Альбус Поттер и эликсир бессмертия

Распределение

«Гарри вцепился в краешек табурета и твердил про себя: «Только не Слизерин, только не Слизерин…»
– Значит, вот как? Только не Слизерин? – повторил тихий голос. – А ты уверен? В тебе есть задатки великой силы, всё, что надо, уже прямо здесь, у тебя в голове, а Слизерин очень помог бы тебе встать на дорогу к величию, ты уж не сомневайся… Всё равно нет? Ну, что ж, если уверен – тогда пусть будет ГРИФИНДОР!»
Джоан Роулинг, «Гарри Поттер и философский камень».

— Ну что ты там улыбаешься, Альбус? – недовольно проворчала Роза. – Идем, мы итак скоро от всех отстанем!
— Но, Роззи, давай посмотрим: в этой комнатке началась наша учеба… — начал было Ал, жадно заглатывая глазами очертания этой каморки.
— Какая, к черту, комнатка, Ал? Скорее, давай, шевелись. Не дома, в конце-концов. Недаром тетя Джинни периодически говорит, что ты ходишь, как сонный. Ал вздохнул и поплелся за кузиной.
Через минуту они вошли в Большой зал. Как и многие другие, Альбус не мог сдержать возглас изумления. Волшебный потолок изображал ночное черное небо и движущиеся звезды. По бокам весело пылало большое количество факелов. В центре зала стояли четыре громадных дубовых стола, накрытые красной, желтой, голубой и зеленой скатертью. Перед ними по центру горизонтально стоял дубовый стол, за которым сидели преподаватели. Альбус сразу узнал Слизнорта, Хагрида и Полумну Лавгуд. Другие были ему не знакомы. В центре сидела высокая пожилая женщина в высоком черном колпаке. Альбус почему-то поймал себя на мысли, что она, должно быть, очень строгая.
— Добро пожаловать, новички! – радостно, но сухо заговорила она, поднявшись с кресла. –– Я – директор Хогвартса профессор Минерва Макгонагалл. Мой первый заместитель профессор Невилл Долгопупс уже рассказал вам кое-что о порядке распределения. После распределения факультеты становятся вашей второй семьей. У каждого из них есть свой руководитель из преподавателей. Профессор травологии Полумна Лавгуд – глава дома Хаффлпафф. Профессор заклинаний Филиус Флитвик – глава дома Райвенкло. Профессор трансфигурации и глава дома Гриффиндор Невилл Долгопупс. И, наконец, профессор зельеварения и глава дома Слизерин Гораций Слизнорт.
В момент, когда Макгонагалл называла эти имена, каждый из преподавателей вставал и кланялся залу. Каждый факультет приветствовал своего руководителя шквалом аплодисментов.
— За каждый шаг в Хогварте с Вас будут или снимать или вычитать очки, — продолжала Макгонагалл. По итогам года колледж, набравший наибольшее количество очков, удостаивается кубка школы. За порядком в школе следит наш сторож Аргус Филч. Вечером перфекты расскажут Вам о правилах в гостиных факультета. Ну что же, не будем терять времени и преступим. Надеюсь, шляпа учтет просьбу каждого из Вас и все будут довольны, — улыбнулась она краешком губ. Альбус улыбнулся тоже. Ему показалось, что эта строгая седая женщина посмотрела на них с Розой.
Профессор Долгопупс принес старую латанную шляпу и водрузил ее на стул. Ученики с удивлением посмотрели на нее. Альбус очень волновался, что сейчас начнется какой-то экзамен. Но в зале была полная тишина. И вдруг шляпа сама — без всякого предупреждения — начала петь:

Я создана в дни славы,
Живу здесь много лет,
Столетия летели,
А мне покоя нет.

Великая четверка
Однажды собралась,
Я, Хогвартская шляпа,
Им ко двору пришлась.

Сэр Гриффиндор был смелым,
Хаффлпафф была добра,
Сэр Слизерин был хитрым,
А Райвенкло умна.

Учеников искали,
Ночей недосыпав.
Но каждый был по-своему
Из них, наверно, прав.

Вот слева гриффиндорцы –
Они, как львы, храбры,
А чуть правей – хаффлпаффцы,
Добры и веселы.

А в центре – райвенкловцы,
Их мысль ясна, как день,
А справа – слизеринцы,
Они хитрее змей.

Столетия промчались,
Четверки больше нет,
Одна лишь я осталась,
Чтобы найти ответ.

Одна лишь я узнаю,
Что в вашей голове.
Я многим путь открыла –
Открою и тебе.

По залу снова пронесся гул восхищения. А Альбуса вдруг охватила странная тоска, похожая на ту, что была в поезде. Ему вдруг стало необыкновенно грустно от этой песни. «Столетия летели, а мне покоя нет…», — почему-то машинально повторил он. Каждый год здесь стоят темные и светлые волшебники. Они учатся, сражаются, борются, любят и умирают. А бедная шляпа обреченно должна повторять все с начала. Когда-то точно так же, как он, здесь стояли Том Реддл и его отец. «Я многим путь открыла, открою и тебе…» — с легкой иронией подумал, он, взглянув на шляпу. Ему показалось, что та подмигнула ему. Неужели они поняли друг друга?
Профессор Долгопупс встал у табурета и развернул длинный список на пожелтевшем пергаменте. Все затихли.
— Эйдорт Марк! – Провозгласил он.
Высокий толстый мальчик не спеша, переваливаясь, вышел к подмосткам. Долгопупс надел ему шляпу на голову. Но на его упитанном лице не отразилось ни малейшего волнения. «Какой же он флегматик», — решил про себя Ал.
— ХАФФЛПАФФ! – выкрикнула шляпа после минутного раздумья.
Желтый стол взорвался аплодисментами. Хаффлпаффцы были очень рады, что первый студент был направленно именно на их факультет.
— Бэддок Лаванда!
Невысокая белокурая девочка с темно-синими глазами и точно таким же бантом вбежала к стулу. Она выглядела очень ухоженной. Ал сразу признал в ней увиденную на перроне подружку Эрики.
— СЛИЗЕРИН! – выкрикнула шляпа, едва коснувшись ее головы. Слизеринцы дружно зааплодировали. Девочка изящно присела в коротком реверансе («Видимо, поблагодарила шляпу», — решил про себя Ал) и радостно побежала к зеленому столу.
— Деббс Виктория!
Через минуту высокая черноволосая девочка с пронзительными голубыми глазами была отправлена в Райвенкло. Голубой стол хлопал дружно, хотя и без излишних оваций. Такая сдержанность импонировала Аллу.
— Гедвин Эдвард! – провозгласил Лонгботтом.
На подмост небольшой вбежал огненно-рыжий пухлый мальчишка. Все его лицо было усыпано градом веснушек.
— ГРИФФИНДОР!
Гриффиндорцы зааплодировали и заулюлюкали. От радости они стали неистово толкать друг друга. Ал видел, как улюлюкает его брат в окружении квиддичных друзей по квиддичу – веселого Эндрю Финнигана и поджарой Алисии Вуд. Летом он уже видел их у себя дома, но им «малявки» были явно не интересны. (Хотя Финниган и пошутил, что шляпа определяет, годен или не годен человек учиться в Хогвартсе и многих просто отправляет домой). Во время аплодисментов один третьекурсник даже запрыгнул на спину другому. «Почему они такие дикие?» — с тоской подумал Альбус.
Дальше фамилии замелькали одна за другой, и Ал стал сбиваться со счета. – Адриана Гольдштейн отправилась в Райвенкло. Эндрю Хальф стал учеником Хаффлпаффа. Кристиан Гойл, чьи черные волосы были похожи на торчащий в разные стороны ежик, отправился в Слизерин… У Альбуса сжалось сердце. Он с досадой отметил про себя, что хуже всего на распределении ведут себя гриффиндорцы. Неужели ему будут аплодировать с этим же отвратительным улюлюканьем?
Он оглянулся. Роза стояла как каменное изваяние, уткнувшись в красный гриффиндорский стол. Джеймс пытался послать им обоим приветственные знаки. Заговаривать с Розой сейчас не было смысла. Ал присмотрелся и с интересом заметил, что впереди каждого стола стоит взрослый мальчик или девочка с отличным от других значком. «Перфекты», — подумал он.
Внезапно Ал поймал себя на мысли, что два из них ему точно знакомы. Во главе голубого стола стояла высокая, ухоженная Мари-Виктуар с длинными пшеничными волосами до плеч. А во главе красного стола – высокий остроносый мальчик с покрашенными в фиолетовый цвет волосами. Ошибиться было невозможно – Тедди Люпин. Ал попробовал помахать им руками, но ничего не получилось..
— Макмиллан Джонатан! – воскликнул Долгопупс.
Жидковолосый спутник из лодки быстро вбежал на подмостки. Ал с удивлением посмотрел на его мантию. Он удивился, увидев на ней какое-то ржавое пятно. «Этот болван уже чем-то облилися», — усмехнулся он про себя. Ал был почти уверен, что он попадет в Хаффлпафф. У шляпы возникли затруднения.
— ГРИФФИНДОР! – наконец прокричала. Джонни радостно помчался к красному столу, где его встречали овациями и криками. «Не даром он весь день тусовался с Розой», — подумал Ал.
— Малфой Скорпиус!
Ал вздрогнул. Блондин с острым плаксивым лицом, которого он видел на платформе 9 и ¾, неуверенно подошел к подмостку. У шляпы возникли затруднения. Было видно, что она о чем-то советуется с ним. «Эр права, — решил Альбус про себя. – Он и вправду какой-то убогий. Слюнявчика только не хватает».
— РАЙВЕНКЛО! — вдруг крикнула шляпа.
В зале повисла немая тишина. Малфой не пойдет в Слизерине? За последние двести лет это был, пожалуй, первый случай. Слизнорт открыл рот. С головы Долгопупса съехал колпак. С голубого стола раздалось несколько вежливых хлопков. Что, впрочем, было вполне понятно: имя Малфоеев было слишком одиозным в волшебном мире. Но Скорпиус как ни в чем не бывало весело шел к райвенкловцам. Ал иронически хмыкнул – ведь он-то знал подоплеку дела.
— Нотт Грегори!
Светло-рыжие пакли оторвались от толпы и направились к помосткам. Альбус радостно махнул рукой своему новому другу. Грегори заметил это, и тоже махнул ему рукой.
СЛИЗЕРИН! – выкрикнула шляпа после минутного раздумья, и тотчас последовали аплодисменты с зеленого стола. Высокий темноволосый мальчик с большой черной челкой на лбу и со значком перфекта пожал ему руку. «Это же брат Эрики!» — осенило Ала.
— Орби Джейн!
Сердце Ала сжалось. Следующим по списку должен был идти он. Он почти не заметил, как чуть полноватая, но очень милая, девочка отправилась в Гриффиндор.
— Поттер Альбус-Северус! – наконец произнес Долгопупс.
Ал неуверенно пошел к табурету. В зале наступила тишина. «Отец… Копия..» только иногда звучали одинокие голоса. Но Ал их едва расслышал. Он видел, как брат подмигнул ему. Гриффиндорцы напряглись. И там его ждет вредная, занудная Селена. «Нет, нет, нет…» — умоляюще подумал он, когда Долгопупс надевал на его голову шляпу.
— Ммм… — Зазвучал через секунду в его голове тонкий голос. – Еще один Поттер! Так-так… Твой отец и брат сразу попросили меня отправить их в Гриффиндор. А ты… Что? Ты не хочешь?
Альбус отрицательно замотал головой.
— Да, пожалуй, ты прав, — сказала шляпа. – Для грииффиндорца ты слишком умен и расчетлив. Не твое, определенно. И не Хаффлпафф, конечно, само собой. Райвенкло? Да, ты умен. Умен настолько, что даже понял смысл моей песни, — засмеялся голос. Пожалуй…
— Хотя нет, слишком много амбиций, — продолжала шляпа. – Бог мой, и стремление стать самым лучшим учеником! Да, мой мальчик, с такой жаждой знаний и власти я боюсь, что буду вынуждена определить тебя в…
-Да-да-да, — радостно зашептал Альбус. – Пожалуйста. Я очень…
— Ах, вот как?– крякнула шляпа. – Значит, наш выбор совпадает. Замечательно. С твоим отцом все было наоборот, — вздохнула она. — Ну что же, малыш, ты сам выбрал себе судьбу и, надеюсь, ты прав. Итак:
— СЛИЗЕРИН! – громко крикнула шляпа
В зале повисла тишина. Слизерин? Сын Гарри Поттера пойдет в Слизерин? Эффект был такой же, как уход Скорпиуса Малфоя в Райвенкло. Тишина продолжалась. На лицах грифиндорцев были написаны досада и разочарование. Изумленный Долгопупс снял шляпу и вопросительно взглянул на нее.
Но замешательство длилось не больше минуты. С учительского стола вдруг раздались редкие радостные хлопки. Это профессор Слизнорт приветствовал своего ученика. И только тогда, словно выйдя из оцепенения, зеленый стол взорвался шквалом аплодисментов. Такими овациями слизеринцы не удостаивали сегодня никого.
— Спасибо! – тепло сказал Альбус шляпе.
Она весело подмигнула ему. В ту же минуту на его мантии появился значок серебристой змеи на зеленом фоне, над которой красовалась изящная надпись «Slytherin».
Ал встал и стал медленно сходить с подмосток. Овации не кончались все время, пока он шел. Ему вдруг стало так легко и хорошо, что казалось, он был готов немедленно схватить метлу и воспарить в воздух в счастливом полете. Он махал слизеринцам рукой, и ему казалось, что он сейчас задохнется от счастья. Ему чудилось, что весь мир плывет в кругах, как это бывает, когда ребенок закружится во время веселой игры. Ал повернулся к учительскому столу, и увидел, как радостный Слизнорт тоже помахнул ему рукой. Зато на заросшем лице Хагрида была написана нескрываемая злость.
Когда Ал подошел ближе, то услышал, что помимо хлопков, слизеринцы временами кричат «Альбус!». Это заставила Ала улыбнуться. Зеленый стол приветствовал своего ученика с такой же радостью, с какой он сам шел к нему.
— Все, хватит, – хмуро сказал Долгопупс, — Я понимаю радость факультета Слизерин и мистера Поттера, но все-таки пора возвращаться к церемонии. «Вот вредина», — решил про себя Ал.

— Добро пожаловать а Слизерин, Альбус-Северус, – Джон Забини с удовольствием пожал ему руку. – И отдельное спасибо за сестру. Я уже все знаю.
Ал посмотрел на него. Брат был похож на Эрику, только глаза у него были не зеленые, а серые. Они не переливались всеми оттенками изумруда, а были похожи на серые металлические пуговицы.
— Спасибо, Джон. Да не за что. Она классная.
— Я так рад, что вы подружились, — продолжал он. – Поверь, Ал, с тех пор, как у нас умерла мама, она стала просто невыносимой. Мы с отцом балуем ее, как можем. Тем более, что она и внешне, и по характеру — копия матери. А она все капризничает и задирается. С её-то здоровьем, – грустно закончил он.
Альбус ошеломленно посмотрел на него. Значит, у этой задаваки-Эрики просто нет мамы? Эта новость неприятно резанула ему грудь. Ему стало стыдно, что он так переживал утром из-за домашних эклеров. «А вот Эр их не сделает никто и никогда», — почему-то с укором подумал он.
Ал сел за слизеринский стол и стал смотреть на распределение.
— Ал, пожалуйста, позащищай ее, — тихо попросил Джон, когда некая Мэри Седвик была отправлена в Хаффлпафф. – Она, боюсь, влезет в кучу неприятностей, — грустно вздохнул он.
— Конечно, Джон. Всегда рад, — мягко улыбнулся он.
Староста Слизерина еще раз тепло пожал ему руку. У него была необычно мягкая и пухлая кисть.
— Смит Кристина!
Высокая подруга Розы зашагала на подмостки. Теперь Ал мог разглядеть ее получше. У нее были светло-пшеничные волосы, аккуратно уложенные в косу вдоль всей головы. И этот характерный прищур узких глаз… «Не Слизерин, только не Слизерин», — думал Ал.
Наконец, Кристина была отправлено в Райвенкло. Голубой стол встретил ее овациями. Она села рядом со Скорпиусом Малфоем. Список замелькал снова, и Ал не мог дождаться его конца.
— Уизли Роза! – вызвал Долгопупс. Роза важно подошла к шляпе на негнущихся ногах. «Волнуется все же», — решил Альбус про себя.
— ГРИФФИНДОР! – крикнула шляпа.
Ал был доволен ее решением. Роза направилась к красному столу. Гриффиндорцы стоя приветствовали дочь легендарных друзей Гарри Поттера. Теперь они уже не просто улюлюкали, а подбрасывали в воздух колпаки. «И как только бедные папа с мамой там учились?» — подумал Ал про себя.
— Забини Эрика! – провозгласил Долгопупс. Она была последней в списке.
Ал вздрогнул. Эр действительно шла к шляпе с надменным видом принцессы или, как минимум, модели на показе мод. Он вспомнил слова Кристины и с интересом посмотрел на ее черные замшевые ботинки. На них действительно были пряжки из малахита. «Бедная Кристина», — усмехнулся он про себя. Но тут же осекся: у нее ведь просто нет мамы, которая могла бы хоть как-то ее пожалеть.
— СЛИЗЕРИН! – крикнула шляпа, едва коснувшись ее головы. Эрика сделала шляпе изящный реверанс благодарности и, счастливая, побежала к зеленому столу. Ал истошно аплодировал ей вместе с остальными слизеринцами.
— Ну что, довольна, Забини? – шутливо улыбнулся ей брат.
— Не так, чтобы была на седьмом небе, Забини, — важно ответила она ему. – Но ее глаза изучали изумрудное счастье.
— Ал! – вдруг просияла она. – Ты с нами! Мы вместе, ура! – От радости она тепло обняла друга. В этот момент взгляд Альбуса упал на учительский стол. Он был поражен смеси досады и удивления, написанным на лице Хагрида и Долгопупса. Ему показалось… Да и могло ли быть иначе? … Что эти двое пристально наблюдают за ними.
– Представляешь, Ал, шляпа…- зашептала Эрика, садясь рядом с ним.
— Тихо! – погрозил ей пальцем Джон.
— ТИХО! – в такт его словам воскликнула Макгонагалл. – Распределение закончено. Полагаю, что все довольны решением шляпы. – Аллу почудилось, что она произнесал эти слова с какой-то легкой досадой. Поздравляю всех с началом Нового учебного года. Макгонагалл взмахнула палочкой и к восхищению учеников на всех четырех столах появилась еда. А сейчас… Снег… Жаба… Облако… Ворона! – внезапно сказала она – точь-в-точь, как когда-то это делал легендарный Альбус Дамблодор.
— Да начнется пир! – Макгонагалл взмахнула палочкой, и в ту же минуту у всех на столах появилось жаркое в горшочках. Новички смотрели, не способные вымолвить даже слово. Но уже спустя минуту растерявшегося Ала кто-то хлопнул по плечу.
— Грегори! – радостно воскликнул он, увидев знакомую желто-рыжую голову.
— Рад тебя видеть, Ал. – он тепло хлопнул еще раз друга по плечу. — Как здорово, что все мы в Слизерине. Правда, Эр?
Альбус радосно кивнул. Эрика ничего не ответила, хотя ее улыбка говорила за себя.
Ал посмотрел на горшочек с мясом, и в ту же минуту его тронул странный, точно сотворенный из воздух, рыцарь. У него был отсутствующий взор, измождённое лицо и мантия в пятнах серебрившейся крови. Аллу почудилось, что его окатили ведром ледяной воды.
— Кровавый барон! – закричали Нотт и Гойл.
— Добро пожаловать в Слизерин, – помахал он им рукой, пытаясь улыбнуться. Но в у же минуту закашлял кровью. Многим, особенно девочкам, стало не по себе. А Альбус улыбнулся и весело глядя из-под очков, помахал призраку рукой. Тот кивнул ему.
Внезапно Альбусу стало хорошо. Все ведь в самом деле кончилось кончилось отлично: он был в Слизерине и сидел рядом со своими друзьям. Им было весело и интересно, а завтра начнутся долгожданные уроки. У Ала было чувство, что с его плеч свалился гигантский ком. Впервые в жизни он почувствовал себя по-настоящему счастливым.

Спустя мгновение он повернулся к красному столу и еле сдержал улыбку. На лице Джеймса были написаны откровенная злость и негодование. Роза выглядела подавленной и о чем-то шепталась с той девочкой, что проходила распределение перед ним. Жидковолосый Джонни что-то быстро говорил красноволосому мальчику…. «Кажется его зовут Эдвард», — подумал Ал. Поймав взгляд Ала, они состроили гримасы.
— Проигнорируй их, — посоветовал ему Грегори.
— Почему они нас так ненавидят? – спросил он.
— Ясное дело, завидуют, — ответил темноволосый мальчик с острым носом. — Бернард Лестрейндж, между прочим, — протянул он Альбусу жесткую, как деревяшка, ладонь. Альбус тепло ее пожал.
— Ты, правда, так хорошо ставишь барьеры? – поинтересовался он. – Ничего себе, ведь мы еще не проходили заклинания!
— Да, я вынужден… — улыбнулся Альбус. – Если бы у тебя был старший брат, то пришлось бы с детства всему научиться, — улыбнулся он.
— Тем более – брат-гриффиндорец! Не сладко тебе, понимаю, — ответил увалень с торчащими ежиком волосами. – Кристиан Гойл, кстати. Ал снова обменялся рукопожатием.
— Зато у него можно спереть кучу полезных учебников, — засмеялся он. – Его новые приятели, включая Грегори, рассмеялись. Похоже, они умели ценить шутки.
Ал обернулся вправо, откуда доносился гул. Но через минуту снова засмеялся. Пока он знакомился с остальными, Эрика уже препиралась с братом.
— Ну почему нам не дадут на десерт кофе и войлочных вишен? Или хотя бы обычных мороженных вишен? – капризно жаловалась она.
— Эр, прекрати, сейчас же. Ты не дома. – Напоминал ей Джон Забини.
— Все равно… Почему здесь нет кофе с вишнями?
— Эр… — строго повторил он.
Эрика фыркнула и капризно поджала губы. Но брат посмотрел на нее так, что стало ясно – он не шутит. Эрика хмыкнула и уткнулась в тарелку. Альбус посмотрел на Джона, улыбнулся ему одним глазом и тихонько положил на блюдо Эрике черешню из своего десерта. Джон Забини послал ему короткий кивок благодарности.
— Спасибо, Ал, — засияла Эрика. – Я ее очень люблю.
Альбус улыбнулся. У его лучшего друга ведь нет мамы, и никто никогда не положит ей чего-то вкусного. Она казалось такой болезненно хрупкой, что ему хотелось защищать ее от таких гусынь, как Роза и Кристина.
«Она лучше Розы? Лучше сестры? Подумай, что ты говоришь, Ал!» — пискнул было детский голос в его в голове. Но Альбус мгновенно заткнул его властным приказом.
— Кстати, а почему Долгопупс будет вести у нас трансфигурацию, а не травоведение? – поинтересовался он.
— Это же так просто, — засмеялся Джон Забини. – Он хочет сделать себе карьеру. А преподавание трансфигурации открывает путь к должности заместителя директора. Вот он и взял себе трансфигурацию. А травоведение отдал этой… Полумне.
Лестрейнндж и Гойл засмеялись. Эрика тоже прыснула. Альбусу показалось, что они знают что-то неизвестное ему.
— Профессору Лавгуд? – удивился Альбус. – Своей жене?
— Да никакая она ему не жена, — хмыкнул Джон Забини. – Его женой была Хана Аббот – владелица «Дырявого котла» в Лондоне. Но он развелся с ней четыре года назад. Хана – хорошая женщина, добрая. Одна растит дочку, — при этих словах Алу почудилось, что лоб Джона пресекла глубокая впадина. – Мы ее все поддерживаем, как можем. А эта Лавгуд — просто сожительница. Причем бесстыжая. Сам видел поздно вечером, как она по лестнице из его комнаты в прозрачном голубом платье спускалась.
— Бедная Хана, — заметила Лаванда, грустно глядя своими влажными темно-синими глазами. – Каково ей их видеть вместе?
— И мы должны у нее учиться? – с презрением воскликнул Лестрейндж, уплетая за обе щеки жаркое.
— Причем Полумна, — продолжал Джон Забини, — тоже бросила своего мужа, Рольфа Скамандера, натуралиста. И оставила ему двух деток-близнецов.
— Тоже мне — «профессор Лавгуд», — хмыкнул Гойл.
Ал кивнул, хотя думал совсем о другом. Ему вспомнилось, как на Пасху у них гостил Долгопупс. Он весело играл с ним и Розой в магические шарады, а потом рассказывал, что «тетя Полумна» теперь его жена. Он вспомнил, как мгновенно от взмаха его волшебной палочки укладывались самые сложные кубики с движушимися шишкоростами и ложноножками. «В школе дядя Невилл – профессор Долгопупс», — напомнила ему мама перед отъездом. А вот «тетю Полумну» — подругу мамы – он видео только однажды в детстве. Она жила в каком-то отвлеченном мире и почти не обращала внимания на детей. … «Сколько же страданий они, оказываются, могут причинять другим людям», — пораженно подумал он.
— Долгопупс и упросил ее взять. Макгонагалл очень благоволит ему, первым заместителем своим сделала. Готовься, Ал, — улыбнулся грустно Джон Забини, — баллы она с нас снимает постоянно. Только за то, что мы – слизеринцы.
— Значит, — вдруг весело улыбнулся Ал, — оглядев остальных первогодок, — травологию учим так, чтобы отлетала от зубов.
— Точно, Ал. Мы ей покажем, — кивнула Эрика.
— Все мы так думали, — грустно усмехнулся Джон Забини. – Только это мало поможет. Она задает какие-то сумасшедшие вопросы. «Как видят фестралы?» «Какого цвета внутренний огонь?» и т.п. И смотрит так отвлеченно. Гриффиндорцы и райвенкловцы всегда умнички, какую бы ересь не сказали. А слизеринцы – всегда не правы, обязательно минус столько-то баллов.
— А чем она лучше нас? – подхватила Эрика, как всегда дерзко глядя перед собой. – Ничем. Сама дочка Пожирателя смерти. И наверняка владеет темной…
Бэддок и Гойл испуганно переглянулись.
— Эр! – жестко осек ее Джон. – Прекрати сейчас же. Ты…
Ал обернулся и посмотрел на учительский стол. Лавгуд сидела на своем месте, задумчиво оглядывая зал своими пустыми голубыми глазами. Ему показалось, что Полумна Лавугд тоже смотрит на него с каким-то недоумением. Но через он понял, что ощибся. В ее взгляде он прочитал странную неприязнь. Альбус-Северус Поттер больше был для нее не «Алом», а обыкновенным слизеринцем. Во всяком случае, ей, судя по взгляду, явно не нравилась копия маленького Гарри Поттера в серебристо-зеленом галстуке и с эмблемой Слизерина. Она ждала от него только непрятностей. И Ал понял, что пути назад в тот мир, где «дядя Невилл» раскладывал кубики с движущимися шишкоростами, для него больше не существует.