном, пока сам Том не подтвердил это своими словами. Парень набрался смелости и произнес то, что давно вертелось у него на языке.
— А зачем ты… э… вы… — он смутился и чуть не покраснел, хотя в начале разговора, скорее по привычке у него не было проблем с тем, как обратиться к мальчику. И только теперь, задумавшись над этим, он окончательно запутался.
— Слушай, Арнольд, ты на шесть лет старше меня и хочешь назвать меня на «вы»? – ложка возмущенно взлетела вверх и, описав, небольшой круг, наконец, была применена по своему прямому назначению. Арнольд, удостоверившись, что Том не собирается злиться на него за что бы то ни было, немного расслабился и продолжил:
— Я не понимаю, зачем ты вообще скрывался? Сказал бы кто ты такой и любой в этом долбанном Институте захотел бы стать твоим другом.
— Ты меня удивляешь, Арнольд. Ты думаешь, мне нравится вот такое внимание? – он обернулся назад, показывая рукой на только что повернувшихся обратно девчонок, которые еще секунду назад внимательно рассматривали его спину. Те все как одна вздрогнули и застыли. – Тем более, глупым и наивным людям на этой земле живется гораздо проще… — Дедсоул многозначительно ухмыльнулся и съел еще одну ложку каши.
«… потому что никто не знает, что у них на уме», — продолжил про себя фразу Тома Чейнсби, а вслух восхищенно сказал:
— Ты точно попал бы в Слизерин!
— Угу, — промычал в ответ Дедсоул, спрашивая самого себя, что же это такое. Почему-то не хотелось сейчас выяснять и лишний раз напоминать всем, что он почти ничего не знает о Магическом мире.
То, что сказал Арнольду Том, было чистой правдой. Он не хотел раскрывать, кто он такой на самом деле. Тогда он сорвался, и до сих пор корил себя за эту ошибку. Ведь в интересах Мальчика-Который-Выжил было не высовываться вообще, так как если всплывет его настоящее имя, то он и представить себе не мог, какой тогда начнется переполох. Да и не хотел представлять. Самое главное было этот неизбежный момент оттягивать как можно дальше.
Том Дедсоул размышлял об этом, сидя в библиотеке и вот уже десять минут читая две строчки в книге «Величайшие достижения в алхимии», толком не понимая, о чем он, собственно, читает. Даже не смотря на то, что с момента его раскрытия прошло чуть больше двух недель, на мальчика не переставали все время глазеть. Он то и дело ощущал на себе любопытные взгляды людей. Мерлин… как экспонат в музее! Он не переставал винить в произошедшем себя, и сокрушался о собственной несдержанности. А ведь контроль – одно из тех качеств, которым, по мнению Дедсоула, должен обладать любой сильный маг.
Неожиданно за его спиной раздался громкий голос, от которого Том вздрогнул. Обычно никто не заходил в библиотеку. Особенно после того, как он стал предметом всеобщего обсуждения, ведь теперь каждый в Институте знал, где он постоянно обитает. Мальчик медленно обернулся и увидел человека, стоящего около одной из полок. Он держал в руках книгу. Том напрягся — явно предстоял трудный разговор.
— Николас Хистер, — констатировал он, но тут же опомнился: – Добрый вечер, профессор!
Преподаватель Истории Магии стоял за стеллажом и рассматривал Тома Дедсоула, склонившегося над книгой. То, что сама книга размером была не намного меньше мальчика, явно того не волновало. Но Пожиратель Смерти заметил то, что не заметил бы другой. До этого листы мелькали один за другим только так, а за последние десять минут Том не перевернул ни одной страницы. Даже перо в его правой руке остановило свое хаотичное движение. Значит, он задумался.
«Что ж, самое время появиться мне. Мальчик испугается и тогда нетрудно будет вытянуть из него немного информации», — подумал Николас и шагнул вперед.
— Мистер Дедсоул? – он видел, как тот вздрогнул и уже радовался своей маленькой победе, но Том, казалось, не собирался так быстро сдавать свои позиции. Только через несколько мгновений его спина распрямилась, и он повернулся к учителю. Когда Дедсоул буквально за секунду осмотрел прибывшего с головы до ног, Хистер почувствовал себя некомфортно, и даже очень. Не было в глазах мальчишки испуга или растерянности, только прямой изучающий взгляд. Но Том быстро отвел глаза в сторону и заговорил:
— Николас Хистер. Добрый вечер, профессор! – Дедсоул сказал последнее слово с такой издевкой, что Пожирателю стало еще более неудобно. Похоже, Том чувствовал себя в библиотеке как в своей вотчине и Николас был в ней лишь незваным гостем. По крайней мере, это могло многое объяснить. Что ж, Хистер решил сыграть по его правилам. Он подошел ближе к столу, за которым сидел Дедсоул, и вопросительно посмотрел на стул.
— Вы позволите?
Мальчишка, который по-прежнему не смотрел ему в глаза, медленно, даже демонстративно, захлопнул огромную книгу, отложил ее чуть в сторону, откинулся на спинку стула и только потом, небрежно махнув рукой, в которой все еще теребил перо, ответил:
— Да, пожалуйста.
— Мне говорили, что вы интересуетесь Историей Магии, мистер Дедсоул, — начал Пожиратель.
— Да, я заинтересован этой наукой, — перо в его руке описало полукруг, а Николас заметил, что взгляд мальчишки прикован к книге, которую он принес с собой и положил на стол. «Черт, названием вверх. Какой же я идиот!» — подумал мужчина, а вслух произнес:
— А какой период истории вас больше всего интересует? – Том тем временем и не думал отрывать взгляд от названия «Темная магия: истоки». Но он остановился на одной точке, казалось, что мальчик о чем-то задумался и не замечает больше ничего вокруг.
— Период жизни Вола… Темного Лорда… то есть вплоть до наших дней, — он не удержался и уточнил, что считает — тот до сих пор жив.
«Зачем? Зачем я это произнес? Идиот! Мне нужно контролировать еще и свой язык», — мрачно подумал Том, отрываясь от своего оцепенения.
Оказалось, на Хистера эта последняя часть его предложения подействовала не менее ошеломляюще. Он не ожидал, что ребенок скажет ТАКОЕ, и поэтому тоже ляпнул первое, что пришло в голову.
— А почему вы его называете так же, как и… — но он не договорил. Перо с неприятным хрустом треснуло. Николас увидел, как расширяются зрачки Дедсоула. Мальчишка снова бросает взгляд на книгу, потом переводит на его левое предплечье, а затем на него. Всего на секунду, чтобы успеть сказать:
— … называю его так же, как и ВЫ? – взгляд темно-голубых глаз засиял от сделанного открытия, но уже через мгновенье был снова отведен в сторону.
Сказать, что Николас Хистер был в шоке, это значит не сказать ничего. Он был потрясен. Как?!? Скажите, как мог семилетний ребенок догадаться, что он… Пожиратель Смерти… после пяти минут разговора! Как?!? И это Николас планировал выведать у мальчишки информацию!?! Пожиратель моргнул, сделал глубокий вдох, успокоился и заставил себя посмотреть на Тома Дедсоула другими глазами.
Конан Девлин уже недооценил человека, сидящего перед ним и попал в… переделку. Судя по всему, Николас сейчас повторил ту же ошибку. Но мальчик не вскочил, не стал кричать как резаный, что в Институте Пожиратель. Он только насмешливо смотрел на него из-под полуопущенных ресниц и ухмылялся краем губ. Буквально весь его вид говорил: «Так, это уже становится интересно!» Это означало одно – даже еще не зная, кто такой этот прославившийся парень, Николас Хистер не ошибся в том, что он — именно тот человек, который ему нужен. Его сразу перестал смущать тот факт, что мальчику всего семь лет. А тем временем молчание затягивалось.
— Ну и как же вы будите меня вербовать? – совершенно невозмутимо спросил Дедсоул, снова не удержавшись и подняв на мужчину взгляд. Хистер немного обалдел от таких слов, но видно, он уже начал привыкать постоянно чувствовать себя не в своей тарелке в присутствии этого ребенка.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Дедсоул?! – Николас, наконец, смог взять себя в руки и нашел в себе силы закончить разговор. – Я всего лишь хочу дать своему будущему студенту почитать дополнительную литературу. Вы же интересуетесь историей времен… Темного Лорда?
О, это была чистой воды провокация, хотя нет, Том Дедсоул назвал бы ее скорее грязной. Но Том ответил на нее.
— ОЧЕНЬ! – он наплевал на все свои правила и, привстав со стула, наклонился немного вперед, облокачиваясь руками о стол и глядя профессору прямо в глаза.
Николас Хистер против своей воли, скорее по инерции немного отклонился назад, но не растерялся и, достав свою палочку, направил ее на книгу. Нужно отдать должное Дедсоулу, он не дернулся назад, хотя немного вздрогнул при виде волшебной палочки. Хистер знал, что у мальчишки еще не было своей, и он был беззащитен перед магическим нападением. Почти. Но ему и не зачем было опасаться, так как профессор только замаскировал книгу под обычный учебник по современной истории и пододвинул ее к ребенку. Между бровей мальчика пролегла небольшая складка, когда он рассматривал книгу, но не прошло и нескольких секунд, как она разгладилась.
— Маскировочные чары четвертой сложности, — буркнул он себе под нос.
— Что, простите?
— А? – встрепенулся Дедсоул. – Я говорю, спасибо, сэр! Если вы не возражаете, я хотел бы дочитать… — с этими словами он снова пододвинул к себе ранее отложенную книгу и раскрыл на нужной странице.
Николас удивился, он думал, что мальчик сразу набросится на учебник по Темной магии, но тот, кажется, углубился в чтение и больше не замечал ничего вокруг. Хистер встал и пошел к выходу. Однако прежде чем выйти он повернулся и… расплылся в улыбке.
Огромная книга была откинута в сторону, а Том жадно пролистывал учебник. «Он все же еще ребенок!» — с весельем подумал профессор. И потом сам испугался своей мысли, а улыбка мгновенно сползла с его лица. Боже! Он на время забыл, что разговаривал всего с ребенком!
Просто Николас уже давно не чувствовал себя в таком приятном напряжении, когда при разговоре нужно было продумывать каждое свое слово. Но сам факт сильно поразил мужчину. Позже, когда он шел по коридору, его пронзила другая мысль: «А с каких это пор мальчишка, еще даже и не державший в руке волшебную палочку, разбирается в сложных маскирующих чарах?»
Один комментарий
Проды не будет, эх, жаль.