Альбус Поттер и эликсир бессмертия

Победы и поражения

«- С помощью заклинания. Но оно подействует только в том случае, если ты изо всех сил сосредоточишься на одном-единственном очень счастливом воспоминании.
Гарри порылся в памяти: какие там у него счастливые воспоминания. Всё, что было у Дурслей, разумеется, не годилось. Наконец, он остановился на своём первом полёте на метле.
— Есть, — сказал он, детально вспоминая упоительное, гулкое ощущение во всём теле. — Заклинание такое.. — Люпин откашлялся, — Экспекто патронум!
— Экспекто патронум, — повторил Гарри еле слышно, — экспекто патронум.
— Сосредоточился на счастливом воспоминании?
— Ой! Да… — засуетился Гарри, лихорадочно возвращаясь мыслями к незабываемому полёту…».
Джоан Роулинг «Гарри Поттер и узник Азкабана»

Следующий день — 3 сентября — выпал на воскресенье. Занятий не было, и Альбус неожиданно остался один. Грегори убежал смотреть на тренировки по квиддичу. Он звал друга, но Алу, которого квиддич достал дома, это было не интересно. Эрика и Лаванда пошли побродить по замку и поговорить о «своем», как две подружки детства. (Хотя Ал подозревал, что они собираются сделать какую-нибудь пакость Скорпиусу Малфою — даром, что вечером обе буквально вырвали у него книжку «Простейшие заклятия и контрзаклятия»). Бернард и Кристиан тоже растворились непонятно куда. Поэтому с утра Ал просидел в библиотеке, а затем отправился на озеро.
Выйдя из замка, он был ослеплен открывшейся панорамой. Дождь давно перестал, и солнце слепило жаркими, еще летними, лучами. Деревья были почти полностью зелеными, а сочная трава издавала необыкновенное благоухание. Голубое небо искрилось и переливалось множеством солнечных зайчиков. Впереди вделся дремучий Запретный лес. Однако на фоне этого солнечного праздника он теперь не казался мрачным и угрюмым, а весело сиял разноцветной, помытой дожем хвоей. Чудилось, что эти дремучие сосны радуются вместе со всей природой внезапно вернувшемуся лету… Алу вдруг стало настолько легко, что он, отбросив все грустные мысли, вприпрыжку помчался к озеру. Ему казалось, что вся его душа наполняется какой-то особой, еще неведомой, радостью, которую дарят ему эти волшебные золотисто-белые лучи и темно-синее безоблачное небо.
Ближе к озеру он обнаружил небольшую полянку и громадный гранитный камень. Он остановился как завороженный, пораженный игре цветов. Если небо переливалось всеми оттенками густой лазури, то озеро – сероватой, купающейся в игре солнечных цветов, синевы. Розоватый и порядком поросшей травой гранит также отливал серыми и белесоватыми лучами. Ал вздохнул полной грудью и подбежал к воде. Он с наслаждением посмотрел на волны, плавно набегающие на берег, и радостно помочил в них руку. От недавнего ливня вода казалась еще холодной. Альбус вздохнул полной грудью и, радостно вздыхая тяжелый воздух, пошел назад к камню.
Ему понравилось это место. Он снял школьную мантию и аккуратно повесил ее на камень. Затем прилег у него и стал наслаждаться озерной тишиной. Он даже прикрыл глаза, чтобы в полной получше половить солнечные искры. Где-то еще гудели насекомые, и Алу нравилось улавливать их жужжание вместе с терпким запахом травы. Потом достал полученное сегодня утром письмо от отца и углубился в чтение.
«Дорогой Ал, — писал ему отец, — поздравляю с распределением в Слизерин! Я горжусь твоим выбором мой мальчик. Я также рад, что ты так хорошо подружился с детьми, родители которых в прошлой войне были по другую сторону. Твой выбор – это большое мужество. Своей учебой в Слизерине ты показываешь всем, что война окончательно ушла в прошлое, и наступили новые времена. И все дети Пожирателей смерти больше не изгои, а полноценные члены нашего мира. Все члены нашей семьи учатся на всех четырех факультетах Хогвартса. Какие еще нужны доказательства, что война окончена? Мама поначалу огорчилась твоим выбором. Но когда я объяснил ей, она также обрадовалась вместе с мной. Ты – достойный сын, мой дорогой мальчик!»
Дойдя до этого места, Альбус снова почувствовал себя счастливым. Еще вчера он так волновался, как воспримут его родители поступление в Слизерин. Мог ли он подумать, что они будут целиком на его стороне. От радости ему захотелось отломить самый вкусный кусочек вафли и дать его своей любимой Буклечке. Душа радовалась этой тишине и мерному жужжанию шмелей. Ал улыбнулся и продолжил чтение.
«Я также рад за твои успехи. Мы с мамой вчера получили три совы – от Долгопупса, Слизнорта и Флитвика. Все трое пишут о твоих блестящих успехах уже в самый первый учебы. Я рад, что мое пророчество сбылось. Факультет Слизерин, где учились такие замечательные люди, как профессор Слизнорт и Северус Снегг, получил прекрасного ученика. Уверен, твои друзья радуются вместе с тобой.
Отдельный привет от меня маленькой мисс Забини. После многих не слишком приятных событий мы очень тепло общались с ее мамой. Она была очень мужественным и достойным человеком. Я до сих пор вспоминаю, как восемь лет я встретил их в Париже у Пирамиды Лувра, и мы прогулялись до Тюильри, где я купил малышке Эр шоколадное мороженое. Вы были одногодки, и мы с ее мамой еще шутили, что как было бы хорошо вам подружиться. Мог ли я подумать, что мы попали в самую точку?
Однако, сынок, у меня к тебе есть просьба. Пожалуйста, помирись со своими кузинами, по крайней мере – с Розой. Понимаю, что отношения у вас пока складываются не очень хорошо. Сегодня утром у нас уже побывали негодующие дядя Рон, тетя Гермиона и бабушка Молли. Они были очень недовольны твоим распределением. Виной тому — давняя вражда факультетов. Но ты ведь слизеринец, а, значит, дипломат, не правда ли? Я договорился с Хагридом, чтобы он в пятницу вечером пригласил на чай тебя и Розу. Сходи, пожалуйста, к нему и пообщайся с ней. И, пожалуйста, не бери с собой своих друзей, включая Эрику: Хагрид не любит твой факультет, а она очень вспыльчивая девочка. Будет только хуже. А так, вы хотя бы внешне немного восстановите отношения, и вся родня Уизли станет чуть теплее смотреть на твой прекрасный выбор. Всегда твой, Гарри Джеймс Поттер».
Альбус задумался. Он был искренне поражен письмо. Оказывается его отец знал маму Эрику и общался с самой Эрикой в детстве? И даже угощал Эр мороженным когда-то давно в Париже? Это было невероятно. Он с грустью подумал, что совсем ничего не знает ни о прошлой войне, ни о жизни своих родителей. Ему самому приходится познавать этот неведомый мир. И собирать о нем знания приходилось по крупицам. Он вздохнул и достал взятый в библиотеке расширенный курс зелий для третьего класса.

— Ал!– услышал он вдруг два мелодичных голоса.
Он обернулся направо. И через секунду улыбнулся. По залитой солнцем поляне бежали Эрика и Лаванда и радостно махали ему руками. Обе были в летней форме — в рубашках с коротким рукавом, легких пиджаках с зелеными галстуками, в черных ребристых юбках до колен и высоких светло-зеленых гольфах. Световые шарики очень красиво отражались в их зеленых и синих глазах. Обе радостно улыбались и бежали по склону через густую траву. Альбус посмотрел на озеро, потом на друзей, и ему почудилось, что он находится в счастливой стране. Он радостно помахал им рукой.
— Привет, Ал! – подбежали они через минуту. Обе порядком запыхались от бега, хотя от воздуха и солнца их бледные лица приобрели живость. – Вот ты куда запрятался.
— Мы уже стали по тебе скучать, – улыбнулась Лаванда.
Альбус ничего не ответил, и улыбнулся им глазами.
— А мы отрабатывали синхронные полеты и разработали новый метод борьбы со Скорпиусом Малфоем, — сказала смеясь Эрика.
— Как это? – удивился Ал.
Вместо ответа Эрика и Лаванда подмигнули друг другу. Потом достали из сумочки два куриных яйца и положиди их на гранитный камень. «И где только эти чертовки их достали?» — поразился Альбус.
— Вингардиум левиосса! – плавно воскликнули они, и яйца мерно поплыли по воздуху. Эрика и Лаванда самозабвенно управляли их полетом.
— Бомбарда! – одновременно прокричали подруги, когда яйца отлетели на достаточное расстояние. Яйца взорвались, обрызгав желтком и скорлупой траву.
— И так над тупой башкой Скорпиуса, – рассмеялась Лаванда. Альбусу так понравилась эта мысль, что он, схватившись за живот, звонко смеялся вместе с подругами.
— А что ты читаешь? – спросила Эрика. – Ой, убери скорее… Скукота какая… — Она сделала гримаску. – И как ты только читаешь все эти занудные формулы и цифры? Пошли лучше с нами, кальмара искать!
— Лучше, — тепло сказал Альбус, — садитесь здесь. Вместе посмотрим на озеро. Может, и кальмара увидим.
Подруги присели рядом на соседние маленькие камни и стали смотреть на искрящуюся от солнца воду.
— Представляешь, Эр, мой отец просил тебе привет передать, — кивнул он. – Он тебя знает, оказывается. А ты мне и не говоришь.
— Мистер Поттер? – удивленно переспросила она.
— Ну, да. Он пишет, что встретил вас с мамой в Париже когда-то и купил тебе мороженое.
— А я, помню, помню! – радостно закричала Эрика. – Правда, я была совсем маленькой, и мы с мамой шли к Тюильри из Лувра. Мама мне тогда аллею египетских сфинксов в Лувре показала. Знаешь, мама всегда любила показывать мне древности и рассказывать про старые времена. – Алу почудилось, что в ее глазах мелькнули капельки боли.
– Помню, — продолжала Эрика, — был темный добрый дядечка в очках, и мы так здорово прошлись тогда. Он мне такое вкусное мороженое купил, — грустно улыбнулась Эрика. — Мама с ним о делах говорила, а я голубей гоняла. — Только я не знала, Ал, что это был мистер Поттер, — как-то немного смущенно улыбнулась она.
— Он даже в письме мне про этот случай написал.
— Ничего себе, мистер Поттер меня помнит, — прошептала она. – Да, правда, он такой же хороший, как и ты, Ал. Он меня гладил по голове, как и мама, — улыбнулась она. – А я еще мотала головой… — Эрика рассмеялась своим серебристым смехом, а потом задумчиво посмотрела на гладь воды. Альбусу показала, что она испытала боль.
— Ну надо же! – раздался вдруг сверху знакомый голос Эдварда. – Три змеюки выползли погреться на солнышке.
Друзья обернулись. На спуске, где недавно бежали Эрика и Лаванда, стояли Эдвард, Джонни и Роза.
— Какая картина, – хмуро заметила Роза. – Сын Мальчика-Который-Выжил и две дочки Пожирателей смерти. Залюбуешься! – обиженно протянула она.
— Отвали, Роззи, со своими прихлебателями, — устало сказал Ал. Но гриффиндорцы стояли как вкопанные и не собирались никуда двигаться.
— Это что, ваше озеро, змеюки? – удивился Эдвард. — Надоело извиваться кольцами в своем зеленом болоте? Сыровато немного, понимаю.
— Не поганьте вид озера! – продолжил Джонни.
Это было уже слишком. Ал потянулся к палочке, но Эрика движением руки его остановила. Похоже, она знала более действенный способ борьбы.
— Давно мечтаю сделать коврик из шкуры какой-нибудь рыжей гриффиндорской кошки, — хмыкнула он, подмигнув Альбусу и Лаванде. – А то зима скоро, мне утром ноги надо ставить на коврик у кровати, а мой недостаточно теплый.
Лаванда и Альбус засмеялись.
— А так – и ногам тепло будет, и постоять приятно, и трофей шикарный, — продолжала Эрика.
— Заткнись, слизеринская гадюка! — со слезами в голосе закричала Роза.
— В чем дело, Уизли? – удивилась Эрика. — Мы чего-то испугались? А, кстати, шкура рассерженной кошки Уизли была бы и неплохим трофеем…- протянула она. – Для моих ног как раз и подойдет…
Эдвард и Джонни схватились за палочки.
— Экспеллиармус! – крикнул быстро Альбус. – Палочка из рук Эдварда отлетела назад а сам он упал. Гриффиндорцы ретировались, и поле битвы осталось за друзьями.
— Уф, достали идиоты, — произнесла Лаванда. – Хоть где-нибудь от них есть спасение?
— Ладно, ну их к черту, болванов, – сказал Альбус. – Дело есть.
Подруги насторожились. Альбус сорвал травинку и начал водить ей по камню.
— Я с утра был в библиотеке, и посмотрел подшивки «Пророков». Представляете, «Пророков» с 1997-го по 2004-й нет вообще. «Пророки» за семь лет – все в ограниченной секции. Министерство секретит даже «Пророки»! – воскликнул он.
— Знаешь, Ал, у меня их дома штук 20 за тот период валяется, — сказала Лаванда. – Если тебе так интересно, могу принести.
— Дело не в этом, Лава. Пойми: отдельные газеты могут быть у каждого. Но ты не можешь сложить цифры в формулу. Ты не можешь представить, что происходило за эти семь лет целиком, — грустно вздохнул он.
— Ну, да, — подтвердила Эрика, забравшись на камень и свесив ноги вниз. – Ты, прав, Ал. Они настолько боятся правды, что секретят все подряд.
— А ведь в девяносто седьмом пришел к власти Темный лорд… — задумчиво произнесла Лаванда, глядя на воду…
— А в 2004-м закончила работу комиссия по помилованию, — кивнула Эрика. – Они не хотят, чтобы люди помнили хоть что-то о том времени.
— А знаете, от кого они это прячут? От нас, — как-то необычно жестко сказал Ал.
— Вот, скажите: моему отцу или вашим родителям нужны эти «Пророки»?
— Нет, конечно, — подхватила Лаванда. – Они и так все знают и помнят.
— Правильно, Лава. Значит, они прячут это…
— От нас! – закончила Эрика. – Конечно, Ал, от нас.
— Они хотят, чтобы мы не знали ничего, — покачала головой Лаванда.
— А мы уже итак ничего не знаем! – воскликнул Альбус. – Родители нам ничего не говорят. В библиотеках книг нет. Министерство прячет даже газеты… Очень скоро мы вообще окажемся без памяти. И будем верить любой бузне…
— …которую нам Долгопупс расскажет, — закончила Эрика. – Как ты классно его вчера сделал, Ал!
— Что же нам делать? – задумчиво сказала Лаванда.
Альбус потрепал в руке колосок.
— Знаете, — сказал он, — у нас есть только один путь. Искать самим правду. Понемногу, по крупицам, но хоть как-то. Мы должны знать, что было тогда на самом деле.
— Я пойду с тобой, Ал! – как-то не по-детски серьезно сказала Эрика.
— И я тоже, — кивнула Лаванда.
— Спасибо, — тепло улыбнулся Альбус друзьям. – Вечерком в гостиной обсудим у камина с Грегори и Бернардом?
— Как обычно Ал, — засмеялась Лаванда.
Посидев еще немного, они стали спускаться к озеру.

Альбуса беспокоило, почему райвенкловцы на уроке Флитвика были такими мирными. Он опасался подвоха и не ошибся. В самом деле, в воскресенье вечером на слизеринском столе появилось несколько бумажек, где Альбус, Эрика, Грегори и Лаванда были изображены в виде движущихся и шипящих змей. Альбус был нарисован в виде шипящего аспида в очках (кажется, аспид уже стало его кличкой), Грегори – гремучника, Эрика – кобры, а Лаванда – габонской гадюки. Все вчетвером они шипели и передвигались по пергаменту. Райвенловцы хохотали, как одержимые, глядя на замешательство слизеринцев. Но это было еще не самое плохое. Отвратительнее было то, что змеи были нарисованы уж очень красиво. Ал боялся, что это дело рук Виктуар.
Посмотрев на голубой стол, он понял, что это в самом деле так. Виктуар сидела и тихонько посмеивалась с подругами, периодически бросая двусмысленные взгляды на маленьких слизеринцев. Ал почувствовал, что его сердце пронзил неприятный клинок: он не хотел, чтобы его любимая кузина так относилась к нему.
Зато Скорпиус Малфой хохотал как одержимый. Он периодически пытался шипеть и показывал пальцами круги у глаз, изображая очки. Потом громко говорил с друзьями об особенностях очковых змей. Альбуса это настолько достало, что он даже попросил Эрику и Лаванду поскорее воплотить в жизнь свой новый метод.
Утро в понедельник выдалось таким же теплым. Урок травологии был в специально оборудованной теплице, и хаффлпаффцы шли как-то понуро. Они с опаской полглядывали на слизеринцев. Грегори объяснил Алу, что это – совершенно нормально. Маленькие хаффлпаффцы всегда бояться слизеринцев. И обзываются только в том случае, если рядом есть гриффиндорцы.
Они вошли в теплицу, где было обилие движущихся растений. Они выли, смеялись, передвигались и смеялись. Альбусу это показалось забавным. Полумна Лавгуд расхаживала по теплице в желтом костюме.
— Добрый день, класс! – сказала она, глядя своими отвлеченными серо-голубыми глазами. – Приветствую вас на первом уроке травологии. Сегодня мы будем изучать с вами некоторые особенности магических грибов. Но сначала у меня к вам вопрос: для чего мне нужны вот эти темные очки?
Альбус немедленно поднял руку.
Лавгуд осмотрела своих хаффлпаффцев. Поскольку с их стороны поднятых рук не было, она посмотрела на слизеринцев. При виде руки Ала она немного скривилась. Но потом милостиво кивнула.
— Да, мистер… Поттер… — произнесла она, немного поморщившись.
— Это Спектральные очки против мозгошмыгов, профессор, — ответил Ал. – Друзья уловили в его голосе еле заметный оттенок насмешки.
Лавгуд посмотрела на него опешившим взглядом. Минуту она помолчала, а потом спокойно кивнула. Хаффлпаффцы смотрели на Ала, как на какое-то загадочное создание.
— Что же, верно, мистер Поттер. – Я вынуждена дать 3 очка Слизерину, — произнесла она. – Может быть, Вы скажете нам и кто такие мозгошмыги?
— О, это, профессор, мельчайшие невидимые создания…. Мозгошмыги забираются в уши и вызывают размягчение мозга… — сказал он. В глаза Ала блуждала озорная улыбка.
— Верно… — Лавгуд опять посмотрела на него непонимающим взглядом. – Еще 3 очка Слиезрину…. Но я их снимаю! – тотчас прокричала она – Мисс Бэддок, выйдите из астрального состояния и сосредоточтесь на травологии! Среди хаффлпаффцев пронесся сегодня одобрительный гул.
— Итак, сегодня, — продолжала Лавгуд, улыбаясь… Казалось, ей дало большую радость то, что она не дала этих трех очков слизеринцам. – Да, мистер Поттер? – удивленно сказала она, увидев поднятую Альбусом руку.
— Профессор… — сказал он серьезно… — Скажите, пожалуйста, а мы будем изучать мозгошмыгов на травологии или на ЗОТИ? — Грегори прыснул.
— Минус 5 очков за Вашу наглость, мистер Нотт, — холодно произнесла Полумна. – А Вы, мистер Поттер, как считаете?
— О.. Я думаю, что мозгошмыги настолько опасны, профессор, что они относятся к одному из видов темных искусств, — протянул Альбус. – Но мы надеемся, что только Вы, как специалист, расскажите нам…
— Профессор, – вдруг крикнула тощая Мэри Сэдвик. – Поттер просто издевается!
— Спасибо, Мэри, — ласково улыбнулась Полумна. Эрика и Лаванда тихонько показали Альбусу класс. – Но я это вижу сама. Минус 5 очков за Вашу наглость, Поттер, — спокойно сказала Лавгуд. И еще минус 5 – за ненужное козыряние своими познаниями. – Хаффлпаффцы одобрительно загудели. – И наличие у Вас великого отца не ставит Вас в привилегированное положение по отношению к другим детям, — строго сказала она.
— И еще минус три очка со Слизерина за Ваш неуместный смех, мисс Забини. – Сказала она. – Вообще, знаете, будьте построже к себе. Поймите, что вы знаете далеко не все из того, что должны знать даже по школьной программе. Общая проблема всех слизеринцев – это неуместные и ничем немотивированные представления о собственной гениальности. Но раз уж у вас такая уверенность – она обвела пустыми глазами слизеринцев – может быть Вы, мисс Бэддок, скажете нам, существуют ли в природе Морщерогие Кизляки?
— Их … еще не открыли… — тихо посмеиваясь шепнул подруге Альбус. Эрика хихикнула.
— Их пока не открыли! – повторила громко Лаванда, надменно глядя своими темно синими глазами на Марка Эйдорта. – Но возможно, что в будущем… — протянула она с легкой улыбкой. Будучи умной девочкой, Лаванда уже поняла соль вопроса.
— Верно, мисс Бэддок… — Вздохнула она. – Пять очков Слизерину. И минус десять — за наглые выходки Поттера и Забини, — продолжила она. – Даже это знание еще не дает вам право вести себя так нагло и высокомерно.
Дальше последовал долгий рассказ Лавгуд про жизнь ложных сфрических строчков. Она даже показала им, как двигаются по ящику эти забавные грибы. Толстый увалень Марк Эйдорт – бесспорный лидер среди хаффлпаффцев – даже протянул руку, чтобы погладить гриб. «Что бы ты его раздавил!» — с досадой подумал про себя Альбус. В ту же минуту строчок неожиданно лопнул, обдав ядовитым соком его лицо. На лице у Марка появился отвратительный нарост, напоминающий пятак. Под общие крики Лавгуд отправила его в больницу.
— Это Ваших рук дела, Бэддок? – с негодованием воскликнула Лавгуд. – Она почему-то невзлюбила Лаванду больше всех слизеринцев, включая Поттера.
— Профессор, — сказал Альбус, — Лаванда не доставала палочку. Она не виновата.
— Вижу, мистер Поттер, — сухо произнесла Лавгуд. – Ограничимся пока десятью баллами со Слизерина.
Альбус грустно вздохнул. Это было несправедливо.

— Классно ты ее сделал, Ал! – воскликнул Грегори, когда они шли назад с травологии.
— Как тебе это удалось? – изумилась Лаванда.
Альбус подмигнул друзьям и вместо ответа достал из сумки потрепанную зеленую книжку. На ней было написано. «Ксенофилиус Лавгуд. Астральные миры и их обитатели».
— Я сразу понял, когда твой брат, Эр, сказал, что она задает подобные вопросы, — рассмеялся он. – Помчался еще позавчера в библиотеку полистать ее. А там в предисловии написано, — он прыснул, — что многое из описанного здесь является просто гипотезой… С этими словами он радостно приобнял за плечи друзей.
— Гениально, Ал, – воскликнул Грегори. – Знаешь, с тобой мы точно не пропадем!
— Ты классно ее сделал, — подтвердила Эрика. – Думаю, Лавгуд надолго оставит свои выходки.
— Пошла лечить своего тупого Эйдорта, — рассмеялся Грегори.
— Свиной пятак ему очень к лицу, — заметила Лаванда. По непонятной причине она не выносила этого толстого хаффлпаффца.
Когда друзья вошли в Большой зал, они увидели, что перед каждым из них лежит пергамент с надписью.
«В среду, 6-го сентября, для первоклассников состоится первый урок полетов. Для слизеринцев он проходит совместно с гриффиндорцами, поэтому просим их проявить максимальную выдержку. Заместитель директора профессор Н.Долгопупс». Сердце Ала упало.
— Ты чем-то взволнован, Ал? – спросила тихонько Эрика, увидев состояние друга.
— Да…. Знаешь… Эр… — покраснел он… Я ведь немного соврал тебе тогда в поезде…. Я летаю паршиво, можно сказать – никак. Раз посадила мама на мету, а я упал. Второй раз еле оторвался от земли и снова упал… Отец говорит, что в школе научусь…
— Врулькин, — мягко засмеялась Эрика… — Знаешь… Я тоже тебе соврала тогда… — в ее зеленых глазах блеснула теплота. – Я тоже нормально не летала ни разу. А когда полетела, то брат меня еле поймал…
— Это я так сказал… Чтобы впросак не попасть, — сказал смущенно Альбус.
— А я знаю, Ал, — улыбнулась она. – Я знала это с самого начала. Меня в детстве мама учила читать человека по глазам, — грустно сказала она. – Я ведь тогда и поняла, какой ты хороший на самом деле.
— Спасибо, Эр… Он тепло сжал ей руку. – Будем надеяться, что все пройдем хорошо?
— Дай-то бог, — вздохнула Эрика. – Но ведь мы вместе, Ал? – Альбус тепло улыбнулся. – А вместе нам ничего не страшно!

Солнечный луч озарил гриффиндорскую гостиную очень рано. Кровать Розы находилась возле самого окна, и потому он бил ей прямо в лицо. Была еще начало сентября, и светало очень рано. Роза вздохнула, быстро оделась и первой вышла в гостиную. Плюхнувшись в красное кресло, она, как всегда утром, решила немного подумать и помечтать. Ей было очень грустно видеть Ала среди слизеринцев. Если бы он только знал, как ей больно видеть его радостного каждый день в окружении Забини, Нотта и Бэддок. Она вспоминала, как всегда не спала ночь перед приездом Поттеров в Нору… И теперь он совсем не хотел с ней общаться. Перед ее глазами снова мелькнула сцена у озера… Если бы только Ал знал, сколько боли она тогда перенесла!
«Почему он разлюбил нас? — подумала Роза. – Как он мог променять нас на своих грубых, жестоких слизеринских дружков?» Больше всего она не переваривала Эрику. Она казалось ей настоящей шипучей змеей. «Какими неведомыми силами ей удалось подчинить себе нашего Ала?» — снова подумала она. И сегодня этот урок полетов… Роза вздрогнула, представив, как Ал полетит лучше всех, и радостные слизеринцы опять будут обнимать его и жать руки. А потом еще пятница… Мама простит сходить ее с Алом к Хагриду на чай. Лучше бы она ее не просила об этом, в самом деле.
Было прохладное утро, когда Роза вместе со своей любимой подругой Джейн и с таким добрым, наивным, Джонни стояла на поле. Хорошо, хоть есть они, чтобы поддержать ее в несчастьях. Еще есть веселый балагур Эдвард… Они всегда берут ее с собой на все прогулки и не забывают никогда… Это хоть как-то позволяет ей не плакать, слыша периодические обещания этой вредины Эрики сделать себе трофейный коврик «из рыжей грффиндорской кошки» и веселый смех Ала . По крайней мере, у нее есть друзья, которые могут за нее постоять… Постаревшая и совсем седая мадам Трюк показывала им поле, на котором в ряд лежали старенькие «Чистометы».
— Идут! – фыркнул Эдвард, глядя на группу восьмерых ребят в темных мантиях с зеленым отворотами. – Мадам Трюк послала ему улыбку глазами. Неужели (или Розе это только показалось?), она тоже была не слишком рада видеть слизеринцев?
Но через минуту Роза прыснула. Следом засмеялся Джонии. Слизеринцы шли гурьбой, поеживаясь от свежего ветра. Первыми, припрыгивая, бежали самодовольные Гойл и Лестрейндж, как-будто уже выиграли турнир по квиддивчу. Следом шла поддраживающая Эрика, зачем-то обязавшая вокруг шеи красивый шарфик. Альбус шел не очень уверенно, о чем-то болтал с ней и подавал руку, когда она пыталась перейти через лужу. Розе почему-то стало приторно и противно, когда она посмотрела на них. Затем молча шли понурый Нотт, задавака и трусиха Лаванда, боящаяся испортить новые ботинки, и остальные. «И это на них он меня променял?» — с обидой подумала Роза.
— Трусят, змеюки,– прошептал Эдвард.
Роза согласно кивнула. Ей и самой пришла в голову эта мысль. «Ну и пусть убирается!», — весело подумала она, глядя, как неуверенно, подбадривая друг друга, подходят к метлам Ал и Эрика. Ей больше не хотелось плакать от выходок Ала. Он показался ей каким-то совсем далеким и чужим.
… Дальше вы должны будете крикнуть «Вверх!» – сказала мадам Трюк, инструктируя их перед полетом. – Но чтобы до особого разрешения я не видела ни одной метлы в воздухе.
Ребята напряглись. Роза с нескрываемым презрением посмотрела на Альбуса и его друзей. «Где же ваша спесь?» — хотелось крикнуть ей в полный голос. Она обернулась. Джейн, похоже, вполне разделяла ее чувства. Ее глаза, во всяком случае, светились радостным торжеством.
Итак: раз… два… — командовала мадам Трюк..
— Вверх! – крикнули ребята.
Метла Розы чуть приподнялась от земли. Джонни, Джейн и Эдвард сразу схватили метлы. У слизеринцев метлу подняли только Нотт, Гойл и еще одна девочка – кажется, ее звали Пьюси… А вот метла Альбуса и Эрики катались во все стороны, и беспорядочно подпрыгивали. Метла Лаванды еле шелохнулась. Гриффиндорцы разразились дружным хохотом.
— Отлично… Молодцы… — прохаживалась мадам Трюк… — не отчаивайтесь.. скверно, скверно… Отвратительно… Неужели сын Гарри Поттера? – с ноткой удивления и презрения сказала она.
Альбус со злостью посмотрел на нее. Эрика понуро смотрела на катающуюся в разные стороны метлу.
— Еще раз! – под общий смех гриифиндорцев сказала мадам Трюк. – Для особо одаренных… Раз, два… три!
— Вверх! – неуверенно крикнули остальные.
Метла мягко стукнула ладонь Розы. Она увидела, как Альбус тоже схватил метлу. Метла Эрики приподнялась на полметра и грохнулась назад на землю. Альбус взял ее за руку и погладил по плечу. Мадам Трюк вздохнула и покачала головой.
— Рожденные ползать летать не могут! – радостно крикнул Эдвард. – В ту же секунду он, прежде чем произнести хоть слово, оторвался от земли и взмыл в воздух. Следом за ним взмыла ловкая и проворная Эйлин Слоупер.
— Эй, аспид с коброй, в чем дело? – прокричал он сверху, глядя на Альбуса с Эрикой. – Не можете взлететь из своего болота?
Роза едва успела понять, что происходит, когда увидела, что Альбус на оседланной метле поднимается вверх. В его холодных глазах читалось ярость. Однако через мгновение его метла сделала неправильный пируэт и стала бестолково болтаться. А еще через мгновение Ал, под восторженное улюлюканье гриффиндорцев, рухнул на землю.
Джейн Орби радостно зааплодировала. Отошедшая от шока мадам Трюк помчалась к оторопевшим слизеринцам. В начвшейся суматохе Роза даже не обратила внимание, как смеется и аплодирует провалу своего кузена вместе со всеми.