Гарри Поттер и Свидание со Смертью

Глава 10. Египетское проклятье.

Было около часу ночи. На окраине Лондона на одной из узких тёмных улочек раздался негромкий хлопок. Появившийся прямо из воздуха высокий человек был закутан в чёрный зимний плащ. Ближайший работающий фонарь находился не меньше чем в сотне метров, а небо было полностью покрыто тяжёлыми тучами, из которых вовсю валил снег. Не останавливаясь, человек пошёл по тротуару, утопая в глубоком снегу и раздражённо бормоча себе под нос:
– Чёрт бы побрал этих проклятых хулиганов. Разбивают фонари и хоть бы что! Теперь ни фига не видно, хоть глаз выколи! А этот Сопхрониус вообще с ума сошёл! Всё ему срочно да обморочно. Как будто-то мало ему, что я дело с треском проиграл, так он теперь загружает меня работой так, словно я козёл отпущения для всего Министерства! Рабочий день заканчивается в шесть, а домой приходится возвращаться в час ночи. Жена наверняка подумает, что я любовницу подцепил. Обещали, правда, заплатить пять галеонов за сверхурочные, но такая работа стоит намного больше! Как будто это простая задача – изменить главные приоритеты для СГПНП! А с ДНК, как всегда, проблемы. Где его взять, если у нас даже анализа крови нет? После этого представления на казни в Министерстве вообще все перебесились. Всё виноватых ищут. Меня там не было, так что пусть себя и винят, раз не смогли фейерверк от дракона отличить!
Вдруг где-то рядом с шагающим волшебником два раза жалобно мяукнула кошка.
– Бездушные маглы! – бормотал колдун. – В такую погоду выгнать кота из дома! А может, просто бездомный. Ничем не лучше. Бездомные сами собой не возникают, в этом всё те же маглы виноваты!
Но тут волшебник почувствовал на своём затылке чей-то пристальный взгляд. Остановившись, колдун начал напряжённо прислушиваться, однако вокруг стояла мёртвая тишина. Засунув руку в плащ за волшебной палочкой, министерский работник обернулся. Сверху вниз на него смотрели два больших светящихся огненно-красных глаза с узкими щелками зрачков. В непроглядной тьме слабо прорисовывался образ чего-то огромного, отдалённо напоминающего оборотня.
Колдун остолбенел от ужаса. Непреодолимый страх пронизал всё его существо. Сердце ушло в пятки, руки онемели, ноги сделались ватными. А тварь, тихо порыкивая, ничего не предпринимала, словно получая наслаждение от нагоняемого ею ужаса. Несчастный волшебник даже не вытащил палочку для обороны. Его тело просто не слушалось его.
Некоторое время тварь глядела на него, как удав глядит на кролика, но потом ей это надоело. Страшный удар жутких лап – и голова колдуна полетела в одну сторону, а внутренности – в другую. Снег оросила алая, ещё тёплая кровь…

* * *

Не только несчастный министерский волшебник бродил по Лондону этой ночью. В пригороде английской столицы по совершенно пустынной и тёмной улице неспешно шли двое. Первого звали Фенрир Сивый. Рядом с ним шагал его приятель по имени Майкл Брэк, тоже оборотень.
– Зря я на это поставил, зря! – сокрушённо рычал Фенрир. – Надо было ставить, как Тёмный лорд. Вечно он во всём прав! Вот теперь пришлось отдать ему тридцать галеонов, а так я получил бы не меньше сотни. Ведь очень мало кто ставил, как Тёмный лорд, очень мало…
– Да я ещё больше просчитался! – вторил Сивому Майкл. – Ты хоть в чём-то оказался прав, а я… Просрал целый полтинник коту под хвост!
– Нда, не повезло нам с тобой, – вздохнул Фенрир. – Кто бы мог подумать, что всё так выйдет!..
Оборотни шли молча некоторое время. Первым вновь заговорил Майкл:
– Как думаешь, мы скоро будем выступать?
– Всё зависит от Тёмного лорда, – ответил Сивый. – Лично я думаю, что он зря медлит… Хотя, он наверняка окажется прав! И тем не менее, мы бы и сейчас легко победили. Эх, как же хочется порвать какому-нибудь наивному министерскому колдунишке глотку!
– Да, было бы здорово! – согласился Брэк. – Однако всего в планах Тёмного лорда мне всё же не понять. Ведь одно другому не мешает! По-моему, вполне можно было бы продолжать старый курс вместе с новым.
– Я бы продолжил, но Тёмный лорд решил по-другому, – отозвался Фенрир. – Не советую тебе соваться к нему с предложениями. Он чётко дал понять, что план в доработке не нуждается.
– Да я и не буду, мне ещё жить охота! – воскликнул Майкл.
– За нами слежка, – не сбавляя шаг и как бы между прочим, негромко сказал Сивый, глубоко втягивая воздух носом.
Майкл начал принюхиваться и через несколько секунд тихо проговорил:
– Я тоже почуял. Как думаешь, министерские?
– Хорошо иметь дело с братом по крови! – весело, словно никакой слежки нет, рявкнул Фенрир. – А то я ещё летом вдалбливал Снеггу, что за нами Поттер наблюдает, а он всё никак не хотел верить. Только когда мальчишка трансгрессировал чуть ли не под нашим носом, до него дошло… Нет, министерские болваны не сумели бы так близко подобраться…
– А тогда кто? Поттер? – приглушённо спросил Брэк.
– Нет, это уж точно не Поттер… Не знаю, кто-то другой…
Сивый напрягал свой острый слух как мог, но вокруг стояла гробовая тишина, если не брать во внимание скрип снега под ногами оборотней. Беззвучно сыпались снежные хлопья, ни в одном из ближайших частных домов не горел свет, а фонари были почему-то выключены. Сбавив шаг, Фенрир через некоторое время полностью остановился. Его примеру последовал и Майкл.
– Слышишь что-нибудь? – спросил у своего приятеля Сивый.
– Нет, только чую, – откликнулся Брэк.
– Я тоже. А этот тип уже совсем близко…
Фенрир начал внимательно осматриваться по сторонам. Обычный человек не смог бы ничего разобрать в такой кромешной тьме, но Сивый был оборотнем, а они намного лучше видят во мраке ночи. Однако вокруг не было заметно ни человеческих очертаний, ни какого бы то ни было движения, кроме падающего снега.
Нет, Фенрир Сивый был не из пугливых. Он сам превосходно умел нагонять на окружающих ужас, он много раз смотрел смерти в лицо… Однако сейчас медленно но верно душу матёрого оборотня заполнял страх, которого он не испытывал уже много лет, – страх перед неизвестностью. Сивый чуял, что где-то совсем близко идёт какой-то волшебник, но не было слышно ни звука шагов, ни шуршания одежды, ни дыхания, ни биения сердца. Оборотню стало казаться, что этот волшебник постоянно у него за спиной, постоянно глядит ему в затылок. Достав волшебную палочку, Фенрир несколько раз резко оглянулся, но улица по-прежнему выглядела совершенно пустынной.
– Может, трансгрессируем? – робко предложил Майкл.
– Чтоб я убежал как последний кролик? Никогда! – злобно прорычал Сивый, постепенно теряя над собой контроль.
И тут улицу озарила беззвучная вспышка синего света. Не успев даже вскрикнуть, Майкл повалился в снег. Фенрир метнул взгляд к источнику света и успел заметить тёмную фигуру волшебника с накинутым на голову капюшоном и волшебной палочкой в руке. Долго не думая, Сивый взмахнул палочкой в сторону колдуна и гаркнул:
– Авада Кедавра!
Ослепительный луч зелёного света вырвался из палочки оборотня и с пронзительным свистом полетел к волшебнику в капюшоне, но того уже и след простыл. Луч врезался в деревянный забор ближайшего двора, выломав пару досок, и угас. А через какое-то мгновение за спиной Фенрира вспыхнул яркий синий свет, и оборотень также безмолвно, как и его приятель, упал в снег.
Волшебник, стоявший позади Сивого, спокойно направился к распластавшемуся на снегу Майклу. Со стороны могло показаться, что это вовсе не волшебник, а почему-то не просвечивающий призрак. Снег не скрипел под ногами колдуна, не оставляющего на нём следов, хотя он не летел, а шёл. Абсолютно беззвучно подойдя вплотную к Брэку, волшебник склонился над ним. Из его палочки на голову оборотня начал светить тусклый жёлто-оранжевый луч. Через некоторое время колдун прекратил просвечивать голову Майкла и провёл аналогичную процедуру над Сивым. Закончив, волшебник коротко взмахнул палочкой сначала на Брэка, потом – на Фенрира, после чего всё также беззвучно растворился в воздухе.
Какое-то время спустя и Сивый, и Майкл поднялись на ноги.
– Слышь, а чё это я оказался на земле? – недоумённо спросил Фенрир у своего приятеля.
– Без понятия. Я тоже только что валялся… Наверное, пить надо было меньше!
– Хе, это точно! – согласился Сивый и спокойно, как будто ничего и не произошло, продолжил вместе с Майклом свой путь.

* * *

Гарри Поттер брёл по безмолвному и голому буковому лесу. Сзади него молча плелась Гермиона. Местность вокруг была гористой. Длинные и довольно крутые спуски сменялись ещё более протяжёнными подъёмами. Где-то невдалеке пролегало шоссе. Гарри не знал, где именно он находится. Поттер предполагал, что он вместе с Гермионой трансгрессировал куда-то на прибрежную зону Средиземного моря, но это было всего лишь предположение.
Действие зелья удачи уже закончилось, но оно успело отлично выполнить свою задачу. Гарри заранее позаботился захватить с собой кой-какую верхнюю одежду, потому Гермиона больше не замерзала в простой мантии: на ней был её же зимний плащ. Кроме того, зелье подсказало, что нельзя подолгу оставаться на одном месте. Поэтому Гарри и шёл сам не зная куда, лишь бы идти. Усталость от бодрствования последней ночью уже начала проявляться в полную силу: Гарри ужасно хотелось упасть прямо на подгнившую листву и заснуть. Однако он понимал, что в сложившейся ситуации это равноценно смерти, хотя вообще не спать тоже было нельзя. Эта проблема и мучила сейчас Гарри больше всего. Кроме того, необходимо было достать что-нибудь поесть. С водой никаких проблем не возникло: и Гарри, и Гермиона отлично умели её материализовывать. Создание же еды с помощью магии – процесс намного более сложный, который под силу далеко не каждому колдуну. Увы, но Гарри материализовывать пищу не умел.
Гермиона, пока они шли по лесу, практически всё время молчала, что немало удивляло Гарри. Обыкновенно она размышляла над ситуацией, задавала вопросы, старалась поддерживать разговор… Сейчас же она явно не хотела ни о чём говорить. Впрочем, сам Гарри тоже не особо жаждал беседы. Он считал, что расспрашивать Гермиону о подробностях аварии не имеет смысла. «Если бы она знала что-то, чего не знаю я, она сказала бы это ещё во время суда», – думал он.
Постепенно буковый лес начал сменяться сосновым, а опавшая листва под ногами – сухой хвоей. Это обстоятельство несколько удивило Гарри: он считал, что вокруг Средиземного моря сосны не растут. Однако в этом было и кое-что хорошее – изменение местности говорило о том, что Гарри не ходит вместе с Гермионой кругами.
Ни птиц, ни волшебных, ни обыкновенных животных не встречалось на пути наших скрывающихся друзей. Складывалось впечатление, что какая бы то ни было живность давно ушла с этих лесистых склонов.
Уже поздним вечером Гарри и Гермиона, наконец, вышли из леса. Их взорам предстали обширные виноградники. Разумеется, никакого винограда здесь не было. Лишь небольшие корявые и голые стволы торчали из-под земли ровными рядами. Людей поблизости не наблюдалось. Впрочем, не так далеко за виноградниками смутно виднелись сотни огней, говоривших о том, что неподалёку расположен какой-то магловский город. На самом горизонте в свете уже поднявшейся луны поблёскивала чёрная гладь моря.
Не долго думая, Гарри направился по грязной просёлочной дороге между виноградниками прямиком к городским огням. Гермиона без лишних вопросов последовала за ним.
«Боюсь, придётся прибегнуть к мелкому воровству, – думал Гарри, постепенно приближаясь к городу. – Никаких магловских денег у нас нет, а поесть чего-нибудь необходимо. Устроиться на временную работу, когда тебя ищет всё Министерство – не лучшая идея. Значит, нужно будет либо своровать немного денег, либо сразу еды… Наверное, лучше сразу еды… А ведь не спать тоже нельзя. Надо будет делать это по очереди, чтоб в случае чего министерские не застали нас обоих спящими».
Однако, рассуждая над тем, как можно жить, прячась от мракоборцев, Гарри прекрасно понимал, что у него не получиться скрываться с Гермионой вечно, да и делать это не имеет смысла. Но как после всего, что произошло, доказать, что Гермиона ни в чём не виновата? У кого теперь просить помощи? Близнецы навряд ли смогут что-нибудь сделать, да и кто сможет? Ответов на эти вопросы Гарри не знал. Он даже точно не знал, где находится. И тем не менее, делать что-то было необходимо, а в Гаррину голову не приходило ничего лучшего, чем продолжать идти в неизвестный ему город. Гермиона же явно не горела желанием высказываться по поводу дальнейших действий.
Через некоторое время Гарри вместе с Гермионой миновали виноградники и вошли, наконец, в город. Людей и машин на улицах было мало, зато деревьев столько, что весь город можно было счесть одним большим парком. Частные дома располагались вперемешку с отдельными небольшими группами пяти и девятиэтажных зданий. Немногочисленные прохожие не обращали особого внимания ни на Гарри, ни на его спутницу. Рекламные вывески в основном были на каком-то неизвестном Гарри языке, хотя отдельные слова – чаще названия фирм – были по-английски.
Пропетляв какое-то время по достаточно тёмным и узким улочкам, Гарри наткнулся на небольшое строение, судя по витрине – продуктовый магазин. На двери висела табличка с надписью по-английски: «Закрыто». Повернувшись к Гермионе, Гарри сказал:
– Подожди меня здесь, я сейчас приду.
Гермиона молча кивнула в знак согласия, и Гарри быстро направился к магазину. Подойдя вплотную к двери, Поттер достал волшебную палочку и прошептал:
– Алохомора!
Дверной замок тут же открылся, и Гарри проскользнул внутрь. К счастью, улица в этот момент была пустынна, да и в самом магазине никого не было. Проворно захватив две буханки хлеба и ещё чего-то, что первое попалось под руку, Гарри уменьшил всё это, запрятал под плащ и выскочил из магазина, заперев с помощью волшебной палочки замок. Гермиона продолжала спокойно стоять на том же месте, где остановилась, и даже ничего не сказала вернувшемуся Гарри, хотя прекрасно видела всю сцену «ограбления» магазина. Раньше она всегда читала Гарри поучительные нотации, если он в очередной раз нарушал какие-либо правила, но сейчас в поведении Гермионы явно многое изменилось, и Гарри пока что не брался сказать, в какую сторону произошли эти изменения.
Наскоро поев, наши друзья решили заночевать на заднем дворе магазинчика. Гарри настоял на том, что дежурить будет он, соврав Гермионе, что прошлой ночью он отлично выспался. Впрочем, Гермиона не стала спорить. Она достала волшебную палочку Джорджа и, тихо прошептав какое-то заклинание, взмахнула ею на землю. Откуда ни возьмись, на земле появился матрас. Гермиона улеглась на него и затихла, а Гарри принялся медленно прохаживаться взад и вперёд, держа в руке волшебную палочку. Мысли путались в его голове, ужасно хотелось упасть и заснуть… Побродив некоторое время, Гарри сел на землю рядом с Гермионой.
«Посижу немного – сонливость пройдёт, – подбадривал он себя. – А спать я не буду. Нет, спать сейчас нельзя. Конечно же, а вдруг мракоборцы нас найдут… Нет, спать нельзя… нельзя…».
Гарри встал и трансгрессировал куда-то, сам не зная за чем… Да нет, он, вроде бы, знает. Он в Лондоне. Вокруг всё такое яркое, блестящее. Так много людей и машин. Все весёлые, все куда-то спешат и смеются. Рядом с Гарри идут Невилл, Джинни, Полумна и Гермиона. Они дружно держатся за руки. «Интересно, а почему Гермиона тоже здесь, – думает Гарри. – Она же спит там, в каком-то иностранном городе…».
– Гарри, а ты захватил с собой «Берти-Ботт»? – неожиданно спрашивает Невилл. – Знаешь, я очень люблю «Берти-Ботт».
– Да, я тоже их очень люблю! – вторит Невиллу Полумна.
Гарри начинает ощупывать свои карманы… но нет, у него же ничего нет, кроме куска недоеденного хлеба. Гарри почему-то становится очень обидно, что он не захватил «Берти-Ботт». Он хочет извиниться перед Невиллом, но тут картинка меняется…
Гарри стоит всё на той же лондонской улице, однако вокруг ни души. Небо застилают чёрные, мрачные тучи. Гарри еле различает очертания зданий в свете далёкого зарева… И тут позади Гарри раздаётся жуткий свист, на него надвигается что-то громадное. Гарри падает на землю. Прямо над его головой пролетает яркий столп красно-оранжевого пламени и, озаряя улицу огненным светом, врезается в какое-то старое кирпичное строение. Гарри поднимается на ноги и смотрит, как из витрины и окон этого строения высовываются длинные языки пламени. «Да это же больница святого Мунго!» – проносится у него в голове.
Неожиданно из полыхающей витрины выходит высокий рыжеволосый человек в чёрной мантии. Огонь охватывает его с ног до головы, но он спокойно идёт вперёд. Гарри всматривается в лицо горящего заживо и к своему дикому ужасу узнаёт в нём Рона. Уизли неторопливо приближается к Гарри. Кожа на лице Рона уже покрыта бардовыми пузырями, волосы совсем скоро выгорят дотла… Но самое ужасное то, что Рон не кричит от той адской боли, которую испытывает. Вместо этого из его рта громко вырывается:
– Гарри Поттер!
Гарри не знает, что сделать. «Это какой-то бред», – мелькает у него в голове. А Рон всё также громко спрашивает:
– Интересно, как это у нас получилось так быстро их засечь?
– Просто у меня нюх на этого Поттера, – отвечает откуда-то сбоку знакомый Гарри голос. Гарри резко разворачивается и…
Тёмная лондонская улица вместе с горящим Роном исчезла, и Гарри еле успел подставить руки, чтобы не пропахать носом землю.
– Они нас нашли, – раздался за спиной Гарри тихий и почти обречённый голос Гермионы.
Гарри резко подскочил на ноги и огляделся. Вокруг было светло. У стены магазина стояла бледная как полотно Гермиона с волшебной палочкой в руке. Небольшой магазинный дворик с левой стороны был ограждён высоким каменным забором, из-за которого доносились голоса:
– Они должны быть где-то в радиусе тридцати метров, не дальше!
– Я включил прибор. Если они трансгрессируют, я смогу точно определить их новое место дислокации.
– Отлично! Начинаем поиски! У Поттера есть мантия-невидимка, так что вынюхивайте каждый квадратный метр. Мы не должны их упустить!
Реакция Гарри была моментальной. Он выхватил из-под плаща упомянутую кем-то из мракоборцев мантию-невидимку, метнулся к Гермионе и спрятался вместе с ней под мантией. А спустя секунду из-за забора уже показался первый мракоборец с волшебной палочкой наизготовку. За ним последовали другие, среди которых Гарри сразу узнал Гавейна Робардса. Два мракоборца держали в руках какие-то странные металлические приборы и практически неотрывно смотрели в них. Остальные же быстро разбежались по дворику, внимательно всё осматривая, прям как сыскные псы.
Среди шныряющих мракоборцев неспешно шествовал с важным видом не кто иной, как Сэмуэль Палтатин. Остановившись посреди двора, он спросил у пристально осматривающегося Гавейна:
– Как думаешь, почему Поттер вместе с Грейнджер решили скрываться именно в России?
– Не знаю точно. Впрочем, у меня есть кой-какие предположения…
«В России? – не поверил своим ушам Гарри, наблюдавший вместе с Гермионой за мракоборцами из-за мантии-невидимки. – Так я трансгрессировал в Россию, а не… Но ведь в Росси зимой снег должен быть по колено, а тут… Хотя где-то у них на юге был выход к морю… к Чёрному, по-моему».
А мракоборцы не теряли времени даром. Один из них начал идти вдоль стены магазина, ощупывая её руками. «Ещё чуть-чуть, и они нас обнаружат… найдут нас, – вертелось в голове у Гарри. – Может, трансгрессировать вместе с Гермионой, пока не поздно… Нет, уже поздно, у них же прибор, который сразу покажет, куда мы трансгрессировали… Чёрт возьми, что же делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?».
Мракоборец уже подошёл совсем близко, и Гарри, осторожно вытащив волшебную палочку, приготовился драться до конца, но тут из-за магазина вышел какой-то высокий очкастый человек с чемоданом в руке. Увидев колдунов, человек остановился. Судя по его выражению лица, которое сделалось, мягко говоря, удивлённым, это был магл. Мракоборцы вместе с Палтатином тоже остановились, осматривая нежданного гостя. Впрочем, магл довольно быстро решил, что лучшим будет ретироваться, однако ближайший к нему мракоборец взмахнул волшебной палочкой. Вырвавшийся из неё красноватый луч поразил магла, и тот распластался на земле.
– Только этого нам не хватало! – яростно воскликнул Гавейн и громко выругался. – Теперь придётся этому кретину память изменять!
Воспользовавшийся палочкой мракоборец подбежал к маглу и начал осматривать его, но применить заклинание забвения не успел: раздалась целая серия хлопков и прямо из воздуха в магазинном дворике возникли десятка два волшебников. Гарри не успел и глазом моргнуть, как вновь прибывшие колдуны угрожающе направили волшебные палочки на мракоборцев, а те, в большинстве своём обладавшие отличной реакцией, ответили им тем же. Повисла напряжённая тишина.
– Вы арестованы! Сложить ваши волшебные палочки и руки вверх! – с сильным акцентом и ужасно коверкая слова, громко заявил высокий и абсолютно лысый колдун, направивший свою палочку на Палтатина. Последние два слова колдун зачем-то произнёс по-немецки.
Сэмуэль растерялся, но уже спустя какую-то секунду вновь овладел собой. Сотворив гримасу искреннего удивления, он наиграно вежливым голосом обратился к своему противнику, не опуская волшебной палочки:
– По-видимому, произошло какое-то недоразумение. По какому праву вы решили нас арестовать?
– Вы трансгрессировать на наша территория. Вы не иметь на это права, поскольку вы не иметь разрешения или ранней договорённости. Вы напасть на магла. Вы нарушить международный закон. Мы иметь право арестовать вас. Руки вверх!
– Послушайте, мы не собираемся сдаваться, – спокойно, с угрозой в голосе сказал Палтатин. – Это вы сейчас нарушите международный закон, поскольку помешаете поимки опаснейших преступников!
Однако ни лысый колдун, ни его коллеги не собирались опускать палочки. Мракоборцы тоже не намеревались складывать оружие. Ситуация накалилась до предела.
Тем временем Гарри успел разглядеть колдунов, которые, судя по всему, являлись русским аналогами мракоборцев. В большинстве своём они, как это ни странно, выглядели практически так же, как и англичане. Из их общей массы резко выделялись только трое. Первым был колдун, заговоривший с Палтатином. В какой-то момент Гарри показалось, что это сам Волан-де-Морт: высокий, лысый, с прищуренными, пронзительными глазами. Если бы не большой горбатый нос, то сходство с Тёмным лордом было бы практически абсолютным. Второй была волшебница. Таких красивых и не похожих при этом на вейл девушек Гарри ещё видеть не доводилось: идеально правильные черты лица, большие тёмно-карие глаза, стройная, как у фотомодели, фигура… При всём при этом волшебница держала под прицелом своей палочки какого-то мракоборца и сверлила его холодным взглядом. Третьим был колдун, напомнивший Гарри Игоря Каркарова. С такими же длинными чёрными волосами и бородой, колдун, в отличие от своих коллег, на которых были зимние плащи, был одет в меховой полушубок. В правой руке колдун держал громадный меч, приставив его к глотке одного из мракоборцев, а в левой – волшебную палочку, угрожающе направив её на другого английского волшебника. Поглядывая то на одну свою цель, то на другую, колдун постоянно скалился и неприлично сплёвывал на землю.
Время текло, но никто не делал никаких шагов по мирному улаживанию ситуации. Гарри уже был почти уверен, что вот-вот разгорится бой и ему с Гермионой, может быть, удастся ускользнуть, но тут раздался негромкий хлопок. У каменного забора появился полный пожилой сероглазый человек среднего роста в красивом каштановом плаще. На голове у него красовалась старомодная цилиндрическая шляпа, а в руке он вертел резную деревянную тросточку. Его довольное, украшенное пушистыми седыми усами лицо делало его ужасно похожим на объевшегося кота.
Большинство находившихся во дворике колдунов и колдуний оглянулись на вновь прибывшего волшебника. Палтатин с секунду всматривался в его лицо, после чего, сотворив фальшиво-дружелюбную улыбку до самых ушей, громко воскликнул:
– А-а, русский министр Котов собственной персоной! Какая встреча!
«Хм, у него даже фамилия созвучна со словом «кот», – невольно подумалось Гарри.
– Да, это я. А вы, если я не ошибаюсь, Палтатин, старший помощник английского министра? – на чистом английском с еле заметным акцентом ответил Котов, неспешно подойдя поближе к Сэмуэлю.
– Угадали! Кстати, мне и моим людям уже довелось испытать на собственной шкуре легендарное русское гостеприимство!
– Да, я вижу, что вы не очень-то ладите с нашей службой соблюдения правопорядка, – задумчиво сказал Котов, внимательно оглядывая расположившихся во дворике волшебников, большинство из которых сосредоточились каждый на своём противнике и лишь боковым зрением наблюдали за русским министром. – Однако меня больше интересует, что это вы и ваши люди забыли в этом маленьком приморском городке?
– Видите ли, по нашим данным в этом вашем маленьком приморском городке скрывается опаснейший преступник, а ваша служба соблюдения правопорядка мешает нам найти его! – ответил Палтатин, продолжая широко улыбаться.
– Опаснейший преступник? – переспросил Котов, изобразив гримасу ужаса. – Неужели это сам лорд Волан-де-Морт?
При упоминании имени Волан-де-Морта большинство английских волшебников и некоторые русские колдуны испуганно вздрогнули. Палтатин продолжал спокойно стоять, однако его широкая улыбка малость угасла.
– Нет, это не он, – сдержанно ответил Сэмуэль.
– А тогда кто же? – с любопытством поинтересовался Котов.
– Думаю, это вам знать не обязательно, – также сдержано ответил Палтатин.
– Позвольте угадать, – Котов возвёл задумчивые глаза к небу. – Ваш опаснейший преступник – обвинённая в убийстве ста восьмидесяти четырёх маглов и приговорённая к смерти семнадцатилетняя ученица Хогвартса по имени Гермиона Грейнджер?
– Я смотрю, вы прекрасно информированы, – холодно улыбаясь, заметил Палтатин, сверля русского министра пристальным взглядом.
– Что вы! Я просто люблю почитывать английские газеты.
– Хм, а ваши газеты в международных новостях ничего о недавно происшедших у нас событиях не пишут…
– Вы читаете наши газеты? – наигранно изумился Котов. – Неужели вы знаете русский?
– Нет, русский я не знаю, – заметно помрачнел Палтатин, – но у меня есть свои источники информации… К слову, ваши блюстители порядка обнаружили наше присутствие только потому, что не так давно кто-то из ваших агентов каким-то образом умудрился спереть нашу новейшую разработку…
– Ну почему же сразу спереть? – улыбаясь, воскликнул Котов. – Наши учёные тоже вели исследования в этой области.
– Ладно, спорить с вами я не собираюсь. Перейдём к делу. Вы хотите арестовать нас? Но если у вас есть голова на плечах, вы должны понимать, что сделать это вам не удастся.
– А я это прекрасно понимаю! Также я думаю, что будет довольно-таки глупо начинать войну из-за такого пустяка. Однако у вас, многоуважаемый Палтатин, ровно как и у ваших людей, нет прав находится здесь, поэтому я предлагаю вам в течение минуты трансгрессировать из России туда, куда вам заблагорассудится. Мои люди не будут вам мешать. В противном же случае я не могу гарантировать вашу безопасность.
С секунду Палтатин пристально смотрел на Котова, потом оглядел напряжённых мракоборцев и, наконец, опустил свою волшебную палочку. Примеру Сэмуэля последовал лысый колдун, а после и все остальные русские и английские волшебники. Последним убрал оружие бородатый колдун с мечом. Палтатин вновь посмотрел на Котова, изобразил улыбку, угрозы в которой было больше, чем в лютом взгляде, и сказал:
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Но мы ещё вернёмся!
– Будем с нетерпением ждать, – мягко проговорил Котов, отвесив лёгкий поклон.
Палтатин и все остальные английские колдуны трансгрессировали. С лица русского министра в мгновение ока спала улыбка, он сплюнул на землю и раздражённо спросил что-то у одного из своих людей. Тот достал какой-то странный прибор, наподобие тех, что были у мракоборцев, и включил его. Из прибора вырвался широкий плоский фиолетовый луч и начал методично сканировать дворик. Гарри вновь приготовился драться до последнего, решив, что теперь их обнаружат русские, однако сканирование закончилось, а никто даже не посмотрел в его с Гермионой сторону. Спрятав прибор, колдун кивнул министру. Котов сразу же принялся расспрашивать лысого волшебника, а тем временем один из русских колдунов трансгрессировал вместе с находящимся в бессознательном состоянии маглом.
Гарри Поттер определённо ничего не понимал из того, о чём говорили русские, ведь говорить по-русски он не умел. Единственное, что ему удалось уловить, так это то, что разговор шёл о нём и Гермионе. Их имена довольно чётко не раз повторяли и Котов, и лысый колдун. Через некоторое время в разговор вмешалась красивая волшебница. Она тоже произнесла «Гарри Поттер». Министр почему-то пришёл в ярость и наорал на волшебницу. Та стояла, потупив глаза, и когда ор закончился, что-то тихо сказала. Котов ничего не ответил, только пробурчал какое-то проклятье себе под нос и трансгрессировал. Вскоре магазинный дворик вновь стал пустынным.
Некоторое время Гарри продолжал стоять вместе с Гермионой под мантией-невидимкой. Поттер понимал, что мракоборцы или русские вполне могут вернуться, а поэтому показываться здесь открыто будет крайне неразумным. Так что Гарри и Гермиона покинули дворик, не снимая мантию.
«Наверное, не стоит продолжать скрываться в России, – размышлял Гарри. – Мракоборцы как-то узнали, что мы здесь. К тому же неизвестно, что можно ожидать от русских… Но в Англии, под носом у Министерства, прятаться будет ещё опаснее. Так куда же идти теперь?».
Гарри достаточно хорошо помнил мало заграничных мест, а значит – выбор был небольшим. Гермиона же явно не хотела брать инициативу в свои руки. Отойдя на несколько кварталов от злополучного магазинчика, рядом с которым их чуть не поймали, Гарри решился и трансгрессировал вместе с Гермионой в Нью-Йорк, который он неплохо помнил по американским фильмам, просматриваемым Дурслями в великом множестве.
Появившись в каком-то замусоренном и практически безлюдном переулке, Гарри понял, что его с Гермионой возникновение всё же не прошло незамеченным: мантию-невидимку он снял перед трансгрессией, а из-под грязного одеяла, лежавшего неподалёку, на него во все глаза смотрел чумазый бородатый старик. Однако прежде, чем Гарри успел что-либо сообразить, Гермиона взмахнула волшебной палочкой на бомжа и приказала:
– Забудь!
Глаза бомжа на мгновение разбежались в разные стороны и его лицо приняло безмятежно-сонное выражение. Разделавшись таким образом с ненужным свидетелем, Гермиона спрятала волшебную палочку и обратилась к Гарри:
– Что будем делать дальше?
– Сперва надо покинуть эту помойку, – ответил Гарри, обрадовавшись, что Гермиона не потеряла окончательно способности интересоваться происходящими событиями.
Гарри никогда не был в Нью-Йорке, а поэтому, разумеется, не знал, в какую сторону лучше будет пойти. Так что направление движения наши друзья выбрали случайно.
Поттер понимал, что раз мракоборцы сумели быстро обнаружить его вместе с Гермионой в России, то они, скорее всего, быстро обнаружат его и здесь, в Америке. Однако никаких новых идей в голове у Гарри, увы, не возникало. Впрочем, остаток этого дня прошёл вполне спокойно. Пропутешествовав ближе к окраине Нью-Йорка, Гарри совершил ещё одно небольшое «ограбление», используя мантию-невидимку. Гермиона продолжала большую часть времени хранить молчание, даже не делая замечаний по поводу каких бы то ни было действий Гарри.
Решив заночевать в небольшом парке, Гарри, на этот раз, не стал настаивать на собственном единоличном дежурстве. Было решено, что первые два часа будет дежурить Гермиона, потом два часа Гарри, и так до утра. Однако в дежурстве большой необходимости не возникло: о мракоборцах не было ни слуху, ни духу.
Следующий день проходил так же спокойно и однообразно. Гарри надеялся, что мракоборцы продолжают искать его и Гермиону в России, а поэтому покажутся не скоро, но его надеждам не суждено было оправдаться…
Ближе к вечеру Гарри и Гермиона вышли на окраину американского мегалополиса. Погода стояла пасмурная. Гигантские небоскрёбы остались далеко позади, а вокруг ровными рядами простирались частные дома с ухоженными газончиками. Прохожие и машины встречались не часто, но это было в порядке вещей – в спальных районах, как правило, стоит сравнительная тишина. Однако спустя некоторое время Гарри заметил, что на улице, куда ни посмотри, нет ни одного магла. Квартал как будто внезапно вымер.
И тут Гермиона, всё время шедшая немного позади Гарри, резко выскочила вперёд и побежала к большому двухэтажному частному дому.
– Гермиона, постой! – крикнул Гарри и бросился вслед за ней.
Добежав до калитки, Гермиона остановилась. Через секунду её догнал Гарри. Небольшая калитка, ведущая во дворик двухэтажного дома, была не заперта. Но странным было не это: Гарри не ощущал ни малейшего дуновения ветерка, а калитка со скрипом раскачивалась на петлях из стороны в сторону, будто кто-то невидимый постоянно подталкивал её.
Не долго думая, Гермиона придержала калитку и быстро вошла во дворик, резко и как-то испуганно оглядываясь по сторонам. Не до конца понимая, что происходит, Гарри последовал за ней. Продолжая оглядываться, Гермиона почти вплотную подошла к светло-бежевой стене дома, остановилась, пристально и вместе с тем ещё более испуганно осмотрелась и прошептала:
– Они здесь…
– Что? – не понял Гарри и приблизился к Гермионе.
Внезапно позади Поттера раздались несколько хлопков. Моментально, как и Гермиона, выхватив волшебную палочку, Гарри обернулся.
– Что, попались, неуловимые беглецы? – усмехнулся Гавейн Робардс, появившийся у небольшого забора справа от калитки.
Кроме Гавейна, во дворик трансгрессировали ещё десять мракоборцев. Среди них не было ни одной волшебницы, и ни одного из них Гарри не знал. Все они, как и Робардс, направили свои волшебные палочки на Гарри и Гермиону, но медлили с атакой – видимо, ждали приказа.
– На этот раз вам уйти не удастся, – злорадно улыбаясь и смотря Гарри в глаза, продолжил Гавейн. – Думаю, ты должен понимать, Поттер, что мы достанем тебя прежде, чем ты успеешь трансгрессировать со своей подружкой. А помощи тебе ждать неоткуда. Уж поверь мне, она не придёт. Видишь ли, американцы тупые, у них нет СГПНП.
– Что такое СГПНП? – громко и уверенно спросил Гарри, усиленно соображая, как можно выбраться из сложившейся тупиковой ситуации. На него с Гермионой приходилось по пять мракоборцев – колдунов, превосходно владеющих боевой магией, – и он слишком хорошо понимал, что выиграть бой с ними практически невозможно. Единственное, что почему-то вселяло в Гарри надежду – это отсутствие среди них Палтатина. Но он, как и другие министерские работники, мог появиться в любой момент, а тогда дело стало бы безысходнее безысходного. Однако в голову Гарри не приходило ничего лучшего, чем просто тянуть время.
– Хе, видишь ли, Поттер, это засекреченная информация. Впрочем, кое-что я тебе всё же скажу. Это Система Глобального Поиска Нарушителей Правопорядка, предназначена для поиска преступников, как раз таких, как вы. Хотя точнее будет – таких, как она. Ведь ты же не убийца, Поттер! Подумай сам, зачем тебе защищать её?
– Она тоже не убийца! – с жаром воскликнул Гарри. – Вместо того, что бы бороться против Волан-де-Морта, вы гоняетесь за теми, кто являются его врагами. И кому это нужно, как не ему? На кого вы работаете?
– Ты наполовину прав, Поттер, – после короткой паузы сказал Робардс, продолжая улыбаться. – Ты действительно его враг, ведь он убил твоих родителей. Но мисс Грейнджер сама призналась, что мечтает вступить в ряды Пожирателей смерти. По-твоему, этого не достаточно? Вспомни, скольких маглов она порешила ради достижения своей цели. Я никак не могу взять в толк, зачем тебе рисковать всем для неё, верной служанки Сам-Знаешь-Кого?
– Она не его служанка, и она никого не убивала! – уверенно воскликнул Гарри.
– Если ты действительно так считаешь, то либо она окончательно вскружила тебе голову, либо у тебя и не было головы на плечах. Что ж, всё это очень печально, но не будем слишком строгими! Я предлагаю тебе сдаться без боя. Твой гениальный фейерверк никого, к счастью, не убил, поэтому я могу смело утверждать, что суд Визенгамота проявит к тебе должное снисхождение. Мы ведь прекрасно понимаем, насколько тяжело было тебе принять страшную истину о своей лучшей подруге, которой ты уже много лет во всём доверял. Думаю, суд Визенгамота приговорит тебя на пару лет условно, не более, но это только в том случае, если ты сейчас и по-хорошему сложишь оружие.
– А что будет с Гермионой? – осведомился Гарри, постепенно теряя даже малейшую надежду.
– Думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос, – ухмыльнулся Гавейн. – Приговор Визенгамота, разумеется, будет приведён в исполнение.
– Что ж, в таком случае нам больше не о чем говорить, – сказал Гарри, придвинувшись вплотную к всё это время молчавшей Гермионе. – Я сделаю всё, чтобы не допустить убийство ни в чём не повинной!
– Хорошенько поразмысли, Поттер, прежде чем принимать столь необдуманное решение. Второго такого шанса на искупление уже не будет.
– Я сделал свой выбор, – уверенно проговорил Гарри, покрепче сжав волшебную палочку. – Вы получите Гермиону только через мой труп!
– Нет, Поттер, можешь не надеяться, что мы убьём тебя. Мы вовсе не хотим нарушать закон, но ты ещё пожалеешь, что не принял моё предложение. Взять их!
Гарри уже был морально и физически готов к драке, которая вполне могла стать для него и его подруги последней. Представив себя и Гермиону вдвоём в общей гостиной Гриффиндора и выбросив из головы мысли о мракоборцах и Гавейне, Гарри выставил волшебную палочку на уровень груди и крикнул:
– Мэтро Хиягре!
Сверкающий полупрозрачный купол за какое-то мгновенье образовался вокруг Гарри и Гермионы, и сразу же целый залп заклятий, выпущенных мракоборцами, врезался в него. Гарри показалось, что с десяток молоточков одновременно стукнули его по голове, но, пошатнувшись на ногах, он всё же выдержал. Купол продолжал защищать его и Гермиону, а это было чуть ли не чудом. Даже под действием зелья удачи у Гарри заклинание «Мэтро Хиягре» получилось хуже, чем сейчас.
– Хм, ты меня удивил, Поттер, – проговорил Гавейн, выпустив, как и остальные мракоборцы, только одно оглушающее заклинание и теперь пристально смотревший на Гарри. – Я не ожидал, что ты так хорошо умеешь пользоваться столь древней и сложной магией. Видимо, твой учитель по защите не зря ест свой хлеб. Впрочем, это тебе всё равно не поможет… Продолжить атаку, Поттер долго не продержится!
Мракоборцы, как и сам Робардс, начали пускать в купол одно заклинание за другим. Гарри не мог никак ответить на это, не сняв защиту, но Гермиона могла… и сделала. Неожиданно она взмахнула волшебной палочкой на крайнего с её стороны мракоборца, и тот, явно не ожидавший такого, рухнул на землю полностью парализованным. Как и говорил Тихомиров, из-под защитного купола магия отлично проникала наружу.
Не теряя ни секунды, Гермиона направила волшебную палочку на соседнего мракоборца и закричала:
– Зевсус!
Мракоборец только что пустил оглушающим заклятьем по куполу и защититься просто не успел: вырвавшаяся из Гермиониной палочки молния моментально сразила его. Остальные мракоборцы, наконец, поняли, с кем имеют дело. Когда Гермиона выпустила ещё одну молнию в другого мракоборца, тот был к этому готов и выставил вперёд волшебную палочку. Молния ударилась в неё и погасла. Однако Гермиона тут же запустила в мракоборца очередным мощным ослепительным разрядом, который начал непрерывно бить в волшебную палочку министерского работника. Несчастный колдун медленно отступал назад, еле удерживая обеими руками свою ходившую ходуном под страшным напором молнии палочку. Вены на вспотевшем лице бедного мракоборца жутко вздулись, и он закряхтел, как будто ему приходилось сдерживать взбесившегося быка.
Остальные мракоборцы вместе с Гавейном явно не собирались помогать своим вырубленным Гермионой коллегам. Они продолжали всё ожесточённей атаковать защитный купол, а Гарри с каждым новым заклинанием всё слабел и слабел. Тошнотворная дурнота постепенно сковывала его, каждый удар заклятья по силовому полю отдавался болью в Гарриной голове. Стало очевидным, что Робардс прав: долго выдерживать это Гарри был не в состоянии. Решив, что не стоит дожидаться, когда силы полностью иссякнут, Гарри прошептал Гермионе:
– Приготовься…
К счастью, Гермиона сразу поняла смысл этого слова, поскольку Гарри не стал ждать. Взмахнув волшебной палочкой на ближайшего к себе мракоборца, отчего защитный купол растворился в воздухе, Гарри рявкнул:
– Сектумсемпра!
Мракоборец, бесспорно, не ждал таких резких действий от Гарри, а поэтому успел блокировать заклинание лишь частично: лицо его осталось нетронутым, но плащ несильно порвался в нескольких местах и начал набухать от выступившей крови. Министерский работник согнулся пополам, протяжно застонал и повалился на небольшую кучку подтаявшего снега.
Как только силовое поле исчезло, целый залп оглушающих заклятий обрушился на Гарри и Гермиону. Однако Гарри в своё время позаботился взять у близнецов ещё одни перчатки-щиты, которые теперь были на Гермионе, да и сам Поттер защитных перчаток не снимал, так что оглушающие заклинания не осуществили свою цель. Гермиона перестала бить молнией серьёзно ослабшего мракоборца и пустила в ход Щитовые чары, поскольку перчатки просто гасили попадающие по телу заклятья, а не отбивали их. Гарри последовал примеру своей подруги.
– Грейнджер не убивать, вы можете задеть Поттера! – крикнул Гавейн, пустив очередным мощным красным лучом в Гермиону. – Кевин, переходи с Поттера на Грейнджер, она первоочередная цель!
Один из мракоборцев, атаковавший Гарри, начал сыпать заклятьями в Гермиону. В итоге сам Робардс и ещё четыре министерских работника дрались против несчастной девушки, а у Гарри нашлось только три противника.
Мракоборцы, увы, соображали довольно-таки быстро. Оглушающие заклятья, не приносящие существенного вреда благодаря защитным перчаткам, очень скоро прекратились. Вместо них мракоборцы стали использовать какие-то проклятья, вызывающие при попадании острую жгучую боль. Только одновременное действие Щитовых чар и перчаток-щитов спасало от атаки этих заклинаний, но обратно они всё равно не отражались.
Гарри, еле успевая отбиваться от очередных заклятий и уже не думая о том, чтобы пустить чем-нибудь в мракоборцев, надеялся только на одно: если повезёт, то может ещё удастся трансгрессировать с Гермионой и не получить при этом антитрансгрессионного заклинания в самый последний момент. В ночь перед так и не состоявшейся казнью близнецы упомянули, что их защитная одежда не в состоянии нейтрализовать эффект антитрансгрессионных чар, а мракоборцы явно не забыли про эту разновидность магии. Они уже несколько раз пытались сковать этими чарами и Гарри, и отчаянно оборонявшуюся Гермиону, но вовремя применённые заклятья «Протего» не позволили им этого сделать. К счастью для наших друзей, ни один из министерских работников и близко не обладал такой магической мощью, как Дамблдор, легко связавший, в своё время, антитрансгрессионными чарами далеко не одного Пожирателя смерти…
Время шло, а положение Гарри и Гермионы только усугублялось. Мракоборцы больше не несли потерь. Они несколько раз пробили защиту Гарри новыми проклятьями, но тот не обращал внимания на постепенно возраставшую боль во всём теле, лихорадочно соображая, как можно заставить мракоборцев прекратить пользоваться магией хотя бы на секунду. Однако гораздо тяжелее приходилось Гермионе. Она непонятно как блокировала почти сплошной поток заклинаний, но некоторые всё же достигали своей цели. Кроме пяти-шести проклятий, в неё попало что-то наподобие «Сектумсемпры»: одежда на боку порвалась, из образовавшейся раны брызнула кровь. Гермиона лишь коротко вскрикнула, но прекращать бой и не собиралась. В сложившейся ситуации сдаться – значило умереть.
Гарри не следил за Гермионой: непрекращающиеся атаки мракоборцев не давали возможности ни на что отвлекаться. Однако он вдруг почувствовал всем своим существом, что ещё чуть-чуть – и Гермиону убьют, и это ощущение отдалось в его душе куда более страшной болью, чем действие каких-то там проклятий. Продолжая мысленно повторять: «Протего!», Гарри перевёл взгляд на Гермиониных противников и тут же заметил, что Гавейн Робардс тихо читает какое-то заклинание, а Гермиону атакуют только четверо. Однако это продолжалось недолго: секунд через десять Гавейн закончил произнесение заклятья и взмахнул волшебной палочкой. Из неё как будто вылетела тень, некое подобие тёмного призрака. С негромким, но отчётливым и леденящим кровь завыванием, тень понеслась к Гермионе. Несчастная девушка попыталась защититься Щитовыми чарами, но это не помогло: спустя секунду тень врезалась в Гермиону и исчезла. Отступив на шаг, Гермиона машинально блокировала ещё несколько заклинаний, но Гарри стало ясно, что отчаянная борьба его подруги за жизнь подошла к концу. Ждать больше было нечего. Оставалось либо рискнуть и трансгрессировать сейчас, либо не сделать этого никогда.
Времени на раздумья уже не было. Плюнув на защиту, Гарри сделал то, что первое пришло в его раскалывающуюся от душевной и физической боли голову: прикрыв рукой лицо и отступив к Гермионе, он сквозь зубы проговорил:
– Оглохни!
Три проклятья практически одновременно попали в Гарри, и он еле удержался на ногах, но заклинание Принца-полукровки сделало своё дело. У всех мракоборцев одновременно возник странный шум в ушах, что привело их к секундному замешательству. В то же мгновение Гарри крепко ухватился за Гермиону и, даже не представив толком ничего конкретного, повернулся на месте. Знакомое чувство страшного сжатия охватило его, крики мракоборцев и свист опоздавших заклятий остался позади, и он появился вместе с Гермионой в ненавистном доме Дурслей, прямо посреди своей бывшей комнаты.
– Что это, чёрт меня возьми, за звуки? – донёсся откуда-то снизу раздражённый голос дяди Вернона.
Гарри не стал ждать своего дядю и даже не осмотрелся вокруг. Не отпуская Гермиону, он представил буковый лес, в котором началось его путешествие, и трансгрессировал. Через миг он и его подруга были на месте. В безмолвном лесу стояла глубокая ночь. На ясном звёздном небе красовалась полная луна, освещая всё своим бледным, слегка серебристым светом.
Гермиона, к ужасу Гарри, не простояла на ногах и пары секунд. Слабо застонав, она повалилась на землю, и Гарри еле успел подхватить её.
– Гермиона!.. нет, не надо… сейчас, сейчас будет лучше… да, сейчас всё будет хорошо, – в отчаянии забормотал Гарри, осторожно положив бедную девушку на опавшую листву, и невербально зажёг кончик своей палочки, ярко озарив всё вокруг.
Из длинной рваной раны на левом боку Гермионы постоянно и обильно сочилась алая кровь, уже успев запачкать и Гаррины руки, и подгнившую листву. Не теряя времени, Гарри направил волшебную палочку на рану и воскликнул:
– Эпискеи!
Лечебное заклинание подействовало как нельзя лучше: в считанные секунды от страшной раны не осталось и следа. Не останавливаясь на достигнутом, Гарри произнёс:
– Тергео!
Вся вытекшая кровь тут же всосалась в палочку.
– Гермиона! Гермиона, ты слышишь меня? Только не молчи, пожалуйста, не молчи, скажи что-нибудь! – дрожащим голосом попросил Гарри, сжав её холодную ладонь в своей. – Тебе лучше?
Гермиона, бледная как сама смерть, с трудом приоткрыла глаза, посмотрела на Гарри и отрицательно качнула головой. «Дело не в ране… я так и думал: дело не в ране… не в ране», – завертелось в Гарриной голове. И тут он почувствовал, что ладонь Гермионы постепенно теплеет и слегка дрожит. Мало-помалу дрожь усиливалась и стала вполне ощутимой. Гермиону начало трясти как в лихорадке. Гарри осторожно пощупал её лоб. Тот был просто огнянным.
– Гермиона, что с тобой? Это действие того проклятья, да? Но оно не смертельно, правда ведь? Ну что ты молчишь? Ради всего святого, скажи что-нибудь! Ты ведь знаешь, что это за проклятье?
– Да… – с трудом выдавила из себя Гермиона и тут же скорчилась от страшного приступа боли. Теперь её трясло уже как больного эпилепсией во время припадка.
– Я могу что-нибудь сделать? Гермиона, ты только скажи, я всё сделаю, всё что угодно! – в отчаянии воскликнул Гарри.
Гермиона несколько раз резко мотнула головой из стороны в сторону. Гарри не знал, что и делать. Он никогда особо не увлекался лечебной магией, и теперь жалел об этом так сильно, как не жалел ещё ни о чём в своей жизни.
Спустя совсем короткое время несчастную девушку стало лихорадить немного поменьше. Гарри, было, обрадовался, однако тут Гермиона тихо, но отчётливо проговорила:
– Гарри, я умираю…
Эти слова как будто ошпарили всё внутри Гарри. Сердце сжалось в комок от невыносимой, терзающей душу и туманящей рассудок боли.
– Нет! Нет, ты не умрёшь!.. Слышишь, ты не умрёшь… только не сейчас! – вскрикнул Гарри. В его голове внезапно возникла одна мысль о рискованном, но не лишённом смысла деле, и он решил реализовать её. – Потерпи ещё немного… придётся потерпеть, но скоро всё закончится…
Гарри бережно взял дрожавшую Гермиону на руки и трансгрессировал. Появившись вместе с ней на маленькой, пустынной, тускло освещённой несколькими фонарями городской площади, он быстро пересёк мостовую и подошёл к неприглядного вида зданию, у заснеженных ступеней которого валялось несколько мешков с мусором.
– Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12, – скороговоркой произнёс Гарри. Как только он закончил, между двумя ближайшими к нему домами появилась видавшая виды дверь, а следом и всё остальное. Старый дом семейства Блэков, который теперь принадлежал Гарри, возник как будто ниоткуда и раздвинул соседние здания. Живущие там маглы, впрочем, ничего не почувствовали.
Не теряя ни секунды, Гарри вместе с Гермионой на руках ринулся к чёрной двери бывшей штаб-квартиры Ордена Феникса. Приблизившись вплотную, он, не имея возможности нормально взмахнуть зажатой в руке волшебной палочкой, воскликнул:
– Алохомора!
Но ничего не произошло. Данное заклинание вскрывало запертые замки, а у этой двери никаких замков не было и в помине. Не теряя надежды, Гарри промолвил:
– Экссектио!
Из палочки вырвалось тусклое белёсое пламя – и дверь с грохотом распахнулась. Видимо, прежней мощной защиты на ней уже не было. Не забивая этим свою лихорадочно соображающую голову, Гарри быстро вошёл внутрь, разгоняя белым светом своей палочки густой непроглядный мрак пыльной прихожей. Дверь захлопнулась за ним с таким же грохотом, как и отворилась.
– Нечистоплотные уроды! Мерзавцы! Отребье! Негодяи! Мутанты! Порождения порока и грязи! Вон из дома моих предков! Вон!!! – пронзительно завизжала мать Сириуса со своего портрета. Вдоль всего коридора пробудились и другие представители семейства Блэков, подняв душераздирающий вопль.
Гарри, стараясь не обращать на ор внимания, побежал по коридору и поднялся на второй этаж – в гостиную. Гермиона жалобно застонала. Непрекращающаяся дрожь вновь начала сильнее колотить её.
– Сейчас… сейчас, потерпи ещё чуток, – пытался успокоить бедную девушку Гарри, сдув заклинанием толстый слой пыли с дивана и осторожно положив на него Гермиону. После этого Гарри направил палочку на камин и сказал:
– Инсендио!
В камине ярко загорелся огонь, озарив оранжевым светом пыльную продолговатую гостиную с высоким потолком и грязными серо-зелёными гобеленами.
«Здесь, как я и предполагал, уже давно никто не жил… Нет, я не смогу сам помочь Гермионе, – галопом мелькали мысли в Гарриной голове. – Нужно попросить чьей-нибудь помощи, или всё было напрасно. Больница святого Мунго, мадам Помфри не подходят. Но тогда кто? Близнецы? Да они разбираются в снятии проклятий ещё хуже меня!»
– Пить!.. – слабо простонала Гермиона, трясясь всем телом и тяжело дыша.
– Пить? Конечно, сейчас, – Гарри вытащил из кармана миниатюрный бокальчик, увеличил его, материализовал туда воду и, приподняв Гермионе голову, начал поить её. Сделав всего лишь пару глотков, Гермиона поперхнулась и зашлась тихим, чахоточным кашлем.
«Гермиону оставлю здесь, пока не найду помощь, – думал Гарри, убрав бокал и стараясь сохранять спокойствие. – Но у кого же её просить? У Грюма? Если бы я знал, где его найти! Да и времени на поиски нет. Остаётся миссис Уизли… Да, я трансгрессирую к «Норе», а там будь что будет…».
– Прости… прости меня… – прошептала Гермиона, полным боли взглядом посмотрев Гарри в глаза. По обеим её щекам вовсю катились слёзы.
– Простить? За что? Ты ни в чём не виновата! Ни в чём! – попытался успокоить несчастную девушку Гарри, но это у него не очень хорошо получилось. К горлу подступил ком, и Гарри самому захотелось заплакать вместе с ней.
Гермиона собиралась ответить, но очередной приступ жуткой боли заставил её лишь тихо застонать. Жизненные силы покидали её.
– Я умираю… – еле слышно прошептала Гермиона. Её взгляд вдруг стал каким-то отрешённым, да и дрожь во всём теле практически прекратилась.
И тут Гарри не выдержал. Слёзы сами потекли из глаз, и сдержать их он уже не мог.
– Нет! – вскрикнул он и начал трясти Гермиону за плечи. Та очнулась и с трудом перевела взгляд на Гарри.
– Гермиона, милая, я сейчас отлучусь совсем не на долго и приведу помощь, – дрожащим голосом сказал Гарри, ласково поглаживая Гермиону по голове. – Ты только дождись меня… пожалуйста, дождись… не умирай…
Гермиона лишь слабо улыбнулась в ответ, и Гарри стремглав вылетел из гостиной, пронёсся по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, и побежал по коридору к выходу. Портрет матери Сириуса продолжал истошно вопить. На ходу взмахнув в его сторону волшебной палочкой, Гарри рявкнул:
– Бомбарда!
Портрет вмиг разлетелся на мелкие клочки. Другие портреты, очевидно, не на шутку испугались, а поэтому тотчас же умолкли. Выскочив на улицу, Гарри закрыл за собой дверь и тут же трансгрессировал к главному входу «Норы». Вокруг не было ни души, а в одном из окон дома семейства Уизли слабо горел свет. Гарри постучал в дверь и принялся ждать, то и дело немного нервно оглядываясь.
Спустя непродолжительное время за дверью послышались шаги, она резко открылась и Гарри кончиком носа ощутил направленную на себя палочку.
– Гарри? – уставившись на однозначно нежданного гостя, подозрительно спросил Люпин и, не дожидаясь ответа, бесцеремонно втащил его в дом, после чего захлопнул за ним дверь и вновь впился в него недоверчивым взглядом. – Что ты тут делаешь и где Гермиона?
– Вы верите, что Гермиона никого не убивала? – вопросом на вопрос ответил Гарри, всеми силами пытаясь по удивлённому и усталому лицу Люпина понять ответ. Сейчас навыки легилименции очень бы пригодились…
– Верю, поскольку у меня есть несколько причин в это верить, – после короткой паузы ответил Люпин, продолжая держать Гарри под прицелом своей палочки. – Но почему ты один и почему ты плакал? С ней что-нибудь случилось? Вас нашли мракоборцы?
– Да, – торопливо ответил Гарри. – Поэтому я и пришёл сюда. А где миссис Уизли, Рон, Джи…
– Их сегодня арестовали по подозрению в том, что они помогали тебе устроить побег. Палтатин добился разрешения на обыск. Они нашли зелье удачи и утверждают, что Молли сварила его для тебя. Я привожу здесь всё в порядок, а Артур, Кингсли Бруствер и Тонкс пытаются добиться ос…
– Но я даже не говорил им ничего! – воскликнул Гарри.
– А зря… Тебе нужно было рассказать о своих планах хотя бы Макгонагалл. Тогда мы были бы в курсе и смогли бы тебе помочь.
– Сомневаюсь, но теперь вы можете! Гермиона умирает, а я не знаю, как снять проклятье…
– Хорошо, – даже не дал договорить Гарри Люпин и опустил, наконец, волшебную палочку. – Где ты её оставил?
– В штаб-квартире Ор… точнее, в бывшей штаб-квартире Ордена Феникса.
Люпин быстро исчез в глубине дома, а Гарри остался стоять в прихожей. Он не знал наверняка, правду ли говорил Люпин, но у него просто не было выбора. Оставалось довериться…
Не прошло и полминуты, как Люпин вернулся обратно с толстой книгой в руках. На обложке было написано: «Снятие тяжёлых проклятий».
– Пошли! – Люпин, не теряя ни секунды, открыл входную дверь и вышел вместе с Гарри на крыльцо, после чего запечатал дверь волшебной палочкой и практически одновременно с Гарри трансгрессировал. «Только бы успеть, только бы успеть…», – непрестанно вертелось в Гарриной голове.
– Какие симптомы? – спросил Люпин, когда он вместе с Поттером уже вошёл в Гаррин дом.
– У неё лихорадка, жар, и ей очень трудно говорить. В неё попало что-то тёмное, как будто тень. Я не знаю, как это правильнее назвать…
Не обратив внимания на разорванный в клочки портрет, Люпин вбежал вместе с Гарри в гостиную. Гермиона не шевелясь лежала на диване. Глаза её были закрыты, а бледные, как и лицо, руки сложены на груди.
У Гарри всё как будто оборвалось внутри. Ему стало казаться, что он тихо сходит с ума. Застыв в дверном проёме, он не смог больше сделать ни шагу. Люпин же замер на какую-то секунду и бросился к Гермионе, на ходу взмахнув волшебной палочкой. Гермиона сразу же ожила и истошно закричала от невыносимой боли, сжавшись в судороге и чуть не упав с дивана.
«Она ещё жива!», – мелькнуло в голове у Гарри, страшный груз в один миг свалился с его плеч и он кинулся к Гермионе. Несчастную девушку трясло намного сильнее, чем до этого. Она хаотично дёргала руками, ногами и головой и постоянно кричала. Судя по всему, она была в беспамятстве.
– Гермиона, помощь уже пришла. Терпеть осталось всего ничего! Сейчас тебе будет лучше, – приговаривал Гарри, не давая Гермионе свалиться на пол, а Люпин ускоренно просматривал книгу по снятию проклятий, то и дело бросая всё более и более тревожные взгляды на больную.
– Вот, да… придётся это, – пробубнил себе под нос Люпин, остановившись, наконец, на какой-то странице. – Отойди, Гарри!
Поттер послушно отскочил в сторону, а Люпин, подойдя вплотную к бьющейся в агонии Гермионе, начертил волшебной палочкой в воздухе над ней круг, пересёк его косым крестом и воскликнул:
– Аффиго конклудо круциатус момэнтум!
Полыхнула вспышка слепящего белого света, раздался странный чавкающий звук, как при запечатывании двери, и Гермиона, взлетев на несколько сантиметров в воздух, вновь шлёпнулась на диван. Она больше не кричала. Покрывшись испариной, Гермиона часто и тяжело дышала, переводя усталый взгляд с Люпина на Гарри и дрожа всем телом.
– Вы сняли проклятье? – негромко спросил Гарри у Люпина, который продолжал напряжённо смотреть на Гермиону.
– Нет, не снял, – ответил тот, повернувшись к Гарри. – Я не уверен, что его вообще можно снять, как не уверен и в том, что это за проклятье. Я же не целитель, Гарри! Мне пришлось заморозить распространение проклятья, поскольку времени ни на что другое у нас просто не было. А теперь у нас есть ещё часов десять-двенадцать, прежде чем будет поздно… Правда, вылечить её теперь будет ещё сложнее…
– Ещё сложнее? – переспросил Гарри, в душу которого вновь закрадывался страх. – Почему?
– Остановленное таким образом проклятье постепенно набирает силу. Чем дольше ничего не делать – тем хуже. Даже если вовремя начать лечение, то нет никаких гарантий, что больной выживет… Однако если бы я сейчас не запечатал проклятье, Гермиона умерла бы у нас на глазах через пару минут, а может и раньше…
– Спасибо, – поблагодарил Люпина Гарри, неотрывно смотря на Гермиону, которая явно хотела что-то сказать, но так и не сумела.
– Я не смогу вылечить Гермиону, так что благодарить меня не за что, – грустным голосом отозвался Люпин. – Думаю, мне не стоит задерживаться здесь. Я трансгрессирую обратно в «Нору» и пошлю сообщение Макгонагалл о том, что вы прячетесь в нашей бывшей штаб-квартире и что Гермионе требуется лечение. Я уверен, она придёт ещё до утра.
– Макгонагалл? – удивился Гарри. – А мадам Помфри…
– Мадам Помфри – добрейшая женщина, – перебил Гарри Люпин, – но я не знаю, как она относится ко всему произошедшему, а выяснять это сейчас уже поздно. Макгонагалл очень опытная волшебница. Она сможет незаметно выйти за территорию школы. Надеюсь, у неё получится вам помочь.
Люпин оставил книгу по снятию проклятий на стуле и быстро направился к выходу из комнаты.
– Подождите… – начал, было, Гарри.
– Извини, Гарри, мне некогда. Наверняка у тебя есть вопросы – задашь их Макгонагалл, я всё равно отвечу хуже. Оставайся вместе с Гермионой здесь, никуда не выходи и никого, кроме Макгонагалл, не впускай. Впрочем, навряд ли кто-нибудь ещё придёт: скрывающие заклинания продолжают действовать с прежней силой, так что вы здесь пока в относительной безопасности. И последнее: советую тебе почитать эту книгу, если, конечно, будет время.
Люпин вышел из гостиной. Гарри проводил его и закрыл за ним дверь с помощью «Коллопортуса». Конечно, любой опытный колдун без больших проблем мог бы взломать такую защиту, но ничего другого Гарри просто не знал.
Гермиона, по-видимому, полностью потеряла голос и силы, но она до сих пор не умерла, а это было для Гарри главным. Вернувшись обратно в гостиную, он уселся на стул и принялся ждать. Спать он просто не мог, да и читать предложенную Люпином книгу тоже был не в состоянии. За очень короткое время произошло слишком многое, и многие вещи до сих пор нормально не укладывались в Гарриной голове. Нужно было всё спокойно и хорошенько проанализировать, но и это у Гарри сейчас не получалось. Его непрестанно терзала одна мысль: «А что если и у Макгонагалл ничего не выйдет? А что если это проклятье вообще нельзя снять? Ведь Робардс не дурак, он вполне мог использовать смертельное заклятье, не поддающееся лечебной магии…». Гарри всеми силами старался не думать об этом, но проклятая мысль сама лезла в голову, отравляя Гарри душу и заставляя сердце сжиматься в комок. Гарри невольно вспомнилось, что давно, ещё на третьем курсе, он больше всего боялся дементоров. И только сейчас Гарри полностью осознал, что теперь это уже не так. Больше всего на свете он боялся лишь одного – потерять Гермиону.
Спустя часа четыре Гермионе стало значительно хуже. Лихорадка вновь усилилась, и бедная девушка начала мотать головой из стороны в сторону, словно не находя себе места. Её голос полностью пропал, так что кричать или даже стонать она не могла. От собственного абсолютного бессилия и страшной боли во всём теле Гермиона вновь беззвучно заплакала и попыталась закрыть лицо руками, но даже это у неё не получилось. Гарри не знал, как помочь Гермионе, и от этого ему было только больней.
Уже начало светать, когда во входную дверь кто-то постучал. Вытащив волшебную палочку, Гарри спустился вниз, подошёл в двери и спросил:
– Кто там?
– Это я, Поттер, открывайте быстрей! – раздался взволнованный голос профессора Макгонагалл.
– Что вы хотели у меня узнать, но так и не получили ответа? – осведомился Гарри под действием внезапного приступа подозрительности.
– Куда вы пропадали с Дамблдором в ночь, когда его убили, – после секундной паузы ответила Макгонагалл. – Перестаньте задавать глупые вопросы и открывайте дверь! Я и так сильно рискую, что пришла сюда!
Долго не думая, Гарри взмахнул волшебной палочкой и произнёс:
– Фините инкантатем Коллопортус!
Как только запечатывающее дверь заклятье спало, она резко открылась и Макгонагалл, в тёмном зимнем плаще, с остроконечной шляпой на голове и дорожной сумкой через плечо, быстро переступила порог, нервно оглянулась назад и сразу же захлопнула дверь за собой.
– Здравствуйте, Поттер! Хорошо, что вы наконец-то дали о себе знать. Я получила сообщение от Люпина и как только смогла – трансгрессировала сюда. Где мисс Грейнджер?
Гарри молча провёл Макгонагалл в гостиную. Последнее время он не особенно доверял новому директору Хогвартса: не рассказал ей о крестражах, не поведал о своём пророческом сне, не обмолвился о плане спасения Гермионы… Но теперь все его надежды были только на Макгонагалл, на то, что она действительно верит в невиновность Гермионы и знает, как снять с неё проклятье.
– Расскажите поподробней, как попало проклятье в мисс Грейнджер, – пару минут пристально разглядывая бьющуюся в лихорадке Гермиону, попросила Макгонагалл.
– Мы были в Нью-Йорке, когда нас нашли мракоборцы, – начал Гарри. – У нас не получилось трансгрессировать сразу и поэтому пришлось вступить в бой… Гавейн Робардс, глава Управления мракоборцев, читал какое-то заклинание наверно секунд пятнадцать… а потом пустил чем-то тёмным в Гермиону… Щитовые чары не помогли…
– Это, как вы выразились, тёмное, оно издавало какие-нибудь звуки? Может стоны или завывания? – осведомилась Макгонагалл.
– Да, оно как будто выло, – ответил Гарри.
– Я так и думала, – вздохнула Макгонагалл и принялась выкладывать из сумки на письменный стол какие-то пузырьки с разного цвета жидкостями.
– Так вы знаете, что это за проклятье и как его снять? – спросил Гарри.
– Да, это древнее египетское проклятье, тёмная, очень мощная и опасная магия. Вообще чудо, что мисс Грейнджер до сих пор жива, – Макгонагалл начала наливать по нескольку капель разных жидкостей в одну маленькую колбочку. – Удивляет меня и то, что Робардс использовал его. Оно вышло из моды уже не одну тысячу лет назад… С помощью только волшебной палочки это проклятье снять невозможно, так что не вините себя, вы всё равно ничего не смогли бы сделать.
Макгонагалл взболтала колбочку со смесью жидкостей, взмахнула над ней волшебной палочкой, после чего материализовала небольшой стакан с водой, влила туда содержимое колбочки и подошла к Гермионе.
– Выпей, моя дорогая, – по-матерински ласково сказала Макгонагалл, приподняв Гермионе голову. Бедная девушка послушно опорожнила стакан.
– Это поможет? – взволнованно спросил Гарри.
– Должно помочь, только не сразу, – откликнулась Макгонагалл. – Такие проклятья не снимаются в один приём. Пройдёт месяц, а может и больше, прежде чем мисс Грейнджер полностью поправится, но это при условии, что она будет каждый раз вовремя получать лечебное зелье. Вот инструкция, – Макгонагалл выложила из сумки на стол свиток, – которой необходимо точно следовать. Это ваша задача, Поттер, поскольку я навряд ли смогу часто вас посещать. Конечно, я бы приготовила сразу много зелья, но оно очень быстро портится.
– Насколько я понял, вы знаете, что Гермиона никого не убивала? У вас есть какие-нибудь доказательства? – с надеждой в голосе спросил Гарри.
– Должна вас разочаровать: никаких доказательств этого у меня нет. Зато есть кое-что другое, – Макгонагалл направила волшебную палочку на сумку, и оттуда стала вылетать и укладываться на пол самая разнообразная, аккуратно завёрнутая в пакеты еда, в основном ещё не до конца приготовленная. – Вам с мисс Грейнджер нужно будет что-то есть, а пока вы находитесь на нелегальном положении, лучше всего оставаться здесь. Прежде чем постучать, я проверила скрывающие чары на надёжность: сюда не проникнет никто, если он не знает пароль.
– Огромное спасибо… – немного растерялся Гарри. – Даже не знаю, как вас благодарить…
– «Огромного спасибо» вполне хватит, – улыбнулась Макгонагалл.
– И всё же, раз вы думаете, что Гермиона невиновна, вы опираетесь на что-нибудь? – не терял надежду Гарри. – Может, на какие-нибудь косвенные доказательства, на небольшие зацепки?..
– Признаюсь вам, Поттер: первое время я сомневалась в том, что мисс Грейнджер невиновна, – после короткой паузы проговорила Макгонагалл, оглянувшись на Гермиону, которую продолжала бить несильная дрожь. – Судебное разбирательство с применением сыворотки правды выглядело очень даже убедительно. Однако после разговора с Грюмом моя уверенность в невиновности мисс Грейнджер значительно окрепла. Кроме того, профессор Тихомиров тоже подтвердил, что мисс Грейнджер никого не убивала…
– Профессор Тихомиров? – изумлённо переспросил Гарри. – А вы не спрашивали, есть ли у него доказательства?.. Получается, что если бы Грюм и профессор Тихомиров считали, что Гермиона – убийца, вы бы тоже так считали?
– Неужели вы думаете, что если бы я не доверяла Тихомирову, я бы взяла его работать в Хогвартс? – строго спросила Макгонагалл. – Неужели вы думаете, что если бы я не доверяла Тихомирову, я бы сделала его деканом Гриффиндора? Неужели вы думаете, что если бы у меня не было причин доверять Тихомирову, я бы спрашивала его мнение?
Гарри потупил взгляд, не найдя, что и ответить, а Макгонагалл, немного смягчив тон, продолжила:
– К слову, компоненты для лечебного зелья мне дал ни кто иной, как профессор Тихомиров. Он же подтвердил моё предположение насчёт разновидности проклятья. Так что благодарите его, не меня.
– Значит, он всё знает… – тихо проговорил Гарри, крепко задумавшись.
– Не всё. Например, где вы скрываетесь, он не в курсе.
Гарри начал медленно расхаживать взад и вперёд, погрузившись в свои мысли. Макгонагалл помолчала некоторое время и вновь заговорила:
– Чуть не забыла вам сказать: перед тем, как отправиться сюда, я получила сообщение от Бруствера. Миссис Уизли вместе с детьми отпускают. Вы правильно поступили, что не рассказали им ничего. По приказу Палтатина их допрашивали с помощью сыворотки правды, но так ничего и не добились. Однако Палтатин этим не удовлетворился. Бруствер передал, что нескольким мракоборцам приказано следить за ними, так что в ближайшее время у вас не получится с ними встретиться.
Гарри промолчал, а Макгонагалл продолжала:
– В ваше отсутствие мракоборцы не теряли времени даром. Они провели обыск в магазине близнецов Уизли, но не нашли там ничего, хоть отдалённо напоминающего фейерверк громадной разрушительной силы, который вы использовали для отвлекающего манёвра. Я даже не буду спрашивать, откуда он у вас взялся, поскольку мне и так понятно, чья эта работа. Впрочем, у близнецов всё равно конфисковали всю защитную одежду и весь Порошок мгновенной тьмы, что сумели найти.
Гарри упорно продолжал молчать. Макгонагалл сделала короткую паузу, после чего заговорила очень серьёзным, даже несколько мрачным голосом:
– Мне нужно задать вам один вопрос, Поттер. Когда вы в последний раз видели Витрувиуса Стоуна?
– Вы имеете в виду адвоката Гермионы? – вышел из собственных мыслей Гарри. – Во время суда, позже я его не встречал. А в чём, собственно, дело?
– А дело в том, что в ночь после вашего с мисс Грейнджер побега Витрувиус Стоун бесследно исчез. «Пророк» уже успел обвинить в этом вас. Дескать, Поттер следует примеру своего давнего врага и расправляется со своими людьми за плохую работу. Разумеется, я ни на секунду не поверила бы в эту чушь, но мне всё же хотелось поговорить об этом с вами. Так вы точно ничего не знаете?
– Нет, – коротко ответил Гарри.
– Всё это очень странно, – негромко и задумчиво проговорила Макгонагалл, глядя в окно. – Странно… сыворотка правды выпускает наружу информацию, скрытую в подсознании, и никакая легилименция не позволит туда проникнуть и что-либо изменить… хотя… иногда мне кажется, что Грюм прав… Тот-Кого-Нельзя-Называть, вполне возможно, опережает нас на шаг… опережает во всём… и чем дальше, тем больше я убеждаюсь в этом… Ладно, Поттер, мне пора, я уже и так задержалась. Последний вопрос: мне показалось, что вы, прежде чем пустить меня в дом, спросили одну вещь не просто так. Вы ничего не хотите рассказать мне?
Гарри сразу понял, к чему клонит Макгонагалл. В любое другое время ответ был бы однозначным, но сейчас Гарри засомневался в своём первоначальном выборе. «А действительно ли стоит скрывать это? – спросил он у самого себя. – Не будет ли это полезно лишь Волан-де-Морту?».
– Вы хотите знать, чем я занимался с Дамблдором, когда покинул школу? – уточнил спустя короткое время Гарри, взглянув в глаза директору Хогвартса. Макгонагалл невольно оглянулась на бьющуюся в лихорадке Гермиону. – Не беспокойтесь, она давно это знает. Сейчас узнаете и вы…
Гарри сделал небольшую паузу и начал:
– Дамблдор предположил, что Волан-де-Морт выжил шестнадцать с половиной лет назад только благодаря тому, что у него были несколько крестражей, – Макгонагалл ахнула, но Гарри не останавливался. – Один из крестражей – дневник Тома Реддла – я уничтожил, учась на втором курсе и даже не зная, что передо мной было на самом деле. Ещё один крестраж – кольцо Марволо, дедушки Волан-де-Морта, – Дамблдор уничтожил сам примерно полтора года назад. Но исходя из воспоминания Слизнорта, у Волан-де-Морта должны были остаться ещё крестражи. Весь прошлый год Дамблдор отлучался из школы, чтобы найти их. В ту злополучную июньскую ночь я отправился вместе с ним туда, где предположительно должен был быть спрятан один из оставшихся крестражей. Но его не было там… Всё было впустую… Какой-то Р.А.Б. опередил нас… Дамблдор напрасно выпил страшное зелье, отнявшее его силы и послужившее причиной его смерти…
Гарри умолк, внимательно смотря ошеломлённой Макгонагалл в глаза. Судя по всему, директор Хогвартса ожидала чего угодно, но только не этого…
– Так вот значит… крестражи… путь к бессмертию… – потрясённо прошептала Макгонагалл, уставившись в одну точку. – Спасибо, Гарри… спасибо за доверие…
Она развернулась и медленно пошла прочь из гостиной, что-то очень тихо бормоча себе под нос. Гарри проводил её до входной двери. Остановившись, Макгонагалл повернулась к Гарри и, стараясь сдерживать волнение, сказала:
– Я не смогу часто приходить к вам сама, но буду присылать оставшихся членов Ордена, чтобы держать вас в курсе… Удачи вам и скорейшего выздоровления Гермионе!
Открыв дверь, Макгонагалл вышла на крыльцо и спустя мгновение растворилась в утреннем тумане…