Фонтан Судьбы

Глава II

Гермиона проснулась очень рано… по крайней мере до звонка противного будильника. Но, проснуться — это одно, а встать, уже совсем другое. Так вот, проснулась Гермиона рано, а встала весьма поздно. А думала она все это время о всего лишь одном-единственном танце. Казалось бы, зачем о нем думать так долго, ан нет — девушка думала о нем, ворочаясь на своей широкой кровати. Ей были непонятны мотивации Малфоя, а когда что-то непонятно — это не выносимо, неприемлемо и нестерпимо. В конце концов, она лучшая студентка своего потока, а ей что-то непонятно… Эх, гордость и тщеславие.
И все же: почему? Почему этот белобрысый, подросший за лето хорек пригласил ее на танец? Желание заставить ревновать очередную пассию? Хотя бы ту девчонку, с которой он заигрывал во время ужина. Но тогда почему он выбрал ее, а не, допустим, сногсшибательную Лаванду, чья внешность — эталон магической моды. Одни огромные невинные глазки чего стоят, а если уж к ним прилагаются платиновые летящие волосы, тонкая талия, длинные ноги и сформировавшаяся грудь и это в семнадцать-то лет, то и говорить тут не о чем.
Быть может у Малфоя тоже был с кем-то спор? Впрочем, это уж слишком.
От злости на собственную недогадливость, Гермиона запустила подушку в неизвестную сторону.
Чтобы остудить гнев, девушка решила подумать о чем-то более безобидном, например, о ее непутевом друге и Джинни. Кажется, эта рыжеволосая бестия в отместку на его невнимание танцевала со всеми подряд, кроме него. Хотя он приглашал, Гермиона это точно видела.
Вчера она дала совет Джинни, теперь придется давать совет надувшемуся, оскорбленному до глубины души, как он сам, несомненно, считает, Гарри.
Неохотно поднявшись с постели, девушка подобрала подушку, которая мирно лежала на вчерашней одежде. Все, сейчас она приводит себя в порядок и спешит в Большой Зал, а дальше будь что будет.

Первым, кто подошел к ней в Зале, была профессор МакГонагалл. Сухо, голос совсем чуть-чуть был приправлен доброжелательностью, поздоровавшись со своей лучшей ученицей, она дала ей расписание уроков факультета.
Взгляд пробежался по собственному расписанию, и Гермиона обреченно вздохнула: первым сдвоенное зельеварение вместе со Слизерином. Она абсолютно была уверенна в своей любви к зельям, и так же абсолютно была уверена в своей не любви к преподавателю, что их вел.
Быстро раздав расписания, девушка села между уже пришедшим Гарри и Роном — ее законное, неоспоримое место.
— С добрым утром, — улыбнулась она. — А Джинни где?
Гарри, смерив Гермиону недовольным взглядом, опять принялся ковыряться в тарелке. Рон последовал его примеру, пробормотав что-то о девчонках, долго наряжающихся. Пожав плечами, девушка приступила к завтраку, решив дать друзьям время проснуться.
Буквально спустя пять минут подошла и Джинни. Сев рядом с Симусом, она принялась мило щебетать, изредка звонко смеясь. Гарри это не понравилось, как и Гермионе, правда, обоим по разным причинам. Но что, в конце концов, Джинни в сравнении со Снейпом. Этот дорогой сердцу преподаватель заткнет любого за пояс своим умением портить настроение. Здесь Гарри и Гермиона были единодушны: Снейп попортит гораздо больше крови.

~~*~~

Драко выходил из Большого Зала в мрачном настроении, впору сравнивать с преотвратительным. А ведь и причины-то оправдывающей его не было. Конечно, ради себя хорошего он всегда насобирает, чем бы оправдаться перед обществом. Но ведь оправдание перед обществом — это одно, а перед собой — совсем другое.
Чтобы поверхностно успокоить себя, Драко выбрал следующие причины: Мисс Я Староста Школы и Панси Элизабет Паркинсон. Две несносные девчонки.
Одна из которых неизвестно почему согласилась на его предложение… “неизвестно” здесь ключевое слово. В конце концов, Малфой он или не Малфой. Слово “неизвестно” не должно относиться к нему.
Ох, эти принципы…
— Драко, милый, почему ты так мало поел за завтраком? — вмешалась в его мысли вторая причина мрачного настроения. Драко всерьез начал подумывать, что Панси специально над ним издевается. Потом с сожалением отверг эту мысль, придя к менее утешительной: она искренне беспокоится за него, до отвращения искренне.
— Почему это должно тебя волновать? — безразлично спросил парень, заранее зная ответ.
Панси немного растерянно посмотрела на него, она всегда терялась от его неожиданных для нее вопросов.
— Ну… я, — начало было лепетать она, однако постепенно пришла в себя. — Драко я просто спросила, — она пыталась придать мягкость своему голосу, но попытка оказалось неудачной.
— Перестань Панси, — продолжил Драко, проигнорировав ее жалкое оправдание. — Ты меня задерживаешь.
Малфой зашел в кабинет зелий — все было как обычно: гриффиндорцы сидят в конце класса и обреченность на их невыносимо самоотверженных лицах только что не написана на лбу. Святые мученики, Ад их забери и Волан-де-Морт задери… не слишком вежливо по отношения к Лорду его отца, но что поделаешь.
Слизеринцы сидят за передними партами, нельзя сказать, чтобы они выглядели довольными, но их раздражает лишь сам факт начала нового учебного года.

Гермиона даже не заметила, как в класс зашел Малфой. Она относилась к такому типу людей, которые четко разделяют работу и личное. Гарри и Рон немного вмешались в ее жизнь, когда она этого не планировала, но тут уж ничего не попишешь.
С тех пор как МакГонагалл раздала расписание, Гермиона поняла — лето кончилось. Она с головой погрузилась в работу, стала опять занудой, как, несомненно, это бы прокомментировали Гарри или Рон.
— Так, — начал профессор зелий свой первый урок в этом году. Это “так” звучало одновременно устрашающе и многообещающе. Он явно что-то задумал. — Сегодня мы проверим ваши знания по зельям, — хищная, с изрядной долей яда полуулыбка. — Ваши знания, — повторил он, — которые были получены за все годы учебы. В конце этого курса вам предстоят экзамены, готовиться к ним стоит начинать уже сейчас.
Как бы Гермиона ни относилась к этому преподавателю, в этом вопросе она была с ним солидарна, сама придерживаясь такой же точки зрения, но и ее ни в коем случае не радовала контрольная работа на первом уроке.
Гриффиндорцы, да и слизеринцы едва слышно застонали от досады и возмущения — это было вполне в духе Снейпа: преподнести такой сюрприз вначале года.
— Я требую так же, чтобы вы не списывали друг у друга, как обычно это делает наша юная звезда квиддича, — определенно, Снейп просто озверел после того, как Сириуса оправдали. Ну а принятие Люпина, как учителя защиты от темных искусств окончательно вывело его из обычного хладнокровного состояния. На ком же ему “отыграться”, как не на “Избранном”.
Гарри промолчал, и только Гермиона знала истинную причину его молчания: ее волшебная палочка и вовремя вспомненное заклинание крепко-накрепко запечатали его уста, как выражались в старину, имея в виду, однако, чаще другое действо. После уроков придется оправдываться, но сейчас он промолчит и не навлечет на себя очередную неприятность.
— Задание на доске.
Все с неохотой приступили к выполнению задания, никто не желал привлекать внимание.
После зельев Гарри и Рон возмущались вопросами. “В лучшем случае я ответил на три из двадцати”, — выступал Рон, Гарри согласно кивал, забыв за этим занятием о небольшой хитрости лучшей подруги, что последнюю вполне устраивало. Сама она справилась сносно, но могло бы быть и лучше, если бы она знала о контрольной заранее.
Остальные учителя в этот день тоже не давали спуску, хотя контрольных и не устроили.

Неделя пролетела незаметно, но все это поняли лишь тогда, когда “обернулись назад” в конце недели. Семикурсники практически сразу ощутили всю тяжесть выпускного года. Теперь у них было полное право называть преподавателей ненасытными вампирами, питающимися кровью своих учеников и их домашними заданиями… Негласное право и, конечно, только среди самих студентов.
Времени на себя не было, и те, кто хотели закончит этот год прилично, должны были уже сейчас начинать работать. Гермиона входила в эту небольшую группу, полностью отдававшуюся учебе. “На растерзание”, — как обычно добавлял Рон.
В понедельник Гермиона сидела за завтраком с книгой в руках. Она пыталась сосредоточиться на написанном, но посторонние звуки постоянно отвлекали. Наконец, раздраженно вздохнув, девушка захлопнула книгу, отложила ее в сторону и убрала мешающий локон за ухо. Глаза привычно обежали наполненный студентами зал. Посмотрев на учительский стол, она нахмурилась, пытаясь понять, кого же не хватает. Около минуты размышляя над этим казалось бы легким вопросом, девушка пришла к выводу, что нет профессора Люпина. Странно, как это она сразу не заметила.
— Гарри, тебе известно, где профессор Люпин? — спросила она, зная, что к другу всегда можно обращаться с вопросами о людях Ордена.
— Дамблдор должен сегодня все объяснить, — начал Гарри и вдруг помрачнел. — Сириус мне нечего не сказал. Это так не похоже на него.
Гарри Поттера уже как год начали просвещать во многие детали, касавшиеся Ордена Феникса — этому немало способствовал Сириус Блек, — а тот в свою очередь делился информацией с друзьями. Не всей, конечно, но они его за это не упрекали. Гермиона твердо знала, что существуют такие вещи, о которых ей лучше и не слышать… странное умозаключения для человека, стремящегося к знаниям.
Когда все собрались уходить, поднялся с места Дамблдор.
— Я хочу сделать небольшое объявление, — в зале постепенно воцарилась тишина. Убедившись, что его слушают, Дамблдор продолжил. — В связи с некоторыми обстоятельствами профессор Люпин не может преподавать у вас уроки защиты некоторое время. Его будет замещать профессор Теттчер, которая должна с минуты на минуту прибыть в Хогвартс.
Профессор Теттчер?
Гермиона вздрогнула и нахмурилась: не ослышалась ли она. Из-за неожиданности она даже не знала, как реагировать. Теттчеров осталось немного, а уж из женщин только ее родная бабушка и не менее родня тетя Алекса.
“Бабушка не появится в магическом мире”, — пришла к выводу девушка, все еще не зная, как ей реагировать. Она сидела, тупо уставившись на Дамблдора и сосредоточенно размышляла. Вид, наверное, у нее был еще тот.
Она до сих пор не могла поверить, что Защиту теперь будет преподавать ее родственница.
— Гермиона, — отвлек ее от мыслей голос Рона, — это случайно будет не твоя тетя?
Только теперь лучшая ученица осознала свое счастье и несчастье одновременно. Система “работа-личное” летела псу под хвост. Тетушка об этом позаботиться.
— Я знаю не больше тебя, но, похоже, это действительно она.
И как бы в подтверждение ее слов, распахнулись двери и зашла Александра Теттчер. Зал к этому времени уже опустел на три четвери, и на приход молодой женщины мало кто обратил внимание: все спешили на уроки.
Помахав племяннице рукой, мисс Теттчер подошла к Дамблдору и о чем-то тихо с ним заговорила.
Гермиона вынуждена была уйти из зала — опаздывать на зелья не очень-то и хотелось.
Лишь после обеда девушка, наконец, смогла поговорить с тетей. На самом обеде Алексы не было, она, вероятно, готовилась к своему первому уроку в Хогвартсе. И именно этот первый урок должен был быть у семикурсников: гриффиндорцев и слизеринцев.
— Привет Алекса, — натянув жизнерадостную улыбку, но вся еще в мыслях об оценке за контрольную, поздоровалась Гермиона.
Родственницы тепло обнялись.
— А вот моя неукротимая племянница, — смеясь, проговорила мисс Теттчер. Кого-кого, а неукротимую Гермиона сейчас не напоминала. Скорее обеспокоенную, задумчивую, всю в заботах об учебе. Зануду — конечно, так сказали бы Гарри и Рон. — Я рада тебя видеть, дорогая. Я хотела тебе написать, чтобы это не было так неожиданно, но не успела.
— Гермиона, поче…, — начал было задавать вопрос Гарри, входящий в кабинет вместе с Роном. — Ой, простите я не…
— Здравствуйте, молодые люди, — поздоровалась Алекса. — Гермиона ты меня представишь своим друзьям или мне это сделать самой?
— Да, конечно, — быстро проговорила Гермиона. — Гарри, Рон — это Алекса, моя тетя. Алекса — это Гарри Поттер и Рон Уизли, я тебя рассказывала о них летом.
— Рада знакомству, — весело улыбнулась учительница Защиты, — и запомните — для вас, меня зовут Алекса, а не мисс Теттчер.
От ее дружелюбного тона парни сразу же заулыбались, как-то забыв, что стоят рядом с женщиной, старшей их на двадцать лет. Впрочем, ведь и Сириус уже давно не юнец.
— Похоже тайна о твоем происхождении вот-вот раскроется, — заметил Гарри, обращаясь к Гермионе.
— Все становится явным, — философски заметила девушка и опять нахмурилась: ну почему Снейп так поступает. Нет, она знает, почему, и все же: по-че-му?
Кажется, тетушка заметила, что племянница опять вся в делах и серьезнее некуда. Сейчас бы Гермионе сбежать куда подальше, а нельзя — урок.

Драко зашел в класс одним из последних. Всю неделю он пребывал в раздраженном состоянии и то, что по Защите новый учитель не способствовало поднятию настроения. Люпин был оборотнем, но преподавал превосходно… учил защищаться от таких как он… какая ирония.
Малфой оценивающе посмотрел на учительницу. Точнее ей в глаза, там он увидел ум и проницательность, которые так не вязались с ее веселым видом. Эти карие глаза, да и она сама кого-то смутно напоминали, но Драко ни как не мог понять кого именно.
— Зовите меня мисс Теттчер, — начала преподавательница, — я буду преподавать защиту от темных искусств до тех пор, пока профессор Люпин не вернется в школу. Познакомимся мы в ходе урока. У кого-нибудь есть вопросы.
— А когда вернется профессор Люпин? — задала вопрос Панси.
— Через пару-тройку месяцев, молодая леди. А теперь надеюсь, вы потрудитесь представиться?
Панси покраснела под пристальным взглядом преподавателя.
— Панси Паркинсон, мисс Теттчер.
— Замечательно. Что ж, начнем урок. Сегодня я расскажу вам о защитных заклинаниях. Вам, несомненно, многие из них знакомы, но то, которому я посвящу занятие, имеет немного другую основу. Этим заклятием нельзя защитить себя. Оно существует для того, что бы защищать родных вам по крови людей или тех, кто дорог. Заклинание защищает от всего, кроме смертельного заклятия. Но были случаи… случай, когда разновидность этого заклинания спасала и от самого страшного проклятия.
Однако об этой разновидности мы говорить не будем, потому что ее невозможно выразить словами. Магия есть в нас, она лишь выражается с помощью волшебной палочки. Беспалочковая магия — высшая магия, но мало контролируемая ее ветвь, осуществляемая порывами сердца. То, что можно выразить словами, с помощью волшебной палочки, не всегда продиктовано сердцем, поэтому и заклинания имеют меньший вес. Человек, решивший отбить волшебную искру от другого, должен очень любить или в их жилах должна течь одна и та же кровь. Гарри и Гермиона, вы не против мне помочь?
Двое друзей, удивленно приподняв брови, посмотрели на Алексу, но все же встали и подошли к ней. Драко, да и добрая треть класса не понимали, зачем это нужно, ведь Грейнджер и Поттер не были родственниками. “Может они любовники?” — абсурдная мысль, но кто их знает. Или их дружба настолько крепка?
Тем временем мисс Теттчер продолжила говорить:
— Гермиона моя племянница, — объяснила она классу. Драко удивленно сузил глаза. Шутка? Не похоже. О, черт, он не знал как реагировать! Вспомнился краткий разговор, состоявшийся на вечере по случаю начала года: “Грязнокровка”, — это его слова. “А вот это уже неправда”, — теперь понятно почему, хотя до сих пор ничего не ясно.
Тем временем тетя Грейнджер продолжала объяснять, не обращая внимания на тишину в классе. — Гарри ты используешь против Гермионы какое-нибудь заклинание, я же тем временем буду ее защищать. Все понятно? Начинаем.
— Stupefyn, — осторожно произнес Поттер. Тетя тетей, а подругу покалечить он не хотел.
— Спайсио! — спокойно отразила его магию женщина. Гермиона, целая и невредимая стояла рядом. — Вот вам наглядный пример действия заклинания. А теперь, поскольку практического занятия у нас не получится, доставайте пергаменты и перья…

Уже поздно вечером Гермиона поняла, что, наконец, привыкла к учебному распорядку дня. Дальше учеба пойдет легче — в этом она не сомневалась, а значит, и появится время на развлечения, к которым ее будут всячески принуждать. Надо приготовиться и достойно защитить свое спокойствие.