Глава 2
Драко Малфой получил письмо вечером второго сентября. Его родители обычно писали раз в неделю, но точно не на следующий день после расставания, поэтому Драко был удивлен. По мере прочтения письма его лицо приобретало какое-то странное, не свойственное ему выражение: смесь ужаса и удивления. Гермиона Грейнджер… эта грязнокровка… оказывается, один из самых чистокровных магов? Она ему ровня? Такого шока Драко давно не испытывал. И еще хуже то, что придется закрутить с ней роман. Это не просто противно, но еще и невыполнимо. Драко отлично понимал, чем грозит невыполнение воли Темного Лорда, и поэтому даже не сомневался в том, что попытается ее очаровать. Это он решил сразу. Хотя такое трудное задание ему никогда не поручали, и он не был уверен, что выполнит его. Драко лег спать, пытаясь изменить собственный стереотип о том, что Грейнджер (ой, то есть Эйлер) – грязнокровка. Это было крайне трудно, и за один вечер он с такой задачей не справился.
На следующий день после занятий Гермиону Грейнджер вызвали к директору. Она робко улыбнулась друзьям, пытаясь показать, что все в порядке. И пошла.
— Мисс Грейнджер, — Дамблдор был крайне серьезен, — или мисс Эйлер, как вам угодно?
— Моя фамилия Грейнджер, — дрожащим голосом проговорила Гермиона.
— Что ж, пусть будет Грейнджер. Я все проверил и вынужден вас огорчить: ваши настоящие, биологические родители действительно Мариса и Карл Эйлер, слуги Темного Лорда, — Дамблдор замолчал, сочувственно глядя на Гермиону.
Новость постепенно, толчками доходила до Гермионы. Она была в шоке. До сих пор в ее разуме была крохотная надежда, что это все совпадения. Но теперь, когда Дамблдор подтвердил ее опасения, надежды не осталось. Она лопнула, Гермиона даже казалось, что она слышала хлопок. Невидящим взглядом она уставилась в пол и долгое время, почти десять минут ни на что не реагировала. Дамблдор не пытался ее отвлечь, понимая, что ей нужно время.
В конце концов Гермиона как будто стряхнула с себя наваждение. Она резко поднялась и стремительно пошла к выходу. У самой двери ее остановил голос Дамблдора:
— И еще, мисс Грейнджер… Ваши биологические родители дали вам имя. Диана. Диана Мариса Эйлер. Я думаю, вы должны это знать.
Гермиона повернулась, посмотрела в лицо профессору и , не сказав ни слова, выбежала из кабинета.
Гарри и Рон забеспокоились, когда Гермиона не пришла на ужин. В гостиной ее тоже не было. После непродолжительных поисков девушка была найдена в туалете Плаксы Миртл. Она сидела на полу, привалившись к стене. Глаза у нее были красные, но она не плакала, потому что больше не могла. Гарри с Роном подняли ее под руки и повели в гостиную. Еще не все ученики вернулись с ужина, и гостиная была почти пуста. Не останавливаясь, он провели ее прямо в спальню и посадили не кровать. Гермиона легла.
— Пожалуйста, оставьте меня одну, — ее голос звучал хрипло и измученно.
— Гермиона, мы поддержим тебя в любой ситуации, помни об этом, — проговорил Гарри.
Больше сказать было нечего, и они вышли. Гермиона долго лежала, не двигаясь. Она слышала, как пришли Парвати и Лаванда. Слышала, как ее окликали, но не реагировала. В голове не было никаких мыслей, была только какая-то странная пустота. Заснула Гермиона не скоро, к тому же ей опять снился этот сон: красивая женщина(ее Гермиона отождествляла с Марисой Эйлер) и она сама стоят перед лежащей избитой девушкой. Девушка умоляет сохранить ей жизнь, но женщина, стоящая радом с Гермионой грубо кричит:
— Ты, грязнокровка, заткнись!
— Авада Кедавра! – это кричит сама Гермиона. И в тот же момент ощущает боль, и зеленая вспышка ее ослепляет. Как будто заклинание попало в нее саму.
На следующий день Гермиона пошла на занятия, несмотря на жуткую головную боль. На трансфигурации она не отвечала, а на зельях прослушала вопрос Снейпа, за что с Гриффиндора было снято двадцать баллов. Гари и Рон пытались развеселить ее, но все было безнадежно. Эмоции появились только с шоком.
После всех уроков Гермиона решила сходить в библиотеку, надеясь, что спокойная и знакомая обстановка ее успокоит. Она шла, уставившись в пол и не поднимая голову. И уткнулась в кого-то (чего и следовало ожидать).
— Черт, смотри, куда идешь! Грейнджер… — на лице Драко Малфоя отразилась удивительная гамма чувств. В них он и сам не разобрался.
— А? Прости, — пробормотала Гермиона и попыталась обойти Малфоя. Тот ступил в сторону, не давать ей пройти, – что? Я же извинилась! – Гермиона начинала сердиться.
— Не злись, Грейнджер, — насмешливо проговорил Малфой, — тебе это не идет. Лучше улыбайся, и все парни будут твоими, — Малфой еще немного помешкал, а потом резко развернулся и ушел.
Гермиона стояла посреди коридора и не знала, что ей делать. Только что с ней говорил Малфой. Без оскорблений, без насмешек. Говорил, как с равной. От этой мысли у Гермионы закружилась голова, и ей пришлось привалиться к стене. Ведь теперь она ему ровня. Она чистокровна, ее родители – Пожиратели Смерти, причем гораздо более почитаемые, чем Малфои. Врядли Драко знает об этом. Да откуда? Нет, он не знает, конечно. Но в чем тогда причина такого его поведения? Гермиона не могла найти ответ на этот вопрос.
Комментариев нет