Гарри Поттер и Свидание со Смертью

Глава 9. Побег.

«Гермиона сама призналась во всём под действием сыворотки правды… Призналась во всём, – думал Гарри, сидя один в бывшей комнате близнецов. – Но она не могла всего этого совершить… Я чувствую, она не могла… Так как же так? Как всё это вышло?».
– А может быть Витрувиус прав? Может, анализы ошибочны или специально подстроены кем-то? Может, во всём виновато заклятье «Империус»? – спросил у Гарри его же собственный внутренний голос.
– Нет. Не знаю почему, но нет. «Империус» тут ни при чём, – ответил сам себе Гарри.
– Но тогда что? – спросил всё тот же голос. – Ведь обмануть сыворотку правды невозможно?
«Не существует ничего невозможного, и Гарри Поттер – живое тому доказательство. Можем ли мы осуществить данную задачу или нет, зависит от уровня наших знаний и умений, а не от того, выполнима ли эта задача в принципе», – вспомнились Гарри слова Тихомирова.
– Может быть, Волан-де-Морт сумел как-то очень хитро всё подстроить? – предположил Гарри. – Быть может, он нашёл какой-то способ… Ведь он уже в свои шестнадцать лет заставил своего дядю признаться в убийстве, которого тот не совершал… Почему же сейчас не могло произойти подобного?
– Сейчас всё сложней, – заявил внутренний голос. – Гермиона же призналась не просто так, а под воздействием сыворотки правды. Аналогично можно предположить, что Гермиона действительно решила служить Волан-де-Морту…
– Нет! Она не могла… не могла она… нет, она не могла…
Вдруг Гарри почувствовал, что у него покалывает шрам. Но как только Поттер осознал это, покалывание мгновенно прекратилось.
– Волан-де-Морт! – со злостью воскликнул про себя Гарри. – Этот проклятый ублюдок не спит! Наверняка он всё знает и ржёт сейчас как конь! Чтоб его…
Гарри встал и начал нервно расхаживать взад и вперёд по комнате. Немного успокоившись, он вышел из спальни и направился в комнату, где обычно ночевала вместе с Джинни Гермиона, когда приезжала в «Нору». Сейчас там никого не было.
Гарри и сам не знал, зачем пришёл сюда. Внимательно оглядевшись по сторонам, он заметил небольшой чёрный котёл, стоявший на столе у окна. Над поверхностью котла подскакивали большие капли цвета расплавленного золота, но ничего не проливалось наружу. «Зелье удачи! – мелькнуло в голове у Гарри и он подошёл вплотную, всматриваясь в плескавшуюся золотую жидкость. – Ну конечно, ведь Гермиона начала варить его ещё летом. Сейчас оно уже готово…».
И тут в Гарриной голове внезапно возник дерзкий и практически нереальный для выполнения план. «Если ничего не предпринять, завтра в десять утра Гермионы не станет, – рассуждал Гарри. – Потом будет поздно что-либо менять. Её уже не будет никогда… Нет, этого нужно не допустить! Виновна она или нет, но она моя лучшая подруга, и если я вот так вот брошу её… К тому же, если её подставил Волан-де-Морт, а он её подставил, сделал это он исключительно из-за меня. Конечно же, он прекрасно знает, как сделать мне больно: достать моих друзей. И это у него отлично получилось…».
Гарри оставил котёл с зельем удачи в покое и спустился в гостиную. Рон с потерянным, безумным взглядом нервно ходил по ней взад и вперёд, бормоча:
– Бред, чушь… подставили… бред собачий… глупость, казнь… враги народа… чтобы доказать преданность… невозможно, это невозможно… бред…
Лицо Рона после окончания суда до сих пор было красным как спелый помидор. Казалось, что Рон сейчас либо окончательно свихнётся, либо его хватит удар. На диване сидела Джинни с бледным лицом, смотря перед собой невидящим взглядом. Рядом с ней присел Люпин, сгорбившись и глядя в пол. Миссис Уизли стояла в противоположной части гостиной и, прикрыв ладонью глаза, плакала.
– Я просто не могу поверить, что Гермиона всё это сделала, – проговорила миссис Уизли сквозь слёзы. – Она была мне почти как дочь… Нет, я не смогу смотреть, как её казнят… не смогу…
– А я смогу! И буду! – рявкнул Рон, внезапно остановившись и посмотрев на свою мать таким взглядом, как будто она была его врагом номер один.
– Нет, я думаю, что лучше никому из нас этого не видеть… – негромко сказала миссис Уизли, вытирая носовым платком глаза.
– Молли, ты не можешь ему запрещать, он уже совершеннолетний, – устало сказал Люпин, взглянув на миссис Уизли.
– Я тоже пойду, – тихо, но уверенно проговорила Джинни.
Миссис Уизли ничего не ответила, только громче заплакала и быстро вышла из гостиной. «Если миссис Уизли так переживает из-за Гермионы, то каково сейчас Гермиониной матери?» – подумал Гарри, и ему стало страшно даже представить это.
– Нужно посмотреть правде в глаза, – заговорил в Гарри его внутренний голос, когда тот поднимался обратно в комнату близнецов. – Без посторонней помощи у тебя ничего не выйдет. Тебя поймают и посадят в Азкабан, а Гермионе отрубят голову!
– Но у кого просить помощи? Я же не владею навыками легилименции, чёрт возьми! Я не знаю, кто, кроме меня, верит в невиновность Гермионы после того, как она сама призналась…
– Гарри, где твоё чутьё? Пораскинь мозгами! Неужели ты думаешь, что Рон не пойдёт вместе с тобой на это?
– Да, конечно, Рон пойдёт на это… Джинни тоже согласится. Но я не хочу подставлять их под удар! Я слишком часто подвергал жизни моих друзей смертельной опасности. Больше этого не повторится! Всё это произошло по моей вине, и только я один буду всё это расхлёбывать! Только я один!
– Но у тебя ничего не получится! Зачем тешить себя бессмысленной надеждой? Зачем идти на дело, которое заранее обречено на провал?
– Шансы на успех есть… Шансы всегда есть…
– Шансы? Какие у нас, по-твоему, шансы? Один из миллиона?
– Всё! Хватит, довольно!!!
Гарри схватился руками за голову, которая раскалывалась от боли, и повалился на свою кровать.
– Возвращение в Хогвартс было ошибкой, – сказал сам себе Гарри, уткнувшись лицом в подушку. – Одной большой, глупой ошибкой. Зря я послушался Гермиону. Нужно было сразу отправляться на поиски крестражей. Тогда ничего этого не было бы.
– Но сделанного не воротишь, – вкрадчиво заметил внутренний голос. – Нужно решить, что делать дальше.
– «Феликс Фелицис» подскажет. Да, зелье удачи никогда не подводит…
– Если оно правильно сварено. Малейшая неточность – и принятие зелья повлечёт за собой страшные последствия…
– Гермиона не допустила никаких неточностей! Я верю ей! Принять зелье нужно вечером, чтобы действия хватило на первую половину следующего дня, а там посмотрим…
Ждать оставалось недолго. До вечера Гарри не выходил из комнаты и ни с кем не разговаривал. Самые разные мысли, страхи и сомнения терзали его душу. «Дамблдор подсказал бы, что делать, помог бы принять правильное решение, если был бы жив, – подумал Гарри, и к горлу подступил ком, а глаза предательски наполнились слезами. – Почему он так слепо верил Снеггу? Почему он не видел, что тот за одно с Волан-де-Мортом, ведь это было очевидно? Почему он не принимал мои слова всерьёз? Он не должен был умирать! Нет, только не тогда, только не тогда…».
Примерно в семь часов вечера Гарри опять спустился в спальню Джинни. К счастью, там снова никого не было. Джинни, скорее всего, до сих пор сидела в гостиной. Котёл с зельем удачи стоял на своём месте. Гарри достал заранее приготовленную колбочку и осторожно влил в неё немного, примерно в два раза больше, чем получил в прошлом году от Слизнорта, золотистого зелья. «Гермиона сварила зелье правильно!» – в последний раз уверил себя Гарри и залпом выпил содержимое колбочки.
Медленно, но верно знакомое ощущение бесконечных возможностей начало прокрадываться в Гарри. Ему казалось, что он может справиться с чем угодно… Но когда он представил свою цель, громадная уверенность в себе куда-то испарилась. «Может и получится, – мелькнуло у него в голове. – Шансы есть… а пока надо ждать».
Гарри вернулся в свою спальню, лёг на кровать и накрылся покрывалом. Минут через двадцать дверь отворилась и на пороге показалась Джинни. Она постояла какое-то время молча, потом сделала шаг в комнату и тихо позвала:
– Гарри!
Гарри, лёжа спиной к двери, не откликнулся. Джинни помедлила ещё немного и вышла из спальни. Гарри продолжал лежать где-то ещё с полчаса, пока в его голове чётко не раздался голос:
– Пора!
Гарри быстро встал, накинул на себя зимний плащ, повязал шею шарфом, вышел из комнаты и добрался до чёрного входа. По дороге он никого не встретил. Дверь была заперта с применением магии. Гарри достал волшебную палочку, направил её на замок и шепнул:
– Алохомора!
Дверь тут же открылась. Гарри вышел во внутренний дворик, ещё один раз направил палочку на дверь, произнеся:
– Коллопортус!
Дверь со странным чавкающим звуком запечаталась наглухо. Не теряя ни секунды, Гарри повернулся на месте и трансгрессировал в Косой переулок, появившись неподалёку от магазина «Всевозможные волшебные вредилки». Вокруг не было ни души. Из окон некоторых домов лился свет. Чёрное небо, покрытое тучами, низко нависло над головой. Слегка сыпал снег.
Гарри направился к магазину Фреда и Джорджа. Снег скрипел под ногами как подушка, набитая синтетической ватой. Разумеется, магазин был уже закрыт. Не долго думая, Гарри постучал в дверь и принялся ждать. Где-то через полминуты в магазине загорелся свет. Дверь открылась на половину, и в проёме показалось непривычно мрачное и удивлённое лицо Фреда.
– Гарри? Что ты здесь делаешь? – спросил он, слегка прищурившись и внимательно осматривая гостя.
– Я пришёл к вам по одному важному делу, – спокойно и довольно туманно ответил Гарри.
– Эй, Фред, кто там? – раздался из глубины магазина голос Джорджа.
– Это Гарри, – повернувшись, ответил Фред и вновь недоверчиво впился в Гарри глазами. – Слушай, если ты Гарри, а не накачавшийся оборотного зелья Пожиратель смерти, ответь на один простой вопрос: что ты сделал для меня и Джорджа в конце четвёртого курса?
– Я отдал вам тысячу галеонов, которые выиграл в Турнире Трёх волшебников, – уверенно ответил Гарри.
– Верно! Заходи, – сказал Фред, пропуская Гарри в магазин и закрывая за ним дверь.
Из-за прилавка вышел Джордж в пурпурной мантии, как и его брат.
– Так что это за дело, Гарри? – с любопытством спросил Фред.
– Дело в том, что я уверен в невиновности Гермионы, – начал Гарри. Фред с Джорджем переглянулись. – Я слишком хорошо её знаю, чтобы принять всерьёз её признание. Эта авария – дело рук Волан-де-Морта. Он что-то сотворил с Гермионой, и в этом вся проблема.
– Да, нам тоже всё это кажется абсурдным, – несколько неуверенно сказал Джордж. – Но считается, что невозможно подстроить показания, полученные с использованием сыворотки правды.
– Вам как никому должно быть известно, что не существует ничего невозможного. Проведение аналогичной процедуры – всего лишь дело техники, – уверенно возразил Гарри.
– Разумеется, но до сих пор никому не удавалось подобного, – усомнился Фред.
– Всё бывает в первый раз, – парировал Гарри.
Близнецы опять переглянулись, но дальше спорить не стали, а Гарри продолжил:
– Волан-де-Морт подставил Гермиону, чтобы сделать мне больно, а поэтому именно я за неё в ответе. Так что спасти её – мой долг.
Брови Фреда поползли на лоб, а Джордж, улыбаясь одновременно восхищённо, удивлённо и растерянно, заговорил:
– Погоди! Если я правильно понял, ты намереваешься проникнуть в Министерство и…
– Нет, в Министерство идти ни к чему. Проще будет сделать это прямо на казни.
– Ты собираешься спереть Гермиону во время казни прямо из лап мракоборцев??? – вытаращил глаза Фред.
– Да, именно так. У меня есть зелье удачи, я им воспользуюсь, – Гарри счёл за лучшее не говорить, что уже выпил зелье. – Кроме того…
– Эй-эй-эй! Постой-погоди! Притормози, сникерсни! – воскликнул ошарашенный Джордж. – Ты хоть последний номер «пророка» читал? Ты знаешь, какая там будет защита!? Да там соберется, по меньшей мере, половина Министерства!..
– Кроме того, министерские уже наложили антитрансгрессионные чары на всю территорию в радиусе трехсот метров от места казни!.. – продолжил Фред.
– А в придачу, само место казни будет окружено силовым полем… – сказал Джордж.
– И прорваться через него можно только в том случае, если ты великий мастер в области магии взлома и несанкционированного проникновения! – закончил Фред.
– И именно поэтому мне нужна ваша помощь, – подытожил Гарри.
Фред с Джорджем в очередной раз переглянулись и уставились на своего нежданного гостя. Гарри помолчал какое-то время, а потом негромко заговорил:
– Безусловно, донести на меня в Министерство – ваш гражданский долг. Но даже не пытайтесь меня отговорить! Я пойду на это в любом случае. С вашей помощью, или без неё, но я сделаю всё, чтобы освободить Гермиону. Просто без вас у меня практически нет шансов на успех. Мне не нужно, чтобы вы непосредственно участвовали в похищении или даже приходили на казнь. Мне требуется помощь чисто в техническом плане. Не знаю почему, но я уверен: лишь вы сможете оказать её. А окажете вы её или нет – только вам решать.
Гарри замолчал, переводя уверенный взгляд с Фреда на Джорджа и обратно. Близнецы тоже не раскрывали рта, крепко задумавшись над ситуацией. Они несколько раз переглядывались, внимательно смотрели на Гарри, словно хотели уточнить, насколько глубоки его намерения. Наконец Джордж с непривычно серьёзным лицом сделал шаг в направлении Гарри и, глядя ему в глаза, сказал:
– Мы с тобой, дружище! Что именно нужно сделать?

* * *

К семи утра Гарри уже был в «Норе». Его многочасового отсутствия никто так и не заметил. Прошлые две ночи Гарри практически не спал, а в эту вообще не сомкнул глаз, но сейчас он почему-то не чувствовал усталости. Его мозг работал с бешеной скоростью. Зайдя в свою комнату, Гарри сел на кровать, в последний раз всё хорошенько обдумывая:
– Если верить близнецам, план должен сработать. Единственное, кто-то может быстро догадаться, в чём дело, и тогда…
– Нет, это только в том случае, если сильно не повезёт. Но зелье удачи этого не допустит!
– Да, по крайней мере, не должно. Жаль только, что в Хогвартс мне уже больше не вернуться. Никогда.
– Почему же никогда? Всякое может случиться…
– Нет, я чувствую: школу мне не удастся закончить… Но не беда! Сейчас главное – спасти Гермиону, а потом – остановить Волан-де-Морта… По крайней мере, попытаться остановить.
Гарри не очень хорошо представлял себе, как найти крестражи и, тем более, как победить их владельца. Сейчас зелье удачи отчётливо говорило лишь одно: «Нельзя никому больше говорить о плане, или же полное фиаско обеспечено». «Рон не дурак, он поймёт, – размышлял Гарри. – Раньше я всегда рассказывал ему о своих намерениях, но сейчас иная ситуация».
К восьми часам утра Гарри успел полностью подготовиться. Всё, что зелье удачи посоветовало взять, было уменьшено до микроскопических размеров и спрятано в рубашку. Точно не понимая зачем, Гарри заколдовал два небольших куска пергамента Протеевыми чарами и поместил их туда же. Надев Перчатки-щиты и заранее захватив зимний плащ с шарфом, Гарри спустился на кухню. Миссис Уизли суетилась у плиты. Заметив вошедшего Гарри, она болезненно улыбнулась и спросила:
– Хочешь перекусить чего-нибудь?
– Нет, спасибо, миссис Уизли, я не голоден, – негромко отозвался Гарри и присел на стул.
На его удивление, мисси Уизли не стала настаивать. Вскоре на кухне показался Рон. Краска так и не сошла с его лица. От завтрака он тоже отказался, только в более резкой форме. Миссис Уизли не выдержала: опять заплакав, она ушла из кухни. Какое-то время Рон молча расхаживал взад и вперёд, потом остановился и неожиданно спросил у Гарри:
– Как думаешь, а Палтатин там будет?
– Думаю, будет, – ответил Гарри.
– Отлично! – воскликнул Рон и его глаза загорелись каким-то бешеным огнём.
Ближе к девяти на кухне появилась Джинни. Гарри старался не смотреть на неё, хотя и чувствовал на себе её пристальный взгляд. Уже несколько раз его подмывало объясниться с ней, но «Феликс Фелицис» останавливал его каждый раз. «Не сейчас, – мелькало у него в голове, – только не сейчас!».
Примерно в девять пятнадцать на кухню зашёл Люпин, а следом за ним – Грозный Глаз Грюм.
– Молли и Артур не пойдут на казнь, – грустным голосом сказал Люпин. – Они попросили нас присмотреть за вами, раз вы так хотите это видеть.
– Но смотреть там не на что! – рявкнул Грюм, пристально обводя кухню нормальным и волшебным глазом. – Я сто раз видел человеческую смерть, и могу с уверенностью сказать, что в ней нет ничего интересного или поэтического!
– Дело вовсе не в этом! Она наша подруга! – с жаром воскликнула Джинни.
– Тем более, – словно в подтверждение своих слов, добавил Грюм.
– Ладно, одевайтесь. Мы скоро выходим, – сказал Люпин.
Через пятнадцать минут Гарри, Рон, Джинни, Люпин и Грозный Глаз уже вышли из чёрного хода «Норы». Гарри опасался, что Грюм может заметить своим волшебным глазом вещи, спрятанные в рубашке, однако Грозный Глаз лишь внимательно осмотрел Гарри лицо, а на туловище даже не взглянул. То, что Гарри одел именно Перчатки-щиты, тоже никто не заметил.
Не мешкая, наша компания сразу трансгрессировала в Хогсмид. Трансгрессировать Джинни помог Люпин. Деревня волшебников выглядела опустевшей, однако на другом её конце, подальше от видневшегося в лёгкой дымке Хогвартса, было заметно оживление. Именно в той стороне находилось место казни, и именно туда направились наши друзья.
Тяжёлые снежные тучи полностью застилали небо. Время от времени немного сыпал снег. Стояла необыкновенная тишь: ни малейшего дуновения ветерка, ни малейшего колебания веточки на дереве.
– Мистер Грюм, а Орден Феникса пытался самостоятельно расследовать дело Гермионы? – внезапно спросил Гарри у хромавшего рядом с ним Аластора.
– Орден Феникса? – оскалившись, переспросил Грюм. – Можешь забыть про Орден Феникса!
– Забыть??? – не поверил своим ушам Гарри.
– Да, да, забыть! – подтвердил Грюм. – Его уже фактически не существует. После смерти Альбуса началось повальное бегство членов из Ордена. Достаточно легко догадаться, к кому они убежали! Сейчас у нас нет ни чёткой организации, ни чёткого лидера. Осталось человек двадцать, на которых можно более-менее положиться, и только!
– Но ведь нельзя складывать руки! – воскликнула Джинни. – Если Волан-де-Морт опять начнёт действовать…
– Опять начнёт действовать? – горько усмехнувшись, переспросил Грюм. – А с чего ты взяла, что он прекращал действовать? Сделала вывод на основе новостей из лживого «пророка»? Нет, моя дорогая, он не прекратит действовать до тех пор, пока кто-нибудь не отправит его на тот свет! Это затишье хуже жаркой битвы, уж поверь мне на слово!
– Но тогда тем более нужно объединить силы, чтобы остановить его! – не унималась Джинни.
– Да что мы можем? – скривился в усмешке Аластор. – Я лично всеми силами пытался выяснить хоть что-нибудь о местонахождении и планах этого ублюдка и ничего! Нет, моя девочка, можешь не обманывать себя бессмысленной надеждой! Это начало конца! Теперь наше полное поражение – лишь дело времени. Довольно короткого времени.
– Неужели Министерство ничего не сможет сделать? – не сдавалась Джинни. – Ведь Скримджер вместе с Палтатином и другими помощниками организовывают поиски приспешников Волан-де-Морта…
–Ха-ха-ха!.. Организовывают… ха-ха… поиски… ха-ха… – залился истеричным смехом Грюм. – А я работал в своё время с Палтатином, – добавил он, слегка успокоившись и переведя взгляд на мрачно-напряжённого Рона. – Можешь даже не пытаться, сынок, этот старый плут вырубит тебя прежде, чем ты достанешь палочку!
Казалось, что Рон покраснел ещё больше, хотя краснеть сильнее было уже некуда: лицо Рона и так напоминало китайский флаг. Тем временем, наши друзья уже миновали крайний домик Хогсмида, и их глазам открылось место казни. С площади более десяти тысяч квадратных метров был специально снесён лес. В центре площадки на небольшом возвышении стояла прикрёплённая наручниками к шесту Гермиона. На неё надели простую чёрную мантию, хотя на дворе стоял десятиградусный мороз. В радиусе метров двадцати от неё никого не было, кроме угрюмого палача с громадным бердышом в руках. Рядом с шестом находилась и плаха. С трёх сторон место казни, защищённое, как и говорил Джордж, прозрачным силовым полем, окружала приличная толпа волшебников, причём на самой границе поля стояли человек двадцать пять мракоборцев с волшебными палочками наизготовку. С четвёртой, дальней от Хогсмида стороны находилась возведённая наскоро деревянная трибуна. На ней восседали несколько десятков волшебников, среди которых, разумеется, был и Скримджер со свитой. «Чтобы просто казнить человека, совершенно необязательно было устраивать весь этот цирк», – подумалось Гарри.
– Хлеба и зрелищ, – вздохнув, устало сказал Люпин, и наша компания направилась к пришедшим посмотреть на казнь.
Большинство любопытных было совершенно незнакомо Гарри. Однако пришли и многие хорошо известные Гарри колдуны. В частности, чуть ли не все старшекурсники Слизерина явились на казнь. С других факультетов почти никого не было.
– На своём веку я успел повидать столько настоящих убийц, что другим и не снилось, – прохрипел Грюм, остановившись с краю толпы и внимательно всматриваясь в находившуюся на общем обозрении Гермиону. – Эта девчонка никого не убивала!
– Раз вы так уверенны в этом, почему же вы ничего не делаете!?! – не выдержав, вскричал Рон, и выражение его лица сделалось совершенно безумным. – Вам что, глубоко на всё плевать?!
– А что я могу? – обречённо усмехнулся Грюм. – Пожаловаться министру на министра, приведя в качестве доказательства собственное чутьё, которое, как знаю только я, никогда не ошибается?
Тем временем Гарри заметил стоявшего в толпе Невилла вместе с Полумной и быстро направился к ним.
– О, привет, Гарри, – печальным голосом сказала Полумна, когда Поттер подошёл вплотную.
– Привет, – отозвался Гарри. – Невилл, можно тебя на секундочку?
Невилл молча кивнул и отошёл вместе с Гарри от Полумны на несколько шагов. С ловкостью профессионального фокусника Гарри вытащил из рубашки один из небольших кусков пергамента и практически моментально засунул его Невиллу в карман. Никто, кроме самого Невилла, этого не заметил.
– Зачем ты мне это подложил? – удивился Невилл, нащупывая рукой пергамент у себя в кармане.
– Некогда объяснять, – наклонившись к самому уху Долгопупса, тихо сказал Гарри. – Пообещай мне одну вещь: ты сохранишь этот пергамент и никому его не отдашь. Обещаешь?
– Хорошо, обещаю, – негромко ответил Невилл, несколько удивлённо посмотрев на Гарри.
– Вот и отлично! – слабо улыбнулся Гарри и похлопал Невилла по плечу.
А между тем на небольшой деревянный помост, выходящий из трибуны, зашёл Перси Уизли и принялся громким монотонным голосом зачитывать пункты обвинений против Гермионы и приговор Визенгамота. Гарри вместе с Невиллом и Полумной, а следом за ними и Рон с Джинни протиснулись поближе к Гермионе. Грозный Глаз и Люпин остались стоять с краю толпы.
Гарри ждал внутреннего сигнала. Надо сказать, что сейчас Поттер больше всего опасался не кого-нибудь, а именно Грюма. Волшебный глаз бывшего мракоборца превосходно видел сквозь людей и мантию-невидимку, а это могло всё испортить. Однако Грюм, судя по всему, тоже верил в невиновность Гермионы… Привстав не цыпочки и посмотрев поверх голов, Гарри заметил Гермионину мать. Она рыдала и силилась пробиться к своей дочери, но невидимое силовое поле не давало ей этого сделать. Рядом стоял и отец Гермионы. Он не пытался успокоить свою жену, сам еле сдерживая слёзы.
И тут в голове у Гарри чётко раздался голос:
– Сейчас или никогда!
Практически неуловимым движением руки Гарри выхватил волшебную палочку. В тот же момент он достал из рубашки малюсенький свёрточек и ударил палочкой по нему. Свёрточек превратился в аккуратно сложенную мантию-невидимку. Через какую-то долю секунды Гарри уже накинул её на себя, сделавшись абсолютно невидимым. Как это ни странно, но никто из стоявших рядом волшебников ничего не заметил.
Зелье удачи превосходно делало своё дело. Взгляды Рона, Джинни, Невилла, Полумны, Люпина и Грюма были устремлены на Гермиону, а Гарри начал осторожно пробираться к силовому полю. Стоявшие вокруг зеваки как будто специально расступались, давая ему дорогу. Не дойдя до силового барьера нескольких метров, Гарри наклонился, поставил в снег небольшой предмет, напоминающий горшочек с землёй, в которую зачем-то воткнули фитиль, и поджёг кончик фитиля волшебной палочкой, после чего быстро продолжил свой путь. Благодаря зелью удачи появление горшочка тоже осталось незамеченным.
Перси уже заканчивал свою речь, а угрюмый палач от нетерпения топтался на месте, ожидая сигнала к началу казни, когда земля под ногами у зрителей задрожала как при пяти-шести бальном землетрясении. Перси осёкся и явно занервничал, стоя на ходившем ходуном помосте. И пришедшие посмотреть на казнь, и мракоборцы, и члены Визенгамота со Скримджером во главе начали недоумённо переговариваться и осматриваться по сторонам, пытаясь найти причину происходящего. И тут волшебников, стоявших там, где Гарри оставил необычный горшочек, разбросала в разные стороны какая-то неведомая сила. Земля дрожала всё сильней, и из места расположения горшочка вырвалась мощная, метра полтора в диаметре, струя яркого красно-оранжевого пламени. Раздался оглушительный звук взрыва, и всю площадь казни наполнил громоподобный гул, как при извержении вулкана.
– Что за хренотень? – спросил сам у себя Грюм, не отрываясь следя за извергающейся прямо из земли струёй пламени, конец которой поднимался всё выше и выше.
Все присутствующие на казни как зачарованные наблюдали за странным зрелищем. На высоте пары сотен метров пламя начало образовывать густой чёрно-бардовый дым. Вначале совсем небольшое облачко дыма очень быстро росло, увеличиваясь прямо на глазах. Спустя несколько секунд струя пламени внезапно погасла. Дрожь земли тоже стихла. Облако дыма, имеющее в длину не меньше сотни метров, прекратило расти и стало постепенно развеиваться. Однако на этом всё не закончилось. Не прошло и десяти секунд, как дым растворился в воздухе и перед глазами всех присутствующих предстал гигантский дракон. Бугристая матовая красно-коричневая чешуя, длинный, заострённый к концу хвост, огромная пасть с рядами острых как скальпель и больших как двуручные мечи зубов, размах перепончатых крыльев более сорока метров… Со всем этим вселяющим страх великолепием никак не вязались голубые большие добрые и почти человеческие глаза.
Над местом казни повисла напряжённая тишина. Дракон завис в воздухе, плавно взмахивая крыльями и осматривая столпившихся внизу волшебников. Эта немая сцена продолжалась где-то с полминуты. Наконец дракон издал воинственный оглушительный рёв и, сложив крылья по туловищу, с молниеносной быстротой ринулся к земле. Мощная струя огня вырвалась из его пасти и пронеслась над головами мракоборцев и стоявших поближе к силовому полю волшебников, но конец её всё же сделал своё дело: у нескольких колдунов загорелась одежда. Мракоборцы и зрители как будто очнулись ото сна. В дракона со всех сторон десятками полетели самые разные заклинания и проклятья, однако это не дало ни малейшего результата: даже не затормозив, дракон направился прямиком к трибуне.
А Гарри Поттер не терял ни секунды. В начавшейся суматохе он проскользнул мимо растерянного мракоборца и нащупал рукой силовой барьер. Взмахнув палочкой прямо перед собой, даже не высовывая её из-под мантии-невидимки, Гарри прошептал:
– Экссектио!
Из палочки вырвался тусклый белёсый пучок пламени и, пройдя сквозь мантию-невидимку, с приглушённым звуком удара двух тупых твёрдых предметов друг о друга врезался в силовое поле. Казалось, что само пространство заколебалось от этого удара. У Гарри до сих пор не получалось нормально выполнять сложное заклинание «Экссектио», но зелье удачи помогло это сделать.
Однако силовое поле всё же не было прорвано. Взмахнув волшебной палочкой во второй раз, Гарри чуть громче проговорил:
– Экссектио!
Последовал такой же приглушённый удар, но Гарри почувствовал, что нужна третья попытка. Зелье удачи подсказало, что никто сейчас его не услышит. Предельно сконцентрировавшись, Гарри в голос воскликнул:
– Экссектио!!!
По поверхности силового поля пошли еле заметные глазу волны.
– Вперёд! – раздался голос в Гарриной голове, и Поттер, долго не думая, устремился по направлению к Гермионе. Но, сделав всего пару шагов, Гарри почувствовал, что поле не уничтожено и пройти дальше просто так не получится. От воздействия разрушающего защиту заклятья барьер потерял твёрдость и стал упругим. Гарри с трудом сделал ещё шаг и еле удержался на ногах, испытывая страшное давление со стороны силового поля. Ещё чуть-чуть и оно было готово отбросить Гарри далеко назад. «Если я не смогу пройти, Гермиону убьют!» – мелькнуло в голове у Гарри, и эта мысль как будто придала ему сил. Собрав всю свою волю в кулак, Гарри рванулся вперёд. К какой-то момент ему показалось, что силовое поле вот-вот просто расплющит его, но через мгновение всё прошло. Гарри с облегчением осознал, что силовой барьер остался позади.
А дракон уже набрал воздуха в грудь с целью испепелить колдунов, восседающих на деревянной трибуне, но тут Скримджер встал со своего места и взмахнул волшебной палочкой. Толстенные канаты-змеи опутали дракону пасть на манер намордника. Дракон судорожно замотал головой из стороны в сторону и начал подниматься ввысь, однако столкновение длинного хвоста с трибуной было уже неизбежно. Скримджер, Фадж, Палтатин, Амбридж и ещё несколько волшебников в ужасе метнулись в разные стороны. Перси забыл о достоинстве и сиганул с помоста в снег. Проломив хвостом трибуну так, что щепки разлетелись на много метров во все стороны, дракон разорвал пастью спутывающие её канаты и, яростно зарычав, развернулся в воздухе над лесом.
– Что это за чертовщина!? Откуда он взялся!? – недоумевал Рон, тупо следя за происходящим.
– Гарри! Гарри! Где Гарри!? – конкретно занервничала Джинни, лихорадочно озираясь по сторонам. Гарри нигде видно не было.
Дракон, между тем, опять полетел к трибуне, только с другой стороны. Важные на вид колдуны и колдуньи быстро очистили её, как бойкие подростки, и сделали это как раз вовремя: из пасти дракона вырвалась струя огня и трибуна загорелась как пучок сухой соломы. Дракон миновал её и, не обращая ни малейшего внимания на огромное множество преимущественно красных и синих лучей, которые чуть ли не каждую секунду били его во все части тела, собрался вновь дыхнуть на толпу огнём, но какой-то матёрый мракоборец заткнул летающему ящеру пасть ледяным намордником. Пытаясь стряхнуть с морды ледяной панцирь, дракон пролетел почти над самыми головами незадачливых зрителей и уже над крайними домами Хогсмида растопил лёд огненным дыханием. Откашлявшись, как какой-нибудь больной чахоткой старик, дракон с воинственным рыком пошёл на второй заход.
– Этот дракон неуязвим! Спасайся, кто может!!! – завизжал какой-то паникёр.
Как это ни странно, но слова одного глупого труса зачастую побуждают к необдуманным действиям целую толпу намного более умных и смелых людей. Вот и сейчас произошёл такой же невероятный с первого взгляда случай. Среди волшебников началась паника.
Гарри же, тем временем, со всех ног нёсся к Гермионе. Подбежав почти вплотную, он остановился и взглянул своей прикованной к шесту подруге в лицо. Бледная как полотно Гермиона не обращала внимания на шум, истеричные вопли и творившийся вокруг бедлам. Её карие глаза, под которыми зияли тёмные сине-бардовые круги, смотрели куда-то в некуда отрешённым от реальности взглядом. Казалось, что ей даже не холодно, хотя тонкая чёрная мантия не могла нормально защитить от мороза.
Забежав Гермионе за спину, Гарри сразу понял, что мракоборцы позаботились окружить силовым полем осуждённую: невидимая преграда не позволяла дотронуться до Гермионы. Гарри начал шептать слова разрушающего защиту заклинания, однако полностью разрушить силовой барьер оказалось не так-то просто. По полю вокруг Гермионы пошли волны, воздух неестественно задрожал. Гермиона, по-видимому, наконец-то стала что-то замечать. Плохо соображая, что происходит, она повернула голову, пытаясь заглянуть себе за спину, что у неё не получилось. Стоявший неподалёку палач перестал наблюдать за осуждённой. С бердышом в одной руке и с волшебной палочкой в другой он испуганно следил за драконом, не сходя, однако, с места.
А наглый дракон явно не собирался отступать. Спикировав под градом заклятий на толпу, он выпустил очередную порцию огня, на это раз поджарив десятка два колдунов. Послышались истошные вопли «Агуаменти!», перепуганные зрители и взбудораженные мракоборцы начали тушить друг друга. Кто-то попытался засадить струёй воды дракону в пасть, но неудачно. Гавейн Робардс с перекошенным от злости лицом что-то кричал потерявшим уверенность мракоборцам и попробовал связать дракону лапы, но тот разорвал канаты толщиной сантиметров в десять, как человек рвёт паутинку домашнего паука. Члены Визенгамота вместе со Скримджером запустили в дракона целый залп разнообразных заклятий. Послышались звуки взрывов, летающего ящера с хвоста до головы охватил явно не его собственный огонь, но уже через секунду дракон, развеяв огненный кокон, пролетел над пылающей трибуной. Почти со шкодной мордой и без единой царапины на чешуе, дракон развернулся над лесом, несомненно намереваясь полететь обратно.
Гарри уже успел запустить с десяток заклинаний «Экссектио», но силовое поле всё ещё держалось. Поттер прекрасно понимал, что необходимо убрать защиту как можно скорее, или же неясные вспышки за спиной у Гермионы могут быть замечены кем угодно. Но пока Гарри везло: практически никто не смотрел в сторону «преступницы», ещё недавно находившейся в центре внимания.
А стоявший рядом со Скримджером Палтатин, судя по всему, набрался смелости. Он с необыкновенной для старика прытью отбежал от министра, став лицом к приближающемуся дракону. Многие зеваки в беспорядке разбегались в разные стороны, в результате чего неподалёку от Рона и других растерявшихся друзей Гарри началась давка. Некоторые мракоборцы даже перестали атаковать, только пятились от летающего ящера, выставив вперёд волшебные палочки и приготовившись защищаться от огня. Палтатин же направил свою короткую палочку на приближающегося к нему дракона и громовым голосом закричал:
– ЗЕВСУС!!!
Раздался режущий ухо электрический звук, и из палочки Палтатина вырвалась мощная ослепительная молния. Через какую-то секунду она врезалась дракону в грудь. Несмотря на весь свой громадный размер, дракон начал дёргаться из стороны в сторону как тряпичная кукла. Палтатин не опускал палочку, и молния продолжала нещадно бить конвульсивно извивающегося в воздухе ящера. Однако победить возникшего как будто из самой преисподней зверя было не так-то просто. Дракон умудрился изловчиться и пустить огненной струёй в Сэмуэля. Старый колдун моментально погасил молнию и успел обвести вокруг себя волшебной палочкой. Близлежащий снег в одно мгновение поднялся вихрем вокруг Палтатина, образовав нечто наподобие ледяного кокона. Пламя ударилось в него, растопив снег, но образовавшаяся вода не дала огню проникнуть внутрь. Однако дракон, гневно порыкивая, стремглав полетел прямиком к Палтатину. Раздался страшный удар длинного хвоста. Сэмуэль, убрав кокон, попытался увернуться, но это у него не очень хорошо получилось: кончик хвоста всё же задел ему плечо. Пролетев метра три и перевернувшись несколько раз в воздухе, словно какой-нибудь циркач, Палтатин со стоном повалился в снег. Разумеется, плечо у него было сломано. Дракон же, как ни в чём не бывало, развернулся и пошёл на третий заход.
Гарри, тем временем, уже начал терять надежду: силовое поле никак не хотело поддаваться. Но тут мысль, что теперь жизнь Гермионы зависит только от него, вновь придала Гарри сил. Очередной раз произнеся «Экссектио!», Гарри почувствовал, что через всё его тело прошла заряженная волна энергии. Силовое поле было разрушено. Гарри два раза быстро взмахнул палочкой. Наручники и кандалы на ногах Гермионы разлетелись вдребезги. Резко схватив её за руку и бесцеремонно подтащив к себе, Гарри моментально накинул на неё мантию-невидимку и крикнул:
– Бежим!
Гермиона, явно плохо понимая, что происходит, молча повиновалась. Стоявший неподалёку палач засёк боковым зрением внезапное исчезновение осуждённой, развернулся лицом к опустевшему шесту и собрался, было, закричать о пропаже, но Гарри, направив в его сторону палочку, подумал: «Петрификус Тоталус!». Палача в мгновение ока парализовало, и он безмолвно свалился в снег. Гарри же, крепко стиснув Гермионе руку, побежал вместе со своей подругой под прикрытием мантии-невидимки в сторону леса. Зелье удачи почему-то говорило, что возвращаться к Хогсмиду ни в коем случае нельзя.
– Что вы цацкаетесь с ним, мать вашу!? – приставив палочку к горлу, заорал на всю площадь возглавляющий мракоборцев Гавейн. – Это вам не волшебник! Убить его!!!
Несколько мракоборцев, в том числе и сам Робардс, взмахнули волшебными палочками на приближающегося дракона; из нескольких глоток почти одновременно вырвалось:
– Авада Кедавра!
Полыхнули вспышки слепящего зелёного света, несколько языков изумрудного пламени со свистом одновременно ударились в дракона… Но результат был нулевым. Да, драконы обладают большой сопротивляемостью к магии, но ни один из них не смог бы выдержать столько смертельных заклятий одновременно…
– Этого не может быть! – прошептал поражённый Скримджер, наблюдая, как дракон, даже не затормозив, дышит огнём на прикрывающихся водными щитами мракоборцев.
Невилл вместе с Полумной пребывали в ступоре с самого возникновения дракона. Люпин и Грюм хотя и вытащили волшебные палочки, но так ими и не воспользовались. Они довольно спокойно стояли на месте, следя за происходящим. Джинни же и Рон с волшебными палочками в руках метались между отступающими в панике к Хогсмиду колдунами и колдуньями и искали Гарри. Но он как будто сквозь землю провалился. И тут Джинни заметила, что Гермионы нет ни у шеста, ни на плахе, а в дракона как раз попал залп смертельных заклятий. Остановившись и переводя взгляд с прекрасно чувствующего себя дракона на пустой шест и обратно, Джинни раскрыла от удивления рот. Она всё поняла…
Однако раньше, чем Джинни и чем парализованный палач, исчезновение Гермионы заметил ещё один человек, даже не волшебник. Гермионина мать всё это время практически не спускала со своей дочери глаз. Ей было всё равно, сожжёт её дракон или нет. Когда теряешь самого близкого тебе человека и ничего не можешь с этим поделать, зачастую даже хочется отправиться на тот свет вместе с ним…
Тем временем Гарри вместе с Гермионой добежали до всё ещё окружающего место затянувшейся казни силового поля, но то ли оно было серьёзно повреждено, то ли наружу оно пропускало легче, чем внутрь. Так или иначе, однако Гарри всего лишь раз произнёс разрушающее защиту заклятье и, подвергнувшись лёгкому давлению, вырвался со своей подругой к горящей трибуне. Обогнув её с левой от себя стороны, Гарри направился прямиком к лесу, продолжая крепко держать бегущую прямо за ним Гермиону.
А между тем об исчезновении Гермионы стало известно и членам Визенгамота, и мракоборцам.
– Преступница пропала! Не обращать внимания на дракона и найти её! Найти её во что бы то ни стало!!! – надрывался побледневший от ярости Гавейн.
Однако не обращать внимания на дракона было не так просто. Неуязвимый ящер поливал всех подряд огнём, получая от этого видимое наслаждение. Но тут один мракоборец с седой бородкой, стоявший сбоку от полыхающей трибуны, заметил, что на снегу сами собой появляются следы, и, долго не думая, рассёк волшебной палочкой воздух, сотворив небольшой вихрь. Мантию-невидимку сдуло с плеч Гарри, и он вместе с Гермионой предстал перед глазами пожилого мракоборца.
– Вот она!!! Вместе с ней Гарри Поттер!!! – закричал во всё горло мракоборец и взмахнул волшебной палочкой на Гарри.
Поттер моментально отпустил Гермиону и выставил вперёд освободившуюся руку. Выпущенный мракоборцем красный луч отразился от перчаток и полетел в обратно в своего создателя. В то же мгновение Гарри, направив палочку на мракоборца, подумал: «Остолбеней!». Пожилой колдун успел блокировать собственное заклинание, но на заклятье Поттера у него не хватило времени, либо он его просто не заметил его за другим красным лучом. Тяжело охнув, мракоборец неподвижно распластался на снегу.
Буквально через секунду прямо над головами Гарри и Гермионы просвистели несколько заклинаний, но по счастливой случайности ни одно из них не попало в цель. Десятка два членов Визенгамота и мракоборцев, в том числе и Гавейн Робардс, кинулись к сбегающей осуждённой, посылая оглушающие заклятья. Гарри одним взмахом палочки притянул к себе мантию-невидимку и ловким движением руки запихнул её под плащ в рубашку, одновременно достав из неё крохотный свёрточек. Невербально увеличив его, Гарри бросил свёрточек в стремительно приближающихся мракоборцев. В то же мгновение настала неестественная тьма. Схватив стоящую рядом Гермиону за руку, Гарри во весь дух понёсся в другую от мракоборцев сторону. Уже через несколько секунд тьма пропала, и Гарри заметил боковым зрением, что позади него осталось облако плотного чёрного тумана.
– Люмос! Чёрт возьми! Поттер, чтоб его соплохвосты зажарили, использовал Перуанский Порошок мгновенной тьмы! – ругался Гавейн, пробираясь вместе с другими волшебниками сквозь непроглядный мрак.
А дракон не тратил времени попусту. Закончив неудачное поджаривание неплохо защищающихся мракоборцев, он пустил струёй огня в Скримджера и окружающих министра колдунов. Однако Руфус блокировал пламя, сотворив нечто наподобие водяной сферы. Не унывая, дракон развернулся и полетел прочь от министра, чтобы совершить ещё один налёт.
– Это не дракон!!! – внезапно взвизгнула валяющаяся в снегу рядом со стоявшим Скримджером Амбридж. – Это фейерверк! Это грёбанный фейерверк!!!
Министр с отвисшей челюстью смотрел пару секунд на Амбридж, потом перевёл взгляд на удаляющегося дракона и коротко взмахнул ему вслед волшебной палочкой. Дракон в один миг остановился в воздухе и развернулся на месте. Крыльями он больше не махал, однако падать и не собирался. Его украшенная гигантскими зубами пасть неожиданно расплылась в добродушной улыбке, а голубые глаза сделались просто громадными, прям как у Диснеевских мультяшек. Осмотревшись по сторонам, дракон схватился лапами за живот и захохотал.
Теперь уже челюсть отвисла далеко не только у Скримджера. Многие из убегающих в панике волшебников остановились и начали тупо наблюдать за тем, как наводящий ужас зверь хохочет, словно отменно напроказивший школьник. И тут дракон взорвался. Во все стороны от него разлетелись разноцветные тонкие струи пламени, которые в свою очередь разорвались на сотни мерцающих звёздочек, погасших через некоторое время в небе. От дракона не осталось и следа.
Скримджер, как и большинство оставшихся на площади казни колдунов, лишился дара речи. Сотни боевых заклятий, которые не оставили бы от нормального дракона и мокрого места, были потрачены впустую. А нужно было всего лишь понять, что это не дракон. Да, осознание собственной беспросветной тупости даётся не легко…
Гарри продолжал бежать, тянув за собой плохо соображающую Гермиону. До леса оставалось уже меньше тридцати метров, когда Гарри заметил, что им наперерез мчатся два волшебника. Судя по одежде, это были работники Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Один из них, несколько опережающий напарника, взмахнул волшебной палочкой в сторону беглецов и крикнул:
– Авада Кедавра!
Луч нестерпимого зелёного света вырвался из палочки министерского работника и полетел к Гарри. «Если я заторможу, оно попадёт мне в живот, если продолжу бег – поразит Гермиону. И в том и в том случае – конец. Никакие Перчатки-щиты от него не спасут», – эта мысль пронеслась в голове Гарри за какую-то долю секунды. Но зелье удачи подсказало, что делать, хотя сам Гарри подумал бы, что это верная смерть. Резко притормозив, он одновременно отпустил Гермиону, выставил волшебную палочку на уровень груди, за миг, показавшийся ему вечностью, вспомнил всё, что говорил Тихомиров на первом уроке, и громко воскликнул:
– Мэтро Хиягре!
Что-то сверкающее образовалось перед Гарри, и в тот же момент зелёный луч с пронзительным свистом врезался в новоявленную преграду. Гарри показалось, что его ударили тяжёлой кувалдой по голове. Ноги мгновенно стали ватными, в глазах почернело. «Не сработало», – мелькнуло в его сознании. Но уже спустя пару секунд он понял, что всё ещё жив и стоит на ногах, правда, согнувшись пополам.
Оба колдуна остановились и во все глаза смотрели, как Гарри выпрямляется, хотя смертельное заклятье должно было уложить его наповал. А Гарри, к которому уже вернулись силы, взмахнул волшебной палочкой на волшебника, только что использовавшего Непростительное заклинание, и крикнул:
– Зевсус!
Колдун, по-видимому, попытался защититься Щитовыми чарами, но молния сразила его. Дёрнувшись, как припадочный больной, он упал в снег и больше не поднимался, лишь тихо постанывал. Его напарник, бесспорно, струсил, но убегать ему не позволяло достоинство. Он рассёк палочкой воздух, прошипев:
– Круцио!
Гарри ловко увернулся и запустил в своего противника целую серию невербальных оглушающих и парализующих заклятий. Министерский волшебник неплохо защищался и даже попытался выбить палочку у Гарри, но тот опять увернулся и достал-таки одним красноватым лучом нападавшего.
– Стоять на месте, Поттер! Руки за голову! Вы арестованы!!! – послышался сзади яростный крик Гавейна Робардса.
И возглавляющий мракоборцев, и сами мракоборцы вместе с несколькими членами Визенгамота успели за время боя Гарри с двумя колдунами выбраться из облака Порошка мгновенной тьмы. Не долго думая, Гарри вновь схватил до сих пор не пришедшую в себя Гермиону за руку и побежал вместе с ней к лесу. Им вслед понеслись самые разные заклятья. Большинство просто пролетало мимо, некоторые несильные ударялись Гарри в спину, но Перчатки-щиты защищали всё тело, так что Гарри получал лишь слабые толчки. В Гермиону, судя по всему, не попало ни одного.
– Они уходят! Остановить их! Остановить любой ценой!!! – бесился от собственного бессилия Гавейн.
Гарри и Гермиона вбежали под покров заснеженных деревьев. Министерские колдуны гнались за ними по пятам, но стало ясно, что догнать беглецов уже не удастся: зона действия антитрансгрессионных чар скоро заканчивалась. Продолжая бежать со всех ног, Гарри ощутил позади себя жар: какой-то мракоборец попытался поджечь их, но промахнулся, отчего загорелся кустарник. Неожиданно лес озарила яркая вспышка красно-оранжевого света, послышался звук взрыва и треск ломающейся древесины. Гарри вовремя успел затормозить: прямо перед ним упала здоровенная сосна. Обходить её не было времени. Гарри помог перелезть через объёмный ствол Гермионе, после чего перелез сам, получив два мощных оглушающих заклятья в спину, вследствие чего она сильно заболела, но сейчас он не обращал на боль внимания. Ещё с полсотни метров отчаянной погони – и Гарри почувствовал, что антитрансгрессионных чар больше нет. Крепче стиснув Гермионе руку, Гарри представил себе снежную вершину какой-то горы, которую он видел ещё в раннем детстве, смотря месте с Дурслями телевизор, и трансгрессировал. Однако, оказавшись вместе с Гермионой по колено в снегу на той самой горе, Гарри понял благодаря зелью удачи, что необходимо трансгрессировать ещё хотя бы два раза. Не отпуская Гермиону, он представил себе египетские пирамиды. Успев заметить отвисшую челюсть какого-то негра, Гарри вспомнил фотографию красивого букового леса, которую ему показывал Невилл, разглагольствуя о редких видах средиземноморских волшебных растений, и трансгрессировал в третий раз.
Очутившись посреди безмолвного, бесснежного и голого леса, Гарри отпустил, наконец, Гермиону и рухнул на подгнивший слой опавшей листвы, прислонившись спиной к стволу молодого бука. После тройной парной трансгрессии Гарри чувствовал себя так, словно его основательно избили дубинками. В голове громко жужжало, всё тело ломило и выкручивало.
Гермиона же, несмотря на всю свою бледность, устояла на ногах. Тяжело дыша, она медленно осматривалась по сторонам, слово не веря, что разъярённых мракоборцев, жаждущих убить её, больше нет. Переведя взгляд на Гарри, она, в конце концов, полностью осознала, что произошло…
Внимательно посмотрев ошалевшей Гермионе в глаза, Гарри сделал усилие и поднялся на ноги. Достав запасную волшебную палочку из-под плаща, он протянул её Гермионе и сказал:
– Это палочка Джорджа, он себе новую купит. Твою ведь сломали, её уже не вернуть, а палочка ещё пригодится… Без Фреда и Джорджа у меня вообще ничего бы не вышло…
Гермиона осторожно взяла волшебную палочку, посмотрела Гарри в глаза и, не выдержав, бросилась к нему на шею. Крепко обхватив его руками, словно боясь, что он растворится как галлюцинация, она жалобно зарыдала, уткнувшись лицом в его плечо и трясясь всем телом как в лихорадке.
– Ты поверил, что я их не убивала? – зашептала она сквозь слёзы. – Ты правда поверил, что я не…
– Конечно поверил, – спокойно сказал Гарри, поглаживая Гермиону по голове. Он вдруг осознал, что готов сделать всё ради этой прижавшейся к нему несчастной девушки. – Успокойся, больше ничего страшного не случится. Теперь всё будет хорошо. Всё закончилось…
Однако Гарри прекрасно понимал, что всё только начинается. Теперь Министерство будет охотиться за ними, где бы они не находились. Гарри плохо представлял себе, как он будет скрываться вместе с Гермионой от мракоборцев. Зелье удачи говорило, что сейчас можно не опасаться нападения: следы трансгрессии удачно заметены. Но зелье ничего не сообщало на будущее…